Сиреневый вечер. Часть 2. (1/2)

Утро следующего дня выдалось очень дождливым. Капли барабанили по крышке металлической бочки во дворе, радио барахлило режущей какофонией на весь подъезд, а внизу громко обсуждали протечку крыши на мансарде и необходимость подачи жалобы в ЖЭК. Однако, ничто не могло нарушить крепкий сон Зои Рогожиной. Она хотела выспаться перед важным событием, но полночи ворочалась и заснула только под утро. Девочка спала на левом боку, правый не был прикрыт одеялом. Полусогнутая поза запуталась в белом пододеяльнике, а красная верблюжья ткань выпадала из квадратной дырки. Простыня сбилась вокруг худенького тела девочки в желтой пижаме, оголяя старый пружинный матрас. Раскрытая книга о кройке и шитье валялась на полу корешком наверх. В остальном, в комнате было более менее убрано, не считая легкого беспорядка на письменном столе. Там валялись обрезки ткани, всевозможные выкройки из газетной и миллиметровой бумаги, во все стороны торчали разноцветные булавки в игольнице в виде кактуса, которую Зоя сшила в третьем классе и вился змейкой голубой швейный сантиметр.

В это же самое время на другом конце города над швейной машинкой склонилась Наталья Жилина. Осталось совсем немного прострочить китель, сшитый из старой курсантской формы и пришить новенькие погоны, которые нашел у себя полковник. А тот в свою очередь устроил целое шоу. Жилин-старший с утра дозвонился заведующему архивом, шепотом попросил подыграть и начал ворчать по поводу утерянной папки. Громкий сброс телефонной трубки и строгий крик отца «Дмитрий, подъем!» быстро разбудили юношу. Тот вскочил с постели, быстро ее заправил и выбежал из своей комнаты.

— Немедленно собирайся! — приказал отец, нахмурив свои густые черные брови.

— Есть! — с перепугу отдал честь Митя, убегая в ванную.

— Ваня, что за цирк с утра пораньше? Наш мальчик вчера прекрасно справился с заданием! — недовольно шепнула ему жена, пряча коробку с нитками за спиной.

— А по-другому сюрприза не получится, — вполголоса заверил полковник, — Два часа тебе хватит?

— Час. Не мучай ребенка перед танцами, — строго ответила жена.

— Хорошо, дорогая, — поцеловал ее в щеку полковник.

Наталья вздохнула, отнесла коробку со швейными принадлежностями в другую комнату и пошла на кухню готовить завтрак на скорую руку. Митя с удовольствием съел мамины гренки и запил сладким чаем. Полковник хотел его поторопить, но красноречивый взгляд его супруги заставил поменять свое решение. Жилин-младший и так напряженно молчал, не решаясь даже посмотреть в сторону своего отца. В голове пчелиным роем проносились вопросы: что не так в архиве отделения? Может, папки неправильно расставил? Может, не всё записал или записал не по форме? Как ни крути, а ответ юноша узнает только по приезду.

— Если бы мой муж не стал милиционером, он бы поступил в театральное, — вспоминала Наталья, заканчивая работу. Спасибо интеллигентной семье, живущей этажом выше. Очень выручили с одолжением маленькой, но очень мощной швейной машинки, которую явно доставали из-за рубежа. Наталья отрезала большими ножницами синие нитки с изнаночной стороны и вытянула руки с кителем перед собой, придирчиво оценивая свою работу.

— Митеньке понравится.

Китель получился максимально похожим на настоящую милицейскую форму. Оставалось лишь погладить и повесить в комнате сына. Наталья Жилина включила утюг и пошла набирать стакан воды.

Митя пил воду маленькими глоточками после нестрогого, но очень неприятного выговора заведующего отделением. Ситуация просто абсурдна! Вчера он лично проверил все папки со старыми делами, грамотно их списал, а сегодня выяснилось, что одна из них потерялась. Не могли же ее за ночь съесть крысы — их давным-давно потравили. Или огромное полчище рыжих тараканов унесло его на своих токсичных спинах. Хорошо, что это дело столетней давности и оно давно закрыто. Однако, заведующий архивом проявил несвойственное ему упрямство. Якобы полковник запросил это дело для работы, а его не нашли. Тот хмуро молчал, осуждающе мотая головой из стороны в сторону. Митя попытался возразить, но договорить ему не дали. Отец чуть ли не силой увел его в свой кабинет и сидеть, размышляя о своем поведении. Жилину-младшему стало не по себе, поэтому стеклянный графин с водой оказался рядом как нельзя кстати.

