6. Плен (Марена) (1/1)

Убить было бы приятно.Лёд окутывает тело манилы и отдельные шипы пронзают его тело… рвут кожу, а за ней?— мышцы… И кровь весёлыми струйками бежит под ледяной коркой, а острый лёд продолжает резать изнеженное тело лесного духа. А на душе?— легко. Ведь хотелось же?— зачем себя сдержала?Почему испугалась?Марена резко открыла глаза?— и тут же закрыла. Нельзя вот так вот спросонья делать что-то резко, это неприятно. За мысли в полусознании не было стыдно. Разве что удивительно. С одной стороны, так не должно быть, это отвратительно. С другой?— логичное продолжение Марениного начинания, которое так нехорошо закончилось банальной трусостью.Со временем, когда богиня уже немного проснулась и пришла в себя, она услышала что-то странное?— то ли стоны, то ли вздохи. Это было уже странно и Марена, перебаривая сонливую ленцу, открыла глаза и села.Было темно. Глаза медленно привыкали, а Марена тем временем суетливо обшаривала руками вокруг. Странно… вокруг?— одна солома.То, что в лесу богиня сглупила, причём конкретно так, размашисто, она уже поняла. Наверняка то был Скипер. Выходит, эта скотина ещё и телепат. Да уж, не зря с ним так тяжело приходится, не зря. Сложно бороться, когда противник знает каждое твоё движение. Да и не будь он телепатом, смог бы появиться именно тогда, когда Марена была совершенно не в состоянии думать о чём-либо, кроме своих ошибок? Вряд ли. Удобная способность.—?Мар? Всё нормально?Марена инстинктивно повернулась на голос, но увидела только силуэт. Жива. И такой заплаканный, такой несчастный тон…—?Насколько это может быть, да,?— пробормотала Марена, изучая дальше свою тюрьму. —?Лель? Ты тоже здесь?—?Да,?— прошелестела сестра.Марена даже застыла от растерянности. С одной стороны, ей было радостно от того, что сёстры рядом. С другой?— и Леля, и Жива в такой ситуации наверняка беспомощные, как сонные хухи. И в результате вся ответственность за их спасение ляжет на Марену.Богиня вслепую добралась до стены. Она была сложена с чего-то гладкого и приятного на ощупь. Марена осторожно водила пальцами по замысловатым неровностям, думая, что бы такого спросить. Надо было говорить. Просто чтобы не думать. Чтобы сёстры не думали, чтобы Жива перестала плакать, а Леля хоть немного пришла в себя. Надо брать ситуацию в свои руки, потому что нет тех рук, в которые её можно отдать.—?Как вы тут оказались? —?спросила Марена и тут же прикусила язык. Нашла что спросить! Сейчас же вспомнят, переживут заново?— только больше разбередят и без того не лучшие эмоции.—?Мы в саду гуляли,?— глухо отозвалась Леля. —?Додола должна была приехать с дочерьми, вы с Ясуней… А потом я не помню.—?Тоже,?— подтвердила Жива.?Телепат, а как же?,?— с отчаянием подумала Марена. Интересно, а сейчас он слышит? Может, находится где-то совсем рядом и читает их мысли? Эх, спросить бы его, как приободрить сестрёнок, он-то наверняка знает.—?Из чего стены? Такие гладкие…—?Мар, не трогай! —?вдруг вскричала Леля, да так громко, что Марена и впрямь убрала руки и даже отошла. На всякий случай. —?Они из костей. Человеческих…—?Надеюсь, человеческих. Хоть бы не божеских,?— тихо поправила сестру Жива.Марена отметила про себя, что Жива думает в правильную сторону и что, несмотря на её гораздо большую эмоциональность, младшая будет полезнее, если придётся обращаться за помощью. Честно сказать, Марена не чувствовала никакого отвращения к человеческим костям. Она ещё раз, тихо-тихо, чтобы не услышала Леля, провела рукой по гладкой поверхности. Точно. Череп. Вот глазница… зубы…Интересно, манила превратился бы со временем в такой же?От стен веяло магией?— явно кости не просто друг на друге лежали. Всё-таки Скипер не глуп, а жаль.