Поперек полосы (1/2)

На другой день каникул, который выпал на воскресенье, Стелла вместе с родителями делала генеральную уборку в квартире. Трудились с самого раннего утра. Отец двигал мебель в спальне, мать наводила порядок в кухонных шкафчиках, а дочь протирала мокрой тряпочкой все «стекляшки» хрустальной люстры в гостиной. Уборка сопровождалась звуками радио, которое играло на

всю квартиру.

— Везет же некоторым, — ворчала Стелла себе под нос, протирая граненные шарики, — Натка у Малины, Белька отсыпается у бабушки. А я тут с предками грязь убираю.

Немного погодя ворчунья прополоскала тряпку в мутной от пыли воде, хорошенько ее выжала и продолжила мойку.

— Хоть бы музыку нормальную включили, — буркнула Стелла, сдувая отросшую челку со лба, — Никакого настроения!

При всем уважении к творчеству Всеволода Старозубова, который набирал популярность в то время, когда Стелла играла под столом в розовом платье с оборочками, слушать его песни порядком надоело. Конечно, родители ностальгировали по своей молодости. Но так хотелось послушать современную музыку. «Бунт Электроника», как называл ее папа и открыто насмехался над

ней. Еще бы! Это ведь жалкая пародия на музыку: смысла в текстах нет, поют на непонятном языке, а все остальное заменяет набор диких, ревущих, гортанных звуков. И ладно еще песни — про внешний вид так называемых певцов вообще говорить не приходится! Размалеванные лица, безвкусные тряпки из кислотной синтетики, прически аля «взрыв на макаронной фабрике». Ну и кумиры современной молодежи! Еще и дрыгаются по всей сцене как ужаленные. Неужели так трудно надеть пиджак и брюки со стрелками или красивое вечернее платье? Позор джунглям!

Стелла никогда не была согласна с таким мнением отца. Выступления современных певцов были яркие и зрелищные: они не только пели, но и выполняли простые танцевальные движения, которые потом все повторяли на

дискотеках. Слова в песнях легко запоминались: их можно было напевать по дороге в школу, переписать в разноцветный песенник или попробовать сыграть на гитаре друзей во дворе. А сколько всевозможных плакатов, наклеек и значков выпускалось с ними — каждую перемену вся школа обменивалась такими сокровищами. Потому что все на одной волне. Родителям никогда этого

не понять!

— Эля, как закончишь, сними белье во дворе, — крикнула мать из кухни.

— Хорошо, — раздраженно отозвалась Стелла. Затем цокнула и швырнула тряпку в ведро. Сколько эту люстру не мой, она все равно запылится снова! Вот смысл тратить выходной на уборку, когда можно выйти погулять и подышать

воздухом?!

— Ну, «висюльки» чистые вроде. Задача решена, — пожала плечами Стелла, а затем спрыгнула с табуретки. Девушка оценивающе посмотрела на хрустальную люстру, сцепив руки сзади и прищурив глаза.

— Вообще ничего не изменилось. Такая же нелепая из обычного стекла. Одно

название, что хрусталь.

Стелла махнула рукой и потащила ведро с грязной водой в ванную. Через некоторое время девятиклассница вышла во двор и принялась снимать белье с веревки. И когда мать успела перестирать все эти наволочки, простыни, пододеяльники? А еще, рубашки отца, свои платья и…

— Нет! Только не это, — ужаснулась Стелла, дрожащими руками обхватывая кофточку по бокам.

Еще недавно она была леопардовой, а теперь на ней красовались непонятные кляксы от бельевого отбеливателя. Последний писк

моды! Еле урвала ее на рынке, истратив все свои карманные деньги. А теперь получается ее трехмесячная экономия напрасна!. Лучше бы купила новую кассету «бунта Электроника»! Еще бы на пирожок с повидлом осталось.

— Вот непруха! — плюнула Стелла, — Предки совсем с катушек слетели.

Девушка стала в буквальном смысле срывать с веревок белье. Злость и обида кипели в ней словно чайник на плите. Она рассердилась на родителей: ну кто стирает цветные вещи с белым постельным бельем?! Вот и сварился ее «лиапёрд» заживо! Пал жертвой не пули охотника в лесах Амазонки, а натиску советской «Малютки» с отбеливателем «Ландыш».

