Глава 4. ?Лучше одной на свету, чем с кем-то во тьме? (1/1)

*Глава маленькая, глава-рассуждение, после моего возвращения наконец удалось выкроить немного времени на фф, надеюсь в скором времени влиться в прежний темп работы, надеюсь вам понравится и вы ждали не зря;)*Последние несколько дней прошли как в тумане, растягивая секунды в часы и удушая тяжёлым чувством вины. Та девушка была второй моей невинной жертвой, она не заслуживала то, что получила, а я не имела права поступать так, как поступила.В первые секунды ничего не было, лишь согревающее чувство внутри разливалось по телу, даря силу и ощущение, будто тебе подвластно абсолютно всё. Осознание произошедшего припозднилось. Сначала страхом того, что может сделать со мной Клаус, а затем он снова укусил меня, и мысли стали хаотично блуждать в моей голове от неприязни к Клаусу до выбора платья на конкурс в четвертом классе. Теперь, спустя девять дней после произошедшего, я, притаившись, сидела на веранде, даже в кои-то веки получая удовольствие от одиночества, хотя в обычное время оно для меня совершенно невыносимо.Лови плюсы, Кэролайн, пусть эти двое ведут себя наистраннейшим образом, даже перекидываясь парой фраз и строя из себя подобие друзей, полностью игнорируя тебя, будто наказывая за поступок, но, хотя бы, ты путешествуешь по стране.

Нигде я не видела таких звёзд, как в Айове. В Мистик Фоллс ночное небо затянуто облаками за исключением той ночи, когда пролетала комета, тогда мистическим образом небо было идеально чистым.

Дыша полной грудью, я старалась избавиться от образа Аннабет в своей голове, утешая себя тем, что вряд ли её жизнь осталась бы прежней, вряд лиеё вылечил бы даже волшебный вампирский фокус забытья. Потому что чувства стереть невозможно...Сзади послышался лёгкий скрип половицы. Клаус. При каждом его появлении всякий раз, когда мы оставались наедине, я тайно погружалась в страх. Если Древний рядом - не жди ничего хорошего. Дыхание едва заметно сбилось и, чтобы, наконец, понять, зачем он нарушил моё одиночество, я выжидающие повернулась к нему лицом и одарила многозначительным взглядом. На его странную манеру он ничего не сказал и просто смело, безо всякого стеснения, суеты и других лишних чувств так же посмотрел на меня, хотя его взгляд был более спокойным, более изучающим, но не менее настойчивым.- Больше не игнорируете меня? – нарушила я тишину. – Наказание для ручной собачонки снято? – даже слова мои теряли силу и превращались в жалобную попытку отстоять себя.- Тебя никто и не игнорировал, я, на самом-то деле, планировал спросить тебя, кончился ли твой, – выделил он обращение ко мне, – обет молчания в трауре по той девчонке.- Нет никакого траура, – сказала я, преодолевая комок во рту. – И... Это не девчонка, у неё была своя жизнь, свои родные, семья, если ты знаешь, что это значит.- Я знаю больше твоего. – Что-то в этой фразе задело меня. Нет, не то, что я якобы знаю меньше его, но было в его словах что-то человечное, будто он действительно ЗНАЛ.- Ну и когда настанет моя очередь? Когда я должна буду стать машиной для убийств? – всё та же мысль зудела в моей голове, о том, что Клаус хочет превратить нас в себе подобных, полностью испепелив наши души, погрузив жизнь во тьму, и это заставляло всё внутри меня холодеть. Всю мою жизнь во мне было только одно, что я всегда любила, что не могла испортить в себе самостоятельно. Как бы со мной не поступали, какие бы негативные эмоции не затуманивали рассудок и всё хорошее во мне, я всегда сочувствовала другим, всегда хотела помочь. И только благодаря этому не возненавидела себя в тяжелый период жизни, только благодаря этому смогла обзавестись друзьями и занять своё место в обществе, и теперь у меня могли это отнять.- А тебя это так волнует, милая? – от этого слова по моей коже пробежали мурашки, так случалось всякий раз, когда, называя меня подобным образом, он, умышленно или нет, возвращал меня в ночь жертвоприношения. – Ты же убила Аннабет, потому что была голодна. –Удивительно то, как меняется его отношение к одной и той же ситуации. Сначала он искренне желал моей смерти за это нарушение правил, теперь даже шутит на эту тему и подыгрывает моей лжи.- Да, я не питаюсь людьми, я не могу быть такой и рада этому. Тот мужчина, которого я убила на второй день после своего обращения... – откуда такая разговорчивость с моей стороны? Наверное, одиночество всё же сводит меня с ума.- Я знаю, – перебил он, не сводя взгляда с неба.- Что? – не поняла я.- Я знаю, он был твоей единственной жертвой, исключая пары охранников, которые пострадали, когда ты спасала от собственной матери братьев Сальваторе. – Это пугало. Действительно пугало. На секунду я задумалась, а что, если этот вампир следил за мной всю мою жизнь, манипулируя моими решениями, заставляя совершать поступки, которые привели бы к данной точке. Выкинув эту бредовую мысль из головы, и, поборов лёгкие шок, я вернулась к разговору.- А теперь по порядку. Откуда такая осведомлённость? – скрестив руки, спросила я. Так гораздо легче держать себя достойно, да и скрывать то, что как-то слишком по-человечески я начинаю замерзать.- У меня были свои цели визита в Мистик Фоллс, о которых ты, естественно, уже довольно хорошо знаешь, и я не мог не владеть всей информацией о тех, кто контактирует с Еленой и братьями Сальваторе, в особенности о людях, которые им дороги, им близки, которые могут стать их слабостью.- Значит, привязанность ты расцениваешь за слабость?- Так же, как и чрезмерное любопытство, – сузил он глаза, посмотрев на меня. – Но это чувство может принести свои фантастические плоды, от которых я не могу отказаться.Полностью проигнорировав его последнюю фразу,я продолжала непрерывно развивать свою логическую цепочку:- Вот почему у тебя нет никакого окружения, ни одного близкого человека поблизости, даже родного брата ты собственноручно заколол, не моргнув и глазом, тебе тысяча лет и вот уже две недели ты слоняешься по стране с парой врагов, не имея в поддержке ни единого близкого человека. Ты сам делаешь себя уязвимым, так стараясь оставаться сильным. – Неизменное сочувствие даже к такому созданию, как Клаус, быстро сменилось гневом с помощью страха. – Ты же не ищешь в нас подобие друзей, которых можно окунуть в твою тёмную жизнь, а потеряв,не будет жалко? – сдвинув брови, бормотала я, прыгая с грозной на боязливую интонацию.- Ты слишком самонадеянна, милая, не стоит придавать такого большого значения игрушке, которая скоро надоест. – Неужели моё предположение попало настолько верно, что он даже опустился до таких дешёвых попыток причинить боль? Он встал с лавочки, всеми силами удерживаясь от того, чтобы не ударить меня, чтобы не показать мою правоту, но я не могла не сказать того, что сказала в итоге.- Но запомни вот что: ты не можешь сойтись с людьми, потому что даже не пытаешь понять их. – Входная дверь уже хлопнула, но он услышал мою фразу. Я же почувствовала себя использованной. Пойдя на этот разговор, будто дав ему что-то значимое и важное в виде этой фразы, сейчас я снова оказалась брошенной среди звёзд и пения сверчков. Чувствую, что мне снова предстоят часы молчаливого одиночества, но оно к лучшему, лучше уж одной на свету, чем с кем-то во тьме.