А ещё веяло зябким холодом. И свежестью?— так бывает обычно перед рассветом. Но если со свежестью понятно, то откуда у Марены появилось ощущение холода, она понятия не имела. Богиня зимы же, нет? Она холода чувствовать не должна. Холод?— её стихия. Но, тем не менее, он пробирался под сарафан, щипал кожу и заставлял ёжиться.—?Как же… ужасно холодно.—?Хуже всего, Лель, что холодно мне,?— задумчиво произнесла Марена, прислушиваясь к ощущениям. А когда ещё ей доведётся мёрзнуть?—?Подожди,?— задумчиво протянула Жива. Послышалось шуршание, Марена смутно уловила движение.—?Я не могу магичить,?— скорбно сообщила Жива. Она уже не плакала. И этому открытию не удивилась, сообщила, как что-то должное. Наверняка догадывалась.Леля даже проверять не стала. Она, судя по тишине, вообще не шевелилась. Марена же украдкой попыталась закружить снежинки?— не вышло. И вот тут захотелось завыть. Просто сесть посреди соломы?— и поддаться безысходности. Пусть её украли, пусть она сама виновата, пусть она в ответе за сестёр, но с магией она ещё что-то могла сделать. С той магией, которая есть только у неё во всём мире?— ну, у Числобога ещё что-то сходное. А что теперь? Что можно сделать? Что она, Марена, может сделать без своего главного оружия и друга?— снега?Сейчас она убила бы, если бы могла. Не струсила бы. Ни за что. Не до трусости.Богиня всё-таки села на солому, вздохнула, приводя в норму сначала дыхание, а потом постепенно и мысли. Собралась она отчаиваться, да… Кто же будет её спасать?А когда-то… когда-то давно маленький Перун, заглядывая ей в глаза, пообещал, что будет рядом всегда-всегда, никогда не бросит и в обиду не даст. И где же ты, братик? Так и не придёшь, верно? Хоть за сёстрами-то приди, они в твоих оскорблениях не повинны…Холод стал просто невыносимым, пальцы босых ног пощипывало. Марене теперь стало ясно, почему на холод жаловались. А ей казалось, что им можно только восхищаться. Ведь разве холод может быть опасным? Только величественным.А потом сразу же начало светлеть и теплеть. Свежесть и вправду оказалась предрассветной?— сквозь щели в неаккуратно сложенных костях пробились первые мягкие лучи солнца. Они ещё были быстрые, мерцающие, но уже предвещали скорый день. Непонятный и явно не самый лучший в жизни сестёр.Богини сидели молча, словно с наступлением дня что-то прояснилось бы. Где-то в сердце Марены теплилась надежда, что солнце принесёт решение. Хоть какое-то промежуточное, но всё-таки то, которому можно будет следовать и хотя бы на время поверить в успех. Богиня обхватила руками коленки, положила на них подбородок. Так было и удобно, и хоть немного теплее. Ей уже надоело мёрзнуть, хотелось тепла и уюта.Послышался крик. Отчаянный, пронизывающий пуще холода крик. Марена посмотрела на Лелю?— и поняла. Не зря она кричала, ох, не зря. Богиня опустила взгляд на собственные руки, потом провела по волосам. Да уж.Иногда так описывали мавок?— чушь, конечно, они красивые. Кожа, больше похожа на кору, и волосы, точь-в-точь ковыль-трава,?— это не их описание. Марене своей так называемой красоты жаль не было?— подумаешь, стала ужаснее, чем была, невелика потеря. А вот как отнесутся к этому сёстры…Закусила губу Жива, и на её изуродованном лице отобразилось отчаяние. Разразилась рыданиями Леля, проклиная Скипера, брата и всех тех, кто ввязался в эту войну. Жива смотрела на неё хмуро, исподлобья, как обычно делала, когда ей что-то жутко не нравилось, но сделать она ничего не могла.—?Он же меня не полюбит такую! —?Внезапно что-то новое пробилось в потоке проклятий.—?Кто? —?разом спросили Марена с Живой. Только если Марена с интересом, то Жива?— с такой желчью, какая, казалось, никак не могла быть в этом весеннем создании.