28 (2/2)

—Чего ради?

—Может Вы мне нравитесь.

—Эдвард, Вы слишком многое на себя берёте. С такими темпами, мы два месяца не протянем. Я либо сделаю Вас калекой, либо пошлю куда подальше.

—Вообще-то, это Вы выставили меня свиньёй, а не наоборот!

—И именно поэтому, в знак нашего примерения, Вы сейчас возьмёте скакалку и начнёте наконец прыгать.

—Я знаю более приятное применение скакалки, —снова прошептал я.

Я пытаюсь её смутить, хотя и подозреваю, что это бесполезно и на неё вряд ли подействует. На какую-то долю секунды я и правда представляю, как секу её, скакалкой по голой заднице. Воображению даже не приходится ничего дорисовывать, т.к. её попку я видел со всех ракурсов. Но, я не даю этой мысли развиться дальше, не имея никакого желания, оказаться среди здоровых боксёров — со стояком. Пусть этот стояк и адресован мелкой упрямой засранке.

Факт того, что я видел Т/И абсолютно голой, очень её бесит. Но сейчас, вместо того, чтобы хоть немного покраснеть, она начинает смеяться мне в лицо.—Парни! —поворачивает она голову в сторону итальянцев. —Мистер Харди хочет показать мастер-класс по неординарному применению скакалки. Есть желающие поучаствовать?

По залу разнёсся гулкий мужской смех, а мне, стиснув зубы от злости, понимая, что она поставила меня в ещё более неловкое положение, приходится замолчать.

—Мальчик мой, Вы кажется забыли, что я Ваш тренер. А теперь, будьте добры, начинайте упражнение, —спокойно произносит она, обойдя меня и, взяв перчатки, также спокойно, снова отходит к маленькой груше.

За оставшиеся несколько недель, нам с Т/И больше не удалось остаться наедине и нормально поговорить. Утром она вместе с французом уходила на базу Феррари и работала весь день, вечером — приходила в клуб, а из клуба её забирал всё тот же Бьянки.

Не было ни одной минуты, чтобы мы с Т/И остались одни. Она даже не скрывала, что специально делает всё, чтобы не остаться со мной "один на один".

Девушка прекрасно держалась при остальных парнях — никто даже не подозревал, что она в данный момент испытывает дичайшую ломку. И, она могла провести вокруг пальца кого угодно, но не меня. Я не знаю, как Т/И это делала, но среди других людей, она могла прекрасно контролировать собственное тело. И выглядела совершенно нормально. Но... В промежутке между завершением тренировки, когда она выходила из зала, прощаясь с парнями и ожиданием Бьянки — её колбасило так, что мне становилось страшно. Пару раз я наблюдал за ней, смотря из-за угла. Т/И думала, что находится на улице одна и эти 15-20 минут одиночества, не пыталась контролировать собственное тело.

Т/И — на тренировке и Т/И — после тренировки — это были два разных человека! Ну не сказали бы, увидя её, что она торчок, если бы наблюдали за ней в клубе. И не поверили бы, что она занимается боксом — если бы увидели в эти 15-20 минут. Она в эти моменты походила на конченного наркомана, который подыхает без дозы. И это была правда. Единственная правда.

В один из таких вечеров, когда снова наблюдал за ней, я не смог больше молча смотреть на это и вышел из-за угла, подсаживаясь рядом.

—Т/И, это ненормально. Вам нужна помощь, —положив рюкзак на асфальт, я сел на ступеньки, на которых сейчас сидела девушка.

Она всегда уходила из клуба последней, так что не беспокоилась, что кто-то может её заметить.

—Со мной всё нормально. Не до.бывайтесь! —нервозно выдохнула она, окольцовывая руками собственные колени, пытаясь унять их дрожь, которой "позавидовал бы" даже паркинсоник.—Поехали со мной в Лондон? Я знаю прекрасных врачей, которые вытащут Вас из этого дерьма. Никто даже не узнает, что Вы уехали лечиться. Мы никому не расскажем. Я даю слово — всё останется в секрете.

Я пытаюсь обнять её за плечи, но Т/И резко уклоняется, словно под током.

—Знаете о чём я жалею? Что Вы не знаете русского, а английский так скуден на нецензурные слова. Потому, что, мне очень сильно хочется Вас послать, но на английском даже и близко не получится передать всех пожеланий. Отъ.битесь, пожалуйста... Дайте мне хотя бы двадцать минут посидеть спокойно.

—Т/И, послушайте...

—Нет, это Вы меня послушайте, мистер Харди! Приехали такой весь из себя, самоуверенный альфа-самец, который и мысли не допускает, что у него что-то может не получиться! Вы слишком много на себя берёте! Человек, который появился из ниоткуда, вдруг возьмёт и разом перекроит всю мою жизнь? Выровняет все неровности? Сгладит углы? Это полная х.йня, Эдвард! Мы совершенно чужие. Вы меня не знаете. Поэтому, даже мысли не допускайте о своём всесилии. Иначе, обязательно обожжётесь. Я знаю, о чём говорю!