Глава Одиннадцатая (1/1)

Радунхагейду я нашёл на улице, и он вежливо поделился со мной саблей, которой у меня не было. Мы решили провести тренировочный бой, что, честно говоря, сильно меня заинтересовало. Было интересно сравнить силы.Мы скрестили оружие. Он хорошо сражался и умело атаковал: я медленно отходил назад, внимательно следя за его движениями. Ждал, когда тот откроется для удара. Но по сравнению с Шэем, который надрал мне задницу за минуту, Радунхагейду явно был хуже. Сказывалось отсутствие опыта, но это было мне на руку. Он сражался немного искуснее меня, но ушел недалеко, так что оборона с моей стороны вполне себя оправдывала.Я обычно имел дело с противником с саблей и томагавк был чем-то необычным. Более ближняя дистанция оказалась непривычной, и у меня ушло какое-то время, чтобы понять, как ловчее избегать ударов.Радунхагейду был готов подсечь меня, но я резко сделал перекат, уклоняясь. Я оттолкнулся от земли, на что грязь полетела в стороны от моих сапог, и твердо встал на ноги, выставив одну назад для опоры, и отразил внезапную атаку, выставив саблю перед собой. Звон металла неприятно резанул по ушам. Коннор отпрянул, осторожно обходя меня стороной и крутя томагавк в руке. Мы медленно двигались по кругу, и каждый из нас опасливо ждал следующего удара от другого.Что если попробовать тактику Шэя, которую тот применил со мной? Уйти в нападение, отвести томагавк в сторону сильным ударом оружия и внезапно оттолкнуть, а дальше скрытый клинок… Черт, скрытого клинка у меня как раз и не было. Хотя был кинжал за поясом, что тоже могло бы сработать. Пробуем.Снова металл зазвенел. Я, избегая лишних телодвижений, сделал выпад вперёд и начал наступать на Коннора, нанося удар за ударом, не сразу, но заставив того отступать. Он дышал тяжело и немного вымотался от постоянных атак в мою сторону перед этим, пока я не взял инициативу.Я рассек саблей воздух и с силой отвел томагавк в руке Коннора в сторону, сбивая его с толку резкой атакой, и левой рукой ударил его в грудь. Тот слегка покачнулся, но удержал равновесие. Даже этой запинки мне хватило.Мой удар ногой в живот заставил Коннора согнуться, и я молниеносно потянулся к кинжалу на поясе и уже собирался им воспользоваться, как меня сшибли с ног. Острое лезвие скрытого клинка пронеслось в сантиметре от моего лица: я во время отвел руку Коннора в сторону. Мы покатились по грязи, уже перейдя в рукопашную. Мой резкий удар в челюсть на секунду сбил Коннора с толку, я отбросил его и в пыли нашел кинжал. Внезапный перекат и лезвие застыло у шеи ассассина.—?Твой наставник хорошо обучил тебя,?— сбивчиво произнёс Коннор, переведя взгляд на кинжал у своей шеи.—?Тебя тоже,?— я убрал оружие и поднялся, протягивая руку Радунхагейду, которую тот сразу принял.Было интересно немного размяться, да и сражаться с Коннором было более реально в силу примерно одинакового навыка. Я отряхнул одежду от пыли и грязи, краем глаза заметив, как Коннор в это время вернулся за своим томагавком, валяющемся неподалеку в кустах. Саблю он тоже забрал, закрепив её на поясе.Когда в разговоре Радунхагейду упомянул Уильяма и поинтересовался насчёт него, я даже не знал, что ответить. Похоже, он не слышал о моих приключениях в Нью-Йорке и о том, что за ассассина меня больше не считали. Я замешкался, но решил придерживаться этой легенды. Прямолинейность Радунхагейду меня иногда сбивала с толку, да и он мог неправильно все понять и записать меня во враги. Так что я не решил раскрыть ему, как всё было на самом деле. Коннор делил все на добро и зло, что было недальновидно и наивно, но изменить его взгляды явно было не в моих силах.Вечером Ахиллес отдал мне починенный скрытый клинок Лиама, который я закрепил на левом предплечье. Он был немного непривычным, по сравнению с моими, и механизм немного заедал, но это уже было лучше, чем ничего.Я выехал на рассвете, прихватив с собой немного еды и воды, которой любезно поделился Ахиллес, что сопровождалось ворчанием, но я даже не вслушивался. Моей целью был Бостон. Возможно, там можно было бы найти что-нибудь от других членов Братства, имена которых я нашел на тех почти сгоревших бумагах. Несколько ещё можно было разобрать.