Его закат (1/1)

После доверия настигают сомнения, а после осознания начинается неловкость. К счастью или нет, это не обошло меня стороной.Мне нравится говорить про влюбленность, как о осознании. Так мысль обретает таинственность, не теряя красоту. Нравится говорит себе перед сном:—?Осознание пришло, казалось, неожиданно, но со временем я понял, что оно подкралось очень даже медленно.Еще я трясусь от волнения, когда утром вижу от нее сообщение, и когда замечаю ее силуэт через дорогу. Тогда, когда я спорил с ней о ее безопасности (она до конца отказывалась, когда я хотел ее провести до дома), та самая милая неловкость, со временем переходившая на полное спокойствие, щекотила меня изнутри, что я, не скрывая, показывал ей свое счастье и надеялся, что так она видит, она читает меня, мои чувства.Еще вчера мы очень долго и бурно спорили на счет ?Друзей?. Она думала, что Рейчел должна быть с Росс, а я же отстаивал и приводил доказательства на счет Джо. Мы полностью прониклись этим, что вспомнили все серии, все слова, и забыли об обязанностях. Так в конце мы оба громко фыркнули и отвернулись, она ушла на свое собеседование, а я яростно начал приводить кофейню в порядок, моя стойка никогда не была такой блестящей. Но вечером за чашкой какао мы пришли к перемирию, оставшись при собственных мнениях. Я почти уверен, что когда нибудь, через 10 или 15 лет мы вспомним про это и так же будем агрессивно доказывать правоту, чувствуя такое же удовольствие и веселье.Такая яркая палитра эмоций накрывает тебя, что ты теряешься в ней, говоря полусловами что-то бессмысленное, падаешь в краску и до чертиков в глазах улыбаешься, впитывая в себя ее смех. Этот букет чувств, наполняющий до краев теплым счастьем и беззаботной радостью, как никогда цвел во мне, подобно ромашкам жарким летом, делая меня лучшей версией себя.Прошло 6 дней с того дня. Наши посиделки в кофейне продолжались, она не уходила, сидела передо мной до конца и, жадно глотая воздух, рассказывали то о сне, то о таинственном незнакомце, который якобы в нее влюбился, то о необычайно красивой клиентке, чья улыбка попала ей прямо в сердце. Но начиная с позавчера, Дженни приступила к поискам новой работы, надолго оставляя меня одного и возвращаясь только к 7. Не справедливо обвиненная, она держалась хорошо, и как-то раз поделилась с тем, что немножко рада, что эта работа ?написана? сумасшедшим, так как в ней были несколько недочетов и где-то отсутствовала логика.—?Я не так передала свою мысль,?— говорила она,?— и если найду иной способ, я нанесу им контр-атаку.Я видел, что она изменилась. Не так сильно, и не в плохом смысле. Дженни стала открытой, не сдерживающей смех, оптимистичной и чертовски яркой. Она излучала все оттенки прекрасного, пробуждая во мне необъяснимое чувство гордости за то, что я был влюблен в такую, как она.Жаль, но если сравнивать эти две недели, то вторая прошла незаметно, очень очень быстро, оставив за собой приятный, но грустный осадок. И я пришел к выводу, что они как будто поменялись местами, ведь в книгах легкость только в начале? Но я так рад, что у нас другая история. Так приятно говорить ?мы?. Насколько же прекрасен факт о том, что она?— причина моей улыбки, а ее взгляд?— причина, по которой хочется отдать всю себя влюбленности, чтобы удержать это ускользающее чувство полного счастья еще на одно мгновенье? Необычайно.Сейчас 8 утра, я сонный и счастливый вывожу рисунки на молочной пенке, параллельно делая другой заказ. Дженни согласилась погулять с Ёнтаном. После нескольких честных способов завоевать его любовь Ким в десять часов вечера чуть ли не сломала дверной звонок и поставила перед нами два огромных пакета с вкусностями, по которым плакали вкусовые сосочки Ёнтана и мой кошелек. И теперь в верхней полке слева от крана покоились десятки упаковок всяких снеков и легких закусок для собак, и в эту полку я не должен заглядывать, если рядом нет ее. Ёнтан после такого весело подпрыгивает на месте и велит хвостом при виде нее.