Пятое бедствие (1/1)

Человек, сидящий с другой стороны стога сена, спросил:—?В этом случае, уважаемый друг, если тебе известно столь много о божествах, знаешь ли ты что-нибудь о демонах?—?О котором именно?—?О Собирателе цветов под кровавым дождём, Хуа Чэне.Услышав ответ, Хуа Чэн усмехнулся и наконец сел.На вид ему было не больше семнадцати лет, его красные одежды могли соперничать в яркости даже с листьями клена. На принца искоса смотрели смеющиеся, яркие, словно звёзды, карие глаза. Юноша отличался красотой, смешанной с необъяснимо неудержимым нравом во взгляде; чёрные волосы были завязаны в свободный хвост, несколько прядей торчали в стороны.Телега как раз проезжала через кленовый лес, пламенные листья плавали в воздухе, и один из них упал прямо на юношу. Он осторожно подул, сдувая лист с плеча, лишь после взглянул на собеседника и с улыбкой, которая то исчезала, то появлялась, произнёс:—?Что ты хочешь узнать? Спрашивай, не стесняйся.Больно, почему он тут?В шутливом взгляде сквозило абсолютное спокойствие. Человек в белом оправил полы одежд, с серьёзным видом выпрямился, поразмыслил немного и задал вопрос:—?Собиратель цветов под кровавым дождём?— это прозвище рисует весьма поразительные картины, уважаемый друг, можешь ли ты поведать мне о его происхождении?Хуа Чэн небрежно сел, оперевшись локтем о согнутое колено, поправил рукава одежд и безразличным тоном ответил:—?Ничего особенного в его происхождении нет. Хуа Чэн всего лишь однажды разворошил гнездо одного демона, залив всю его гору кровавым дождём. Уже уходя, он заметил у края дороги цветок и заслонил его зонтом, чтобы нежные лепестки не побило каплями крови.Больно. Где он находится? Где его брат? Почему его опять бросили?Потом собеседник с улыбкой спросил:—?Этот Хуа Чэн постоянно ввязывается в драки, где бы ни находился?—?Вовсе не постоянно, по настроению.Его предали? Но кто? Он не помнит.—?Каким человеком он был в миру?—?Наверняка не очень-то приятным.—?Как он выглядит?Он помнит только тихий успокаивающий голос и красные одежды.После этого вопроса Хуа Чэн поднял взгляд на принца, склонил голову на бок, поднялся, подошёл к мужчине, уселся рядом и вместо ответа задал тот же вопрос:—?А как, на твой взгляд, он должен выглядеть?Зачем он видит чужое счастье?Вблизи он казался ещё более очаровательным. Слегка повернув голову в сторону, мужчина ответил:—?Раз уж это великий Князь Демонов, думается мне, у него в запасе имеется множество образов, которые он может менять на своё усмотрение.Увидев, что собеседник отвернулся, Хуа Чэн вскинул бровь.—?Гм. Но ведь порой он принимает и настоящий облик. Мы, разумеется, говорим о его истинном обличии.Хуа. Брат? Мужчина вновь повернуться к юноше лицом и произнёс:—?В таком случае я склонен думать, что в истинном обличии он, возможно, похож на такого юношу как ты.Услышав его слова, Хуа Чэн слегка приподнял уголки губ.—?С чего ты так решил?Нет. Их было несколько. Но кто?Он ответил:—?Ни с чего. Ты ведь просто так спросил, а я просто так ответил. Всё происходит без причины, не более того.Хуа Чэн громко рассмеялся и заметил:—?Ну, а что если это не так? Кстати, он ведь слеп на один глаз. —?Указав на свой правый глаз, он уточнил:?— Вот этот.Кто готов заботиться о монстре? Кто готов его принять?Он спросил:—?Так ты, вероятно, знаешь, что стало с его глазом?—?Ага, на этот вопрос очень многие желают получить ответ.