Коня я решил прозвать Бешеный. Коротко и точно. Он вполне оправдывал своё имя и явно был недоволен тем, что я начал седлать его в такую рань. Пришлось уворачиваться от попыток лягнуть меня, но я уже успел приноровиться. Вчера попробовал уговорить Ахиллеса обменять Бешеного на лошадь из его конюшни, но тот был непреклонен. Тоже убедился в неадекватности коня.Я честно пытался заключить с ним мирный договор, но даже при попытке накормить Бешеного морковью тот чуть не отхватил у меня пару пальцев. На этом наше так и не начавшееся перемирие закончилось.Было немного обидно так быстро уезжать. На территории поместья было непривычно спокойно и лес навевал приятные воспоминания. Если бы было время, я бы побродил в нем и осмотрелся, но, увы, должен был уже покинуть окрестности. Несмотря на середину осени, птицы ещё переговаривались в утренней тиши, успокаивая. Попытался представить, как в этом месте когда-то кипела жизнь, как по этой земле ходили многочисленные члены Братства, но это было сложно. Дороги пустовали и редко можно было кого-то встретить на них.В этот раз я не торопился, и дорога заняла у меня почти три дня. Даже один раз заночевал в таверне, не желая оставаться на ночь под сильным ливнем. Холодало. Приближалась зима. Бешеный во всю продолжал показывать характер, один раз вновь умудрившись скинуть меня с седла. В тот момент какими словами я только не вспоминал Шэя… Чёртов конь.В Бостоне жизнь кипела. Я въехал в город в середине дня, наблюдая привычные британские патрули, кружившие по улицам. На окраине нашел какую-то таверну, в ней и решил остановиться. Внутри люди с шумом что-то обсуждали, выказывая негодование. Я подошел к одному из столов. Не постеснялся и поинтересовался причиной возмущения толпы, на что весьма быстро получил ответ от сидящего рядом мужчины.—?Как что?! Эти британские псы ушли от правосудия,?— он выругался. —?Престон и его люди были оправданы.—?Да, но двоих всё-таки осудили,?— вклинился ещё один парнишка, кажется, совсем немного старше меня.—?И их же потом и отпустили!Вот как. Начались суды по поводу Бостонской бойни, которые, очевидно, ни к чему не привели, что меня совсем не удивило. Британцы в Колониях чувствовали себя поистине королями, которым было дозволено слишком много. Этим они и подогревали недовольство народа. Впрочем, через несколько лет все изменится.Больше ничего интересного я не узнал. Поел горячей еды, наконец, и покинул таверну, у которой Бешеный яростно размахивал хвостом и топтался на месте. Денег у меня почти не осталось из того, что я аккуратно стянул у какого-то богача на улице. Из оружия старый пистолет, который уже нечем было перезарядить, старый скрытый клинок и кинжал.Я перевел задумчивый взгляд на Бешеного и в голову пришла интересная идея. А что, если его продать?.. Конь явно был породистым и дорогим, а наличие отвратительного характера может вскрыться не сразу. Тогда бы у меня были бы хоть какие-то сбережения, на которые я мог бы закупиться. После долгих терзаний решил направиться на конюшню на окраине Бостона попытать удачу.Бешеный как будто понял, что я задумал, и не раз сворачивал совсем не там, где нужно было. Но это не помешало нам все равно достичь конюшни.—?Конь то и правда хорош,?— заявил конюх после того, как осмотрел предложенный товар. —?Видно породу. Но бумаги у тебя на него есть? Не придет ко мне затем его хозяин, с требованием вернуть, а?Мужик торговаться умел, так что в итоге я получил на пару сотен фунтов меньше, чем должен был, но все равно достаточно, чтобы приобрести новую саблю и пистолеты. И то потом ещё осталось бы.Бешеного я оставил там без задней мысли, довольный хорошей сделкой. Мешочек с деньгами приятной тяжестью чувствовался во внутреннем кармане куртки, так что я со спокойной душой отправился за покупками.Новенькая сабля легко рассекала воздух и удобно лежала в руке, кремневые пистолеты теперь висели на поясе. Пришлось сильно потратиться, но я был доволен. Всё то время до этого чувствовал себя слишком уязвимо без хорошего оружия.Я как раз вышел из лавки, уж очень довольный собой, и прошел мимо пары лошадей, привязанных около здания рядом. Я так бы пошел и дальше, если бы не громкое ржание, привлекшее моё внимание.