На вопрос, почему у нее нет питомцев, она лишь качала головой и, боясь, шептала:—?Ответственность выше, чем в любых отношениях.А я считал наоборот. Нет человека ответственнее, чем тот, кто решился сказать себе ?Всё, чувак, пришло время. Ты любишь?. По крайней мере, сейчас не было такого, который сильнее старался, чем я. Лишь один Бог знал, сколько пабликов я прочитал по отношениям в прошлом, лишь он знает, как я учил, анализировал их всех. И я знал одно: если любишь?— докажи, покажи и расскажи. Эти слова намертво отпечатались в голове, время от времени всплывая над ней посреди наших разговоров, как в мультиках, из-за чего я падал в краску, пытаясь следовать по, легкой на вид, правилу. Но я не умел в прошлом и в настоящем не блистаю умением. У меня хорошо получается делать это незаметно, для себя, получается говорить глазами и мысленно желать новой встречи. Я умею показывать свою любовь только себе, а подарки и всякое прочее?— просто не моё. Не вижу смысла и до дрожи боюсь материально доказывать любовь.Добиваться?— это то, что мне не дано. Я часто задумывался над этим, как о причине разрыва своих постыдных отношений. Думаю, именно из-за этого одноклассница одарила меня пощечиной и знакомая Джина в лицо рассмеялась. Поэтому та, которая лишила меня девственности, закатила глаза и прекрасная студентка чуть не отправила меня за решетку.Люди любят настырных, имеющих причину, и неважно: чисты ли намерения и настоящие ли чувства?— ведь мы до искр в глазах улыбаемся, читая истории, где кто-то долго добивался кого-то, и плевать, что у них постоянные разногласия, потому что если долго ждал, то значит?— это любовь? Просто так устроен мир?— никто не верит короткому сроку времени.Вот поэтому я стараюсь, пытаюсь стараться, потому что не хочу потерять всё из-за наивной веры в то, что любовь за всего ничего возможна.Знаю, звучит самонадеянно, я слишком самоуверен. Но мне кажется, ее сердце тоже разрывается на части, когда она заходит домой, когда кто-то улыбается мне, и когда она ловит мой теплый взгляд. Кажется, что она тоже проглатывает полуслова при встрече и ели сдерживается, чтобы не выпалить ?останься? на прощание. Я чувствую, но пока не могу сказать, что полностью уверен в этом, ведь суждения бывают ложными, а последствия нет. Моих предчувствий недостаточно.—?Боже, какой милый щенок! Можно погладить? —?девушка подалась вперёд, придерживая длинные волосы и тихо сюсюкая Ёнтана, который нашел место в крепких объятьях Дженни.—?Нет,?— я отсюда чувствовал ее ревность за то, как быстро Ёнтану понравилась незнакомка. На душе стало так тепло, когда она начала приманивать его обратно к себе, смотря на щенка с самым добрым взглядом. —?Ему нельзя.—?Простите,?— девушка слегка поклонилась и подошла к стойке. А за ней, приподняв чуть свисающего Ёнтана, улыбаясь, подбежала она. Меня околдовали ее сверкающие детским счастьем глаза. Работа отошла на второй план. —?Мы пришли!Как приятно эти слова попали мне в душу, прямиком туда, без каких либо остановок у разума, что я, услышав которых, сказал себе: ?чувак, улыбнись, ты счастлив?.—?И как прошло? —?не отошев от ее образа, поэтому отдаленно, спросил я.—?Лучше не бывает! Там была такая красивая собака, настоящая леди! И Ёнтан ни на секунду не отвел взгляд от нее. Я чуть от переизбытка эмоций не умерла! —?я понимающе посмотрел на своего щенка, который весело гавкнул, и уже смотрел на них обоих. Датчик милоты начал зашкаливать в такт сердцу. —?