Конец бала и начало каникул (2/2)

— Сама, голубушка, виновата, — саркастически подметил Жилин, поднимаясь с

земли и отряхиваясь, — Проникла в школу, взяла чужую вещь. Или ты хотела,

чтобы я сам тебе его гордо вынес под торжественный марш?

— Бесстыдник! Я тебя и пальцем не тронула! — вспыхнула незнакомка.

— Это было в целях самообороны, — вяло ответил Жилин.

— Да ну тебя! Только время теряю, — освободив волосы от заколок, гордо

сказала девочка и собиралась уйти.

— Куда собралась, голубушка? Ты нанесла имущественный ущерб, — показал

Жилин на испорченный китель, валяющийся среди листьев и сухой травы.

— Что что?! Да ты сам порвал рукав! — задохнулась незнакомка. Развернулась,

оценила весь масштаб трагедии и гордо ответила, — И вообще, кто так пришивает? Шов вперед иголку — детский сад, ясельная группа!

— Так, все! Арестована! Арестована у меня, — сказал Жилин тоном, не подразумевающим возражений.

— Ой, боюсь, — засмеялась девочка, — Да я прямо сейчас могу уйти да и все.

— Так иди. Что ты, голубушка, медлишь? Твои пятнадцать секунд давно

прошли, — равнодушно пожал плечами Жилин. Действительно, смысл

задерживать эту ненормальную? Проще самому худо-бедно пришить рукав

кителя, отстирать дома в ванной и высушить на балконе, накрыв сверху

простыней. А отцу наврать, мол, компот на себя опрокинул. Верится слабо, но

хотя бы китель цел.

Девочка сначала молча смотрела то на этого скучного защитника школьного

порядка, то на заветную дыру в заборе. Затем хотела было пойти, но ноги будто

приросли к земле. Чувство вины закралось в ее душу. Ведь, как ни крути, а из-за

нее китель пришел в негодность. Да и кеды походу разорвались во время

длительного бега. Еще одну покраску гуашью с марганцовкой они не выдержат.

— Свободна.

Жилин махнул рукой и пошел в сторону выхода из школы, по пути поднимая с

земли китель и водружая его себе на плечо.

— Постой! — окликнула его незнакомка, но никто не на это обратил внимание.

Девочка топнула ногой, сердито надув губы. Смотрите какой обиженный

нашелся! Хоть воду на нем вези! И, тем не менее, озорница выждала момент,

когда Жилин выйдет из школьного двора, проследила направление его

движения по улице и с всех ног рванула к забору. Опечаленный будущий милиционер шел домой, пиная опавшие круглые орехи. Жилин мысленно прикинул, сколько времени ему понадобится для «уничтожения следов преступления» и какое именно наказание его ждет. Ход его грустных мыслей прервала спрыгнувшая прямо перед ним девочка. Та самая хулиганка, которая стащила китель.

— Остановись, — выставила палец вперед незнакомка, — Ткань этого кителя

очень трудно отстирывается и рукав просто так не пришьется!

— Я знаю, — зевнул Жилин, — Но это не твоя забота, голубушка. Ты свое дело

уже сделала.

Но девочка не давала ему проходу в буквальном смысле слова.

— Я просто хотела прийти на вашу дискотеку, но не знала, что будет маскарад.

Костюма у меня не было… Но я все исправлю. Честно! — протараторила она,

выставив руки в стороны.

— Ой, нет! Второй кросс я бегать не хочу, — нервно расхохотался Жилин.

— Ну так что? Надо тебе помогать или будешь портить хорошую ткань

дегтярным мылом? — по-доброму сострила девочка, скрещивая руки на груди.

— Наказание в уголке Ленина сменяется добровольно-принудительной

работой, — изрек Жилин.

— Под твоим чутким руководством, — парировала девочка.

— Ага, разбежалась, голубушка. У меня дома спасать китель нельзя.

— Да что ты говоришь? Как будто я собиралась идти к тебе в гости.

— А я бы тебя все равно не впустил. Вынесла бы полквартиры. Манька

Облигация нашего времени.

