5 (1/2)

POV Т/И. Флэшбек. 2007г. США.

С самого утра на небе сгущались тяжёлые тучи. Погода, впервые за прошедшие недели съёмок, грозилась испортиться, не на шутку разразившись настоящим ливнем. Взяв на всякий случай зонт и идя обычным маршрутом до нужной остановки, после, уже сидя в автобусе, весь путь до площадки, я обдумывала ночной разговор с Леджером.

За эти недели мы где только не были, колеся по всему городу. А совсем скоро, съёмки и вовсе должны были переехать в Великобританию, оттуда, переедут в Китай, где и закончат съёмочный процесс. Я ещё не знала, согласятся ли родители отпустить меня в Китай, но насчёт Великобритании, Нолан лично созванивался с ними и уговаривал меня отпустить. В итоге, получив словесное согласие (письменное было всё ещё у него на руках и заканчивало своё действие лишь 1 января 2008г, когда все съёмки уже завершатся), он встретил меня в приподнятом настроении, рассказав о хороших новостях и "дав пять".

Я улыбнулась, но мысленно, была всё ещё в воспоминаниях о разговоре с австралийцем.

—Ты сегодня рано. Сейчас только семь, —посмотрев на наручные часы, удивился Кристофер.

—Да, знаю. Надо успеть обсудить с Хитом пару моментов, —я помахала перед собственным лицом, сценарием, —пока не начали снимать.

—Он в гримёрной, —Кристофер указал в сторону двери, а я лишь угукнув в ответ, покинула режиссёра.

Находясь среди всех этих людей уже около месяца, я всё ещё чувствовала себя неловко. Я плохо разбиралась в современном кино, но всё равно, понимала, что в сравнении с ними — мелкая букашка. И, как говорила ранее, меня изумляло, что они замечали моё присутствие.

—Как ты? —зайдя в гримёрку, я сразу перешла на французский. Хоть Леджер и был сейчас один, но я не хотела, чтобы внезапно зашедшие гримёры, застали нас в расплох.

Подойдя к актёру, сидящему на стуле, повинуясь своему порыву, я крепко его обняла.

—Нормально, —всё также на французском отмахнулся он, явно понимая, о чём я спрашиваю и не имея желания обсуждать эту тему на рабочем месте.

—Наш уговор всё ещё в силе?

—Понятия не имею, что ты задумала, но я рискну.

—Спасибо.

Я прекрасно понимала, как сложно доверить постороннему человеку своё уязвимое место, свою слабость, свою боль... А именно так можно было охарактеризовать бессонницу. Никому не хочется видеть чью-то болезнь, тем более, если ты знаменит, молод и полон сил. И самому Хиту, наверняка, не хотелось, чтобы его жалели. Жалость не заставляет чувствовать себя лучше. Наоборот — эта эмоция делает тебя самого ещё более жалким в своих собственных глазах, тем более, когда тебе ещё даже не стукнуло тридцать...

Я также аккуратно отошла от него, как и прижимала к собственным плечам, стараясь не испортить труды гримёров. Это был единственный раз, когда его образ Джокера ничуть не пугал, а смотрел на меня сейчас, не безумный злодей, а уставший от недосыпа несчастный человек. Это был единственный раз, когда глаза Джокера были грустными, а улыбка — печальной.