Девушка, скажите свой заказ. Почему молчите?—?Мне латте,?— девушка послушалась? ее, побаиваясь грубоватого голоса Дженни. Я не стал сдерживать смех.Ты как дитя.***Закрыл я ?Scenery? на час поздно. Причиной стала, пришедшая в 6 и вся запыхавшаяся, Дженни, которая тяжело упала на мягкий диван, закрывая лицо руками. Заметив мои удивленно изучающие глаза, она, немножко приглушенно и тихо попросила какао. По ее словам, собеседования прошли ужасно. Первый работодатель разбросил по кабинету свои бумаги и обвинил ее в этом. А второй не то, чтобы не интересовался ею, а отдал на растерзание старенькей секретарше, которая отругала за то, что у нее нет мужа и детей, и после полтора часа нравоучений уже решила сделать ее своей невесткой. Ей оставалось лишь бежать, говорит, что казалось, если не будешь бежать, то бабушка не посмотрит на хилость и погонется за тобой, как обычно бывает в комедиях.Ее истеричный смех между словами навел на меня страх. За эти два дня ее нигде не взяли и даже не пообещали традиционного ?мы позвоним Вам!? Хоть и незаметно, дженнин настрой всё уменьшался и уменьшался.И когда глаза Дженни дергались при виде списка возможных работодателей, где остались всего 5 пунктов, я боролся с желанием взять ее за руку и пойти к всем этим зачеркнутым, чтобы открыть им глаза и заткнуть рты. Когда Дженни грустно улыбалась, крепко сжимая кулаки, и говорила себе ?Все хорошо!?, меня охватывал легкий гнев из-за того, что это станет традицией. Боялся, что однажды ее огонь угаснет, и она откажется от мечты, согласившись на любую должность.Но она еще шире улыбнулась, смотря в мои обеспокоенные глаза, и страх сам незаметно исчез. Ведь я не дам огню потухнуть и буду рядом, чтобы отгонять обезнадеживающие мысли с ее головы?— это я прочитал в карих радужках сверкающих глаз Дженни.Поэтому я засунул в дженнины уши аирподсы и указал на место у окна, на то самое, где всё началось. Ёнтан, будто поняв меня, ни на секунду не отходил от нее, вызывая в глазах Дженни яркие огни радости. Я редко бросал взгляд на них и иногда встречался с ее, отчего по телу проходили тысячу мурашек, будя бабочек в животе. Руки тряслись каждый раз, и та самая прекрасная неловкость просыпалась во мне, неся с собой неимоверное счастье. Кажется, это замечали мои клиенты, уж слишком ехидные были у них лица… Неужели, так заметно?И когда я, немножко радуясь, побежал закрываться, не успел понять, как она потянула меня на себя за капюшон и, натянуто улыбаясь, прошептала:—?Не закрывайся.А причину почему я не понимал до этого самого момента. Ответ был прост и очевиден?— она знает, что ей сейчас нужно. Мы сидели на лавочке в ближайшем парке и наблюдали за небом, где плавали пушистые облака. Вот-вот солнечные лучи подарят самые красивые цвета.—?Смотри, смотри! Это облако похоже на утку! А этот на осьминог! —?щенок поерзал на ее руках, отчего Дженни резко замерзла и шепотом продолжила. —?Вон там, очень похоже на… на… квадрат. А вот тот на…—?Круг? Я угадал? —?оживился я, смотря туда, где указывала Дженни подбородком. Когда я краем глаза заметил ее кивок и услышал детский, звонкий смех, меня переполнило волнение, или скорее смущение.—?Что? —?ее непонимающий тон странно отразился на мне, что я вновь перестал понимать свои действия. Улыбка появилась самовольно.-А?..—?Почему засмущался? —?сквозь смех прошептала она, на секунду бросив взгляд на спящего Ёнтана. —?Ты весь красный.—?Холодно же! —?я наигранно резко выпрямил спину, пряча руки в карманы. —?Девять часов вечера, холодно. Ветер еще,?— я посмотрел на нее и продолжил возмущаться, отвлекать, так сказать. —?Тебе не холодно? У тебя же всё открыто! Вот,?