— Да пошло оно все лесом! — выругалась Стелла, едва не пнув тазик с собранным бельем. Но это было бы глупо — мать заставила бы перестирать все заново. Поэтому шатенка хмыкнула, отошла на пару метров и плюхнулась на ближайшую лавочку. Угрюмый взгляд зеленых глаз испепеляюще смотрел на мирно подергивающиеся вверх-вниз от напряженной борьбы с подростковой злостью веревками.

— Мой любимый леопардик, — надула губы Стелла, поглаживая на коленях испорченную кофту, — В чем я теперь пойду на вечеринку, если Натка снова нас позовет? Даже за хлебом в таком выйти стыдно.

На глазах девушки навернулись слезы. Так обидно — прилагаешь все усилия, получаешь то, что хочешь, а оно потом испаряется в никуда. У Натки родители клевые: только глазом моргнет и ей тут же подарят десять таких кофточек.

Изабелле как лучшей подруге снова перепадут все самые новомодные шмотки. А ей либо снова копить, либо перешивать старые вещи, которые и без того смотрятся как жалкие обноски. Стелла горевала недолго: вид белоснежных простыней на веревках заставил её фыркнуть, нехотя встать с лавочки и собраться с духом. Нужно поскорее все это собрать и свалить в соседний двор к друзьям. Там можно послушать песни на магнитофоне и забыть обо всех проблемах. При удачном стечении обстоятельств

удастся поменяться с кем-нибудь значками. Ей как раз не хватает в коллекцию зеленого с тем самым голубоглазым клавишником. Стелла немного повеселела от таких мыслей и почти уже подошла к веревкам, как вдруг остановилась как

вкопанная и захлопала глазами. По двору спокойной, уверенной походкой шел Климентий. Правда, вместо костюма с галстуком на нем был обыкновенный свитер с джинсами. Парень то и дело смотрел по сторонам и вытягивал шею. Со стороны было похоже, что он кого-то ищет.

— И что он здесь забыл? — пробормотала изумленная Стелла.

Она видела, как молодой человек остановился напротив одного из домов и поднял голову вверх. Любительница принта «леопард» не могла увидеть, что Климентий пытается отсчитывать этажи. Хотя его неожиданное появление вызывало множество

вопросов и домыслов. Стелла предпочла сделать вид, что якобы его не замечает и продолжает снимать злосчастное белье. А сама исподтишка вела наблюдение: тут что, забита бандитская стрелка? Тогда где остальные участники сомнительного сборища? Нет, слишком много глаз и ушей. Что-то тут нечисто. Ничего, сейчас он пойдет туда, куда ему надо и все станет ясно. Но Климентий, как ни странно, никуда не уходил.

— Хотя, что мне до него. Два раза прогулялись после школы, один раз подвез и

больше не звонил, — равнодушно подняла брови Стелла, отцепляя прищепки.

Затем утрамбовала выпирающие края простыней и взяла тазик в руки. Шатенка, стараясь не смотреть в сторону Климентия, гордо пошла в сторону своего дома.

— Стелла! — заметил ее парень.

Девушка даже не моргнула — разве ее кто-то позвал? Да нет, показалось.

— Стелла, подожди, — позвал Климентий.

Шатенка, вцепившись в тазик с бельем, быстро зашагала к своему подъезду.

— Да стой же ты! — воскликнул Климентий, ускоряя шаг.

Стелла начала взбираться по ступенькам, краем глаза следя за тем, чтобы белье не вывалилось из тазика. Молодой человек перешел на бег. Стелла попыталась дотянуться до ручки двери подъезда, но тазик с бельем усложнял задачу.

— Вот черт! — прокряхтела шатенка.

Стелла немного замешкалась — ручка двери словно растворилась в самый неподходящий момент. Климентий время даром не терял, поэтому быстро вбежал по ступенькам лестницы и встал рядом с девушкой.

— Стелла, не убегай. Выслушай меня.

Та изо всех сил изобразила на лице полное непонимание с долькой безразличия.

— Молодой человек, Вы обознались. Наверно, ищите кого-то другого.

Получилось весьма убедительно — Климентий вытаращил на нее глаза:

— Стелла, ты чего? Я тебя за километр увидел. Все утро тебя ищу.

— Извините, но мне пора, — дернула плечом Стелла.

Знал бы он, каких усилий ей стоит делать вид, будто бы ей действительно плевать на него. Хотелось закатить истерику, обрушить на него шквал девичьих слез и обид. Но нет, он этого не дождется. Зря что ли с Наткой дружит чуть ли не с песочницы? Гуськова многому научила своих подруг — крутить мужчинами в первую очередь. А для этого надо всем своим видом показывать, что тебе на

него плевать. Что его для тебя вообще не существует ровно до того момента, пока он сам не сделает первый шаг.

