12. Мне больше нечего терять (1/1)

Неистовая волна мурашек распространилась по всему телу, стоило словам, вылетающим из уст директора, достичь моей барабанной перепонки. Сон. Это всё казалось глупым сном, кошмаром, о котором я забуду на следующее утро.Ноги подкосились, не сиди я на стуле- рухнула бы на пол. В глазах застыли такие ненужные слёзы, ведь жалость-последнее в чём я нуждалась.Чего я ожидала? Что мне сообщат о том, что в моей власти целые столетия? Или то, что это всё глупый розыгрыш, устроенный администрацией школы? Однако, во всяком случае, я не была готова услышать столь короткий отрезок времени.Три месяца. . . На что мне хватит этого времени?Безжизненные глаза не видели перед собой ничего. Слёзы уже высохли, оставляя внутри сплошную боль и пустоту. Отныне, ничего другого чувствовать я не буду. Мне не привыкать.Проглотив тяжелый ком, я сморгнула глазами, отгоняя непрошеные соленые капли, после чего гордо возвысила подбородок, дабы осмотреть каждого из присутствующих.Все три ангела смотрели на меня с нескрываемой жалостью. Даже, до этого момента, высокомерный Архангел Гавриил. В его холодных глазах было четко выражено сожаление. Мне стало тошно. Ненавижу жалость, особенно в свою сторону.Так уж случилось, что на Земле меня не кому было жалеть. Мать умерла, оставив меня на отца, которому и дела до меня не было. Единственная вещь, которая могла его заинтересовать- деньги и женщины. Больше ему ничего и не требовалось. Друзей у меня не было. Кто захочет терпеть капризную сучку, ищущую во всём сплошную выгоду? К тому же, в школе у меня была дурная слава, о которой я и вспоминать не хочу. Может как нибудь потом, но точно не сейчас. А парень. . . Ждать поддержки от Тайлера, равносильно тому, что попытаться сдружиться с разъяренным Львом- перспективы ноль.Не получая никакой поддержки раньше, для меня было дикостью видеть какое-то неравнодушие к моим проблемам со стороны вовсе посторонних мне людей. Но эта жалость скорее раздражала и злила, взбудоражив во мне не самые приятные эмоции.Демоны же смотрели на меня с гордостью. Открытое желание кому-либо помочь, казалось бы дурным тоном и предательством, ведь Демоны- противоположность добру. Демоны- творят злодеяния, но никак не добро. Как по мне, они ожидали от меня приступ истерики, и будь я более взбалмошной, нежели холодной, они бы получили её. Но я приучила себя к одному простому правилу, которому научил меня Тайлер: не показывай своих эмоций на публике.—?Учителя уже поставлены в известность, так что если ты будешь чувствовать ухудшения-сразу докладывай им. Тебя будут отпускать с уроков, -вновь подал голос Серафим Кроули, вынуждая меня вынырнуть из собственны мыслей.—?Я. . . я хотела спросить. Раз об этой ?легенде? всем известно, то это может обозначать, что от меня решили так избавиться. Ведь, всё же умерла бы я по своей воле- стала бы Непризнанной и проживала свою бесконечность. А так, я умерла один раз, а вскоре, умру и второй. . . последний. Может кто-то хотел специально убить меня, без права на продолжение жизни?—?Теория не плоха, соглашусь, -проговорил директор, но его лицо показывало отрицание данной версии. —?Однако, это фактически невозможно, -увидев полнейшее непонимание, на моём бледном лице, он продолжил. —?Эта легенда столь стара, что о ней мало чего известно. Она не входит не в какие уроки по истории, тем самым обрывая пути к её изучению с учебной точки зрения. В книгах о ней ничего не написано, за исключением одной. Но и эта книга храниться в одном очень охраняемом месте.—?Где? -вопрос сам слетел с языка, опередив мои мысли и чувство уважения к директору, раз я его так бестактно перебила.—?