1 часть (1/1)

***Пётр, сидя за дубовым, резным столом, медленно перебирал мысли в голове, которые путались словно его же кудри.Влез в разум один.Алексашка МеншиковЦелый день царевы глаза его не видели, и до слуха голоса не разносилось. Сначала было подумал, что уехал, да вроде бы и не предупреждал он.Перебирая бумаги и прочую тягу, подошёл к дверям, позвал Пашку.—?Денщика своего сегодня не видал. Сказали, что занят уж он больно,?— Именно эта мысль как репей прицепилась, и всё доставляла головную боль. Не давала покоя. —?Куды делся? —?Мужик удивлённо моргнул. ?— Не видывал сам сегодня то Александра Даниловича, только по утру углядел как он в сторону парка быстро-быстро направлялся, а боле уж даже при дворе не замечал. —?Пётр нахмурился.—?Найти, нужен мне,?— Всё думал царь, замечал, уж больно отдалился Саша, стал пропадать чаще, а сегодня то вообще не заходил, пусть и не являлся уже приближённым к Францу Лефорту, лучшему другу его, всё равно к нему гонялся, как на привязи.И сабля подаренная как раз таки иностранным другом, заостряла внимание на себя, просто так, иль за какие заслуги особые?Как будто здесь он был, но не с ним.Кивнув ушёл, да вот только слишком долго ждал его Царь, что даже хотел было сам идти, но двери тут же открылись.—?Пётр Алексеич… А нет то Александра Даниловича до сей пор. Уехал к Францу Яковлевичу,?— Разозлился… кулаки до побеления сжались. Как думал, так и произошло.—?На кой он к нему поехал? Снова.?——?Не знает никто ж, я таки и долго поэтому, спрашивал, как рано утром ускакал так и с концами. Куды ему на такую погоду то отправляться не ведаю. —?Небо, до этого ясное, постепенно затягивало тёмными тучами, казалось что ещё мгновение, и сие дело такое, что промокнешь до нитки, тёмно становилось, а грозы и мгла вместе с ними, невероятно громки.—?Вернуть немедля,?— Опустив глаза в пол он чуть постукивал каблуком сапога, непонятное чувство крутилось-вертелось, хотелось вырвать это, да и с концами, дабы не испытывать боле, но что поделать?***Алексаша личность любвеобильная, и Пётр всегда об этом знал. В отличие от него самого, почти всегда уж сдержанного, Данилыч же в делах любовных, а тем его постельных, разборчив и ухищрён.И даже. как то ревностно в груди. Царь не держал злобы на то, что соратник его чуть ли не к каждой девке хитро лыбится, а та ежели подмигнёт, то и не откажет себе в удовольствии, развратничал, бесстыдник… Но ведь дело тут природно необходимое, как ему казалось, без любви, без чувств, и речи об этом не было, чего молодым то надо, но бывало по особенному, по праздникам, что он таких же юных как и сам, редко, но уводил в опочивальню, это маленько взводило в дрожь. Хотя если и было, то только ради какой то выгоды, авось как и сам Пётр напаивал людей вытягивая из них все тайны, так и денщик, быстро втирался в доверие подозрительных кутежей и выдавал все планы тех самых недругов, которые осквернить имя его пытались. Шельмец, сидит на ассамблеях, не напивается, ежели только сам Царь не велит ему чарку, или две, или больше закинуть… Ждёт исходаНо видел, и не раз, как фаворит его уж чрезмерно тепло общался с другими, лёгкая улыбка на устах, размеренный и мягкий шаг, (если конечно не спешит, следуя прямо за Петром) Он, при всей своей мужественности, и тяжёлому удару, был невероятно элегантен и ласков, даже характером, с ним то точно, а на врагов и подавно насмешливо пялился, пыток невзирая, там скалился, а на Царя… с нескрываемой любовью глядел. Или мерещится ему?Подождав несколько, Пётр словно и в сон погрузился, засмотрелся вдаль, заслушался как гром издали исходит, всё громче и громче, и было это всё до момента покуда стук в двери не раздался. Тихий, но отчётливый. Он, как ни странно, был другим, чётко особенный, как и то, от кого он исходил.—?Мин Херц? —?Его передёрнуло, и быстро подойдя к дверям он раскрыл их, смотря на денщика который без малейшего удивления лицезрел Царя своего. —?День добрый,?— Улыбка расцвела на лице его, из-за чего правитель немного поуспокоился.—?Добрый… —?Ухмыльнулся, да приподнял смоляную бровь,?— Опять пропал без ведома. С утра гляжу, рядом тебя нет, куды уматываешь на постоянстве? —?Пропуская того к себе в кабинет, он встал позади. Голос звучал басисто, раздражённо, дверь открой и эхом понесётся иль смех иль ругань Царская, от стен и зеркал отражаясь.Сашка шагнул вперёд, оказавшись прямо рядом со столом, и с такой же яркой улыбкой, обернулся, бело-синие глаза пристально впивались насмешливым взглядом.—?Как куды? К Гер-Францу езжал. У него бандюга завёлся, ей его какой, помощь нужна. Мне то раз плюнуть, бегать мы могём. —?Поведя плечами, он щёлкнул пальцем, отвлекая внимание Петра. —?А с тем, что пропал… Вот что вышло, Мин Херц, я то как хотел, утром рано умотать, а примерно к полудню точно рассчитывал уж быть с тобою, да вот как раскрутилось всё, пока доехал, обратно там дождь лил, да… не дождь, ливень! Чест-слово! Едва ли не увяз.?