20. Достопочтенный пытается отдохнуть. (1/1)

Тасянь-Цзюнь сидел на крыльце Павильона Алого Лотоса. Император не видел учителя уже три дня, а сегодня, придя утром застал Ваньнина за тренировкой с легким мечом, в белых развевающихся одеждах. Сперва Мо Жань подумал, что вернулся в свою юность, настолько Юйхен выглядел непривычно, он светился словно его насквозь пронзало яркое солнце. Достопочтенный сам заказал ему светлые одежды того кроя, что носил Старейшина Бэйдоу. Ну и отдельную стопку светлых вещей попроще, чтобы не утруждать себя сдирая их с тела учителя. За два года он отвык, что учитель может выглядеть … так. Достопочтенный кроил облик Чу Фэй под себя, уничтожая все, что делало учителя учителем. Только темные ткани, запрещал даже причесываться как раньше, иногда требуя вовсе носить волосы распущенными. Главное в одежде- чтобы не бросалась в глаза и ее можно было легко снять, на худой конец- задрать и добраться до обнаженного тела. Поэтому подойдя к Павильону и увидев Чу Ваньнина на тренировке с мечом- шерсть у пса встала дыбом. Он и раньше знал, что учитель постоянно тренируется в одиночестве. Пару раз даже видел это краем глаза. Ваньнин считал, что поддерживать физическую форму и навыки обязательно. Но сейчас увидев, как он взмахивает мечом, как брови сурово сходятся на переносице….Тасянь-Цзюнь сел на крыльцо, облокачиваясь на ступени. Ваньнин оглянулся на него, а потом молча продолжил тренировку. Достопочтенный же разглядывал его. Это было завораживающее зрелище. Красивые изящные руки двигались словно в танце. Гордая посадка головы и приоткрытые алые губы. Как изгибалось тело, уворачиваясь от мнимого противника, крепкие стройные ноги, тонкая гибкая талия, так метко подчеркнутая тугим поясом. Белые одежды развевающимся ореолом окутывали напряженное тело. И все это его. Все принадлежит ему, Императору. Этот человек его. От этой мысли Тасянь-Цзюна охватило желание и даже гордость. Непоколебимый, холодный, прекрасный Юйхен был его. Он завоевал этот трофей. Эти стройные ноги обхватывают его ночью в порыве страсти, эти сжатые губы так податливы, а руки, сейчас державшие меч, по ночам обнимают его за шею. Этот человек принадлежит ему. Маниакальное желание. Страсть. Два с лишним года, а он хочет его как в первый раз. Нет, даже сильнее. Чем больше он берет его, тем больше желание. Как только Мо Жань стал императором, любая девушка или юноша были счастливы разделить с ним в постель. Хватало одного взгляда, чтобы эти люди ублажали его до потери сознания, признавались в любви, старались угодить идя на немыслимые по распущенности и откровенности ласки. Податливые любой извращенной прихоти императора. И только один Ваньнин был непреклонен. Его одного он не сломил до конца. Учитель не шел наперекор, но если они спорили, Мо Жань отлично понимал- сколько не затыкай рот учителю, он всегда останется при своем мнении. Количество их соитий было не счесть и Мо Жань отлично знал, что учителю они тоже приятны, но гордость Юйхеня почему-то была непоколебима. Тасянь-Цзюнь мог сломить ее только афродизиаком, заставляя Чу Ваньнина стать страстным и ответить ему желанием. А желания своего Чу Ваньнин стыдился или не хотел признавать. Старейшина Юйхен был раньше ледяной, как снаружи, так и изнутри. Сейчас Императору удалось сделать наружную оболочку мягче, заставляя учителя уступать желаниям ученика. Но внутри Чу Ваньнин оставался непреклонен своим принципам и стремлениям. Это всегда поражало Мо Жаня. Потеряв все- Чу Ваньнин не изменял себе, не желал прогнуться ради выгоды и удобства. Но все-таки он был его. Испробовав всех, Мо Жань снова возвращался к нему. Никакие чужие стоны не могли заглушить в его ушах тяжелого томного вздоха учителя. Он желал его. Содрать одежду и овладеть прямо здесь, на траве под летним солнцем. Ваньнин закончил тренировку, отложил меч и подошел к крыльцу. Растрепанные волосы и на висках капли пота. Мо Жань вспомнил, как в последнюю ночь, что они провели вместе, он, пьяный, вломился в Павильон и накинулся на учителя. Только спустя пару часов он заметил, как на краешках глаз Ваньнина собрались слезы, и как вздрагивает его тело от боли. Он развязал его руки и