— Что-то здесь не сходится, — бубнил Митя.

— Товарищ полковник, извините, если я что-то не так сказал, — промокнул пот ситцевым платком заведующий архивом, — Такого порядка здесь давно не было! Митя очень старался.

— Я знаю, Петрович. Это в воспитательных целях, — нашелся Жилин-старший.

— Вы меня извините, конечно, но я скажу вам как мужик мужику, — замялся Петрович.

— Валяй, — дружелюбно ответил полковник.

— Не надо так строго обращаться с сыном. У него сейчас этот…как его…

— Переходный возраст?

— Вот-вот.

— Петрович, я не наказываю Митю. Наоборот, хочу его поощрить за труды.

Глаза заведующего так и расширились от изумления.

— Это как это?

Полковник тихим голосом вкратце рассказал о готовящемся сюрпризе. Лицо сотрудника архива так и просветлело.

— Я понял, товарищ полковник. Хорошо это вы придумали. Вашей супруге большой привет.

— Передам. Ты, главное, не проболтайся.

— Буду нем как рыба, товарищ полковник.

Все это время Митя сидел в отцовском кабинете в атмосфере давящей тишины. От волнения и напряженных размышлений у юноши начало пульсировать в висках. Среди обшитых темным деревом стен, большого портрета правящего лица в строгой рамке, вытянутого стола, обтянутого серым сукном и нескольких стульев ощущалась тревожная духота. Стационарный телефон молчал, карта страны занимала половину соседней стены. Митя грустно вздохнул, вспоминая прошлогодние каникулы на Волге. Как же здорово было после бани купаться в холодной воде и удить рыбу в компании приятелей. Цепочку мыслей прервал вошедший отец. Дмитрий, как по команде, встал по стойке смирно.

— Сядь, — махнул рукой полковник, неторопливо подходя к столу. Митя опустился на стул в дальнем конце кабинета возле двери. Жилин-старший сел за свое место, не проронив ни слова. Он вел себя так, будто сына здесь не было — взял белую папку на верёвочках, бегло просмотрел лежащие там бумаги, а потом вызвал дежурного и отдал ему дело для передачи в архив. Митя рассматривал «елочку» паркетного пола, находя светлые и темные дощечки. Полковник бросил взгляд на шкаф, где стояли большие папки, но решил их не трогать. Вместо этого он положил согнутые руки на стол, сцепил пальцы в замок и посмотрел на своего сына. Жилин-младший инстинктивно поднял глаза. Мурашки пробежали по спине юноши. У него были хорошие доверительные отношения с папой, но Митя его всё равно побаивался. Грозный полковник наводил ужас на весь Катамарановск. Он всегда был строг, но справедлив. Но на сей раз произошло нечто из ряда вон выходящее, поэтому Митя не знал, как правильно себя вести. К тому же отец устроил настоящее зрительное давление. И ради чего? Утерянной папки в архиве. Пряжка солдатского ремня так и блеснула в подсознании Мити. «Игра в гляделки» продолжалась бы очень долго, если бы не раздался телефонный звонок. Полковник взял трубку с самым серьезным видом.

— Ваня, китель готов. Можете идти домой, — ласково сказала жена.

— Понял. Выезжаем, — хмуро отчеканил полковник, после чего так посмотрел на Митю, что он прямо-таки прирос к стулу, — Готовься, сыночек. Дома с тобой будет серьезный разговор по поводу твоего проступка.

— Папа, да что я такого сделал?! — не вытерпел Митя. Обида так и душила его плотным кольцом вокруг горла, — Вчера все было нормально! Я по форме списал все папки, обо всем отчитался. То, что потеряло дело номер 725 — это какая-то абсурдная ошибка! Ну как оно может потеряться за ночь в архиве, когда меня там не было уже после шести?!