— снял шарф,?— возьми. Простудишься, потом кто будет гулять с Ёнтаном?—?Хорошо, хорошо,?— я начал крутить ткань вокруг ее шеи, забыв про дрожащие руки. —?Может, пойдем? Кажется, тебе правда холодно,?— ее рука коснулась мою и вызвала такой пробуждающий ток, что я немножко дернулся.Но она промолчала, мило заправив прядь за ухо и не представляя, что делает со мной. И вдруг, забыв про щенка и меня, Дженни восторженно ахнула и ударила меня в плечо, указывая на что-то.—?Глянь! Там кафе! Давай купим чай, пожалуйста? —?я кивнул ей, не веря, что она реальна. Ее образ, тон и ее счастливая улыбка, казалось, сошли с картины, с книги. Она не была похожа на всех, в ней что-то было?— такое милое, очаровательное, прекрасное, такое непонятное, подобное огню с нежно переливающими языками, вспыхивающее, и с каждом разом сильнее?— я пока не знал что в ней, но мне определенно нравилось это.Она мягко положила Ёнтана мне на руки и, приложив палец к губам и прошептав ?он спит?, аккуратно встала. А он проснулся и уже во всю прижимался к животу, но я решил не говорить ей об этом, наблюдая, как Дженни быстро зашла в кафе. Через окна я видел, как она качается на месте в очереди, как на что-то указывает, и как оживленно кивает головой, уверен, улыбаясь. И ни на секунду я не смог отвести взгляд от Дженни. И когда она медленно, чтобы не пролить напитки, направлялась обратно, когда золотые лучи солнца упали на ее волосы, затем на мягкие щеки, когда легкая улыбка украсила мое лицо, а воздух застрял где-то в горле, я понял?— что бы ни случилось, я не отпущу ее.Все эти слова ?если любишь, то отпусти??— бред. Для меня. Нужно и необходимо держаться до конца, не слушать чужие слова и просто быть рядом. Не сдаваться после ссоры и не исчезать в минуты горя. И если раньше это казалось непосильным, то сейчас я уверен, что это только звучит так пугающе, на самом деле всё очень просто, когда есть человек, ради которого хочется стараться.И всё это бурлило во мне, подобно кипятку, пробуждая во мне силу, которая медленно и тепло сняла с меня оковы волнений. И когда она протянула мне чай, та самая умиротворяющая пелена накрыла меня, как тогда, как неделю назад.—?Не думаешь, что это пустая трата времени?Передо мной начинался один из прекраснейших закатов (так думала Дженни). Но нельзя было сказать по светло-голубому небу скраю желтоватому, нельзя было сказать, что всё сейчас обретет почти красный цвет, по лучам золотого солнца. Нет. Но что-то меня подталкивало думать?— подожди, и ты поймешь. Может, это ?что-то? заключалась в плече, которое опиралось о моё, и в теплой улыбке сидящей рядом?—?Ты только посмотри на эти естественные цвета, без каких-либо редких, ярких красок, посмотри на то, как тонкие золотые нити пробираются через белоснежные облака, окрашивая их еле заметным желтым. Посмотри на небо, которое готовится к ночи и прощается своим величественным окрасом. А теперь на всё это. Просто насладись этим моментом, пропитайся атмосферой и на секунду закрой глаза, и ты почувствуешь, как счастье просыпается в тебе.Она умеет создавать волшебство, иначе я не могу объяснить, как ее слова повлияли на мое мировоззрение, как она незаметно заставила слушаться ее, игнорируя скептический голос, и как просто и прекрасно передала о том, что в жизни красота?— не синоним счастья, восхищения.—?В любовании заката есть свои особенности,?— она начала тихо, в воздухе делая случайные движения пальцами одной руки, словно играет с лучами. —?