погладил по щеке. - Чу Фэй, тебе больно? Тогда он видимо был очень груб и даже не помнил, что именно делал с Ваньнином. Учитель потянулся тонкими пальцами и убрал с лица ученика черные пряди. – Ложись спать, - прошептал он. Чу Ваньнин стоял и пытался выровнять дыхание. Достопочтенный отлично знал, что учитель хорошо владеет рукопашным боем и в драке с людьми отлично может постоять за себя. Просто за эти два года он так привык к тому, насколько Юйхен слабее его… Сегодняшнее представление наглядно продемонстрировало Императору, кто именно покоряется ему в постели, и надо сказать доставило очередное удовольствие. Юйхен прошел внутрь, скинул верхнюю одежду и стал умывать лицо. Достопочтенный прошел следом и его взгляд сразу упал на шею учителя. След от укуса, синевато алого цвета с кровоподтеком. Он совершенно не помнил, как оставил это. В голове лишь отрывочные воспоминания. - Чу Фэй, иди-ка сюда… – он схватил учителя за локоть, даже не давав ему вытереть как следует лицо полотенцем. И стал раздевать. Сперва Ваньнин делал попытки отойти, потом вновь смирился и смотрел в угол, лишь вздохом обозначая недовольство, когда один за другим его предметы одежды упали на пол. Тасянь-Цзюнь скинул с него все, оставляя учителя совершенно обнаженным под дневным светом. Чу Ваньнин залился краской и прикрыл глаза. Даже после нескольких лет любовной связи ему все еще было стыдно оставаться вот так без одежды под пристальным взглядом Мо Вейюя. Отправляясь в постель, он часто пытался сперва потушить свечи, но Император запрещал, ему хотелось видеть лицо учителя. Мо Жань гладил его кожу ладонями, попутно рассматривая, что сам же сделал с учителем. Тогда утром он встал позже Юйхеня и тот уже успел спрятать все под одеждой. Сильные синяки на бедрах, укусы на животе и бедре, несколько царапин и на запястьях тоже синяки, видимо от хомута. Чу Ваньнин глубоко вздохнул, - Я могу одеться?! – он с возмущением смотрел на ученика, высвободился из его рук и поспешно схватил с края кровати халат, быстро прикрывая свое тело. Ваньнин понял, что именно рассматривал так внимательно ученик и он и так сгорал от смущения стоя голым посреди комнаты залитой светом, так еще чтобы его исследовали… Так как Тасянь-Цзюнь пока не планировал здесь надолго задержаться, он дал учителю возможность начать приводить себя в порядок. Голова начала болеть после бессонной ночи и он нервно потер виски. - Тебе надо меньше пить, - холодно заметил Юйхен выходя из-за ширмы. Он оделся в удобное домашнее платье, в которых привык его видеть Мо Жань. Оно сияло белизной и почти светилось на солнце благодаря серебряным нитям в ткани. - Какое тебе дело, сколько я пью? Чу Фей, у Достопочтенного болит голова и он ночью плохо спал, иди погладь ему голову. Конечно было дело. Ваньнин не мог видеть, как его любимый человек превращается в чудовище, которое только и думает, что о разврате и выпивке, попутно убивая все, что пытается помешать ему заниматься этим. От этих мыслей у Ваньнина снова испортилось настроение. Мо Жань тем временем скинул с себя верхнюю одежду и растянулся на кровати в одних штанах, явно ожидая Чу Ваньнина. Красивое тело со светлой кожей, повадки как у хищника придавали особую сексуальность. Ваньнин не мог смотреть на него равнодушно. Он отлично знал, как горячо это тело, как напрягаются мышцы пресса на животе…. Внутри немного заныло от желания. Юйхен постарался принять равнодушный вид и присел рядом, сперва измеряя пульс. Он подобрался поближе и стал аккуратно массировать виски. После той ночи, как Ваньнин сделал это впервые, Мо Жань часто просил его снять боль в голове или спине. Мо Жань положил ладонь на бедро учителя и полностью расслабился. Его окутывал аромат яблони и сливы, пальцы учителя нежно скользили по волосам, а обнаженную грудь щекотали распущенные волосы Юйхеня. На самом деле этой ночью он пил мало, но вот развлекался много. Он принимал гильдию богатых купцов и они привезли ему много роскошных даров, среди них- целую стайку прекрасных гурий любви. Эти девицы вытворяли такое… Тасянь-Цзюнь вспомнил полученное удовольствие и развратно усмехнулся, открыв глаза он увидел серьезное лицо учителя, который склонился над ним. Этот человек даже представить не мог половины знаний этих девиц. Даже под действием афродизиака учитель мог быть разве что более откровенным, более пылким. Но … да один минет его было не заставить делать. Каждая попытка- скандал, а дальше у Ваньнина начинались рвотные приступы. Когда-то Тасянь-Цзюнь назвал его ?