Главушка 1 (1/1)

- Тебе нужен напарник. Паладин знал, на что шел. Знал, что сейчас наполненные гневом ясные глаза прожгут его насквозь. Знал, что изящная рука потянется к висящей на поясе фляжке с алкоголем. На последнее всегда больно смотреть. Священник завис и перестал заматывать бинтом поврежденный живот, так и не дотянувшись до заветной фляжки. Голубые глаза притупились, уставившись в пол. Обрамляющие аккуратное лицо золотистые локоны замерли, в некогда длинных прядях, а теперь скорее пучках, осталась неотмытая кровь. Вдох – выдох. Не такой уж и пиздец, можно обойтись и без водки. - А есть варианты? – он продолжил перебинтовывать: проткнутая печень сама себя не спасет. - Конечно. Мелисса, Федя, Хель… Поперхнувшийся, а потом и закашлявшийся собственной кровью Григорий согнулся напополам. Чертовы шахтеры. - Так блять. С этой эгоистичной сучкой я никуда не пойду. С мелким тоже, ты представь себе, малолетний пиздюк, давший имена оружию?! А этот… - тут аргументы кончились. Конечно, доверия непутевый алхимик не внушал. Хотя стоит признаться – доверия ему никто не внушал. Ну этот придурок хотя бы хороший источник самогона. - Так что? - Один раз. А потом посмотрю. ***- Захотели как то Пупа и Лупа стать актерами… Ай! – начал было алхимик, будучи прерван пинком в голень. - Ты. Уже. Заебал, - светловласый широко зевнул, - Может быть, хотя бы придумаешь что – нибудь новенькое? - Хель подумал с полсекунды, пожал плечами и повернулся лицом к Григорию, лежащему в паре метров. - Тебе холодно? У тебя мурашки. - Нет, - священнику не повезло чихнуть именно в этот момент, - Хотя может быть и да… Алхимик приподнялся, отдавая напарнику теплый плащ, на котором он лежал. Конечно, святкин сопротивлялся – но гордость вышла покурить на балкон, столкнувшись с пронзительным взглядом зеленых глаз. Утром он проснется и поймет, что его обнимают со спины. Устроит истерику, чувствуя, как щеки наливаются краской. И в перерыве между потоком мата по привычке хлебнет – таки из заветной фляжки, игнорируя потянувшегося остановить его изготовителя пойла. Алхимик в этом шарит. Знает, как влияет алкоголь на организм. Он уже заколебался видеть, как напарник пытается запить стресс, калеча свое и так слабое тело. Фляжка летит в сторону. Священник оказывается прижатым к полу и уже жалеет, что заговорил на эту тему. В первом случае его в этом положении избили. Во втором не так повезло – он попрощался с реальностью. Он пытается выбраться, оттолкнуть – паника начинает его захватывать. И очень удивляется, когда извечный респиратор покидает свое место, будучи отброшен в сторону. В тот день Хель узнает многое. Что у губ священника всегда привкус алкоголя, переплетающийся с мятно – ромашковым запахом волос. Что он умеет быстро сменить гнев на милость, игнорируя потребность организма в кислороде. Что след от пощечины останется надолго. Но все равно – его любят, что самое главное. ***- Все еще злишься? Григорий уже успокоился, хоть и пыхтел как паровоз. Именно из – за этого разозлить святкина – себе дороже. Это как безвыигрышная лотерея. - Нет, - священник, до этого уткнувшийся алхимику в плечо, удобно расположившись прямо на нем, встретился с ним взглядом и игриво ткнул ему пальцем в нос, - Но не думай, что я тебя просто возьму и прощу. Гладя накрытого плащом по золотистым волосам, алхимик мысленно окрестил его солнцем. Жаль что в ближайшее время он не сможет его так назвать – иначе это “солнце” его заживо закопает.