Почти все любопытствующие, по какой причине Хуа Чэн потерял глаз, в действительности желали узнать, в чём его слабое место. Этот человек же спрашивал потому, что просто хотел знать. Не успев вставить и слова, Хуа Чэн уже ответил:—?Он сам вырвал себе глаз.Хуа Чэн. Он самый дорогой человек для него.Мужчина так и застыл с вопросом, не произнесённым вслух:—?Почему?—?Впал в безумство.—?…Но кто он?Собеседник продолжал спрашивать:—?Есть ли у Хуа Чэна слабое место?Он вовсе не ожидал ответа на свой вопрос, просто спросил по ходу беседы. Ведь если бы слабое место Хуа Чэна можно было узнать столь легко, он бы не был Хуа Чэном. К удивлению, Хуа сказал, совершенно не задумываясь:—?Прах. Тот, кто заполучил прах демона, получал и полный контроль над ним. Ну, а в том случае, если демон не подчинялся, прах можно было уничтожить, тем самым уничтожив душу и тело демона, это всем известная истина.—?Боюсь, что в мире нет героя, способного заполучить его прах. Подобную слабость и слабостью-то назвать нельзя.Хуа Чэн возразил:—?Вовсе не обязательно. В определённых обстоятельствах демон может отдать прах по собственной инициативе.Хуа Чэн спас его. Он его друг? Или брат?Он переспросил:—?Например, как в тот раз, когда он заключил соглашение с тридцатью тремя небожителями и поставил на карту свой прах?Хуа насмешливо заметил:—?Да разве он мог? В мире демонов существует обычай. Если демон остановит на ком-нибудь свой выбор, тогда он может доверить свой прах в руки этого человека.Он вспомнил.В действительности для демона это означало вручить кому-то другому свою жизнь. Настолько глубокое чувство доверия могло означать лишь искреннюю привязанность. Собеседник с интересом спросил:—?Неужели и в мире демонов существует обычай, связанный с такими искренними и открытыми чувствами?—?Существует. Но пока ни один не решился его исполнить.Он всё вспомнил.Он заметил:—?Если кто-то, ослеплённый чувствами, вот так отдаёт всего себя, а в итоге его прах развеивают по ветру… и впрямь печальный исход.Однако Хуа Чэн, вопреки словам мужчины, рассмеялся.—?Чего страшиться? Если бы это был я, то спокойно отдал бы прах, захочет этот человек уничтожить его или же просто поиграть, пересыпая в ладонях, какая мне разница?—?Уважаемый друг, как я могу тебя называть?Но теперь его никто не спасёт. Он должен спасти себя сам. Должен выжить.Хуа Чэн приставил руку ко лбу, прикрывая глаза от красных, словно вино, предзакатных лучей, и зажмурился, будто не слишком любил солнечный свет.—?Меня? В семье я третий по счёту, так что все зовут меня Сань Лан.Он демон. И его ждут дома…Он не сказал ему своего имени, и собеседник не стал спрашивать, вместо этого представился сам:—?Мой фамильный знак?— Се, имя состоит из одного иероглифа Лянь. Позволь узнать, не направляешься ли ты в деревушку Водных каштанов, как и я?У него есть дом.Хуа Чэн откинулся назад, оперевшись о соломенный стог, закинул руки за голову, а ноги сложил одну на другую.—?Не знаю. Я иду, куда глаза глядят.—?Что-то произошло?Хуа кивнул и произнёс, растягивая слова:—?Поругался с домашними, меня и выгнали. Я давно скитаюсь, пойти мне некуда. Сегодня от голода я свалился на дороге без сознания, так что пришлось найти место, чтобы передохнуть.***Вэй Ин очнулся в пещере. В голове хаотично метались мысли и воспоминания. Он пошёл на Тунлу, чтобы доказать себе, что он не ничтожество. Правда, он никому ничего не сказал. Хуа Чэн наверняка очень беспокоится.Сколько он тут пролежал? И что он буквально сейчас видел? Это мечты? Или воспоминания? Этот в белом и есть тот самый Се Лянь. Хуа Чэн любит его всем сердцем.