13. Между Венерой и Юпитером (1/1)

Он сдержал обещание и через пару дней у меня появилась отдельная студия для творчества за стеной, отдельная комната для отдыха и отдельная кухня для самостоятельной готовки. Из-за нового графика, пришлось оставить работу в магазинчике. Я не обещала вернуться, но директор дала понять, что если захочу, то всегда могу вернуться. Кроме предметов по художественному искусству добавились чисто профессиональные. Например, такие как менеджмент, общая экономика, история культуры и эстетика. Мне всё было интересно. Я старалась всё впитать и запомнить. Домой возвращалась поздно, благо, что теперь идти недалеко, и вдохновлённая полученными знаниями, частенько садилась за мольберт. Правда, потом всё тщательно прятала в шкаф, чтобы никто это безобразие не видел. Возможно, я надеялась на то, что однажды вспомню свои впечатления и перерисую то есть сделаю намного лучше. Однако, в настоящем времени я всего лишь хотела выразить то, что меня распирало изнутри. И само собой я не считала нужным говорить об этом своим наставникам и преподам. Хотя в договоре упоминалось о том, что все мои работы во время прохождения эксперимента принадлежат университету, я не считала эти зарисовки работами. Мы по-прежнему встречались каждое утро для ежедневного тестирования и каждый вечер для подведения итогов. Я прилежно отвечала на вопросы тестов, стараясь делать это честно и по возможности откровенно. Если что-то не сходилось с параметрами, Джеймс вносил правки. Когда всё совпадало он одобрительно улыбался и говорил какой-нибудь незамысловатый комплимент. Поначалу я пыталась просчитать его реакцию. Мне сложно было угадать какой результат он ждёт, но потом заметила, что он специально вводит меня в заблуждение и перестала этим заморачиваться. Для него это было исследование в рамках эксперимента. Для меня - шанс узнать свой потенциал, предел своих возможностей. Меня воодушевляли занятия с кем-то более умным, опытным и успешным. А Джеймс по-прежнему был со мной внимателен и сдержан... Непростительно внимателен и безупречно сдержан!.. Подозрительно внимателен и оскорбительно сдержан! Весна закончилась и началось жаркое, удушливое и влажное лето. Занятия сократили, но всё равно учить себя стало намного тяжелее. - Почему бы нам не сходить всем курсом на пляж? - жаловались парни. - До конца курса осталось мало времени, а работы ещё очень много! Терпите до выходных! Я поддерживала их желание, ждала с нетерпением выходных, но потом садилась за мольберт и погружалась в свой иллюзорный мир, забывая про весь реальный многообещающий мир. Я забывала о времени и пространстве на два дня, просыпаясь только к началу занятий. Как-то в один из особо жарких дней мне не давало покоя странное поведение моего наставника. Мало того, что он всё утро непривычно заботливо опекал меня, так он ещё и в течение дня несколько раз заходил в кабинет, где шли мои занятия и при этом задавал какие-то несущественные вопросы. Вечером на тестах, я спросила у Джеймса прямо: - Что-нибудь случилось? - Нет! - Со мной что-то не так? - Почему ты так думаешь? - Ты всё утро сверлишь меня глазами. - Меня беспокоит твоя бледность. Хорошо спишь? - Да! Даже очень. Напоминание о сне вызвало у меня зевоту и я сладко вдохнула, деликатно прикрывая рот ладошкой. - Бессонница не мучает? - ...нет. Я вспомнила о своих полуночных творениях и почему-то промолчала. Тем более, что подобное погружение ни под каким видом не могла бы назвать мучением. - Нам надо будет провести новое обследование. - Зачем? Со мной всё в порядке! - Я верю тебе, но это необходимо в рамках эксперимента. Возможно причина в жаркой погоде. Я не очень хорошо поняла смысл его опасений, но права на отказ мне не дали. Снова та самая загадочная лаборатория. Мы прошли через примыкающий к основному зданию переход в отдел экспериментальных исследований. В светло-голубом коридоре с большими без переплётов окнами и металлическими поручнями всё напоминало о космических кораблях. Особенно круглые двери, которые плавно разъезжались перед нашими шагами. Мне стало не по себе как в прошлый раз. Мелькнула мысль сбежать пока не поздно, только Джеймс не был бы психологом если бы не почувствовал моё