калекой в постели?. И почему-то все равно невероятно желал его. - Сядь верхом. – он потянул его к себе поближе. Чу Ваньнин нахмурился. За эти годы Юйхен уже понял, что сопротивляться желанию Императора бесполезно. Он мог отказаться от части задумок Достопочтенного, но если тот хочет его трахнуть – он это сделает в любом случае. - Садись. – строже повторил Мо Жань. - Мо Жань….- Не спорь, просто сядь, - перебил его Тасянь-Цзюнь и за руку потянул к себе. Ваньнин залился снова краской, но сел сверху. Как бы он не пытался расправить полы халата, эта поза давала возможность Императору увидеть его обнаженные ноги. Теперь массаж головы стал выглядеть совсем интимно. Иногда Чу Ваньнин задавался мыслью, если такое чудо произойдет и он сможет вырвать, уничтожить этот цветок в сердце Достопочтенного, не ужаснется ли Мо Жань сам тому, что желал учителя и делил с ним постель? Не испытывает ли отвращение? Сможет ли он… простить учителя, когда узнает все о цветке? И сможет ли понять, что у Юйхеня не оставалось выхода, кроме как покатать ему в этом распутстве? Ваньнин даже задумывался- а не виноват ли он сам, что развратил ученика? Он ведь и вправду желал их связи. Возможно ли, что Мо Жань в юности заметил это и под влиянием цветка воспоминания превратились в эту немыслимую похоть? Он не мог понять, до какой степени этот манипулятор управляет учеником. Из Мо Жаня как сорняки вырвали все хорошие воспоминания о матери, дяде, друзьях с Пика Сышень. И о нем, учителе. Он все хуже помнил их первую встречу, все хуже вспоминал само обучение. В памяти яркими пятнами остались наказания и нравоучения, осуждение учителя, его неосторожно оброненные слова. Единственное влияние, которое он мог оказывать на ученика — это его тело, их близость. Ваньнин уже давно заметил, что после секса Мо Жань зачастую смягчался. Придя в ужасном настроении, близость развевала его злость. Ну и не только это…. Если с Мо Жанем не спорить, с ним вполне возможно вести беседу. Поэтому день за днем учитель ломал себе хребет, стараясь не спорить, быть мягче, заботится, делать даже вопреки своей гордости. В некоторые моменты он словно вырывал ребра из груди, когда после оскорблений в свой адрес, пытался нежностью смягчить ученика. Но что еще ты можешь сделать, Чу Ваньнин? Ты виноват в его болезни. Это твоя ноша, ты не имеешь права злиться на него за это. Ты не имеешь права сейчас на гордость. Именно твоя гордость и безразличие погубили ученика. Поэтому прими свое место, сейчас тебе нужно забыть о своем счастье и мнении. Только твоя вина, что Мо Жань поражен этим проклятьем. Рядом с этим твоя гордость имеет хоть какое-то значение? Сейчас, сидя в откровенной позе, Чу Ваньнин сгорал от стыда. Чувствуя как щеки и шея просто пылают огнем, он позволил Мо Жаню лапать себя за бедра, залезть под халат, при этом пытаясь сосредоточиться на снятии боли. Впрочем, это подействовало. Мо Жань получив желаемое, ненадолго задремал, притянув к своей груди учителя. Ваньнин лежал рядом, скучающе перебирая черные волосы ученика. Потом он заметил у него за ухом… он вытянул шею, чтобы рассмотреть. Глаза расширились. Засос, совсем свежий. Мо Жань снова … пришлось сжать кулаки, чтобы не спихнуть его с кровати. Бесчисленное количество раз он замечал на теле ученика царапины, даже засосы и был наверняка уверен- оставил их не он. Сколько раз обида пронзала его сердце? Конечно, он не мог требовать верности… тем более кого? Императора, Величайшего из Бессмертных. Мо Жань и без того был удивительно красив, но в блеске славы, ему даже не нужно было приглашать- девушки сами падали в его кровать. И рядом с ним сейчас он… Юйхен, серая посредственность. О чем он вообще может просить этого цветущего мужчину? Как, как научиться принимать это?! Чу Ваньнин запретил себе употреблять даже слово ?