Банный лист (1/2)

Уткам надоело плавать и они полетели в сторону камышей. Оранжевые кроны деревьев размывало на зеркальной глади воды. Костер продолжал гореть ровным пламенем. Жилин с Зоей продолжали общаться на тему своих интересов.

— Я очень люблю шить красивые вещи. Когда-нибудь создам свою коллекцию.

— А мечтаю стать полковником милиции.

— Немудрено. От осинки не родятся апельсинки.

— Зато наш город будет в безопасности. Я очень волновался, когда ехал сюда. В районе НИЯ снова грабежи и нападения.

— Как всегда. У наших знакомых там прачечная, где я иногда подрабатываю. А так, мы живем на Абрикосовом бульваре.

Митя знал этот район: там стояли однотипные двухэтажные дома розоватого цвета со старинными балконами и множеством квартир. В народе их называли большими коммуналками. Когда-то эти дома строили для первых жителей Катамарановска, а потом их заселили рабочие, учителя и библиотекари. Это было самое недорогое жилье города, так как дома располагались почти на окраине. Здесь же базировалось троллейбусное депо. Папа Зои работал начальником цеха на машиностроительном заводе, а мама трудилась на швейной фабрике. Свой дом Рогожина ласково называла «хомячатник», потому что этажи имели округлую форму. Все жители утром носились как хомяки в колесе: всех будило радио, которое включал дед Митрофан с верхнего этажа. Беготня продолжалась до половины седьмого, когда все дружно направлялись к троллейбусной остановке. Квартиры пустовали до вечера, после чего дети играли во дворе, мужики стучали костяшками домино по железной бочке, а дед Митрофан слушал вечерние новости. «Хомячатник» расходился по домам под музыкальные позывные радиостанции. И так было всегда.

— Чердак у нас общий. Там, в уголке у круглого окна мамина мастерская. Она шьет на дому, — рассказала Зоя, — Нам часто приносят модные выкройки.

— А зачем тебе понадобился мой китель? — не понял Митя.

— Из него можно сшить много красивых вещей, потому что ткань очень качественная, — закатила глаза Рогожина, — Это же очевидно.

— Так тебе ткань нужна? Давай я принесу тебе рулон, — предложил сын полковника.

— Эту больше не надо. А вот если другие найдешь: ситец, крепдешин — тогда неси, — ответила девочка.

— Холодает. Поехали домой, — ощутил дуновение ветра Жилин.

Молодые люди затушили костер, прибрали за собой и отправились обратно на родную улицу.

— Ты подумай насчет похода по грибы, — сказала Зоя, сжимая грушу велосипедной дудочки.

— А что тут думать-то? Пошли, — отозвался Митя, объезжая грязь.

— Слушай, ты хочешь домой?

— Честно? Нет.

Велосипеды повернули в сторону парка. Зоя разогналась с веселым смехом. Митя, нагибаясь от торчащих веток, догонял свою подругу. Да уж, в классе точно обалдеют, узнав о ней. Василиса точно выдохнет с облегчением — скромный Жилин все время пропадал на дежурстве в уголке Ленина и не дружил с девочками. Пересекался с Женей и Никой и на этом все. Короткое общение с Нателлой быстро кончилось с появлением Багдасарова в классе. А Зоя? Она лучше всех! Митя это понял во время стирки кителя. Вот только она еще не знает, что нравится ему. Жилин никому об этом не сказал. Узнает в свое время. Пусть пока летит на своем велике наперегонки с ветром.

***</p>

В городе дождь. Малинский с царапиной на щеке ехал на «Вольво — 940» домой. Рана неприятно саднила, суровые карие глаза смотрели прямо сквозь тонированные очки. Педаль газа была нажата до упора. Роман перебил всю банду Гусака и мчал к полковнику милиции на встречу. Черный дипломат, пристёгнутый ремнями безопасности к дивану, трясся в пути. Пистолеты, завёрнутые в яркие платки от цыганского барона, мотались по багажнику из стороны в сторону. Малинский докурил сигарету и остановился возле полицейского участка. Два лейтенанта, стоящие неподалеку, невольно дрогнули при виде криминального авторитета. Роман был по статусу выше всех воров в законе и многие его боялись. А точнее, все, кроме полковника. Тот ждал его у себя в кабинете.

Полковник получил телеграмму от сына и перечитывал ее уже в третий раз. Он думал о том, не сильно ли строго он наказал Митю. Ему бы отдыхать от учебы и дежурств в политическом уголке, а он сослан на дачные работы. Китель уже был заказан и полковник предвкушал радость своего сына. Конечно, без Мити дома скучно: никто не разгадывает кроссворд в кресле у стеллажа, не изучает милицейскую хронику и не чистит обувь на танцы в Доме милиции.

От печальных раздумий полковника отвлек стук в дверь.

— Войдите.

— Разрешите, товарищ полковник?

— Заходи, Роман Николаевич Малинский. Что у тебя?

Роман закрыл за собой дверь и сел в кожаный стул напротив стола полковника. Тот угрюмо и сосредоточенно смотрел на бандита.

— Товарищ полковник, сразу к делу. Нужно убрать Гусака, — сказал Малинский.

— Да, он разгулялся на воле, — согласился Жилин-старший.

— Людей, оружие могу предоставить.

— Обойдемся, голубчик, своими силами. Он нам статистику подпортил. Разбои, грабежи в районе НИЯ его рук дело.

