44 (2/2)

—Не веди себя, как нецелованная юная особа. Других вариантов нет.

—А ты? Так запросто сможешь уснуть с посторонним человеком в одной кровати?

—Т.е., вот как... Сначала ты отпускаешь пошлые шуточки, а как дело доходит до кровати, превращаешься в робкого юношу? Не парься, я тебя смущать не буду, —я села в кресло, взяв в руки телефон, —в кровати ты будешь один. Я не хочу спать.

—Т/И...

Я снова его перебила не дав договорить.

—Ты хотел, чтобы я полетела в Лондон. Я хочу, чтобы ты наконец лёг в кровать и уснул. Мне надоела сегодняшняя ночь и я устала. Просто ложись спать.

Он, к моему облегчению, наконец решает не спорить и всё же, ложится спать. А я следующие несколько часов провожу в интернете, онлайн разгадывая судоку и сканворды. После — заканчиваю прибираться в номере. Совсем не хочется, оставлять после себя такой срач.Эдвард просыпается лишь ближе к часу дня. Я, всё это время чувствую что-то, сравни блаженству, только потому, что нахожусь в тишине, а Харди не досаждает своими глупыми лекциями.

Я уже успела позавтракать и даже пообедать, а понимая, что Харди скоро проснётся, заказываю еду в номер.

Девчонки ещё в восемь утра пытались "штурмовать" мой номер, но я сказала, что ещё сплю и они благополучно ушли. Но вот, зато через пару часов, звонили мне, с визгами рассказывая, как до четырёх утра, гуляли с Левиттом по городу и, каким он, на самом деле, оказался лапочкой.

Я слушаю их с мыслью: "Хоть бы не увидели Харди, выходящего из моего номера", но в перерывах, между визгами подруг, стараюсь поддакивать, делая вид, что внимательно их слушаю.

И всё же, с британцем они пересекаются, когда он выходит из моего номера, немного заспанным, с растрёпанными волосами и сонными глазами. Перед этим, он заставил меня собрать мой чемодан, а сейчас уводил в отель, в котором остановился. Он буквально помешался на мысли, что я, обязательно сбегу, если он оставит меня одну, поэтому сейчас, заставляет идти с ним, только чтобы он спокойно мог собрать чемоданы.

На мне вчерашние топ и джинсы, из нового — лёгкий платок, повязанный на шее. Просто потому, что большая её часть посинела, после того, что устроил этот псих...

Девчонки снова смотрят на меня ошарашенными глазами, в миг понимая, что Харди ночевал в моём номере. Но британец лишь хватает меня за руку, наспех здороваясь с ними и увлекая за собой. Я лишь успеваю крикнуть Амели и Аврил, что всё им объясню, когда вернусь. Они же, словно не веря глазам, смотрят на Эдварда и меня немигающим взглядом и кивают головами.

Нолан и Бэйл машут нам руками, когда мы пересекаемся с ними в отеле. Им предстоит дать последнее интервью, после которого они сразу с чемоданами, поедут в аэропорт. Левитту, в отличии от британцев, никуда собираться не нужно. Он ещё несколько дней проведёт в Нью-Йорке, а потом уедет домой, в Калифорнию, в Лос-Анджелес.

Пока Эдвард собирает чемоданы, я слушаю музыку в блютуз-наушниках, с которыми никогда не расстаюсь. Прикрыв глаза и откинувшись на спинку кресла, задрав голову вверх, я слушаю Эдит Пиаф. В наушниках начинает играть "Non, je ne regrette rien", отчего Харди, услышав музыку, начинает как-то странно ухмыляться.

—Что? —не понимаю я его ухмылки.

—Нравится Пиаф? —всё ещё улыбаясь, интересуется британец, даже прекратив собирать чемодан.

—Да, нравится, —спокойно отвечаю я.

—Ты когда работала с Ноланом над "Началом", часто слушала эту песню?

—Ну так... Бывало.

Я просто отвечаю, не имея никакого желания, продолжать этот разговор. Но Харди иного мнения.

—Эта песня играет на протяжении всего фильма, —поясняет он.

Я лишь угукаю на его слова и включаю наушники на полную громкость, лишь бы он замолчал. Дальше, собирая чемодан, он не говорит ни слова.