В личной библиотеке Сатаны. Думаю, ты и сама понимаешь, что достать её- фактически невозможно, что и к лучшему. Стало быть, ты нужна кому-то на верху живой, -ангел с секунду помолчал, после чего, обдумав некую нелепость своих слов, добавил:?— относительно живой. Скорее всего, этот Ангел либо же Демон, Непризнанных относить в ряд подозреваемых крайне глупо, не знал об исходе его действий, раз совершил эту грубейшую ошибку. И не исключено, что это был кто-то, занимающий высокую должность, всё-таки мало кто знает об этой легенде, а даже если и знает, то вряд ли поверит в это, так что подозревать можно кого угодно.—?Я вас поняла, -опустив голову в низ, я заметила как сильно мои пальцы были сжаты. Одна рука, словно капкан, сжимала другую до посинения. -С вашего разрешения я пойду. Мне стоит обдумать это всё наедине.Дождавшись одобрительного ответа, я поднялась на ноги, задвигая за собой стул, и на дрожащих ногах направилась в сторону своего крыла, предварительно прихватив склянку с пилюлями. От резких шагов голубые таблетки подпрыгивали, ударяясь одна об другую, становясь причиной эха в мой голове.Плакать. Это было единственным моим желанием сейчас. Хотелось разрыдаться в голос, закричать, разорвать к чертям голосовые связки. Всё что угодно, лишь бы унять эту неизмеримую боль.Наконец, достигнув конца административного крыла, меня ждал оживленный коридор учебного корпуса. Неуверенно шагнув вперёд, я тут же оказалась смешана с толпой разнокрылых существ.Как же мне было обидно. Страшно, обидно, больно. Почему из всех существ, живущих на Земле, Небесах и в Аду, выбрали именно меня? Чем моя жизнь была кому-то нужна? Это всё- чёртова несправедливость, которая гоняется за мной, словно тень.Мне было сложно, морально. Хотя, совсем скоро, будет не только морально, но и физически, поскольку первые признаки уже есть. Как же тяжело идти по коридору, улыбаясь знакомым, хотя на самом деле хотелось содрать с себя шкуру и заорать что есть силы. Хотелось разрыдаться так, чтобы на утро глаза опухли вдвое, а их краснота, так и кричала о моём внутреннем состоянии. Хотелось разодрать себе горло, срываясь на неистовый крик, после которого я упаду на землю, отхаркиваясь кровью. Но сделать я этого не могла. Не здесь и не сейчас.Стоило ногам пересечь порог родной комнаты, как цепкий взгляд прошёлся по её площади в поисках одной любопытной дьяволицы. Я не могла сдержать облегчённого выдоха, когда я не заметила её нигде, даже в ванной. Будь она тут- всё было бы гораздо хуже. Тонны расспросов, криков и визжаний, а мне этого не хотелось. Она ведь так и не видела меня со времён того самого урока, и стоит мне появиться на горизонте, как она тут же завалит меня горой ненужных вопросов.Оставаясь в ванной комнате, я подошла к зеркалу, уже не сдерживая нахлынувший поток эмоций. Всхлипы, полу-крики, полу-стоны вырывались из моей груди, в то время как с глаз лились горячие ручейки.Подойдя к зеркалу вплотную, я увидела не себя. Это была не я, другая, но не я. Взлохмаченные волосы, растёртый по всему лицу макияж, опухшие глаза, красный нос. В отражении я видела свой внутренний мир. Именно таким он был: грязным, размытым, сломленным. За маской счастливой и веселой жизни, пряталась мрачная реальность, но никому до неё никогда нет дела.Мне было мерзко от себя. Ещё никогда я не видела себя такой жалкой, беспомощной, сломанной. Все надежды рухнули в одночасье. Видеть себя такой стало не выносимо.Треск. Зеркало разбилось на тысячи кусочков, смешиваясь с кроваво-красными подтёками. Не желая больше лицезреть эту мерзость, я разбила зеркало хрупким кулачком правой руки. Нежная кожа разрезалась, открывая наружу мясистую мышечную ткань. Осколки стекла пали к моим ногам, точно верные солдаты, неприятно хрустя, стоит высоким каблукам наступить на них, раздробляя на ещё более мелкие частицы.