—?Каще-е-ей,?— протянула Леля, малость успокаиваясь.—?Эта груда костей? —?тут же взвилась Жива. —?Он-то тебе зачем?—?Матушка так сказала. А для любви нет ничего важнее брака, ведь так? Слюбились бы… Но кто меня такую?— страшную! —?полюбит теперь?Перепады голоса и настроения периодически случались в одной и той же фразе. Вот Леля почти мечтательно рассуждает о любви?— а вот уже истерически кричит, что её, страшную, никто не полюбит.—?Леля, не причитай. Я всю жизнь страшная?— и ничего же, выжила.—?Всю жизнь?— проще, чем потерять! —?зло огрызнулась сестра.Может, в чём-то и хорошо, что у Марены не стало магии. Может… Потому что среди тех эмоций, что захлестнули её сейчас, не было ни одной позитивной. Тоже, проблему нашла! Они все трое в одинаковой ситуации сейчас, говорить, что кому-то хуже?— та ещё идея.—?И вообще, я, может, и замуж по любви-то хотела. А какая теперь любовь??Какое теперь ?замуж?, если ты у Скипера?,?— мысленно фыркнула Марена, но вслух говорить не стала. Ещё один приступ истерики вызывать не хотелось. Интересненько выходит… это её сестра не хочет замуж за Кащея? За сына Вия и самой Матери Сырой Земли? Глупая она всё-таки. Хотя бы даже потому, что при этом ещё и надеется на какую-то там любовь с ним.Впрочем, это может сыграть на руку Марене. Вот выберутся отсюда?— обязательно предложит Леле выход. В конце концов, вряд ли Кащею так уж важно, кого из Свароговых дочерей брать в жёны, а уж она, Марена, от такого бога нос воротить не станет. А любовь?.. Любовь не так уж и важна. И уж тем более?— не так она важна в браке. Стать царевной Нави уж наверняка дороже всех любвей вместе взятых.Но для начала надо выбраться. Как это сделать, Марена не знала.Стало совсем светло?— рассвет превратился в утро. За стенами громко завела трель какая-то птица. Марена никогда не помнила их названий, а в горах и вовсе забыла даже то, что знала. Теперь она бесцельно блуждала взглядом по комнатушке. Заплаканная Леля, хмурая Жива… и кости, кости, кости.Но ведь выход должен быть. Как-то они сюда попали.Марена подняла голову, проверяя внезапную догадку. Нет, сверху был потолок. Тоже из костей. С одной стороны, так даже лучше?— вряд ли они смогли бы выбраться через верх. С другой… что делать-то?Марена встала и прошла вдоль стены, проводя рукой по гладкой белой поверхности. Что она хотела проверить, она и сама не знала. Но что-то?— хоть что-нибудь! —?надо было делать, а то ведь с ума сойдёт. Богиня старалась не смотреть на руку?— сморщенную. коричневую… Сложно даже представить, что она вся такая. Что её кожа, пусть и болезненно-бледная, превратилась в кору. Хотя это даже забавно. Как бы приняли лесные духи её теперь? С той же прохладой?Под рукой ничего не изменилось, но Марена почувствовала: что-то не то. Вот два шага назад было то, а теперь?— не то. Она присмотрелась, прекрасно помня, что такие ощущения из ниоткуда не берутся. Это значит, что на самом деле она уже что-то заметила и даже успела сделать на этом вывод, просто пока не осознала, что именно. Ещё раз провела рукой туда-сюда. Да! Солнечное тепло сменялось прохладой. Марена присела, вглядываясь в промежутки между костями.Спиной она ощущала, как с интересом наблюдают за ней сестрички.И Марена поняла, что она отсюда уйдёт нескоро. А если и уйдёт, то наверняка вернётся. Потому что в соседней комнате на столе лежала огромная книга, а рядом были разбросаны свитки. И судя по иллюстрациям и отдельным заглавиям, которые Марена умудрилась прочитать, они были о магии. О её магии.Что в Ирии, что в Прави книгами почти не пользовались. Какой в том прок? А значит, здесь Марена смогла бы найти всё то, что забыто, утеряно. Она сможет стать сильнее любого бога в целом мире! А когда станет царевной Нави?