10. Достопочтенный нежен. (1/1)

Едва Мо Жань ушел, Чу Ваньнин поспешно оделся и вышел в сад. Приказав евнухам подождать его в стороне, отошел за деревья, где его будет не видно и без сил опустился на траву, прижимаясь спиной к дереву. Как же было стыдно. Он не сможет смотреть на себя больше в зеркало. А эти признания, которые из него выбили? Чу Ваньнину хотелось самому себя огреть чем-то тяжелым. Мо Жань с такой грубой насмешкой пытался лезть ему в душу. Но не ради добрых намерений. Наоборот- вырвать последнее личное, смесить его с грязью и растоптать. Безусловно он придет сегодня, чтобы позабавиться. Чу Ваньнин принял бы эту ?нежность? как обозвал Тасянь-Цзюнь, если бы она не была окрашена ядом. Постыдней всего было то наслаждение, которое он испытал вчера.Чу Ваньнин вскочил и заходил кругами. Ему впору рвать на себе волосы. Может афродизиак просто вырвал из него скрытые желания? Что вообще это было? Ведь когда он обнимал Мо Жаня… почему ему так было хорошо?! - Ты последняя шлюха, Чу Ваньнин… Он нервно ходил взад-вперед, пока, уставший, вновь не рухнул на траву. С наступление вечера он все больше нервничал. Прятаться по углам было ребячеством, поэтому Юйхен сделал вид, что устал и раньше времени отправился спать. Только сон совсем не шел, он мял в руках край одеяла и ворочался, вздрагивая от каждого шума. Если бы только Император передумал и вообще не пришел?В Павильон вошли. - Ты уже лег? – голос спокойный, красивый. Чу Ваньнин закрыл глаза, его тело было напряжено как тетива лука. Мо Жань про себя весь день с наслаждением вспоминал ночь и с досадой думал о вечере. После такой горячей ночи хотелось подхватить Чу Ваньнина под задницу и затрахать насмерть. Какого черта он потянул из него эти признания? Было и так ясно, что ничего вразумительного учитель не скажет, а его желания … а они у него вообще есть? А если и есть, он им сам не рад. - Ваньнин, - снова такой обманчиво нежный голос. Тасянь-Цзюнь сел на кровать, притягивая к себе любовника. - Прекрати, - холодно произнес Юйхен. – Делай как обычно. Мне все равно. Мо Жань почти заскрипел зубами. Ему и так эта игра стоила не малых усилий. Взяв в себя в руки, выудив из головы пару прекрасных юношеских романтических образов, он склонился к учителю и начал нежно целовать его, но тот упрямо отдернул голову. Да сколько можно проверять терпение Достопочтенного? - Ваньнин, послушай, … – мягко говорить уже не получалось. –Ты сам сказал, поцелуи в темноте … без боли. Что еще тебе надо? Прекрати строить из себя невинность. У учителя голова раскалывалась от волнения. Он не понимал, что от него хотят? Той же пошлой страсти, что в прошлую ночь? - Мо Жань… я не понимаю, что ты хочешь. Не понимаю, что делать. Вчера то ты отлично знал, как царапать меня и как насаживаться на член. Вот что сказать на все это? Тасянь-Цзюнь перевел дыхание. - Давай начнем с первого пункта. – он снова потянулся поцеловать. На этот раз Чу Ваньнин не отвернулся. Мо Жань сейчас старался призвать свой опыт, медленно лаская тело учителя, горячо целуя его в губы, прикусывая мочку уха, чтобы его тело расслабилось и поддалось. Про себя он был в бешенстве, хотелось просто развернуть Ваньнина лицом в подушку и наконец трахнуть, но, когда услышал тяжелый вздох наслаждения, настроение поползло вверх. Ваньнину однозначно нравилось. Это придало некоторого энтузиазма и желание продолжать в том же медленном романтическом темпе. Тасянь-Цзюнь медленно избавил его от одежды и скинул с себя верхнее одеяние. Белая кожа Чу Ваньнина словно светилась в темноте на