Абракадабра (1/2)

Когда урок ОБЖ закончился, Жилин выпросил у учителя один из автоматов Калашникова модифицированной комплектации и отправился в уголок Ленина. Многие школьники после звонка вышли из кабинетов и побежали в гардеробную. Женя с Никой никуда не торопились и спокойно вышли из класса.

— Я слышала краем уха, будто Изольда Выточкина с девчонками взялись за

написание сценария осеннего бала. Все заинтересовались идеей организовать

маскарад, — поведала Мосина, — Так что твоя идея с костюмами фруктов и овощей пришлась по душе.

— Здорово! А наш класс тогда за что отвечает? — спросила Гордецкая.

— Мы выбираем место проведения: актовый, фойе или спортзал. Потом украшаем помещение, устанавливаем музыку и все такое прочее, — сказала Ника.

— Жаль, что я это пропустила. Мне пришлось брать задание у учителей, чтобы

наверстать пропущенные уроки, — вздохнула Женя.

— Не расстраивайся. Завтра обсудим с нашими, кто что будет делать, — придумала Вероника.

Девчата спустились вниз и стали подходить к гардеробной. Ника рассказывала

тренировке и делилась мечтами о поездке в Ленинград. Женя, забирая их вещи

и надевая свое пальто, внимательно слушала подругу, пока ее внимание не сосредоточилось на подошедших к ним трех парней цыганской наружности в черных куртках, шапках и пестрых рубашках.

— Красотули, не будет жвачки? — спросил один из них.

— Что-что? — не поняла Женя.

— Вы кто?! — насторожилась Вероника.

— Будешь много знать — скоро состаришься, — ответил второй.

— Нам надо с тобой поговорить, — обратился к Жене третий, — Пойдем с нами.

— Говорите здесь. У меня от подруги нет секретов, — дернула плечом Гордецкая. Вероника прищурила глаза — что-то не так.

— Не бойся. Мы ничего не сделаем. Просто поговорим и все, — попытался

схватить Женю первый цыган, но та ловко увернулась.

— Эй, Лало, к тебе друзья пришли! — максимально весело и непринужденно

выкрикнула Ника в толпу. Цыгане как по команде повернули головы, а девчата

тут же дали дёру.

— Женька, это кто?! — воскликнула Ника, когда они повернули за угол.

— Да понятия не имею! — с ужасом оглядываясь назад, сказала она. Девчата

пронеслись мимо больших горшков с цветами, кабинета директора, редакции газеты «Секрет пионерской трубы», стендов «Ты-гордость школы» на прокрашенных толстой серой полосой стен.

— Женька, сюда, — воскликнула Ника, заметив приоткрытую дверь уголка

Ленина.

— Вон они! — послышались голоса цыган, — Держи их!

Подруги с визгом забежали в кабинет, громко хлопнув дверью. Жилин, сидящий за столом с дыроколом в руках, аж вздрогнул от неожиданности. Ника с Женей, учащенно дыша, осмотрелись, куда бы спрятаться.

— Голубушки, вы чего ко мне вламываетесь? Что ж сегодня за день такой —

постоянно какие-то драки, скандалы, беготня… Вы на кросс что ли готовитесь,

хе-хе-хе, — пробормотал Жилин.

Ника взяла взяла со стола ключ и заперла дверь на три оборота. Женя, присев на стул, дотянулась до графина с водой и выпила немного с краю.

— Так, так! А ну-ка выйдете обе отсюда. Вы тут не хозяйки медной горы! — взяв

Нику за локоть, приказал Жилин.

В этот момент в дверь громко постучали. Цыгане требовали открыть дверь.

— Это они, — вскочила побледневшая Женя.

— Жилин… Жилин, не выдавай нас. Эти цыгане…мы их вообще не знаем, —

занервничала Ника, аж слезы на глаза навернулись, — Они к нам возле

гардероба подошли, Женьку украсть пытались.

— Да, пожалуйста, не делай этого, — взмолилась Гордецкая, — Мы…мы потом

отдежурим пятнадцать дней и будем с тобой партийные съезды конспектировать.