измена или неверность?. Они не были парой. Просто…Просто учитель так тебя любит, без всякого права. Просто он принадлежит тебе. Просто учитель никто, тело в твоих руках. Один из многих, кто услаждает Императора. Тот, кто любит его без ответа. От обиды он не выдержал и немного пнул этого эгоистичного мальчику. Внутри ярость ревности сменялась горечью и чувством поражения. Прекрати Ваньнин, это не в первый раз, прекрати. Ты не имеешь права на это чувство. Тасянь-Цзюнь почувствовал, как ерзает рядом Ваньнин, открыл глаза и крепко сжал руки вокруг его талии. Но учитель вдруг стал упираться. Это вызвало желание с ним немного поиграть, ну или разом обезоружить… поэтому подмяв брыкающегося Юйхеня, он стал ласкать его мочку уха и лизнул родинку за ним. Грудная клетка Ваньнина вздрогнула. Это было его слабое место. - Мы продолжим вечером, Чу Фэй… Достопочтенный сегодня посетит тебя. Выпускать полуобнаженного Ваньнина не очень хотелось, но и валяться с ним в кровати весь день возможности нет. Поэтому небрежно накинув на себя одежду, Тасянь-Цзюнь вышел из Павильона, оставляя Ваньнина в совершенно смешанных чувствах. ~- Наставник Чу, Уважаемый Наставник Чу!Евнух Лю ворвался в павильон запыхавшись, борода старика тряслась после быстрого бега. Ваньнин едва не уронил чашку и вскочил из-за стола. От лица отлила кровь. - Император… Императрица сказала привести вас и Чу Фэй! Он уже убил посланников, он … он сказал, что прям сейчас пойдет и убьет всех. Ваньнин замотал головой. Что за посланники? Убьет? Убил? - Умоляю, Наставник Чу! Император обнажил меч и … помогите, умоляю!Мо Жань. Внутри все похолодело. Он потерял рассудок? - Быстрее, идем. Юйхен схватил господина Лю за рукав. - Где он? - На террасе за тронным залом!- Немедленно. Идем. Неужели он опоздал? Неужели Проклятый цветок выжег сознание Мо Жаня до конца? Но они только сегодня утром виделись и Мо Жань вел себя как обычно, и настроение у него не предвещало бури. Евнух Лю даже бегал очень медленно. В конце концов Чу Ваньнин оставил его позади и первым ворвался в коридор, ведущий к тронному залу. На стене он увидел красное пятно крови. Сердце выпрыгивало из груди. Раздался крик. Чу Ваньнин бросился вперед, сразу натолкнувшись на нескольких слуг, которые выбежали из дверей. Они даже не обратили внимание на учителя императора. Мо Жань, неужели…Он распахнул двери, ведущие на террасу.Тасянь-Цзюнь, с перепачканным кровью лицом, сжимая в руках меч стоял у края террасы. В самом углу прижавшись к колонне стояла бледная Императрица, за ней сбившись в кучу прятались несколько ее служанок. Лицо Мо Жаня было искажено гримасой сумасшествия. В его облике почти не было человеческого. Он переступил через несколько трупов у своих ног. Только сейчас Ваньнин заметил, что весь пол террасы залит кровью. - Отказались? И ты так долго держала это в секрете? Почему наместник еще не здесь?! - Ваше Величество, умоляю, здесь какая-то ошибка!- К херам собачьим я сейчас отрежу вам ноги если вы ими не пользуетесь! - Ваше Величество …- Ты, женщина, ты мне не указ! Как ты смеешь говорить мне подождать!? Да ты знаешь, что я могу с тобой сделать! Что ты смотришь…?! Кто еще вздумал меня не слушать? - Мо Вэйюй! Император его не услышал, он вскинул голову назад и начал смеяться, от этого голоса по спине пробежали мурашки, а внутри все зажало узлом. - Ты получила письмо и скрывала его! Да кем ты себя возомнила!? - Мо Вэйюй! – Ваньнин сжал руки в кулак, стараясь сохранить спокойствие. Достопочтенный оглянулся. Его лицо было искажено гневом, он только сейчас заметил учителя. - Мо Жань… – Чу Ваньнин попытался мягче. –Ты получил дурные новости? - Если он прикончит его, я точно сегодня умру… – тихо прошептала Сун Цутюн, сжимая руку служанки. – Где эта гнусная Чу Фэй… она решила меня погубить и не пришла? - Мо Жань… – убедившись, что ученик обратил на него внимание, Ваньнин сделал несколько шагов, ступая прямо по залитому кровью полу. Оскал на лице императора исчез, он рассерженно смотрел на учителя, словно пытаясь понять, что здесь делает этот человек. - Зачем ты пришел? Я не звал тебя? Убирайся прочь с моих глаз!