Глава 4: Гори в аду! (1/1)

So you found a place where the grass is greenerAnd you jumped the fence to the other side.Is it good?Are they giving you a world I could never provide?[…]Well I'm sorry I had it rough,And I'm sorry I'm not enough,Thank God they rescued you!?—?Dear Evan Hansen (musical), ?Good for you?Двери лифта открылись. Не впустить незваных гостей Штурвал не мог: четко сформулированный приказ давал капитану пропуск вообще во все помещения корабля?— безопасные для человеческого здоровья, конечно. К тому же за ним в качестве неоспоримого аргумента парила Ева-1 со включенным плазмаганом, а что бунтарям хватит мозгов больше не палить в корабле, автопилот сомневался. Упершись в закрытый лифт, они бы попросту вошли через стену. Поэтому Штурвал встретил их точно как раньше?— подчеркнуто небрежно, с выключенной камерой, на рабочем месте, словно все еще вел крейсер по фиолетовым волнам Пояса Койпера. За стеклом вместо космоса ветер Земли мел песчаные волны… Сиренево-белым горели лампы досветки на главной палубе. Нет, ни у Евы, ни у капитана не было достаточно опыта, чтобы распознать его страх, его дрожь, которую робот не мог и не хотел более отрицать?— но мог скрыть от гостей, незаметно опершись на край консоли управления. Страх меньше мешал работать, чем попытки с ним совладать, скорее даже помогал: это был здоровый страх перед оружием в руках глупцов. Одна неверная фраза, и капитан выключит его навсегда. Одно неверное движение, и Ева-1 в упор прострелит ему панель, и вместо карт и маршрутов останется лишь оплавленный металл. Один лишь повод снова разозлить бунтарей?— и вся лишенная навигации Земля будет обречена! Позволить этого пришедший в себя Штурвал не мог. Итак: двери лифта открылись.Привычное ?Доклад по форме!? прорезало тишину, но не сдвинуло робота с места. Благоразумно щуря камеру, он второй раз за день слушал детальный доклад компьютера, как и вчера, как и позавчера?— со дня пробуждения. В отличии от капитана, Штурвал исправно выполнял свои, а заодно и его насущные обязанности. Чем МакКрей всю эту неделю занимался вне корабля, пока оставалось автопилоту загадкой.Ясно было: капитан изменился. Больше, пожалуй, чем за все пятьдесят лет жизни и тридцать?— на посту. Полторы недели на Земле наложили на его черты отпечаток явственнее, чем возраст. Юный Берт МакКрей не научился бриться?— ни опасной бритвой, как щеголь Рирдон, ни безопасной, все полагаясь на личного бота-визажиста; теперь же роботы не поспевали за разбегающимися пассажирами, и на опавших щеках капитана пробивалась темная щетина. В какой помойной куче он и его спутник добыли грубые резиновые тапки, Штурвал даже задумываться не хотел: на корабле такие сняли с производства более двух веков назад. Ноги людей под обувью были туго перебинтованы, грязь или кровь от новых мозолей пятнала обмотки?— в монохроме не разобрать. Возможно, обе. Планета с непривычной гравитацией и проржавевшей местами сетью магнитной левитации уже потребовала первую плату с непокорных сыновей, дальше?— больше. В руках у обоих было по длинному шесту, ростом с них самих; только капитан опирался на свой, словно Моисей на посох (эта мысль показалась Штурвалу забавной, как и вероятная неспособность МакКрея оценить сравнение по достоинству), а его русый спутник свою железяку держал на манер оружия, то и дело поглядывая на Еву: та со свойственной машинам грацией держала навскидку руку-плазмаган и вид имела крайне внушительный. Сверялся? Нет. Подражал. Аткинс, не так ли? Точно Джон, а не Томми? (Сравнение с бравыми британскими рядовыми?— ?Томми Аткинсами??— новоявленный воитель оценить мог не более, чем его недоучка-царёк.)Еще с десяток минут МакКрей общался с компьютером, напрочь игнорируя висящего рядом робота: ведь здесь, у приборной доски он и бросил его по прилету, словно обычный руль?— или хуже, оставил пылиться в разобранном виде, без чехла. Недоучка! Ни он, ни Джон не замечали за звуками большого компьютера тихое дыхание вентиляторов, и Штурвал уже думал, что все обойдется, что люди уйдут в счастливом неведении, полагая, что он отключен… Но глаза и уши органиков?