А тебя никто не любит.—?Любит. Брат Хуа и меня любит.А ты сам? Ты не заслуживаешь чужой любви. Не заслуживаешь кого-то любить.—?Я…На самом деле тебя никто не любит. Тебя все просто терпят.—?Н-неправда. —?Помимо его воли из глаз потекли слёзы, а голос стал срываться.Ничтожество.На последнее Вэй У Сянь не ответил. Сейчас всё его внимание было сосредоточено на странном ощущении в горле. Вэй Ин резко закашлялся. На руке появились несколько лепестков.—?Нет,?— по пещере разнесся хриплый голос.Я же говорю: ничтожество недостойное никого любить. Даже судьба так думает.—?Закрой свой рот,?— обрубил Вэй У Сянь. Пререкание с голосом в голове?— это не то, что он сейчас собирается делать.***Наследный принц закончил стелить циновку, выпрямился и спросил:—?Неужели, Сань Лан, ты правда знаешь о нём?Что это вообще такое? Почему они тут?Хуа Чэн уселся на расстеленную циновку.—?Знаю.Те выражение и манера, с которыми прозвучал ответ, показались Се Ляню весьма любопытными. Хуа Чэн часто улыбался, но всегда было трудно определить, что скрывалось за его улыбкой: веселье или же насмешка над не слишком умным собеседником, а иногда улыбка не предвещала ничего хорошего. Се Лянь тоже уселся рядом на циновку и спросил:—?И что же ты думаешь о наследном принце Сяньлэ?Они переглянулись в тусклом свете красной свечи, пламя слегка дрогнуло. Хуа Чэн сидел спиной к свету, его черные глаза потонули во мраке, не представлялось возможным разглядеть, что отражается в них. Некоторое время спустя раздался его голос:—?Мне кажется, Цзюнь У просто ненавидит его.Се Лянь подобного ответа, видимо, не ожидал и потому задумался, прежде чем спросить:—?И почему же тебе так кажется?Хуа Чэн продолжил:—?Иначе, зачем он дважды изгнал принца с Небес?Услышав вопрос, Се Лянь мягко улыбнулся. Он опустил голову и произнёс, одновременно развязывая пояс на одеянии:—?Это никак не связано с наличием или же отсутствием ненависти. Многие вещи в мире нельзя объяснить просто с точки зрения неприязни или же симпатии.Хуа Чэн сказал лишь:—?Оу.Повернувшись, чтобы снять белые монашеские сапоги, Се Лянь добавил:—?Кроме того, совершив ошибку, нужно принять наказание. Владыка всего лишь оба раза добросовестно исполнил свой долг, вот и всё.Демон ушел от спора, ответив:—?Может и так.Се Лянь снял одежду и аккуратно сложил её на столе для подношений. Принц, видимо, собирался было сказать ещё что-то, однако обернувшись, увидел, что взгляд Хуа Чэна направлен на его ногу. Вэй Ин тоже посмотрел туда.И взгляд демона казался весьма странным. Се Лянь опустил голову и всё понял. Юноша смотрел не на что иное, как на чёрную проклятую кангу на его правой лодыжке.Брат Хуа такой грустный. А всё из-за этого принца.Се Лянь лёг на циновку. Хуа смирно улёгся рядом прямо в одежде: судя по всему, не привык спать на полу раздетым. Се Лянь подумал, что всё-таки стоит где-то раздобыть кровать, а вслух сказал:—?Отдыхай.Лёгким выдохом он погасил пламя красной свечи. В это время Вэй Ин негодовал от увиденной сцены.Как Хуа Чэн так спокойно лёг? Почему с этим принцем, а не с ним?***Вэй Ин снова проснулся в пещере. Тело ломило.—?Нужно срочно выбираться отсюда. Даже если придётся перебить всех демонов и остальную нечисть, я выберусь отсюда. —?Вэй Ин снова закашлял и выплюнул цветы. Как же это бесило.Он признал, что любит Хуа Чэна, но ему об этом не стоит говорить. Он выглядел таким счастливым, и он улыбался. Улыбался такой искренней улыбкой.