Это, черт побери, была Гнедая. Я никогда бы не спутал её с другой лошадью. Та явно узнала меня и, когда я подошел, боднула головой в плечо, на что я ласково потрепал её по шее. Если бы я только знал, как пользоваться Орлиным зрением, когда мне это было нужно… До этого оно проявлялось само по себе и сейчас очень даже бы пригодилось. Здесь была Гнедая, и что-то подсказывало мне, что Лиам должен был быть неподалеку. Я огляделся, но никого, похожего на него, не заметил. Возможно, стоило устроить засаду… Но он был мастером ассассином и наверняка заметил бы слежку. Но попробовать стоило.Я забрался на крышу дома напротив, припомнив мой опыт в скалолазании на фронтире, к счастью, не сломав шею. Это оказалось намного проще, чем я думал. Затаился в тени за трубой, где и удобно расположился, наблюдая за улицей внизу.Это было скучно. Старался не отвлекаться, но также с интересом наблюдал за проходящими мимо людьми, гадая, куда те направлялись. Гнедая так и стояла на месте, и через несколько часов я даже уже решил, что зря потратил пол дня.Но, когда начало темнеть, к лошади подошла незнакомая мне фигура. Я подобрался и напрягся, невольно сжав руки в кулаки. Человек рылся в сумках, пытаясь что-то найти, а затем отвязал поводья и повел Гнедую за собой.Это не был Лиам, но, возможно, тот привёл бы меня к нему.Я легко спустился с крыши, хватаясь за вывески, и мягко приземлился в перекате на землю. Шёл следом медленно, стараясь не привлекать внимание. Был бы день, то лучше бы передвигался по крышам, но я решил поосторожничать, не желая оттуда случайно грохнуться из-за плохой видимости. Было облачно, луны не видно. Лампы только начали зажигать.Было странно, что человек петлял по переулкам, выбирая пустынные улочки. В какой-то момент мне показалось, что я почувствовал взгляд на себе, но никого я так и не заметил. Как бы мне сейчас пригодилось Орлиное зрение…Я медленно шел следом и, когда мужчина скрылся за поворотом, спустя какое-то время я тоже свернул и замер у угла дома. Улица была пуста.Интуиция завопила, и я резко развернулся, отскакивая назад и ударяясь спиной о стену дома. Что было очень во время: на то место, где я стоял, прыгнула чья-то крупная фигура. Я услышал звук скрытого клинка, скрывшегося в механизме. Блять. Опять куда-то забрёл.Рефлекторно отклонился вправо, когда мужчина молниеносно рванул в мою сторону, и в тени блеснул кинжал. Сделал перекат, избегая острого лезвия, и в тот же момент блокировал удар скрытым клинком, который был закреплен на моей левой руке.Я ловко уворачивался и отбивал атаки, чувствуя, как бешено билось сердце в груди. С трудом успевал оглядываться, чтобы случайно не наткнуться на что-нибудь или забрести в тупик. Лицо человека скрывал капюшон, и я не мог его рассмотреть, только успевая блокировать удар за ударом. Пропустить даже один было, честно, страшно.Краем глаза заметил ещё движение сбоку и чудом уклонился. Ещё один противник, появившийся сзади, начал наступать, орудуя скрытыми клинками. Короткие и быстрые удары сбивали меня с толку, и я не мог устоять против двух противников. Я не успел даже сообразить, когда один из них зашел за мою спину и острое лезвие резануло шею в тот момент, когда я дернулся.Чувствовал, как горячая кровь начала заливать одежду, пропитывая воротник рубашки, и левой рукой схватился за рану, в ужасе уставившись на нее. Я застыл на месте, не обращая внимание на рывок перед собой, который, впрочем, так и не достиг меня. Вдали послышались удары барабана и топот сапог солдат, но до меня они доносились, словно звуки под водой. Ноги подкосились, и я повалился на холодную землю, безуспешно пытаясь остановить кровь. Ещё никогда не чувствовал такого животного страха, как в тот момент. Не хотел умереть так глупо.Глаза будто покрыло пеленой, и я увидел расплывчатое очертание фигуры перед собой.Передо мной склонился Лиам, что-то приложивший к моей шее. Я железной хваткой схватился за его кисть и слегка приподнял голову. Перед глазами все поплыло, и я почувствовал такую сильную усталость, с которой никогда не сталкивался раньше. Был ли это правда Лиам? Второй рукой тоже обхватил его кисть, цепляясь за рукав рубашки, я должен был… Сам не заметил, как погрузился во тьму.