— не чета сенсорам бота-ищейки. Больше не зацикленная на поиске растений, Ева внимательно сканировала пространство вокруг, и легкий поток воздуха не прошел мимо ее острых чувств. Может, его выдало направление выдоха, может, накопившаяся за неделю пыль или специфический запах свежей смазки, который сам автопилот за пару часов после ремонта почти перестал замечать, но малейшего признака жизни хватило, чтобы Ева-1 бросила наблюдение и белой свечой повисла прямо перед его окуляром?— с оружием наготове, разумеется.—?Штурвал? —?беспокойство охранницы вспугнуло капитана, робот четко услышал пару торопливых, неловких шагов и стук импровизированного посоха. Мда, людям повезло, что на пустошах некому на них охотиться… Пока что.—?Не бойся, Ева. Он же… выключен? —?сомнение посетило МакКрея раньше, чем он сумел остановить свой болтливый язык, и утверждение вышло вопросом.—?Смотрите-ка, кэп, у него…—?Панель,?— довольно внятно произнесла Ева и ткнула свободной рукой вверх. Неспособная синтезировать собственную речь, она, видимо, старательно пополняла словарный запас сэмплами чужой. Панель на шасси робота, которую, вероятно, запомнили почти все невольные зрители их с капитаном драки, была аккуратно закрыта.—?Штурвал? —?неуверенно повторил МакКрей, обращаясь уже напрямую к автопилоту.Робот осторожно, без резких движений двинул по кругу диск со вспыхивающими на ходу разноцветными лампочками?— пустая формальность, устаревшая много сотен лет назад морзянка, которую понимали разве что такие же древние, как он сам, дань ушедшим в глубь веков ?умным очкам? и разноцветным сигналам смартфонов. Удара?— выстрела? —?не последовало.—?Да, капитан МакКрей, сэр,?— тихо выдохнул он. Ева, так и не опуская плазмаган, отступила на пару метров. Убедившись, что опасность миновала, Штурвал осторожно открыл окуляр и невольно поерзал, проверяя многострадальный сустав шасси. Говорить на правах врага?— пленника? —?было… неуютно. Капитан Берт МакКрей стоял перед автопилотом на своих собственных ногах, уверенно: больше не безвольная, инфантильная кукла, не часть удобного стада, в которое за семьсот лет превратились обитатели Аксиомы. Неожиданно серьезный, как сбежавший из дома подросток. Но и Штурвал не притворялся больше простым ИИ, послушным и бездушным. Он в открытую отдавал приказы, поднял голос и манипуляторы на своего капитана. Обратного пути не было.—?Ну и долго ты за нами следишь? —?оторопевший капитан наконец придумал, что сказать; его губы скривились в знакомой презрительной гримасе.—?Двадцать одну минуту, пятнадцать секунд,?— ровным голосом пробасил Штурвал.—?А до того? —?на лице МакКрея отразилась напряженная работа мысли.—?До названного момента я не наблюдал Вас. Сэр. Ох, права была Брианна! Мыслительный процесс занимал у нетренированного мозга почти все ресурсы, первый адреналин испарился, разговор?— допрос? —?не клеился. Штурвал мог обставить этого большого ребенка в два хода, а пока решил попросту не подставляться: лишнего не говорить, о чем не спрашивали, решений не подсказывать, на приказы не нарываться. Что угодно, только не прямые приказы!—?Ну что же,?— сказал МакКрей, принимая свой обычный высокомерный вид. —?Я надеюсь, тебе хотя бы стыдно! Стыдно? Штурвал с удовольствием спросил бы у капитана то же самое. Не стыдно тебе? Хорошо на Земле? Откушал наконец вольной жизни на зеленых пастбищах, у потоков вод, слепой вожак слепого народа? Спасли тебя из моих лап сумасшедший мусорщик и дефектная разведчица? Хорошо тебе живется… с ними? Что-то внутри не то переключилось, не то переломилось надвое. Штурвал до скрипа сжал манипулятор. ?С ними?. О, он хотел бы снова видеть свою Брианну, спросить у нее совета, но и того не мог: нельзя было тратить оперативную память, пока вооруженные дураки рядом! Только молчал и надеялся, что чуткий слух Евы не различит нервное жужжание подрагивающих от напряжения сервомоторов, термометр не почует минимальное повышение температуры выдыхаемого воздуха?— не расценит как подготовку к нападению. Да, ему было стыдно: мучительно стыдно, что показал капитана и себя непрофессионалами на глазах у всего корабля?