1 (1/1)

Лейтенант Соколова сидела за своим столом, рылась в кипе документов. В их милицейский участок должны прибыть новички. Девять парней только из училища. Голова, небось, дурью ещё забита, а лезут с преступностью бороться. Но свыше пришло указание Соколовой рассмотреть резюме и личное дело каждого, значит она это делает, хоть есть дела и по важнее.На дворе 1992 год. Почти у каждого отец если не бандит, то спился, а матерь давно заменила анархия. Руслана в участке работает уже пятый год и, поклялась бы она, за все время такого аврала не видала. Как не застрелят кого то, так просто побьют. А всё почему? Кризис на дворе. За пачку соли пожилые люди, забыв про артрит и прочее, драться готовы. А Питер так вообще, все знаем, помимо культурной столицы ещё и столицей криминала стать успел. Гордиться нечем. Ведь сколько рядовых не принимай — всё суют конверты в карманы да закрывают глаза на заявления, жалобы. Соколова что, думаете, лучше? Нехотя набивает ящик в столе грязными купюрами, что б сестру сводную прокормить и себе наскрести на пачку гречи.— Значит так, молодые люди, — пообщавшись уже с каждым новобранцем лично, она созвала всех в кабинет. — Здесь вы слушаетесь только меня. Обращаетесь как к Руслане Евгениевной. Пока что в ваших полномочиях мне помогать, в бумажках рыться, ну и иногда выдавать бланки людям, что заявление писать захотят.— А на вызовы мы ездить будем?— Да ты чё, Егор, тебе максимум — архивы сортировать, — посмеялся белобрысый парень.— Ракитин и Голубин. Смех отставить. Вы видите что за окном твориться? Не до смеха. А на счёт вызовов, дак посмотрим на ваше поведение.— А когда я дослужусь до младшего лейтенанта, вы мне песню петь будете? Говорят, умеете, — с хамтсвом в глазах, но спокойствием в голосе произнёс парень по имени Янис.— Дослужись сначала, умник, — приструнила его Соколова. — Что ж, молодые люди, на этом всё. Свободны. Завтра к девяти утра быть здесь и ждать моего прихода.Девушка наконец пришла домой. Легонько коснувшись к старому выключателю, загорелась лампочка. Откинув фуражку куда то в дальний угол и сняв пальто, Руслана прошла на кухню, где сидела Стася.— О, сестрица. Чай бушь? — девчонка захлопала глазами.— Некогда чаи гонять, прости. Вот, с бумажками разбираться нужно, — лейтенант кинула на кухонный стол пару папок. Некоторые листы выпали и по ним благополучно прошлась черная кошка. — Ласка, твою же мать, ну куда ты лапами своими, — измученно протянула девушка и взяла на руки питомца, нервно гладя её.— Никогда не понимала суть твоей работы, Русь. Вот вроде аж до лейтенанта дослужилась, а с бумагами всё да бумагами. Я думала работать в ментуре это...ну по интереснее.— Ой, не бухти, Крамер, — сказала та, про себя думая, мол, вот скоро интереснее и будет, остолопов на свою голову набрала в участок. — Расскажи лучше, как в школе? — девчонка как то нервно вздохнула.— Да, кстати про это...Тебя вызывают. Снова.— Почему я не удивлена. За что?— Да так...Там просто одна девочка...Ну как тебе сказать, булочку последнюю с буфета забрала. Ну я и поставила её на своё место. Кто виноват, что она слишком впечатлительная, — Стася цокотела чайной ложкой. — Вот была бы мать жива, она бы таких тебе люлей выписала!— Ага. Была бы...не была бы, — прошептала девочка. Старшая не заметила.— Знаешь, напоминаешь ты мне моих рядовых. Точно такие же молодые, бестолковые и в голове одни развлечения да шутки, — Соколова просто тяжело вздохнула и поплелась в комнату заниматься работой дальше.Крамер же тоже потрепала кошку по макушке, но та убежала вскоре. Девчонка повернулась к окну. Первые числа ноября проявлялись в почти уже голых ветвях берёз. Сильный ветер срывал последнее, что на них только осталось. Погода была мерзкая, неприятная. А в квартире, где жили сестры, грел только чай, и то не на долго, и то не душу. Повернулась Стася и на часы, окинула стрелки взглядом и прикрыла глаза. Восьмой час. Ей бы за уроки наконец сесть, искупаться и спать. Завтра вторник, в школе ненавистный нулевой урок, а значит и подъём в 6 утра.Мирную тишину убила трель проводного телефона. Нехотя, девушка подняла трубку, ведь знала же, что Олеся звонит. Потрындеть, время скоротать. Обоим ведь не хотелось за учебники садиться. А Руслана через пару часиков заглянет на кухню, не обнаружив в кровати сестру, усмехнется с детской наивности их разговоров и не скажет даже ничего. Стасю она считает с одной стороны и пропащей, но только касательно учебы. Ну не любит она всё это. Любила бы — отличницей была бы. Ведь и смекалки, и серого вещества хватило бы на пару теорем по геометрии. Но лениться Крамер. Соколова же по началу, как только вдвоём они остались, ещё пыталась хоть как то заставить взяться за голову, но потом поняла, что той до одного места все крики и упрёки. И вот уже одиннадцатый год Стасюта всё лениться, и лениться, лишь бы с подругой закадычной поговорить по больше.