Я открыл глаза и уставился на деревянный потолок. Чувствовал себя так, будто находился в тумане: мысли появлялись несвязным потоком, который тяжело было соединить в одно целое. Жив. Жив, черт побери. Тогда, когда клинок рассёк кожу на шее, я уже не надеялся ни на что. Медленно поднял слегка дрожащую от слабости руку и опустил её на шею, чувствуя под пальцами бинты. Только сейчас почувствовал, как же адски болела рана. Главное, что жив.Опустил руку обратно на кровать и прикрыл глаза, почувствовав накатившую тошноту. Ассассины попытались меня убить. Ублюдки. Сделал глубокий вдох, на который рана отдалась резкой болью, и поморщился.Как я оказался здесь? И где это?— здесь? Опять уставился на потолок, но в этот раз приложил усилия и слегка повернул голову вправо. Шея буквально горела даже от такого движения.Лиам. Я видел его перед тем, как потерял сознание. Было ли это бредом, вызванным потерей крови? Был ли он там на самом деле? Чёрт… Я не знал ответа.Это была мрачная, видавшая лучшие годы комната в какой-то таверне. Все комнаты в тавернах были однотипны, и эта тоже. У противоположной стены стояли старый стол и стул, позади окно, за которым завывал ветер, и мутное стекло, едва позволяющее хоть какому-то свету проникнуть внутрь. На столе с трудом разглядел несколько баночек и бутылку, на краю свисал остаток бинта. Рядом со стулом лежала потрёпанная сумка. Не моя.Дверь со скрипом отворилась, и внутрь вошла чья-то крупная фигура. Перед глазами все ещё немного плыло, но я узнал Уильяма.—?Лиам,?— мой голос прозвучал так непривычно слабо, что это меня даже сбило с толку. Если бы тот ассассин резанул глубже… Не хотел об этом думать.Он застыл в проеме, повернувшись полубоком и уставившись на меня. Его черты лица расплывались, но я чувствовал на себе его тяжелый взгляд.—?Эйдан. Здравствуй.Я следил за тем, как Лиам закрыл за собой дверь, а затем направился к окну. Он взял одной рукой тяжелый стул и опустил его рядом с кроватью, размещаясь на нем.—?Сам добить меня не решился? —?выплюнул я, с болью смотря на того, на кого я ровнялся столько лет. —?Решил послать других членов братства?—?Да, это были члены Братства,?— произнес Уильям, который оказался Лиамом. —?Стало известно о твоем контакте с тамплиерами, легче было избавиться от тебя, чем гадать, можно ли было тебе и дальше доверять. Было решено убрать тебя. Но решение было не моим.Я собирался уже горячо выразить свою ярость и всё, что о нём думал, как Лиам поднял руку в верх, останавливая меня.—?Прежде, чем ты поспешишь с выводами, позволь мне сказать, что я следил за каждых их шагом и собирался дать тебе возможность уйти, но меня задержали. Когда я добрался до вас, ты уже лежал в грязи и истекал кровью. Хорошо, что явились британцы и никто не стал проверять, добили ли тебя.Как бы я не был взбешен сейчас, но правда колола глаза…—?Спасибо,?— рвано произнес я, отводя взгляд. —?Что не оставил там умирать.Лиам кивнул.—?Наши с тобой пути на этом расходятся, Эйдан. Дальше ты сам за себя.Я знал, что с ассассинами мне было не по пути, но все равно почувствовал страх от неизвестности. Что будет дальше я не знал. В какую сторону двигаться дальше - тоже. Фактически, единственным близким человеком был Лиам… Я продолжал лгать себе в лицо, надеясь, что не окажусь на перепутье. Но всё оказалось сложнее.—?Я оплатил врача теми деньгами, что нашел в твоих вещах. Там осталось еще немного,?— Лиам говорил медленно, тщательно продумывая каждое слово. Я не перебивал. Сил на это не было. Хотелось спать. —?Рана долго будет затягиваться, отсидись здесь какое-то время.—?Лиам,?— я внезапно перебил его. Разговаривать, лежа в кровати, было некомфортно, но я даже голову повернуть не мог без сильной боли в шее. Но меня волновал один важный вопрос уже ни одну неделю. —?Почему ты не убил меня?Он застыл, и на его лице появилось встревоженное выражение. Нахмурился и отвел взгляд, что никогда обычно не делал. Он всегда смотрел в глаза при разговоре.—?Честно, у тебя было такое намерение? —?