— а это она уже приняла как данность,?— то и вовсе никто не сможет с ней сравнятся. Если бы ещё что-то решить с красотой… тогда она и вовсе станет идеальной во всём.Она?— снежная царица Нави.Что из царевны Марена станет царицей очень скоро, она тоже не сомневалась.Стена рассыпалась прямо перед ней, и огромная мохнатая лапа просунула что-то вкусно пахнущее. Леля не шелохнулась?— впрочем, Марена не удивилась. Со старшей станется! Она тут может даже решить умереть с голоду. Как будто Скиперу от того хуже будет. Жива же, всегда умевшая приспособиться не в пример лучше сестры, тут же уволокла горшок.И лишь когда стена начала собираться обратно, Марена, чуть успокоив бешено колотящееся сердце, крикнула:—?Стой!Сёстры посмотрели на неё недоуменно и испуганно, но Марена не шелохнулась. Стена вернула свою целостность?— если такое слово можно применить к тому, что состоит сплошь из дыр.Она ждала.?Да??Марена выдохнула?— шумно и протяжно. Ответил. Она чуть помолчала, собираясь с силами. Сжала кулаки?— и тут же разжала обратно. Чувствовать под пальцами шершавое подобие кожи было неприятно.?Ты можешь слышать мои мысли??Только бы мог… Это, конечно, здорово помешает потом, но говорить вслух то, что Марена собиралась… нет, извольте. Такое она при сёстрах не скажет. Они никогда не поймут и не простят. И не поверят, что это всего лишь игра.И будут правы.?Да?.Вот и прекрасно.Юлить Марена не стала. Не потому, что не хотела или не умела хитро вести разговор. Скорее, потому, что боялась передумать. Засомневаться. Посмотреть в глаза сестёр. Боялась испугаться, как бы это ни звучало. Боялась своей нерешительности, которая уже сыграла с ней шутку в лесу.Но теперь Марена не струсит. Не отступит. Не дрогнет, как там, с манилой.?Я хочу быть твоей ученицей!??— выпалила богиня и застыла, как вкопанная. Ждать. Он согласится. Он знает её мысли, он понимает, что она действительно хочет учиться. Он точно видит, что она не выдаст, не сбежит, не попытается обмануть. Здесь знания?— а значит, и Марене место здесь.?А сёстры??Марена едва подавила желание обернуться. Сёстры… сестёр надо отсюда как-то вытащить. Обязательно. Им тут не место. Но… как бы так сказать? Она действительно хотела учиться, а сестричек намеревалась спасти как-нибудь потом, когда будет подходящее время.?Не знаю?.?Я не стану требовать от тебя клятв, богиня Марена. Я слышу тебя, я вижу тебя. Я не стану требовать от тебя платы, тщеславная повелительница зимы. Твоё властолюбие принесёт пользу нам обоим. Я не буду спрашивать тебя о верности, бессердечная искательница знаний. Жажда большего поведёт тебя за мной. Я знаю о тебе больше, чем ты сама?.—?Маренка, чего ты застыла, иди к нам! Это даже вкусно,?— словно сквозь туман, долетел повеселевший голосок Живы.?Я хорошо, очень хорошо знаю тебя, Марена. Тебе нужны знания?— что ж, возьми их. Мне нужна твоя сила. Я не буду тебя принуждать?— ты сама выберешь мою сторону. Иди же ко мне, Марена, ученица Скипера-Зверя?.Стена перед ней разверзлась опять, дохнуло прохладой. Подумать только: она в шаге от таких познаний!Подумать только: она в шаге от существа, которое знает о ней больше, чем кто-либо. Которое сможет играться ею, а она и не заметит. Которое будет знать всё, даже то, чего она сама предпочла бы не знать. Впрочем, это не самая большая плата за знания.—?Маренка, стой! Куда ты?! Там может быть опасно!Марена поспешно ступила за стену. Белые кости собрались прямо за ней. Марена ещё увидела испуганные огромные глаза сестрёнки. Извини, Жива, и береги старшую, ей без тебя не справиться. А Марена вернётся. Когда-нибудь, когда будет в этом доме почти что хозяйкой. Обязательно вернётся.