— Как можно из квартиры вынести пол? Такое мог придумать только гений

вроде тебя. Профессор кислых щей!

Увлеченно подкалывая друг друга, они сами не заметили, как перешли вместе

дорогу и направились к одному из спальных районов Катамарановска.

***

— Ой, как же я забыла про конкурсы, — причитала Ника.

— Ничего страшного. Петька врубил крутую музыку и все танцуют до упаду, —

утешал Вася.

В скором времени, его слова подтвердились. Было понятно, что конкурсы тут излишни. Осенний бал заканчивался яркими, популярными танцами. Ламбада плавно перетекала в макарену и никто не хотел покидать импровизированный танцпол. Ника с Васей рассмеялись при виде дрыгающихся учителей. Лаврентий Парафинов то и дело щелкал

фотоаппаратом, пока выросший из ниоткуда Макс не отобрал его и на волне

эмоций не швырнул в сторону. К счастью, фотоаппарат мягко приземлился в коробку, которую нес Станислав.

Через полчаса уставшие, но очень довольные старшеклассники выбежали на

улицу. Кто-то из учителей начал призывать всех к порядку. Проще говоря, выбирать тех, кто остается убирать после дискотеки. Поэтому многие изловчились, быстро скооперировались и дружно свалили. В их числе Лидер с Женей, Стас с Вероникой, Лешка с Аделлой и даже Изольда с Аликом. Вдохновителями побега, конечно же, стали Тончик с Василисой. Два мотоцикла и один угнанный в энный раз «Запорожец» выехали на трассу и, не жалея громкой музыки и сигналов, помчались по домам.

Этот вечер ребята запомнят надолго. Впереди ждут каникулы и, кто знает, что

будет дальше? Кто-то будет веселиться и поздно отходить ко сну.

А кто-то уже приготовил «отравленное яблоко» роскошному обладателю

британского акцента. И еще кое-кто напилил ноготки цвета металлик для

главной битвы. Но это будет потом, а пока все радуются состоявшемуся балу. И каждый доволен по-своему.

***</p>

На другой день у школьников Катамарановска наступили

долгожданные осенние каникулы. Долой ранний подъем и просиживание

штанов в душном кабинете за скучными учебниками и тетрадками в клетку!

Самое время отоспаться вдоволь, забыть о заданных стихах и задачках и

уделить время себе любимым. Такой расклад вполне устроил Нателлу. Пора бы отдохнуть от роли королевы класса. Надоело видеть эти скучные лица тупых одноклассников, вникать в проблемы своих подружек и поддерживать имидж самой крутой девчонки

школы, которая плевать на всех хотела. А еще, убиваться по Руслану Железняку

и терпеть выходки его самодовольной подружки.

— Как я от всех устала. Зачем я учу синусы и косинусы, если они в обычной

жизни мне даром не нужны? — возмущалась Нателла перед трельяжом, где

наводила красоту. Затем, махнула рукой и полезла в косметичку в виде белой

круглой коробки из-под печенья, — Ладно, это все туфта! Железный совсем уже

оборзел. Затискал на дискаче эту Женьку на глазах у всей школы! Хм! Да не

будь поблизости «Железных рукавов», размазала бы эту Гордецкую по стенке, —

заявила Нателла своему отражению, докрашивая ресницы.

Взгляд волей неволей упал на ярко-желтый тюбик — подарок от дорогого ей человека.

Напудренное лицо Нателлы на мгновение смягчилось.

— Надо будет Ромочку проведать. Что-то он злой в последнее время.

Девушка недавно заметила, что встречи с Малинским перестали быть частыми.

Ведь что-то не так, хотя все как всегда. Те же ужины в «Бирюзе», дорогие подарки, цветы, игрушки. Нателла, придирчиво смотря в зеркало, оценивала вовсе не ресницы. Ее красота совершенна и в этом нет никаких сомнений. Гуськову волновало другое: в чем причина холодности ее мужчины, ведь все было так хорошо?