Жилин, внимательно посмотрев на испуганные глаза девчат, задумался и перевел взгляд на дверь, которая уже чуть ли не с петель слетела под сильным натиском. Он всегда выступал за справедливость и старался защитить слабых. К тому же эти девочки ничего плохого ему не делали. Пока Жилин размышлял как им помочь, Ника подошла к Жене и обняла ее, стараясь успокоить — по щеке пробежала слезинка. Жилин подошел к окну, распахнул его пошире и посмотрел вниз:

— А тут невысоко…

В тот же момент на пол рухнула дверь и в кабинет вошли цыгане. Женя вскрикнула, Ника завела ее за спину, а Жилин встал впереди девочек.

— Надо же какая упрямая. Разговаривать не хочет, — оскалился один из цыган.

— Лало узнает и головы вам оторвет, — выпалила первое, что пришло в голову

Женя.

Те трое переглянулись и рассмеялись.

— Так, голубчики, прекратите смеяться и покиньте кабинет. Здесь уголок

Ленина, а не проходной двор, — вмешался Жилин, подходя к ним.

— Ну ну, — оттолкнул его третий цыган и хотел было идти вперед со своими

сообщниками, но девятиклассник перегородил им дорогу:

— Не торопитесь.

Цыгане, ругаясь на своём языке, приготовились расправиться с Жилиным. Тот,

который второй, ухитрился его ударить в челюсть.

— Наших бьют! — воскликнула Женя, повинуясь выбросу адреналина в крови. С остекленевшими глазами девушка схватила за ножки табурет и разбила его о

спину того цыгана. Тот упал на ковролин и застонал от боли. Жилин, потирая свой подбородок, ошарашенно уставился на Гордецкую — от нее он такого не ожидал. Воспользовавшись заминкой со стороны цыган, Ника обнаружила в кабинете тот самый автомат, который подпирал шкаф с огромными папками, разобралась в его механизме и нацелила его на воров.

— Стоять! — крикнула она, когда те стали подходить к Жене. Все изумленно повернули головы в сторону храброй юниорки по стрельбе. Ника уверенно сжимала автомат в руках, держа правый указательный палец на курке и прищурив глаз для прицела. Внутри бешено стучало сердце — ради защиты своих друзей ей придется выстрелить в этих гнусных людей.

— Ты чего? Мы пришли поговорить… Опусти ствол, — заискивающе попросили

цыгане, перебивая друг друга.

Ника, не ожидавшая хоть какого-то слова от них, по инерции нажала на курок.

Раздался звук выстрела. Цыгане, матюкаясь на своем языке, тут же упали на

ковролин. Женя вскрикнула, прячась за спиной обитателя уголка Ленина. Жилин

резко отвернул голову и зажмурился от громкого выстрела.

— Спокойно, там нет пуль, — шепнул он спустя пару минут, — Бегите быстрее.

Ника, прихватив с собой автомат, ловко выпрыгнула в окно и подстраховала

Женю, которая вылезала вместе с портфелями. Жилин, убедившись, что девчата

убегают из школы, отправился за подмогой. Зашуганные цыгане пару минут

лежали на ковролине, пока не подняли голову.

— Черт! Удрали! — плюнул один. — Еще и нашего Серджо вырубили, — подоспел к стонущему от боли другу второй цыган.

— Сюда идут! Рвем когти! — скомандовал первый. Второй был посильнее,

поэтому он быстро положил к себе на плечо покалеченного Серджо и вместе с

предводителем сиганул в окно.

***

Женя с Никой, подгоняя друг друга, на всех скоростях бежали по улице. Школа

давно была позади. Девчата расталкивали прохожих, заставляли водителей

цветных легковых машин с визгом тормозить и сигналить, когда они перебегали

дорогу в неположенном месте. Дыхание сбивалось, кровь стучала в висках, тело

колотило от страха. Каблуки на ботинках громко стучали по асфальту.

— Ника! Я не могу больше, — с придыханием сказала Женя, — Ноги болят.

— Жень, не останавливайся! — подбадривала Мосина, — Побежали туда.

Девочки пробегали мимо детской площадки среди жилых многоквартирных

домов, но тут же резко затормозили и закричали от испуга. Из-за угла выбежали

те самые цыгане вместе со своими друзьями.

— Их больше! — опешила Гордецкая, вглядываясь в злые лица темноволосых

парней.

— Мы окружены, — мрачно заметила Ника, оглядываясь назад. Оттуда

подбегали другие, перекрывая все пути отступления.