Оперевшись ладонями об раковину, я опустила голову вниз, вынуждая её белый мрамор сменить привычную белизну на нечто грязное и мутное. В белоснежном дне раковины, в безумном танце смешалась кровь и чёрные, от туши, слёзы.На мгновение я успокоилась. Звукивсхлипов прекратились, а глаза крепко сжались. Но это было лишь мгновение. В следующую секунду, все возможные баночки и тюбики, что стояли в радиусе метра, были сброшены одним мощным рывком. В ярости, я не видела перед собой ничего. Было лишь огромное желание разнести эту комнату к чертям, но мой порыв гнева был остановлен острой болью.В кровоточащую рану, с глухим ударом, попал какой-то тюбик, который я яростно отбросила в сторону. От соприкосновения инородного тела к открытой ране, пошла волна боли, накрывшая меня вновь. В тот же час я успокоилась, и устало свалилась на пол, вновь задыхаясь в рыданиях. *****Стоя у открытого окна, я невольно поёжилась от холодных струй ветра, касавшихся моих оголенных плеч. Однако, моё тело всё же нашло источник тепла, в виде, спрятанной в шкафу, бутылке Бурбона. Золотистая жидкость плавно переливалась на свету, а на языке оставляла хмельной осадок. Карамельный вкус сначала проникал в рот, медленно заполняя его собой, а вскоре, тоненькой струйкой стекал по гортани, прямиком внутрь. Горло обжигало, но именно это помогало мне согреться.Вышла я из ванной около получаса назад, ничего при этом не убравши. Не хочу. Пусть будет. На вопросы Мими как-нибудь отвечу, с фантазией у меня всё прекрасно. Руку я небрежно перевязала бинтом, коря себя за такую несдержанность. Эта маленькая вспышка нечто ?демонического? стоила мне глубочайшей раны, которая не затянется даже в ближайший месяц. Стоило мне узнать об отсутствии обыденной регенерации в моём организме, как я смело иду кромсать себе руки, в порыве гнева. Идиотка.Выпитая половина бутылки дала о себе знать, изрядно расслабив моё тело и разум. Всё это время, стоя у окна, я раздумывала о своём недалёком будущем. Тратить время впустую, занимая его учёбой- я не собираюсь. Если это последние месяца моей жизни, то я обязана провести их исключительно в своё удовольствие. Я хочу запомниться в этой школе, не так как в Земной, отнюдь. Я не была изгоем, либо же ботаником, совсем нет. Скорее, я была чёрным пятном на белом полотне. Я любила яркость и экстравагантность, в отличит от моих серых одноклассников, которые вовсе не понимали меня. В то время, как все мои одноклассницы ходили с нежными ногтями, в светлых свитерках и белых кедах, я любила длинные, острые ногти, глубокие вырезы в кофтах, обтягивающие вещи, в привычным кроссовкам выбирала туфли на каблуках. Открытого буллинга в мою сторону не присутствовало, однако, слухи- вещь опасная. Слухи, словно яд, распространяется по площади заражения, не минуя ни малейшего её сантиметра. Так что я была в курсе всех сплетен обо мне. Было довольно забавно наблюдать за тем, как озлобленные на мир шавки, считали меня шлюхой, в то время как безмозглые малолетки, младше меня на более чем три года, ебались на вечеринках, словно животные, не отдавая отчета своим действиям. Но в итоге, шлюхой была именно я.Вновь прильнув губами к горлышку бутылки, стекло которой приятно остужало мои губы, я невольно вспомнила о Мими. Девушка гласила мне, на перемене, перед злосчастным уроком, о необычайно жарких вечеринках в Аду, которые устраивают каждую ночь, дабы сотни Демонов смогли остудить свой пыл, и выплеснуть всю скопившуюся в них энергию где-то на танцполе.Я отчетливо понимала, что во мне сейчас правит алкоголь, и идея направиться в клуб, дабы напиться в дребезги, безусловно принадлежит ему. Но столь соблазняющая мысль не смогла пройти мимо меня, отчего, я решительным шагом направилась в сторону шкафа.—?Мне больше нечего терять.