— Интересно, в чем я ему на этот раз не угодила? На свидания приходила, в

постели его все устраивало, — рассуждала себе под нос она, выбирая цвет

помады, — Да, он у меня не первый. Так сам ведь опытных любит! Не люблю

такое: сначала ласковый, а потом его ищи свищи!

Однако, долго обижаться Нателла не могла, поскольку не видела смысла дуться

на такого видного молодого человека. Все при нем: красивая внешность,

богатство, статус. Потребовалось немало усилий для того, чтобы он хотя бы

посмотрел в ее сторону. Сколько хитрости и коварства таилось под маской

женского обаяния милой блондинки. Пришлось отрезать волосы коротко, выцепить у мамы модную фиолетовую шубу под предлогом брака изделия, напрячь Багдасарова-младшего ради проведения личного телефона дабы всегда быть на связи с ним. Сидеть на противозачаточных, научиться курить и плевать

на чужое мнение. Но когда на тебя смотрит не какой-то мальчик из параллели, а именно Роман Николаевич Малинский, забывается весь тернистый путь восхождения на Олимп. Железняк по сравнению с ним нервно курит в сторонке свои дешевые сигаретки! Пусть остается с носом — сам ее отверг в восьмом классе и, как он любит говорить, «волшебным образом» переключился на Женьку! Ай, ну ее! Проблем своих и без нее хватает.

— Надеюсь, у Ромочки не появилась другая, — прищурилась Нателла, размазывая губами нанесенную помаду, — Хотя, кто сравнится со мной? Я молода, красива и уверена в себе.

И как не успокаивала себя юная барышня фразами из модных журналов, а

тревога и предчувствие чего-то нехорошего покоя не давали. Ресторан «Бирюза», носящий в народе характерное прозвище «малинник», всегда был полон красавиц всех мастей. Райские птички в ярком оперении слетались туда в сопровождении богатых хищников вида «новый русский бизнесмен». Уж не прибрала ли к рукам ягоду-малину какая-то фурия с химической завивкой? То есть, гарпия в жутких лимончиках. Это Нателле и хотелось узнать.

— Если я не найду Ромочку в «Бирюзе», ему кранты! Хоть он и блатной, но я

тоже кое-что могу.

Когда церемония наведения марафета подошла к концу, Нателла взяла свою

сумочку и пошла в прихожую. Но тут же встала как вкопанная. На пороге стояли

родители в спортивных костюмах и с клетчатыми сумками в руках. Отец был, как

всегда, суров и осуждающе смотрел на дочь. Мать с тревогой переводила взгляд

то на мужа, то на растерянную Нателлу, вжавшуюся в комок.

— Здравствуй, дочка.

— Привет, пап. А…вы уже вернулись?

— Как видишь. И куда это ты собралась в такую рань?

Мать ненавязчиво забрала клетчатые сумки и поволокла их на кухню. Нателла

даже не удивилась — никто в их семье не справится с гневом отца. Надо выкручиваться и как можно скорее.

— У Стеллы день рождения! — не моргнув глазом, соврала она.

— Сколько раз я тебя просил называть своих подружек нормальными именами?! — рявкнул отец, — Совсем помешались на своих этих сериалах. «Слезы сентября»…Нытье декабря, бляха муха! А учиться кто будет? Звонила учительница — ты опять пришла в своем боевом раскрасе?!

— Ну… Такая мода сейчас, — сникла Нателла.

— Мода говоришь, — грозно прищурился отец, подходя к дочери, — Я смотрю, ты

грамотная стала. Только и знаешь, как в рестораны наряжаться да с мужиками спать. Позор! Что скажут люди?! Бесстыжая!

— Это ложь! — вспыхнула Нателла.

И тут отцовские нервы не выдержали. Гуськова не успела отскочить и ощутила резкий, обжигающий удар по щеке. Хлопок заглушил уши. В горле задушила обида. Немного погодя, отец схватил ее за руку чуть ниже запястья.

— В глаза смотри, когда я с тобой разговариваю, — прошипел он. Черные глаза

девушки, подведенные тенями и тушью, наполнились слезами и сверкнули в его

сторону, — Еще раз тебя с Малинским увижу, ноги тебе переломаю.