— Ты спать то собираешься?— Может и собираюсь, — уже и сонно даже промямлила она, туша о резиновую скатерть сигарету.— Денег много что ли? — Руслана выхватила пачку из второй руки и отбросила на подоконник. Кто его знает, имела ли она в виду скатерть, которую сестра прожигала, или сигареты, на которые снова потратилась Стася. — Давай, спать топай.— Да иди ты со своим "спать" куда по дальше!— Господи, — Руся закатила глаза. — Ну давай, рассказывай, к каким же печальным философским размышлениям ты пришла на этот раз?— Всё такое...ненастоящее. Всё, что видим по телевизору...Их ложные слова о том, что всё хорошо в стране, ложные улыбки. Да даже наша с тобой жизнь — фальш, понимаешь?— Понимаю, солнце...— тихо проговорила девушка, явно имея ввиду что то другое, а не ужасную политическую обстановку.— Эх ладно, ну тебя уставшую. Спокойной ночи, — девчонка потушила свет и ушла в комнату.С троллейбуса вышли двое девушек. Стася перегнала в росте Руслану уже давно, поэтому можно было бы подумать, что это Крамер идёт Соколову перед директором в школе выгораживать, а не наоборот. Тем не менее, не смотря на серьезный вид старшей, которой порядком надоело отмазывать сестру, в воздухе витала спокойная атмосфера. Ударили первые морозы, всё покрылось белым сахаром. Солнце пыталось пробиться сквозь перистые облака, но получалось плохо. Улица была почти пуста. В такую погоду рабочие люди берут отгул, только школьники нехотя плелись на учебу. Наконец девушки дошли до школы, поднялись на второй этаж к директрисе.— Здравствуйте.— Драсьте, — за Русей повторила Стася, но уже без такого энтузиазма.— Здравствуйте, девушки. Присаживайтесь. Руслана, мне нужно серьезно с вами поговорить, касательно поведения Стаси.— Ну, слушаю. Что она снова натворила? — Соколова привыкла все делать четко, быстро и говорить сразу по делу. Но эта же директриса была знаменита тем, что в свои рассказы льёт воды больше, сколько в Неве нет. Поэтому женщина слегка бесила Русю, а сестра просто со скрываемой усмешкой смотрела на них.— Ой, вы знаете, Руслана, она вообще от рук отбилась. Сразу видно, сама растёт, — ?Звучало как упрёк. Мне. Хорошо...? — подумалось Соколовой. — Дак вот, о чём я...Да. Она вечно задирает своих одноклассников. Бедные дети... И Олесю втянула в это всё. Девочка на золотую медаль шла! А сейчас...— Но может на то были причины?— Да вот не говорит Стасечка ничего, — даная форма имени бесила девчонку, поэтому она покосилась на женщину.— Причины были в каждом случае. Вот назовите мне имя и я скажу, что за дела.— Светочка. Вот за что ты на неё накричала? Девчонка то тихая, никого никогда не трогает. Хрупкая и ранимая. И естественно пошла рыдать в туалет после встречи с тобой.— Эта ваша Светочка не давала моей Олесе списывать. Хотя сама всё знала! Да и вообще, таких крыс нужно из компании выгонять. Девяностые на дворе, очнитесь. Здесь каждый может быть предателем, поэтому крыс нужно вычислять сразу.— Не дать списать теперь равняется предательству?— Ага.— Деточка, я понимаю, что девяностые. И на улицы выходить люди не хотят, боятся каждого прохожего, но...— она медленно сняла очки и положила их на стол, затем потеряла переносицу.— У нас здесь учебное заведение. Здесь адекватная обстановка, и была бы она вообще идеальной, если бы ты не держала в страхе чуть ли не всю школу. Не приноси весь этот ужас ещё и на территорию школы.— Адекватная, а как же...— Стась. Иногда ты действительно перебарщиваешь...— Это рвение к честности и равенству замечали все. Соколова не была исключением и тоже про себя подмечала, что Крамер вечно заставляет людей то делится со всеми чем бы то ни было, то говорить правду. А каждый раз, когда та приносила конверт с работы, раздражённо фыркала и говорила, мол, что бы с этих грязных денег ей ничего больше не покупала.— Хорошо, допустим. А Святика ты за что заперла в школьном туалете? Он не мог выбраться от туда три урока. — Да потому что лжец ваш этот Святик. Сказал, что его мать — бизнесменша, а на деле на трассе стоит по ночам. Профурсетка.— Крамер. Это не твои дела! Не лезь в чужую семью, — хлопнула по столу директриса кулаком.— То, что его мама зарабатывает не совсем...скажем, хорошим путём — не повод лишать его возможности учится на два часа.