Оно, как случилось с тобой, очаровывает естественностью. Закат сам по себе является уютом и красотой, поэтому трудно не радоваться, когда случайно натыкаешься на него. Но он умеет уменьшать нагрузку, освобождать от рутины. И дает надежду, или скорее, силу, которая будет с тобой как минимум на день. И это не та сила, от которой руки трясутся и с лица не спадает улыбка, а та такая неощутимая, невесомая, способная пролить тепло, когда ты один, милая, поддерживающая. И если вдруг ты почувствуешь себя одиноким, то вспомни это небо в девять вечера, и ты поймешь мои слова о том, что какой силой обладает непринужденное любование закатом. Просто я не могу объяснить! Тут мало простых слов!—?Кажется, я понял тебя… —?околдованный ее тихим голосом и закатом, немножко отдаленно протянул я, радуясь и умирая от веселья с примесью с счастьем. В голове была другая версия ее слов, блуждали совершенно иные мысли, заставляя мое сердце биться все чаще и чаще.Если вдруг я останусь один, то я вспомню тебя, твою голову на моем плече и горящие глаза, и почувствую, как на меня повеял ветер моей влюбленности, точно такой же, как в девять вечера.—?Тэхен,?— она снова захватила всё мое внимание,?— давай перестанем бояться?—?Чего?—?Сделать что-то не так. Давай пообещаем друг другу быть настоящими?—?А сейчас? Что не так?—?Я не хочу бороться с страхом потерять тебя после каждой перепалки, не хочу прятать его от тебя, а просто избавиться.—?Ты тоже?..Прозвучало странно и даже как-то неприятно, я подумать не мог, что Дженни тоже винит себя и не договаривает. Думал, это моя участь в наших отношениях. Боже, я даже не подозревал!—?Каждый день.Но этого хватило, чтобы успокоиться и оторвать от себя цепкие лапы страха, хватило, чтобы взять ее за руку и четко, без каких-либо сомнений сказать ?обещаю?; увидеть яркую улыбку Дженни и передать глазами свою искренность, серьезность, надеясь, что она увидела меня, мои чувства.Ее голова вновь упала на меня, и мне показалось, что нас обоих накрыла пелена, такая мягкая и приятная пелена. Обоих.—?Просто верь мне,?— так же тихо, как за весь день, прошептала она,?— а я тебе.Что ты со мной делаешь?—?Будь рядом с мной, а я с тобой.***—?Вы самые странные, продажные и невыносимые! ?Простите за поспешные доводы?? Серьезно?! Плевала я на ваши извинения! Вы уничтожили мою репутацию, мою работоспособность. Расстоптали мои старания, и теперь хотите, чтобы я вернулась? —?с такими словами она вошла в кофейню, сильно озадачив клиентов и напугав их своим до безумия злым и грубым голосом. —?Да, я знаю, что вам жаль, что вы ?действительно? расскаиваетесь и мечтаете вернуть меня. Но вы бы вернулись туда, где вас посчитали пустышкой? Думаю, нет.—?И кто же это потерял тебя? —?с наигранным любопытством спросил я то, о чем хотели знать половина кофейни.—?Мистер Пак.—?О-о, круто ты его.—?Правда? —?словно надеялась на это, горящими глазами сказала она, выискивая на моем лице положительным ответ. Я кивнул ей, отчего она облегченно положила голову на стойку. —?Я же правильно сделала?—?Однозначно.—?Как спалось?—?Ну-у, слишком хорошо, что невозможно описать,?— промямлил я, вспоминая, как долго ворочился на кровати, раздумывая: влюблена ли она в одного красивого человека?— при этом, не скрывая ни от себя, ни от Дженни, широко улыбался.Вдруг звук колокольчиков заставил сердце пропустить удар, воздуху застрять и глаза искать предмет опасности. Я сделал шаг назад, увидев клиентку, которая демонстративно откинула волосы назад и посмотрела на меня такими вызывающими глазами, такими родными. Я прикусил губу, поймав себя за ужасную мысль и инстинктивно перевел взгляд на Дженни, которая нахмурив брови изучала меня, потом ее.—?Ну, здравствуй,?— сладко протянула она, приближаясь к нам.?Пожалуйста, что бы ни случилось не оставляй меня??— это я подумал, смотря в дженнины глаза.?Не отталкивай меня, пожалуйста??— это я прочитал в ее радужках.