— Скорее тебе ноги переломают, если ударишь меня снова, — холодно бросила

Нателла.

Отец и дочь несколько секунд буравили друг друга недобрыми взглядами, пока

не прибежала мать.

— Наум, остынь! Ей же больно, отпусти!

— Так ты воспитала дочь? Мы ишачим с утра до ночи, а она в путаны

подалась, — заявил отец, рывком бросая руку Нателлы. Та дернула плечом и

затравлено посмотрела на родителей.

— Зачем ты так? — обиделась мать, — Я знаю Романа. Он сказал, что они просто

встречаются.

И пока отец с пеной у рта доказывал обратное, Нателла тихо проскочила на

лестничную клетку с сумочкой в руках. Зажала рот рукой и побежала вниз по ступенькам, громко стуча каблуками. Перед глазами все плыло словно в утреннем тумане после долгого ночного дождя. Нателла пушечным ядром вылетела из подъезда, чуть ли не снося на своем пути злосчастную дверь. Бабушек на лавочках не было — можно не ждать сплетен и едких комментариев в спину. Гуськова пробежала мимо детской площадки, чуть не запуталась в белых простынях, висящих на веревках, повернула за угол и бухнулась на первую попавшуюся лавочку. На улице было сыро после дождя. Мелкие капли хаотично лежали поверх облупившейся голубой краски деревянных досок. Пальцы девушки с серыми ногтями коснулись влажных пупырышек и рядом с ними упали

черно-фиолетовые слезинки с частичками блесток. И неважно, что юбка пропиталась дождевой водой и тонкие каблуки утонули в грязевой луже. Пряди крашеных волос прилипли к щекам, спину трясло от рыданий.

— Ну сколько можно?! — обреченно всхлипнула Нателла, — То же мне первый

день каникул!

Вечный конфликт отцов и детей. Холодная война поколений. Вот только непонятно, что ранит сильнее: вечное папино недовольство или слова матери относительно Романа. «Только встречаются»… А сам говорил, что любит. Все перепуталось в голове. Гуськова думала, что упадет в обморок из-за своих же рыданий, но пылающая после затрещины щека не давала этому случиться.

— Здорова, голуба! Чё эт за потоп ты тут устроила, а? — неожиданно раздался

прямо над ухом мерзкий пьяный голос.

— Отвали, Захар. Без тебя тошно, — быстро вытерла слезы рукавом шубы

Нателла.

Глупая улыбка сошла с лица, выпученные глаза прищурились в непонимании происходящего. Парень с пробитым зубом в переднем ряду встал подбоченясь и

почесал затылок. Общество Захара совсем не радовало девушку — пьяница, дурень и остолоп по меркам здешних бабулек. В свои восемнадцать пил почерному и ловил белку на пару с Игорем. Вот только Катамаранов по сравнению с Захаром был симпатичнее и вел себя более менее нормально согласно своему амплуа, так сказать. Видимо, Алиса хорошо на него повлияла. Хотя, какая разница, кто из них красавец, а кто урод. Пока этот Захар дышит здесь перегаром, невозможно успокоиться и привести себя в порядок.

— Чего вылупился? Чеши давай отсюда! — фыркнула Нателла.

— А не пойду, — прикусил щеки зубами изнутри Захар на манер рыбки.

Нателла выругалась, схватила сумочку и зашагала вперед. Путь ее лежал по

направлению к автобусной остановке. Но Захар не отставал.

— Да погоди ты! Что с утра успело приключиться? — догнал он и пошел

рядом, — Небось опять твой этот Железняк тебя лесом послал, а Малина растворился.

— Закрой хавальник! — ударила его сумочкой взвинченная Нателла.

— Во-о-о, завелась как на солярке. Совсем как в тот раз, на Жилинской даче, —

сально загоготал Захар.

Нателла замерла и резко побледнела.