У полковника забегали глаза. Сын-то не дурак, сразу понял, что ситуация с подвохом. И что теперь ему сказать? Просто так кричать на него уже нет смысла. Наказать перед танцами по надуманной причине будет очень жестоко. В конце концов, он пережил поездку к бабушке! Перед глазами полковника возникло лицо заведующего архивом и его намек о переходном возрасте Мити. Похоже, гормоны сделали свое дело — сын ни на шутку разбушевался из-за проклятой папки. Его лицо покраснело, парень сорвался на крик и балансировал на грани ярости.

— Дмитрий, не кричи. Ты в отделении, — сказал отец, — Будь добр вести себя прилично и соблюдать субординацию.

— Хорошо, товарищ полковник, обращусь к вам по существу! — отозвался Жилин-младший с долькой дерзости, — Во время моего вчерашнего дежурства в архиве никаких нареканий не было. Дела списаны по форме 010-60 и переданы в распоряжение Петра Петровича. Все задокументировано в протоколе.

Митя тяжело вздохнул и приготовился к новым крикам и обвинениям.

— Ладно, сын, хватит с тебя докладов. Поехали домой, — спокойно сказал полковник.

Митя вопросительно поднял бровь, но предпочел ничего не отвечать. Утро выдалось максимально странным. Вспомнился второй девиз Пачкули Пёстренького: ничему не удивляться. Поэтому Митя не издал не звука. Вместе с папой они вышли из отделения и приехали обратно в квартиру. На все попытки Жилина-старшего завязать разговор на отвлечённую тему сын проявлял безразличие. Да-да, переходный возраст на лицо. Активное проявление эмоций сменяется уходом в себя. И хорошо, что так. Митя растет и развивается нормально, ерундой не страдает. Недавно задержали группу наркоманов в темном переулке. Мало того, что устраивали погромы на дискотеках, так еще и стену бывшей конфетной фабрики разрисовали флуоресцентным составом! С этими мыслями полковник вместе с сыном приехал обратно в квартиру. Там их встретила Наталья Жилина. На мамином лице была загадочная улыбка, которая насторожила Митю. С кухни доносился сладкий запах ванили и какао.

— Ваня, быстрее проходи в зал, — поторопила мужа Наталья. Полковник едва успел переобуться в домашние тапочки, как тут же скрылся за белыми дверями со стеклами, которые закрывались с двух сторон.

— Мам, что происходит? — растерялся Митя.

— Все хорошо, дорогой. Ты голоден? Скоро будем обедать, — как ни в чем ни бывало ответила она.

— Ты знаешь, что в отделении потеряли дело? Мне сделали выговор. Я вчера навел порядок, списал дела по форме, — обиделся Жилин. Мама вспомнила случай, когда у ее пятилетнего мальчика отобрали игрушку ни за что, ни про что.

— Митечка, не расстраивайся. Это же архив, там вечно что-то теряется, а потом, когда не надо, обязательно находится! — успокаивала она.

— Ага. Или перед какой-нибудь внештатной проверкой, — слабо улыбнулся Митя.

— Не расстраивайся. Папа ни в коем случае на тебя не сердится. На вид суровый, но в душе очень сильно тебя любит, — обняла своего ребенка Наталья и погладила его по голове. Митя обнял свою маму в ответ, чувствуя ее тепло. Когда Наталья заметила, что сын немного отошел от пережитых утром эмоций, то ненавязчиво повела его в зал.

И тут как в сказке распахнулись двери зала, где по центру стоял отец с вешалкой в руках. Митя сначала бросил мимолетный равнодушный взгляд, но буквально через секунду в голове что-то щёлкнуло и юноша изумленно улыбнулся. В его темных глазах блеснул огонек восторга. Отец гордо держал впереди себя милицейский парадный китель с начищенными пуговицами и яркими погонами. Митя ошарашенно посмотрел на своих родителей, а потом осторожно прикоснулся к вещи. Нет, это точно не сон.

— Митя, он твой, — отдал китель в руки сына полковник.

— Надевай, — сказала мама.

Жилин-младший немного потерялся в пространстве и времени, не веря своему счастью.

— Это мне? Это правда мне?

Родители синхронно кивнули с радостными улыбками. Митя благоговейно принял подарок из рук отца и тут же стал мерить. Китель сел как влитой и сразу придал своему владельцу благородный вид. Мама чуть не расплакалась от умиления: только недавно забирали этого кроху в синем одеяле из роддома!

— Митя, поездка в отделение — всего лишь предлог. Это я подговорил Петровича, чтобы он спрятал дело к себе в стол, — честно признался полковник.