——?Да чёрт с этим, почему ты этими делами маешься??——?Так близкий человек помощи просит, как отказать то, Мин Херц, случилось чего? —?Парень подошёл ближе, заставляя сердце государево биться сильнее, руки сжиматься…И сколько бы не лгал сам себе Пётр, любит он этого лиса хитрого, которому ласки да слово нежное подавай. А коль колотить постоянно будут так и уйдёт, да и не глянет. Такой уж Сашка. Умный, хитрый, красивый, заглядываются на него. Русые, с рыжеватым оттенком кудри, яркие глаза, как будто всегда горящие, а как вино он пробовал, словно бледнел, взор светился, не брало вино его, да только всё равно?— загляденье. Облизывал часто красноватые губы, гостей смеша, хитрый, чёрт, всем угодить может.Царский Любимец, как его нередко величали, являлся поводом не токмо ревности, но и зависти, бояре в два глаза за ним, как за прокажённым, честное словно, не верят в успех да красоту его, ?колдун? сам Александр звонким смехом с того заливался, да повода не даёт с Царём себя разлучить, перед Петром на колени падает, слёзно милости просит, ежели что, а потом, еле видно ухмыляясь, стоит по правую руку. Врагов и недругов прожигая насквозь.…От него всегда пахло чем-то сладким, не ядерным, как бывало у княгинь, или девушек разных, от него веяло свободой, цветами, как лихая животинка, он носился по полям, иногда падая в густую траву, от него веяло морем, рядом с которым Пётр мечтал поскорее оказаться.***Замечал Царь как после очередного удара тот жмётся к его руке, словно и попривык уже. Как вытирая кровь с лопнувшей губы, продолжает улыбаться. Как его руки тёплые держат Петра в очередном приступе болезни, которая нередко всех людей пугала.?Бес его попутал? крестились, отходили, а он держал, крепко, да надёжно так, что с первого дня, когда к дворцу ночью они приехали, он вошёл в покои его, придерживая, лёг рядом, да так и повелось. С того дня постельничным сделался. А там и выше метил.Не отдаст он его, не отпустит. Такого не найдёт, даже если искать будет. Как глянет на всех остальных, будь то девки иль мужики опытные, скука да сука такая, бояр с концами в сторону понесёт, с их зубоскальством за спинами, а перед ним Меншиков, верно так смотрит. И даже не понять, как пёс верный иль как кот ласковый. Для него он один и излюбленный. Бес этакий.Алексашка тихо подошёл к Государю, заглядывая прямо в глаза, тёмные, глубокие.Петра забило еле заметной дрожью, всё судачили бояре, ?изменщик? ?холоп? старался не обращать к этому слух, сие дело странное?— ревновать мужику. А уж тем его Царю, ей Богу, где видано? Слухи поползут и с концами, им обоим в одну могилу дорога.Рыжий бес всколыхнулся, и придвинувшись ближе положил тёплые ладони на Царево лицо, он то приметил, что в последнее время Государь его уж надобно бледен, да и похудел смальца. И даже непонятно в чём причина, для него то точно, так мастерски он наловчился угадывать мысли, а тут и не ясно.По собачьему он глядел, чуть опуская голову то к одному плечу, то к другому, хитро щуря глаза.Пётр почувствовал на своих щеках прикосновения, выдохнул, опуская взгляд.—?Чего такое, Мин Херц? Чего тебя тревожит? —?А голос звучал настолько искренне ласково и нежно, что казалось будто бы и не он это, тот человек который помогал головы рубить. Всегда умел быть нужным, показывать себя с разных сторон, разного себя, даже когда произошедшее, будь то восстания или интриги, вызывали кошмары, вплоть до приступов. —?Ты всё про то, что не сообщил я тебе? Прости, Надёжа Государь, прости, прости…?—?Зашептал так, что сердце замерло,—?Что же делаешь ты со мной, а? Александер. —?Резко прижавшись к тому телом, Царь прошёлся руками по спине товарища, который опешил от такого действа. Он не оттолкнёт, ничего не скажет, и лишь в глазах покажется удивление и. лукавость. Ведь такие резкие проявления нежности со стороны всегда сурового Петра его знамо дело удивляли.Посмотрел на полюбившееся ему лицо, кое-где, от солнца, выскакивали молочные веснушки,Алексаша, такой красивый, отдаёт всего себя, бегает вместе с ним, спит черти где, еду перед ним пробует, да с оружием вокруг Петра как лис вертится, не даёт никому и повода незаметно подойти. Помогает осуществить все его мечты. Давно, ух как давно он перерос звание денщика. Да, он чёрт упрямый, и мутузил его Пётр, но верности ему не занимать. Опять он убедился, не верит он слухам. Не изменщик он, и никогда не будет. Не по-Сашкиному это.***Губы рыжей бестии, что на удивление, мягкие, несмотря на длительное нахождение возле берега с холодными ветрами, налились ярко алым, Пётр целовал того в скулы, шею, а на губы лишь коротко смотрел, чтобы видеть как они подрагивают, чтобы видеть как на лице Меншикова виднеется удивление, любовь. А помимо этого ещё и похоть. Чтобы потом он сам начал его целовать до дёсен. Не удерживаясь от тихого стона, который бы вскоре слился со звуком начинающейся грозы, которая уж заглушит всё остальное. Чтобы дворня не услышала…