Прошлой зимой они всем классом поехали отмечать Новый год на дачу полковника. В последний момент, конечно, многие передумали, но компания все равно собралась веселая: Нателла с подругами, Марк, Ричард. Чуть позже, на удивление всем, явился Железняк с Максом и Петей. Начался веселый, предпраздничный балаган с приготовлением нехитрого стола из солений, варений и компота. Жилин-младший вытащил из погреба бутылку самогона. В комнате было очень тепло, закуски на всех не хватало и у Нателлы созрел коварный план. Пока ее подружки флиртовали с захмелевшими одиннадцатиклассниками, она дождалась, когда Железняк выйдет из комнаты. Нателла, выпив для храбрости, тихо проскочила следом за ним. Тогда, у них

были дружеские отношения, но девушке хотелось большего. А тут такой шанс

сказать о своих чувствах! Ей удалось найти Руслана на кухне, который ел тушенку из банки. Он был молчалив и серьезен как никогда. Сбивчивое признание Нателлы выслушал спокойно, отставив в сторону консерву. В глазах не скрытых очками застыло

изумление. Нателла, покрасневшая до кончиков ушей, нервно сминала край

свитера и смотрела на белые кружева клеенчатой скатерти. Железняк встал из-за стола, не проронив ни слова. И ушел. Нателла слышала, как скрипнула дверь

в прихожей и разрыдалась. Через какое-то время, она наскоро привела лицо в порядок и выбежала следом. Нателла нашла возлюбленного в одной из комнат и бросилась к нему на шею с потоком извинений и своей любви. Тот в свою очередь погладил ее по волосам и накрыл ее губы своими. Нателла совсем не ожидала такого, но сдалась. Она

всецело доверяла своему любимому. Девичье сердце, полное любви, готово было

выскочить из груди. Дальше, все было как в тумане: нежные ласки, теплые

прикосновения, щелчок на замке двери…

— Браток мой лопух! Вышел во двор покурить, потом хотел к тебе вернуться. Но

поскользнулся и хряпнулся. Ногу сломал. Видела бы ты, как он полз в сторону

гаража. Червяк! Ну, а я вместо него к тебе пришел. Чего добру пропадать, —

оскалился Захар.

— Так это был ты?! — опешила Нателла.

— Ну я. И что? До Афгана я был ничуть не хуже малого! Все девки на меня

вешались, — самодовольно ответил Захар, — Скажешь не понравилось? Сама же

добавки просила.

— Да ты… Ты урод! Пьянь дворовая! Скотина! — заверещала оскорбленная

Нателла, набросившись на него с кулаками, — С Русланом я тогда была! С

Русланом! А ты… Ты!

Договорить Гуськова не успела. Ноги девушки подкосились, глаза закатились к

небу и она стала падать в обморок. Захар тут же подхватил ее на руки и понес к

себе в подсобку.

— Дурочка, я ж люблю тебя, — приговаривал он, бережно обходя все кочки.

Захар не хотел, чтобы кто-либо увидел его любимую в таком состоянии. Он знал

о ее жизни все и принимал такой, какая она есть. Тем более, Гуськова стала

такой из-за своего отца, который вместо родительской любви одаривал ее грубыми замечаниями и побоями. А ведь Захар помнил, какой Нателла была в детстве: веселой и доброй Наташенькой в желтом платьице со смешными косичками и капроновыми бантиками…

— Ниче, голуба, прорвемся. Пока я жив, никто, даже Малина тебя не обидит.

Захар готов ради любимой на все: ворваться пьяным в «малинник», чтобы убедиться, что с его Нателлой все в порядке. Быть для нее кем угодно, паясничать и что-то непонятное изображать, чтобы она обратила на него внимание. Выполнять все ее приказы: скажет, закопать Руслана живьем, сделает. Так, что комар носа не подточит. Хотя, что трогать малого: у него самого девчонка есть и в их отношения Захар не лезет. Потому что одним

соперником за сердце Наточки меньше. С Малинским он еще успеет разобраться — пока что невольно он заперт в своем рабочем кабинете и находится там трое суток, поскольку в ресторане травят клопов. Но это все неважно: сейчас они вдвоем в этом жестоком мире.