алых простынях. Он не удержался и немного выгнулся, дыхание становилось все более тяжелым. Мо Жань медленно водил ладонями по бедрам, гладил ноги, живот. Потрясающе нежная кожа, какой смысл было прятать все это, для кого он себя берег? - Ваньнин, а ты желал прежде кого-то? – Мо Жань склонился к его шее, вдыхая аромат его кожи и покусывая ее, почти сладкая на вкус. - Да. Мо Жань, замер, улыбка слетела с лица. Он приподнялся на локтях, силясь в темноте разглядеть лицо учителя. Серьезно? У него тоже были желания? Как вообще Чу Ваньнин посмел о ком-то там думать!? Он всегда выглядел непроходимой скотиной и ледышкой, неужели он тоже мог кого-то хотеть? Кровь ударила в голову. - Неужели кто-то сумел растопить сердце Старейшины Бэйдоу?Учитель отвернулся. - И ты его любишь до сих пор? – внутри Мо Жаня вдруг начала просыпаться нечеловеческая ревность. Учитель может мечтать о ком-то? Любить кого-то?!Ярость застилала глаза. Проще было думать, что в его голове просто таких мыслей нет. Но они есть и о ком-то другом! Будучи невероятным собственником, Мо Жаню хотелось рвать и метать. - Кто он, я его знаю…? – Тасянь-Цзюнь почти рычал от злости. - Он мертв… Он умер из-за тебя. – спокойно ответил Чу Ваньнин и вдруг его тонкие руки обвились вокруг шеи Достопочтенного. Чу Ваньнин устроился поудобней на подушках и почти ласково гладил его по плечам, но Тасянь-Цзюнь не замечал этого, мысли были устремлены на другое. - Когда ты был со мной…. – Мо Жань скрипнул зубами. Все это время он тешил себя мыслью, что лишил учителя девственности, а он любил кого-то, а может делил с ним постель? Сознание застилала пелена крови и ярости. Словно этот невнятный силуэт прямо сейчас пытался отобрать у него Чу Ваньнина. - Нет, у нас ничего не было. – он опустил глаза, - Только … он случайно меня поцеловал один раз и все. Тасянь-Цзюнь грубо развел ноги Чу Ваньнина и резко вошел в его тело, словно доказывая этим свою власть. Он был готов уничтожить сейчас весь мир. На ЕГО собственность кто-то когда-то посмел заглядываться?! Поцеловать? Мысль, что Чу Ваньнин поцеловался с кем-то еще лишала рассудка. — Значит, поцелуй… но хоть это мое, мое и ничье больше! – Он начал резко и грубо входить в него, с единственным животным желанием. Словно желая раздавить, смешать… Как Чу Ваньнин вообще мог желать кого-то еще? - Ты сейчас думаешь о нем? Ты хочешь его? Ну же… – он специально вдалбливался в его тело с особой яростью и жестокостью, четко обозначая, кто хозяин ситуации. Чу Ваньнин покорно расставил ноги, принимая в себя мужчину и кусал губы, иногда тихо вскрикивая, когда было совсем невыносимо. - Мо Жань… прекрати… – Он выгнулся в его руках, хватаясь за простыни. - Говори, я хочу услышать… ты со мной мечтаешь о нем?! - Нет… - Ты представляешь вместо меня его?! - Нет, Мо Жань… прекрати! Тасянь-Цзюнь навалился на него всем телом, сжимая бедра, чтобы тот не вырывался. Давно Чу Ваньнин его так не злил, а кроме того, ему хотелось доказать главное- это моя собственность… моя самка. - Он бы тоже тебя так трахал, говори?! - Нет, нет… он никогда не любил меня. Ах… не замечал меня!..