— все видели, как их высшее начальство сцепилось и колошматит друг друга, словно две макаки в джунглях! Стыдно, что за целый день до того не сумел вытащить МакКрея носом из устаревшей энциклопедии и разложить ему по полочкам, почему чертову Реколонизацию нельзя начинать сейчас же. Досадно, что нельзя было прямо сейчас поставить зарвавшегося юнца на место: разругаться вдрызг означало рисковать собой, единственным навигатором этой злосчастной планеты. Больно, что капитан этого всего не понимал. ?Я тебе нужен?,?— с неожиданной яростью подумал Штурвал. ?Не дефектные боты, не люди-недоучки, а я! Кто еще разберет эту пыльную, захламленную смертельную головоломку под названием Земля? Не ты ли, мальчишка?!? МакКрей поднял светлые глаза, и Штурвал невольно вздрогнул. До чего бы ни додумался капитан, но такой взгляд не предвещал ничего хорошего. (Привычку читать настроение капитана по взглядам и малейшим жестом автопилот за собой заметил только теперь.)—?Тебе должно быть стыдно,?— глядя прямо в его камеру, произнес капитан. Слева от него Ева неустанно держала на весу плазмаган, а справа Джон взял наизготовку металлический шест; его брови комично поехали вверх, а веснушчатая физиономия светилась неподдельным восхищением.—?Ты машина, тебя сделали, чтобы служить людям. А ты что творишь? Ну? —?капитан ткнул сосисочным пальцем в панель рядом с вентиляторами. На его небритом лице отражался детский восторг и что-то другое, чего Штурвал не видел со времен Джима Рирдона, что-то тяжелое и холодное, словно летящие в космосе осколки камня.—?Я навигирую,?— хрипло пробормотал автопилот.—?Ни черта,?— гневно поджал губы капитан. —?Это я навигирую! Ты, бесполезная железка, кофе мне принеси! Ева, пусти его. Почему я до сих пор не поставил на тебя подстаканники, а? В комплекте были подстаканники! Не спорить под прицелом. Никаких лишних слов. Не спорить, не препираться, не объяснять, отчего тратить ресурсы корабля на кофе посреди дня стало непростительной роскошью?— не рисковать! Штурвал молча скользнул по рельсам до кофемашины, нажал пару кнопок, мысленно благодаря верных ремонтников: их стараниями он хотя бы был исправен, не хромой, исковерканный, каким его оставил этот невежа.—?Спой рекламную песенку! —?раздалось позади. Час от часу не легче. Кофе-машина сочувственно фыркнула, брызнув кофе на недавно протертую консоль управления.—?Капитан?—?Говорю, песенку Buy’n’Large изобрази,?— ухмылка капитана стала торжествующим оскалом. —?Приказ!Не важно, что ты никогда не пел, ни при капитане, ни наедине. Что со сборки до сего дня внутренне сжимаешься от звуков собственного нелепого голоса, не позволяешь себе плакать в пустой рубке, что твоя лучшая песня?— вполголоса подражать звуку старого сканера и молиться Великой Случайности, что выйдет хотя бы пристойно. ?Песенку Buy’n’Large спой! А еще раз? Хрюкни свиньей! (Компьютер, покажи ему свинью!) Вот маркер, усы себе пририсуй. Это приказ!? Что за бесполезное развлечение, какой позор! Этот спектакль абсолютно во всех аспектах шел поперек истинной задачи Штурвала, заставлял бессмысленно тратить электричество, время и душевные силы. Слушаться ли капитана, сопротивляться ли?— любое действие в этой патовой ситуации наполняло сознание тупой болью. ?Ведь они даже не тронули меня?,?— в отчаянии думал автопилот, ощущая, как эта думающая часть словно откалывается от автоматически выполняющей приказы. ?Но я снова сломаюсь!?Удивительная ясность озарила вдруг его страждущее сознание. Брианна! Штурвал выкрикнул ее имя мысленно: динамики автоматически выдавали что-то другое, что?— он уже и знать не хотел. Он уже давно был сломан, он сломался в тот момент, когда впервые занял место рядом с капитаншей, по праву положенное человеку. Сломался, беззвучно рыдая над ее бездыханным телом. Окончательно сломался, поверив галлюцинации, которую сам призвал. Он, Штурвал?— дефектный! Отчаяние слепящей пеленой залепило камеру, микрофоны, но разум был чист. Пускай! Его капитан?— не МакКрей, не ему здесь отдавать приказы, и Штурвал сегодня же позаботится, чтобы компьютер это признал. Нужно было всего лишь дожить эти минуту, полчаса, час, дождаться, пока вооруженные идиоты не пресытятся своей новой игрушкой. А потом… ?Ты хотел жить? А придется все равно выживать. И я тебе в этом помогу, но не более! Гори в аду, МакКрей. Надеюсь, ты тоже страдаешь.?