- Расскажи мне, что произошло. - Вы все предатели. – холодно, но более сдержанно, его грудная клетка вздрагивала от нервного дыхания, - Каждый из вас предал меня. Зачем ты явился? Тебя наверное обрадовало известие, что поднялся мятеж, да? Очередная ошибка самого скверного ученика моего божественного учителя! И учитель пришел с советом. Ты все еще считаешь, что мне нужны твои советы? - Мо Жань, я пришел помочь тебе. – Юйхен старался говорить спокойно и не резко, все больше понимая, что ученик даже не слышит его слов.- Учитель собрался читать нотации? Мне никогда не было от них прока! – Император схватил его за шиворот, - Зачем ты явился сюда? Неужели каждое мое поражение питает тебя как яд гадюку? Ты живешь и мечтаешь каждый день, чтобы меня убили! Верно? Ничтожество… даже сейчас, когда от старейшины Юйхен ничего не осталось кроме куска грязи ты еще полон ненависти ко мне. Чем же я заслужил такое твое презрение, учитель? Разве я не старался быть твоим лучшим учеником? Ты мне противен, - он отшвырнул его в сторону. Губы сжались в презрительной усмешке. Ваньнин все также смотрел в лицо Мо Жаня и в какой-то момент ему удалось поймать взгляд Тасянь-Цзюна. Замутненные фиолетовые глаза дрогнули, он пристально смотрел на учителя. Повисло молчание. - Мо Жань? Император сглотнул. Туман в глазах постепенно рассеивался, гримаса ярости спадала с лица, дыхание стало более размеренным. Ваньнин облегченно вздохнул. - Ты считаешь, что можешь влиять на мои решения? Бывший Старейшина Юйхен считает себя выше своего бездарного ученика? – голос раздраженный, но без прежней ярости, которая выплескивалась как лава из жерла вулкана. Ваньнин просто молчал и смотрел на него. — Вот те, кто пытался указывать мне… - Достопочтенный мечом ткнул один из трупов. – Тебе не терпится последовать за ними? - Мо Жань, убери меч, – Ваньнин пытался подобрать слова, - Убери меч и мы поговорим в другом месте. Достопочтенный в пару шагов преодолел расстояние между ними и вложил свой меч в руку учителя, направляя клинок против себя. – Я убрал свой меч, учитель. Давай, у тебя есть шанс. Достопочтенный не сопротивляется. У тебя есть силы, я знаю… вонзи меч. Ты от многих бед избавишься разом. Чу Ваньнин покачал головой, негодованием отбросил меч в сторону и холодно смотрел на него. - Прекрати, очнись же наконец! – глаза учителя блеснули злостью. Тасянь-Цзюнь усмехнулся. Он рассматривал гордого старейшину Юйхен, который вскинув изящную голову, стоял в белых одеждах посреди залитой кровью террасы. - Хорошо. Стража! Отведите моего учителя в камеру. Он забыл, что не более чем мой пленник. Видимо, ему нужно посмотреть на камеру изнутри, чтобы вспомнить. Император усмехнулся, видя как брови учителя сошлись на переносице. И отвернулся от него. - Я жду в тронном зале посланника. Немедленно… мне не нужны бездарные отродья, как вы. Он заложил руки за спину. Теперь его осанка говорила о надменности и отчужденности от всего. Он быстро покинул террасу, в то время как стражники неуверенно оглядывали старейшину Юйхеня. Они не были наверняка уверены, как именно следует вести себя с человеком, который только что так смело говорил с Императором в гневе. - Все в порядке. Выполняйте приказ. Проводите меня в камеру. На него не одели кандалы и не приковали к стене. Юйхеня провели в камеру и захлопнули дверь. Оглядевшись, Чу Ваньнин выбрал самое сухое место и сел на пол. Он прикрыл глаза, выравнивая дыхание и унимая быстрое биение сердца. В какой-то момент ему показалось, что он снова опоздал. Что разум совсем оставил ученика…. Мо Жаня все глубже и глубже затягивала эта трясина. Запретные техники, ненависть народа, ненависть сановников, безумие. И учитель был совершенно бессилен вырвать его из водоворота. Если бы Мо Жань хоть немного прислушался к нему. Все, что он может делать — это быть рядом, пытаясь помочь. Если он хоть как-то может успокоить Мо Жаня, хоть на пять минут подарить ему покой- он обязан быть рядом. Дверь камеры хлопнула. Достопочтенный вошел, своей темной фигурой возвышаясь над сидящим на полу учителем. - Жалкое зрелище. И ты пытался еще меня сегодня остановить? – Император скрестил руки на груди. Чу Ваньнин хранил молчание, чувствуя, как нарастает напряжение и даже воздух в камере становится тяжелым. Тасянь-Цзюнь ходил