Однако, вместо рыцарского полу жеста Климентий лишь вопросительно смотрел на нее, пытаясь понять, что вообще тут происходит. Стелла разочарованно вздохнула, нащупала злосчастную дверную ручку и повернулась, чтобы войти. И тут, вопреки всем ожиданиям, Климентий решился на отчаянный шаг. Быстро перекрыл девушке путь к отступлению и выхватил тазик из ее рук.

— Нахал! — рассердилась Стелла. За короткое общение с ней Климентий,

разумеется, знал, насколько важно девушке выполнять все обязанности по

дому, — Отдай немедленно!

— Успокойся. Ты нужна мне на пару слов, — отчеканил приспешник Малинского.

— Я…Я не знаю, куда Натка подевалась! — с перепугу выдала Стелла, — Мы не

виделись со времен школьной дискотеки.

— Да мне по барабану твоя подружка, — бандитским тоном отозвался

Климентий, — Я к тебе лыжи навострил, глупышка.

— Это кто тут еще глупый? Со своими братками будешь так лясы точить, —

ответила в таком же стиле девушка, — Белье отдай. Моя мама в гневе страшнее

твоего босса.

— Согласен. Маму лучше не злить, — смягчился Климентий, — Короче, даю тебе

пару минут. Машина припаркована за гаражами. Жду тебя там.

И с этими словами парень отдал белье, круто развернулся на подошве дорогих импортных кроссовок и пошел в сторону гаражей. Все произошедшее только что показалось Стелле весьма странным, но шестое чувство подсказывало, что дело серьезное. Девушка скрылась за дверью подъезда и рванула к лифту.

***

На небе лениво показалось скупое желтое солнце — большая редкость для сырой, ноябрьской погоды. Станислав, одетый в спортивный костюм и шапку, пришел во двор, окруженный серыми монолитными домами. Здесь кипела своя

жизнь: курящие мужики, сидя под старой кривой березой, играли в домино, детвора прыгала в «классики», подростки носились на мопеде.

— Аншлаг и компания, — улыбнулся Станислав уголком рта, глядя на сию картину. Уютная дворовая атмосфера пришлась ему по душе. Едва девятиклассник выставил запястье с часами «Луч» перед собой, как в ту же секунду с грохотом открылась дверь подъезда и оттуда выпорхнула радостная Вероника.

— Салют! Я не опоздала? — весело спросила она.

— Тебя прям не узнать. Такая вся нарядная, — заулыбался Громов.

— А то! Сегодня очень важные соревнования. Нужно сразить противников наповал, — воодушевленно ответила Мосина.

— Да, точно. Как я мог забыть? Мы же участвуем в Олимпийских играх, — подыграл ей Стас и тут же захохотал.

— Вот увидишь! Я попаду во все мишени и на награждении буду самая красивая, — гордо вскинула подбородок Ника.

Пускай Станислав так думает — крепче будет спать. На самом деле идеальный конский хвост с завитыми прядями и махровой резинкой, отутюженный красный спортивный костюм с яркими нашивками и модные кроссовки подобраны для

того, чтобы всякие там Поповы осознали, что сердце Громова занято навсегда. Веронике хотелось быть самой красивой девочкой их сборной, потому что в свете последних событий они со Стасом начали встречаться. Такую новость

нужно объявить гордо и быть при полном параде. Сенсации газетной колонки Парафинова отдыхают!

— Але, гараж. Пошли, а то пропустим троллейбус, — потормошил Станислав

мечтательную Нику.

— Успеем, — невпопад ответила Мосина, поправляя лямку большой спортивной

сумки.

— Давай сюда, — сказал Громов, ненавязчиво забирая вещи своей подруги.

— Что, решил украсть мою победу? — подколола его Мосина, не выпуская сумку из рук. Станислав непонимающе моргнул, — Есть такое поверье — кто отдаст в чужие руки свою винтовку перед стрельбой, к тому и перейдет удача.

— Чтобы забрать у тебя победу, нужно кое-что посложнее, чем передача сумки, — ласково ответил юноша, приобнимая свою девочку за плечи. Ника молча растаяла от такой заботы. Утро сразу заиграла новыми красками. Ребята не спеша подошли к остановке и тут же изменились в лицах. Нужный им троллейбус только что уехал.

***