мой слабый голос прорезал тишину, повисшую в комнате.И молчание в ответ дало мне ясный ответ. Я тяжело выдохнул, почувствовав, что ненароком до этого задержал дыхание, и прикрыл глаза. Хотел убить.—?Ты всё равно не поймешь,?— покачал головой Лиам и посмотрел на меня. Он выглядел измученно и устало. Я не помнил, чтобы когда-либо видел его таким. —?Не поймешь, Эйдан.Но я всё равно хотел услышать ответ.—?Я прошу лишь одного?— честности. Уильям. Лиам. Или как тебя там зовут.Когда Лиам начал говорить, я не перебивал, внимательно слушая.—?Я был так ослеплен ненавистью. Шэй предал Братство, убивал наших братьев и сестёр. Хоуп. Адевале. И ещё десятки имен, которые уже мало кто вспомнит. Я хотел ему отомстить. Я считался погибшим, что только сыграло мне на руку, понимаешь? Совершенно один. Отчаявшийся. Пока он продолжал зачистку в Колониях, я пытался найти хоть что-нибудь. Я мог добраться до него лично, да даже если бы я и убил бы его, то так и остался бы один с воспоминаниями, который причиняли только боль.Он замолчал, пытаясь найти слова.—?И когда я смог узнать, что Шэй женился и воспитывал сына, я был так зол. Он продолжал жить после стольких убийств, не заслуживая этого. Я привел его в Братство, после того, как он бродяжничал по Нью-Йорку, а чем он на это отплатил? Предательством. Кровью,?— Лиам откинулся на спинку стула и перевел взгляд куда-то на стенку, погрузившись в мысли. —?Я знал, что в ту ночь корабль Шэя отплыл из порта. Меня подгоняла эта жгучая ненависть. Я хотел убить вас: тебя и твою мать, но не знаю, что заставило меня одуматься тогда. Уже в доме меня посетила мысль забрать тебя, но твоя мать встала у меня на пути. Я убил её. Я хотел, чтобы Шэй почувствовал всю ту боль, которую чувствовал я. Чтобы он тоже страдал. И тогда решил, что выращу из тебя ассассина. Мысль о том, что Шэй затем убил бы тебя своим же клинком, как наших братьев до этого, приносила мрачное удовлетворение.Я неприязненно уставился на него. Больной ублюдок. Это насколько нужно было быть одержимым этой идеей, чтобы маяться со мной годы ради той толики возможности, что Шэй за эти годы не помрет и решит убить меня, что тоже было бы не совсем вероятно. Только, если бы Лиам сам не навёл бы Шэя на меня затем, подставляя под удар…—?Я не хочу твоей смерти сейчас,?— Лиам поднялся и отвернулся от меня, переведя задумчивый взгляд на окно. —?Меня годами терзали сомнения, Эйдан. Я привязался к тебе, как к собственному сыну. Поэтому сегодня я не дал тебе умереть.Не знал, что сказать. В голове метались тысячи слов и эмоций, но ни одна не казалась правильной.Ничего не хотел, кроме как заснуть на несколько дней, ни о чем не думая. Лиам молчал. Я тоже.—?Мне жаль, что так вышло,?— нарушил тишину он, всё также стоя, повернувшись ко мне спиной. Он слегка сгорбился, и я не мог сказать, что происходило в его голове сейчас.—?Мне тоже,?— ответил я. Слегка поморщился от резкого жжения в области шеи, когда захотел повернуть голову.Я услышал, как Лиам что-то взял со стола и направился в мою сторону. Звук его тяжёлых шагов был чем-то привычным за столько лет.Он что-то протянул мне, но я через силу поднял руку и оттолкнул бутылку, нахмурившись.—?Что это?—?Просто виски. Уймет боль и быстрее заснешь,?— терпеливо пояснил тот, вновь протягивая мне бутылку.Я засомневался, но принял бутылку и дрожащей рукой поднес горлышко к губам. Немного отпил и закашлялся, подавившись напитком. Лиам забрал виски. Хотелось спать.—?Когда ты очнешься следующий раз, меня здесь уже не будет,?— по комнате разнесся хриплый голос Лиама. Я прикрыл глаза и тяжело выдохнул. —?Прощай, Эйдан.—?Надеюсь, мы больше не увидимся,?— тихо пробормотал я, когда Лиам уже подхватил сумку и распахнул дверь комнаты. Звук его шагов затих, он остановился, и я был уверен, что тот услышал меня.—?Я тоже на это надеюсь,?— ответил Лиам и вышел.Меня клонило в сон. Спасительный сон без боли, внутренних переживаний и мыслей об уродливом шраме на всю шею. Я остался один и даже не заметил, как погрузился в неспокойную дрему. И потом ещё провел несколько недель в одиночестве, в этой чертовой таверне, ожидая, пока рана затянется. Совершенно один.