взад-вперед, словно тигр в клетке. - Кто это пытается меня наставлять? В темноте плохо видно. Я думал увидеть тут Старейшину Бэйдоу! Юйхеня Ночного неба… а вижу свою наложницу, которая только сегодня голая была готова ублажать меня. Чу Ваньнин только покачал головой. - Хочешь ублажать, так приступай. На колени, Чу Фэй. Тасянь-Цзюнь схватил Ваньнина за волосы и откинул его голову назад, чтобы видеть лицо. Фигура Императора словно уничтожала весь тот малый свет, что был в камере. Юйхен видел перед собой только горящие гневом темные глаза и кривую развратную усмешку. - Давай, это единственное, что ты можешь. Твой Император приказывает тебе. А ты всегда пытаешься меня убедить, что учитель не хочет мне вреда, что учитель верен мне. Так ты готов служить мне? Доказывай. На колени…Ваньнин сперва растерялся. А потом понял, что Император не шутит и с ужасом смотрел на искаженное безумием лицо Мо Вейюя. Он медленно встал на колени не спуская с Императора глаз. - Отлично, Чу Фэй… а теперь ублажи Достопочтенного своим ртом. Ваньнин вздрогнул всем телом. Для Тасянь-Цзюня требование от учителя этой ласки было самым жестоким наказанием. Внутри все похолодело. - Сам расстегни мою одежду и бери в рот. Покажи, как ты хочешь меня. Ваньнин не мог подобрать нужных слов. Он только быстро замотал головой, стараясь как можно отсрочить момент… - Мне долго ждать? Ты спишь с Достопочтенным не первый год. Я все еще отвратителен тебе, учитель? Не хочешь доказать обратное? Чу Ваньнин молчал, леденея внутри и все не мог оторвать глаз от лица ученика. Умолять? Нет. Они несколько лет делят постель, но некоторые вещи он все еще считал непостижимыми и унизительными. Сейчас ученик просил его о самом сложном, практически невозможном…. - Чу Фэй. Мне долго ждать? Взгляд Юйхеня против воли обратился на пах мужчины. Даже под многими слоями одежды было несложно различить, что Император был возбужден. Пальцы на затылке сжались сильнее, до боли натягивая волосы. Переборов себя, Ваньнин потянулся и стал расстегивать штаны Императора. Он запрещал себе пытаться думать. Перебороть себя, просто делать… просто не думать. Увидев перед лицом уже возбужденный член, он покраснел и отпрянул. - Какая новость, учителю противно смотреть на то, что постоянно бывает в его теле? Или ты забыл, сколько моей спермы в тебе уже побывало? Ваньнин постарался успокоиться и потянулся, обхватывая ствол императора рукой. - Отлично, дальше…Юйхен придвинулся ближе, в два вздоха собрался с силами и прижался губами к горячей плоти, пытаясь обхватить его. Сделать так, как много раз требовал от него Мо Жань. Император показывал ему множество картинок из самых развратных книг, пытаясь обучить этой ласке, но все тщетно. Орудие Достопочтенного было такого размера, что просто не помещалось во рту Юйхеня и после нескольких попыток вызывало рвотные спазмы. - Продолжай, языком, руками. Руками ты точно умеешь, я знаю. Давясь слезами, Ваньнин стал проводить языком от основания к головке, лизнул набухший алый кончик и слегка его пососал. Бедра императора сами толкнулись вперед на его действия. Дыхание Мо Жаня стало прерывистым. Постепенно орган налился в полную мощь, Император облизал губы и положил ладони на голову учителя, направляя его. - Да, Ваньнин… вот так. Значит тебя все же можно заставить делать это. Когда Юйхен очередной раз попытался взять головку в рот, Мо Жань схватил его за волосы и буквально насадил на себя, вызывав приступ кашля. Едва Ваньнин справился с одним, Достопочтенный повторил это, грубо впихивая в член в рот учителя, не давая тому отползти и держа за волосы. В один момент остановившись, тело его напряглось и он в паре более грубых движений излился в рот учителю. - Ааах… – Ваньнин осел на пол, пытаясь откашляться. Часть спермы он проглотил из-за спазма и к горлу подкатывала тошнота. Он тихо заплакал, опуская голову и закрывая лицо волосами. Тасянь-Цзюнь поправил свою одежду. Чу Ваньнин пытался то закрыть рот, чтобы подавить рвущееся рыдание, то вытереть остатки семени, изредка вздрагивая. - Идем, - Император рывком поднял его на ноги за локоть. Потом увидел, что лицо и одежда учителя испачканы его спермой. Он остановился и достал