— Помогите!!! — хором завопили девчата, прислонившись спинами друг к другу. — Теперь вы никуда не денетесь, — оскалились цыгане.

В ту же секунду раздался громкий скрежет металла вместе с треском и шумными помехами. Ника с Женей мгновенно обернулись на звук и увидели Розу-Робота на балконе. Парень, тряхнув волосами, ударил со всей силы по металлическим струнам и нацелил гриф своей зеленой в крапинку гитары на цыган. Короткие звуковые «бомбочки» прилетели в них, сшибая их ударной волной с ног. Цыган раскидало по всей площадке — кто улетел головой в детскую песочницу с красным навесом в виде «мухомора», кто рухнул на железную горку, кто приземлился в кучу опавших листьев. Женю и Нику, к счастью, не задело — Роза-Робот оказался очень метким.

— Малыхи, вы целы? — спросил рокер в микрофон, стоящий перед ним на

стойке.

— Спасибо тебе! — поблагодарила Ника. Роза-Робот, смахнув назад пряди с

лица, показал «козу». Тут, на балкон пришел Шершень.

— Шершняга, блин, ты все пропустил. На наших малых какие-то барыги напали,

нахрен, — сказал ему патлатый.

— Роза, кажется, ты вырубил не всех, блин, — заметил рыжий, прихватив барабанные палочки. Женя с Никой даже испугаться не успели от поднявшихся на ноги пятерых цыган, как те сразу же попадали друг за другом от барабанных аккордов, прозвучавшие словно автоматная очередь.

— Шершень, вот это ты забацал, ю ноу! Мы пишем историю, нахрен! Каждый

день и каждый час, группа, — радостно вскричал Роза-Робот.

— «Багровый Фантомас»!!! — отозвались девочки, громко хлопая в ладоши.

***

Вечером того же дня состоялось родительское собрание. В кабинете физики за партами сидели папы и мамы девятиклассников — простые учителя, механики, врачи, работники заводов и фабрик. Мэр и владельцы сети рыночных торговых палаток отсутствовали по понятным причинам. Классный руководитель вместе с завучем, занимая позицию «хорошего и плохого полицейского», поставили родителей в известность по поводу отсутствия их детей на уроках после сбора металлолома, всеобщем прогуле уроков и аморальном поведении в плане ранних любовных отношений. Однако, реакция пап и мам их обескуражила.

— Я бы попросил! — вспыхнул отец Тончика, уронив на стол гаечный ключ, — Мой сорванец уже получил на орехи. Еще раз услышу такое в адрес моего

ребенка, никакой починки школьной мебели от меня вы не дождетесь.

— Да! Как вы смеете оскорблять наших детей?! — возмутилась мама Аделлы.

— Они исправно учатся согласно своим способностям и уделяют время друзьям и

увлечениям! Сами-то вспомните себя в их годы, — подметила мама Вероники.

— Дети вырастают, влюбляются друг в друга. Что тут такого? — негодовал отец

Лешки.

— Лично мне моя дочь сама рассказала о прогуле. Поэтому для нашей семьи эта

тема закрыта, — заявила мама Изольды Выточкиной.

— Не вижу необходимости переливать из пустого в порожнее, — устало

отозвался папа Алика Лампаса.

— Отставить болтовню! Товарищи, давайте обсудим что-то серьезное, — предложил Громов-старший.

— Криком мы ничего не добьемся. Скоро каникулы, потом Новый год и надо

думать о елке, — перевел тему Валерий Гордецкий.

— Кто еще не сдал деньги на нужды класса? — спросила бабушка Марго,

пришедшая вместе с ее мамой.

Ожидания классного руководителя и завуча не оправдались. Родители сами

решили важные для них вопросы, дружно встали и разошлись по домам. Потому что для любого родителя их ребенок, что бы он не натворил, самый лучший в мире. А уж как наказывать за прогул урока каждый родитель решит сам в своей семье.

***

Петр приволок на цементный завод связанного Лало и усадил его на табуретку. На голове цыгана был грязный мешок из-под сахара. Руки были связаны жесткой веревкой на все тугие узлы. Музыкант оставил пленника, вернулся к синтезатору и стал наигрывать легкую музыку.

— Макс, — нарушил тишину холодный бас. Парень в черной водолазке подошел к

брыкающемуся цыгану и снял с его головы мешок. Шокированные зеленые глаза