— Я рад, что мы поняли друг друга.

С этими словами Роман вытащил заветный дипломат. Застежки щелкнули и перед глазами полковника возникли пачки долларов.

— Жулину свои подачки носи. Без тебя разберемся, щенок, — помрачнел Жилин-старший.

— Всех благ, — захлопнул чемодан Малинский и удалился. Полковник вздохнул и вызвал дежурного к себе.

Бандит подавил в себе оскорбленные чувства. Он презирал милицию всей душой, но без их помощи Гусака не поймать. Малинский в тягостном молчании сел за руль машины и поехал к себе домой, где его ждала взволнованная Нателла. Но о Гуськовой он не думал — перед глазами так и стояла прекрасная незнакомка из «Эдельвейса». Роман надеялся получить от своего человека всю информацию об этой женщине.

— С Наткой все. Надоела она мне. — рассуждал вслух Малинский, — Отправлю ее к матери в Чебоксары. Хватит с нее.

Бандит понимал, что надо заканчивать эти отношения. Жениться на ней Роман и не думал: она еще школу не закончила. Гуськова ему наскучила. Оказалась такой же меркантильной как все. Просто вовремя попалась ему на глаза и думала, что крутит им как хочет. Взаимовыгодный симбиоз потерпел фиаско. Всему есть предел.

«Вольво — 940» без пробок добрался до роскошного особняка и въехал во двор.

— Рома! Ромочка! — раздался на всю улицу крик Нателлы. Гуськова бежала в одном халате по ступенькам крыльца и бросилась на шею Малинского.

— Я так беспокоилась за тебя!

Роман почувствовал себя скотиной. Ну как ее бросишь в такой ситуации? Мать в другом городе, дом оцеплен милицией, идти ей некуда. Раненый птенчик.

— Пойдем, Ната. Простудишься.

Они зашли в дом и направились к нему в комнату. Нателла тут же начала ластиться. Она решила не спрашивать, почему он не ночевал дома и откуда царапина. Пока Роман принимал ванную, Нателла сделала небольшой завтрак и принесла его на серебряном подносе в спальню. Гуськова задернула ставни, затем притащила магнитофон с кассетой. Она готовила Малине сюрприз. Девушка метнулась к шкафу и переоделась в шелковый комплект белья цвета бордо. Роман застал ее за туалетным столиком, где она заканчивала макияж с черными стрелками и красной помадой.

— Вау, — сказал он при виде красотки в пеньюаре и чулках.

Нателла изящно повернулась и закинула ногу на ногу. Малинский был прекрасен: широкая грудь с капельками воды, черное полотенце на бедрах, сильные ноги. Гуськова медленно проползла через кровать и прижалась к молодому мужчине.

— Устал, дорогой, — ласково прошептала она. Затем зашла за его спину и стала массировать руками мышцы плеч. Роман ощутил сладкое расслабление в теле.

— Ты чудо, — выдохнул он.

Нателла пару минут делала массаж своими мягкими руками, а затем незаметно сняла пеньюар и прижалась голой грудью к спине желанного мужчины. Роман подхватил Гуськову на руки и плавно опустил на кровать. Чувство обладания девушкой его опьяняло. Губы коснулись трепещущей шеи Нателлы, та выгнулась навстречу ласке. Пальцы играли с сосочками, ноги девушки обвили торс мужчины. Нателла громко стонала от удовольствия — в сексе Малинский был чертовски хорош. Наманикюренные красным лаком ногти нежно царапали коже спины. Малинский целовал животик, опускаясь ниже и ниже. Но Нателла не хотела классического удовольствия, поэтому отстранилась и кокетливо повернулась своей попой. Роман закатил глаза — узкие бедра любовницы уже в печёнках сидят. Но Гуськова была так возбуждена, что сделала все сама. Малинскому показалось, что его имеют по полной программе. Однако, стоило представить вместо Нателлы ту женщину из кафе, как Роман тут же озверел. Скрип кровати и крики слышала прислуга и охрана дома: домработница заперлась в ванной и включила кран, повара врубили рок-музыку, а телохранители пошли в гараж и перебирали там двигатели в машине.

Наконец, удовлетворенная сверх меры Нателла с частыми вздохами откинулась на подушку. Роман ощутил долгожданное облегчение.

— Милый, ты был на высоте, — отозвалась Гуськова. На полу валялись использованные контрацептивы.

— Разобрался я с Гусаком. На этой неделе его повяжут. Тебе надо ехать к маме в Чебоксары, — сказал Малинский, поглаживая любовницу по спине.

— Как скажешь, — сонно протянула Нателла, засыпая на груди мужчины.

Роман дождался, когда та уснет, тихо встал с кровати и пробрался в ванную на первом этаже. Рок-музыку тут же выключили, домработница покинула уборную, а телохранители все еще перебирали двигатели машин в гараже. Малинский попросил кофе и бутерброды с колбасой, а сам ушел в душ.

— Блин, позвоню сегодня мужикам. Хочется уйти в запой, — решил бандит.

После долгих водных процедур, Роман пришел на кухню, где помимо чашки кофе и тарелки бутербродов его ждал наваристый борщ, голубцы и кусок пирога с капустой. Еще никогда он не ел с такой жадностью и не требовал добавки. Малинского накрыл волчий аппетит: он умолотил все, что ему подавали.