— А я разве сказала, что торговать телом — плохо? — посмеялась Стася, а Соколова лишь улыбнулась, глядя в глаза сестре, ведь знает, какую песню заливать сейчас будет та. — Меня просто бесит, что он врёт. Если бы он всегда говорил правду, то и претензий к нему бы не было. Никто бы ему не сказал ничего и, как вы выразились, в его семью бы не лез. Но зачем выдавать себя за кого то другого? Зачем весь этот фальш, вся эта ложь... Это только убивает его как личность!— Стася, держи себя в руках и переставай нести ахинею. Веди себя по-человечески да и всё. Никто же не говорит и не обсуждает, кем твоя мама была. Не важно, плохим человеком или хорошим. Никто не лезет в вашу семью. Хоть там уже и...— Хватит. Вы переходите на личности, — Руслана сурово глянула на женщину и та замолчала. Разговор ведь действительно уже отошёл немного от темы поведения Стаси и начал не в то русло перетекать. — Я, как и моя сестра, прекрасно помним, что вы с нашей матерью были не в ладах с самой школы просто потому, что та когда то отбила у вас молодого человека. Но имейте совесть, вы сейчас разговариваете с её дочерью и совсем не о том.— Да что вы, Русечка. Я ж не со зла. Просто хочу поставить на место Стасю.— Не нужно этого делать. Это мои обязанности как её нынешнего опекуна. Так что, как вы выразились, не лезьте в чужую семью.Руся потянула за руку девчонку и вышла из кабинета. В который раз она вступается за Крамер просто потому, что директриса начинает заводить песнь о том, какие родители у них плохие были. Сама же знает, быть школьной задирой — такая себе репутация. В дальнейшем, из этого вытечет только больше проблем, но не может собой ничего поделать. Семья стоит чуть ли не на первом месте у девушки, а потому на всё остальное можно и забить.— Должна мне будешь.— Ладно, ладно...шоколадку?— Неделю без сигарет.— Ну нет! Руся! Не честно.— Всё честно. Нечего деньги напрасно тратить. И кстати, я, конечно, поддерживаю твою позицию честности и все дела, но... Переставай. Серьезно.— Да почему? — она сложила руки на груди и свела брови друг к другу.— Разве тебе не хочется, раз ты меня поддерживаешь, добиться честности от них всех? Избавиться от этой грязи...— Хочется. Но они не разделяют твоего рвения, ты же видишь.— Действительно. Чем же мы с тобой лучше, да? — Ты прекрасно знаешь, почему я это делаю. — бросила Руслана и напоследок окинула стальным взором девчонку. На лице ни одной эмоции. Стася привыкла к этому, а вот окружающие бы удивились безэмоциональности и...некоторому холоду в лице Русланы.Вот девушка уже шагает по полицейскому участку. Наткнувшись на зеркало в коридоре, рассматривает отражение. Вдобавок к естественному румянцу, щеки и нос покраснели от мороза, делая их багровыми. — Доброе утро, Руслана Евгениевна, — милый парень поздоровался с нею.— Доброе, Роберт. Все уже в сборе?— Нет, Глеб, Егор и Ваня проспали автобус. Через час будут где то, — он застенчиво рассматривал пол.— Бестолковые, — девушка была не особо в хорошем расположении духа. — Сразу видно — самые молодые.— Это да...Марк, Уланс, Олег, Янис и Гриша там, в кабинете, — Руслана улыбнулась, про себя подумав, что сложновато будет ей с именами. — О, лейтенант. Кофе будете? — Янис подошёл к девушке и вручил ей стакан с напитком.— Буду. Но если ты пытаешься меня таким образом задобрить — не надейся, — она удивлённо и немного с возмущением окинула взглядом парня, подмечая его опрятный вид.День близится к концу. За сегодня, кроме того, как Соколовой пришлось отчитывать троих опоздавших на работу, ничего не произошло. Рядовые вели себя прекрасно. Выполняли все поручения, вроде даже не лажали. Вызовов никаких не было, заявлений писать никто не приходил. Словом — один из самых спокойнейших дней. Одного из новобранцев даже цветочки пришлось отправить поливать, ибо работы другой не было.Сейчас единственное что осталось, так это досмотреть личное дело двух парней и всё, всё будет сделано. Старая лампа время от времени мигала. Моль кружила над самой лампочкой, не находя себе места. На миг, Руся даже стала ассоциировать себя с этим насекомым. Вроде как и знаешь что тебе нужно к свету, а все равно все не так. Все как то не на своем месте. Но да ладно, отмела она эти мысли в сторону и лишь грустно протёрла пыль с фотографии матери, что повидала не один рабочий стол. Приятно было тогда, лет 5 назад, когда только пришла работать в участок девушка, думать, что мама смотрит и гордится тобою. Вот, мол, помогаешь людям. Не тунеядцем и паразитом выросла, хоть какую то пользу общественности несёт. А сейчас всё, что хочется сделать — положить фоторамку стеклом вниз, что бы не позориться.