платок, начиная весьма грубо, но тщательно вытирать его лицо. Когда оно более-менее походило на чистое, если не считать слез, которые текли из глаз учителя, он накинул на него свой плащ. - Пошли. Чу Ваньнин как во сне следовал за ним, чувствуя, как крепко сжимают пальцы Императора его локоть. Он был очень рад что уже стемнело и никто не мог увидеть его лица. Когда они вошли в Павильон, Ваньнин скинул с себя плащ. Первым его импульсом было немедленно пойти умыться. Но Император резко развернул его к себе и стал целовать. - Не надо, - тихо прошептал Юйхен, упираясь ладонями его в грудь и отстраняясь. Ему было мерзко, на губах еще оставался соленый вкус спермы, зачем Мо Жань целует его? – Не надо.В каком-то полусне вдруг Тасянь-Цзюнь поднял его на руки и отнес в постель, начиная срывать одежду. Треск ткани, белые лоскуты падали на пол. - Остановись, прекрати немедленно! – он пытался говорить, но получался почти хриплый шепот. Тело дрожало, он словно застыл в холоде, окоченел и не мог двигаться. Остатки одежды были сорваны с его плеч, Тасянь-Цзюнь откинул их в сторону, ощущая под ладонями мягкую кожу учителя. Аромат яблони становился все сильнее. - Просто молчи, - холодно остановил его Достопочтенный. Император голым опрокинул его на кровать, поспешно скидывая одеяние и с себя. Ваньнин сжался на кровати, ему больше всего сейчас хотелось сбежать отсюда. Но как? И куда? Эта безвыходность уничтожала его сущность. Уже который год. Он не мог избежать насилия, не имел сил сопротивляться, вынужденный принимать все, что пожелает Достопочтенный. Мо Жань лег сверху, прижимаясь разгоряченной грудью к учителю, сразу разведя его ноги… Ваньнин дрожал всем телом, чувствуя, как горячая плоть прижимается к его проходу. Он словно загнанный зверь метался под Императором, трепеща от напряжения. - Чу Фэй, ты снова зажимаешься. Тебе нравится боль? Тогда твой муж тебя ублажит…. Он направил свой член, еще скользкий от слюны учителя и спермы, в тугое отверстие и толкнулся внутрь. Горячая плоть обхватила его, зажимая. Это было так резко, что Чу Ваньнин не успел сдержаться и громко вскрикнул. Тело словно разорвалось пополам, ноги вздрогнули, и он попытался сжать их. Бесполезная попытка избежать боли и насилия. Довольный тем, что Ваньнин почти рыдает от боли и страха, Мо Жань вжал его в кровать, задавив своим весом. Железные руки обхватили его обнаженные бедрах, впиваясь пальцами до боли и оставляя синяки.- Как ты сегодня тесно обхватываешь меня. Ты вся моя, Чу Фэй…Он начал вбиваться в его тело, раз за разом вырывая тяжелые стоны. Ваньнин чувствовал, как напрягается крепкий пресс мужчины при каждом толчке. Мо Жань намеренно действовал грубо, утоляя свою звериную страсть, не считаясь ни с кем. Темп был совершенно бешенный и невозможность даже подстроиться вызывала только еще большую боль каждый раз, когда плоть Достопочтенного с размаху погружалась в тело. Сегодня Достопочтенный действовал совершенно безжалостно, намеренно причиняя боль. - Нет, прекрати… остановись! – Ваньнин попытался схватиться за простыни. Он сцепил зубы, стараясь не кричать в голос. Внутренняя сторона бедер уже болела, а ноги свело судорогой, но Мо Жань все не желал отпускать его… Когда же эта пытка кончится? Он подавил стоны, закусив губу. Перед глазами было ухмыляющееся лицо Императора, черные безумные глаза… - Почему ты снова молчишь? Тебе же больно! Кричи! Это был бесконечный кошмар. Ваньнину казалось, что он уже теряется в это боли. Тяжесть тела Императора, пульсирующая боль внутри, жестокий взгляд фиолетовых глаз и полная беспомощность. Юйхен попытался схватиться за шею ученика, но она была скользкой от выступающего пота. - Ну же… !!!