Это признание видимо было самым успокаивающим. Мо Жань вжался в бедра Чу Ваньнина и кончил в его тело. Да, ему хотелось, чтобы все тело Чу Ваньнина было его, вся душа, все мысли. Учитель мог лишь дрожать под ним и подчиняться воле Достопочтенного. Мо Жань целовал как хотел, имел как хотел, делал что хотел. Даже не выходя из его тела, схватил учителя за подбородок и повернул к себе. - Ты ведь мне наврал… никого не было? Тишина в ответ была слишком понятной и многозначительной. Чу Ваньнин когда-то кого-то там любил. Мечтал о другом, а может и сейчас о нем вспоминает. Если бы Чу Ваньнин не сказал, что человек умер, Мо Жань бы не успокоился, пока не убил его. Но главное- он мертв. А кто именно это был, знать даже не хотелось. Тасянь-Цзюнь резко перевернул его на живот, намотал черные волосы себе на кулак и снова грубо ворвался в его тело. - Можешь забыть, ты только мой. Пока я хочу тебя, ты только мой. А после- я тебя убью. Твое тело никогда больше никого не узнает. - Хорошо… – какое-то покорное, безразличное и с тем же… умиротворяющее. Мо Жань внезапно вспомнил, что хотел быть с учителем нежным. - Ты вывел Достопочтенного из себя. – он поцеловал его в затылок. Чу Ваньнин дрожал всем телом, готовясь к новой атаке. Он сказал Мо Жаню правду. Он любил и желал… Мо Жаня. Именно его. Но ученик уничтожил себя сам, надев маску Тасянь-Цзюна. Прежнего Мо Жаня уже не существует. Он мертв. Что до поцелуя… когда-то в городе Цайде, погрузившись в царство иллюзий он искал своих учеников. Первым нашел Мо Жаня. Юноша был взволнован, смущен и внезапно поцеловал его, так пылко и страстно. Короткий незначительный поцелуй. Но Юйхен был шокирован и растерялся, ведь прежде никто его не целовал. Тогда просто ушел не в силах что-то сказать. А Мо Жань не вспоминал больше об этом и Чу Ваньнин решил, что поцелуй был следствием яда, погружающего в иллюзии. Сейчас сливаясь воедино, можно было уже не считать поцелуев, которыми они обменялись. Но они не имели такого значения. Мо Жань очередной раз кончил в него и вышел из тела, переворачивая учителя на спину, чтобы продолжить. - Мо Жань, могу я тоже спросить тебя? Сейчас останавливаться совсем не хотелось, но было слишком интересно, что нужно учителю. Мо Жань притормозил с ласками, довольствуясь тем, что сжимал в ладонях упругие ягодицы. - Тогда, много лет назад в тумане… зачем ты это сделал? Мо Жань судорожно начал вспоминать, когда они там с учителем что-то не поделили в тумане. Какой туман? Пару раз вечером в тумане вокруг павильона Алого Лотоса, он порол его Тяньвенью. Может он тогда не выучил урок? Учитель слишком часто наказывал его, какой именно проступок он имеет в виду?- В какой именно момент? - Не важно, - также спокойно ответил Чу Ваньнин, хотя на душе заскребли кошки. Он был прав, ученик ничего не помнит. И будет хорошо, если не вспомнит. Он снова вздрогнул, принимая его в свое тело…Мо Жань стоял у окна, дыша ночной прохладой. Нежности не вышло, но это было не важно. Главное, что он вдоволь насладился Чу Ваньнином. Его покорность сегодня успокоила ревность. - Что-то случилось? – Чу Ваньнин медленно, морщась встал с кровати и запахнул халат. – Почему ты не спишь? - Голова болит, не могу уснуть… - Сядь, - Юйхен подошел к нему, дождавшись, пока Достопочтенный сядет на табурет. Коснулся черных волос, мягко перебирая пряди и начал поглаживать кожу головы. Он не обладал сейчас духовной силой исцелять, но она не всегда обязательна для лечения. Важно знать тело человека, потоки крови. Мо Жань закрыл глаза и наслаждался. Руки учителя были слегка прохладными, легкими, ловкими. Каждое движение приносило удовольствие. Он сам не заметил, как боль начала стихать, тело расслабилось. - Чу Ваньнин, ты серьезно желал кого-то кроме меня? Собственник, упрямец, эгоист. Чу Ваньнин слегка усмехнулся. Мо Жань хоть император, но иногда ведет себя как капризный ребенок, у которого отбирают конфету. - Нет, … - Я так и думал. – он повернулся, обнял учителя за талию, поднял и понес в кровать.