— Мы очень хотели сделать тебе сюрприз, — добавила мама.

— Ох, гора с плеч, — выдохнул Жилин-младший, — Вы меня, конечно, очень удивили.

— Это тебе награда за помощь бабушке и честную службу в помощь нашей милиции, — сказал отец, — Мы тебя поощряем за все твои заслуги.

— Папа, я так рад! Мама, я так счастлив! Спасибо вам за такой подарок, — кинулся с объятиями и поцелуями к родителям Митя, подбегая к каждому из них по очереди.

И если семья Жилиных за утро пережила целую мелодраму, то дом на Абрикосовой сотрясало в темпе приключенческой комедии. Не успела Зоя встать с постели и позавтракать, как новость о ее вечернем походе на танцы разлетелась по секрету всему свету. Все мигом забыли о протечке крыши — ЖЭК подождет! Соседки разбежались по квартирам, перерыли все шкафы, тумбочки и комоды и дружным строем принеслись к тете Юле. Зоя как раз допивала чай, когда толпа соседок подняла шум в соседней комнате. Девочка убрала посуду и решила посмотреть, в чем дело. Зоя встала на пороге маминой комнаты и обомлела. Соседки в домашних нарядах и в незаконченных образах для выхода на работу столпились вокруг мамы со стопками журналов, платьями всевозможных расцветок, множеством украшений и косметики. Все говорили одновременно, предлагая свои красивые диковины. Некоторые были решительно настроены поделиться заграничными вещами, вплоть до пальто. Зое на секунду показалось, что она находится на вещевом рынке, а ее мама, которая неподвижно сидела за столом и закрыла руками уши, единственная покупательница.

— Кхм кхм! — нарочито громко кашлянула Зоя.

Но ее никто не услышал. Перекричать эту стаю сорок было невозможно. Даже папа, сидящий в другом конце комнаты, читал газету с подушкой на голове. Рогожина не привыкла пасовать перед трудностями, особенно когда ситуация ее ужасно раздражала. Поэтому она взяла с маминой полки толстую поваренную книгу и уронила ее на пол. Громкий неожиданный звук напугал соседок и они разом замолчали.

— Я прошу прощения, — сказала Зоя, смело поставив руки на пояс, — Что за шумный балаган вы тут устроили?

— Зоя, не дерзи соседям, — для вида сказала ее мама, благодарно улыбаясь.

— Деточка, ты ведь идешь на танцы с мальчиком, верно? — сказала одна из соседок.

— Ну явно не с девочкой, — сострила Рогожина-младшая, поднимая книгу с пола.

— Мы тут посовещались и готовы одолжить тебе вот эти платья, — сказала другая соседка.

— И сумочку!

— И туфли!

— ГДРовскую косметику!

Зоя тут же замахала руками — вторую волну шумного балагана она выдержать не готова.

— Соседушки, я вас, конечно, очень люблю, но у меня все есть. Образ на танцы я выберу сама, — твердо заявила Рогожина.

На лицах прекрасной половины дома на Абрикосовой отразилось негодование. Они не понимали, как можно отказаться от польских тканей, балтийских новомодных фасонов и заграничной бижутерии, за которые многие отдали половину своих получек и доставали из через знакомых своих шапочных друзей.

— Спасибо за помощь. Если что-то понадобится, Зоя к вам зайдет, — вмешалась мама, — А теперь оставьте нас, пожалуйста. Мне нужно поговорить с дочерью наедине. Влад, проводи гостей.

Как только папа ушел провожать соседок, Юлия гордо посмотрела на свою дочь. Та радостно скрестила руки на груди, мол, пусть знают, кто здесь главный.

— Молодец! Я тебя всегда учила не бояться отстаивать свое мнение, — похвалила мама, — Не знаю, кто распустил слухи, но они сегодня как умалишенные прибежали ко мне со своими тряпками.

— Мам, ты видела, что они предлагали? Кич и кошмар остатков Чингизовского рынка! — воскликнула Зоя.

— Все, это уже в прошлом. Скажи, ты уже придумала в чем пойдешь? — перевела тему мама.

— Да. Помнишь то сиреневое платье в горошек?

— Которое с толстым поясом и рукавами фонариками?

Зоя кивнула.