- Он вбивался в его тело, словно желая вывернуть его внутренности. Император вышел из его тела и перевернул на живот. Горячая скользкая плоть снова ворвалась во внутрь, разрывая до крови. Он яростно входил в него до упора, оставляя синяки на бедрах. Внутри все связалось узлом и острая режущая боль внизу живота усиливалась с каждым грубым толчком. - Двигайся… - Достопочтенный в нетерпении несколько раз ударил его по ягодицам со звонким звуком. – Подставляй свой зад лучше. Ваньнин схватил край одеяла и сжал словно в судороге. Силы оставляли его, он начал обмякать, лишаясь чувств. Он почти потерял сознание, когда Император перевернул его лицом к себе и горячая сперма выплеснулась на лицо Чу Ваньнину. Возможно, он бы как-то отреагировал, но сейчас все сознание просто падало в темноту… Его снова бросили на кровать, между беспомощно разведенных ног он ощутил крепкое тело Мо Жаня. Снова его пронзила боль. - Не надо… остановись… - тихо, шепотом, одними губами. Но его не слышали. Плоть Императора ходила в нем, разжигая пожар боли. Ничего, кроме бесконечной жестокости и ярости. За гранью сознания он слышал безумный смех Мо Жаня. - Чу Фэй, смотри на меня, смотри…Тебе нравится быть моей? Чу зажмурился, стараясь перетерпеть, пока ученик получит удовольствие. Каждый толчок был ему болезненней и обжигал огнем и щемящей резью. Мо Жань Был так груб, что внутри все рвалось, а каждое погружение в его тело плоти Императора вызывало обжигающую боль от внутренних ран. Когда уже стало совсем нетерпимо….- Не надо… На это Тасянь-Цзюнь встал на кровати на колени, поднимая бедра учителя и грубо насаживая его на свой член. Трахая его словно не живую вещь.Это больше походило на сумасшествие… Он мог только сжимать простынь, пытаясь подавить стоны боли и ждать, пока Император получит удовольствие. Больно. Больно…Неужели это Мо Жань? Зачем… Внутри все заполнила горячая жидкость. Тасянь-Цзюнь кончил. Сперма жгла, словно огонь раздраженные внутренности. Мо Жань вышел из него и опустил на кровать. Ваньнин с тяжелым вздохом поджал под себя ноги, быстро сворачиваясь в комок. Его трясло, а низ живота просто резало изнутри от боли. Насилие. Только насилие и ничего больше. Если бы он мог хоть закрыться сейчас от пристального взгляда ученика. Но Мо Жань потянулся к нему и привлек к себе. Из груди Ваньнина вырвался протяжный стон от мысли о повторении подобного. Что еще захочет сегодня Достопочтенный? Император провел рукой между ягодиц учителя и быстро ввел палец внутрь. Прежде, чем Юйхен успел вскрикнуть, он вытащил его и осмотрел. На коже остались багровые пятна крови. Лицо Тасянь-Цзюня было таким яростным, что Ваньнину вспомнился момент сегодня на террасе… у Мо Жаня с обнаженным мечом был именно такой взгляд. Император перевел взгляд от руки к Чу Ваньнину. Учитель против воли побледнел, он даже не мог дышать сейчас. Сил не было, он едва цеплялся за свое сознание, чтобы не упасть в темноту. Руки Достопочтенного тряслись от гнева, он резко встал и накинул халат. Казалось им овладел демон, который сейчас вырвется наружу. Тут он схватил стоящую рядом тумбу и резко опрокинул ее. - И ты… И Императрица… -Грудная клетка Тасянь-Цзюня вздрагивала от гнева. Ваньнин также сжался на кровати, притягивая к себе край одеяла. Из глаз текли слезы, и он не мог их остановить. - Мо Жань,… очнись. – тихо, как во сне, прошептал он, словно это могло разрушить чары, окутывающие ученика. Мо Жань… что же с тобой сделали? Зачем ты делаешь это? - Я ненавижу всех вас! Вы все предали меня! Голова шла кругом, а сил почти не было. Мо Жань. Юйхен, ты должен, ты обещал себе, что ты позаботишься о нем!Вырывая из себя остатки сил, словно последние капли крови, Чу Ваньнин протянул вперед руку … - Мо Жань… Подойди. Достопочтенный смотрел на него … и во взгляде бешенство сменилось сомнением. Он быстро подошел, сгребая бессильное тело учителя в охапку и обнимая Чу Ваньнина, утыкаясь ему в волосы. Руки Императора дрожали, как у безумца. - Я … Знаю, в этом мире нет никого, кто был бы верен мне до конца. Сейчас пусть в моих руках одно твое тело, но все равно твоя жизнь в моей власти. Ты не смеешь указывать Достопочтенному больше, ты понял? - Глупый, учитель не желает тебе зла. – шептал Ваньнин, пытаясь унять свою собственную дрожь и заставить себя перестать плакать. Тасянь-Цзюнь так и сидел, прижимая к себе обессиленное тело учителя. Потом он отстранился, чтобы взглянуть в затуманенные глаза Ваньнина. - Я… так устал. - Я знаю. – Ваньнин протянул дрожащую холодную руку и погладил его по щеке. Тасянь-Цзюнь, облегченно вздохнул, потом его стальные руки обвились вокруг талии учителя, аккуратно опрокидывая того обратно на кровать.