замешательство. - Не волнуйся. Это быстро. Мне нужен отчёт о твоём физическом состоянии. - Что это за установка? - Обычно её используют для оздоровления и восстановления в преподавательском составе. Но она так же даёт исследования, которые нельзя получить обычным путём. В этот раз мне не пришлось переодеваться. Лето диктовало свои условия к одежде. На мне были лёгкие свободные брючки и майка на широких лямках. Снова большие пластины прижали моё тело к белой платформе и мягкая вибрация унесла меня в космическое межзвёздное пространство. Звёзды вспыхивают и гаснут. Их сияние тёплое, обволакивающее, утягивает и уносит всё дальше и дальше от земли. В этой темноте спокойно и уютно. Ощущение полёта подчиняется моим движениям. Вижу город под собой, стаю голубей, пролетевшую рядом. Череда горящих в вечернем городе фонарей и ленты дорог уходящих далеко за края Эдманты. Одним лёгким движением направляю своё податливое тело в полёт вдоль дороги, переворачиваюсь юлой и раскинув руки будто сама превращаюсь в птицу и парю над крышами. В маленькой тёмной комнате отражается свет фонарей с улицы. Шторы совсем тонкие. Странная мебель наводит на мысль о продолжении сна. Жёсткое одеяло, маленькая белая подушка и широкая кровать. Мне хорошо и неуютно одновременно. Очевидно, я так крепко уснула на обследовании, что Джеймс решил оставить меня в лаборатории. Голубоватый свет в комнате скрывает темноту за окнами. Слабое потрескивание и жужжание аппаратов неприятно напоминает о моём местонахождении. Моему телу так было хорошо, что оно улеглось на бочок подложив под голову руку. Достаточно большое ложе позволяет безболезненно развернуться во сне. Я села в центре подобрав под себя ноги. Такая тишина будто обо мне все забыли и никому больше не нужны мои показатели. Только я ошибаюсь на этот счёт. В противоположной стене встроено окно и оно подсвечено снизу, очевидно с панели управления. Там за стеклом вижу силуэты Джеймса и его ассистента. Не нахожу ничего лучше, чем приветливо улыбнуться и помахать ему рукой. В это же время обнаруживаю на руках присоски с проводками. Интересно, это тоже входит в планы моего отца? Ведь он не мог одобрить моего обучения и всё же Джеймс меня до сих пор опекает. Где подвох? Джеймс подходит ко мене и начинает снимать сенсоры. Пытаюсь прочесть эмоции на его лице. - Что происходит? - Слишком низкое давление. По-видимому от переутомления. Как спала? - Хорошо, но жёстко. Дома бывает получше. - Если так пойдёт дальше, нам придётся остановить занятия. - Остановить?! Как это?!. я не... я не готова! У нас ведь ещё столько всего запланировано! Записывая показатели в блокнот Джеймс посмотрел на меня исподлобья более пристально и с прищуром. - Нет! Нет! Ты!.. Вы не можете!!! Я забыла все слова от такой новости. Это слишком неожиданно! - Успокойся. Мы ещё ничего окончательно не решили. Посмотрим, что с этим можно сделать. А пока у тебя будет два выходных вне плана. Два дня совершенно свободных от занятий. Используй это время для отдыха. Сходи в кино, почитай глянцевые журналы, спи в своё удовольствие или просто сходи в салон красоты и закажи расслабляющий массаж. Понимаешь о чём я говорю? - Ещё бы не понимать...Сползаю с кушетки в свои туфельки. - Потрать это время на восстановление своих сил. Я не могу понять с чем это связано. Если так пойдёт дальше, то обучение ты закончишь на больничной койке. Мы вместе вышли на улицу. В этот час небо над городом очистилось и хорошо было видно яркие звёзды. Бесконечное множество звёзд Млечного Пути... Джеймс взял меня под руку и стал каким-то непривычно близким, физически ощутимо близким. Вряд ли это имеет какое-то личное значение. Возможно он боится, что я сломаюсь и испорчу эксперимент. Всё равно ощущать его близость в этот поздний час очень приятно. Чтобы не оттолкнуть его своими эмоциями подстраиваюсь под его размеренный шаг. - Как думаешь, Джеймс, что важнее в человеке - внешняя или внутренняя красота? - И внешняя и внутренняя одинаково важные. - В самом деле?! А как же люди с некрасивой внешностью? - Поверь мне как психологу, люди развивающие внутреннюю красоту, становятся красивыми и на внешность. Не в стандартном понимании и не одномоментно. Их красота проецируется на мышечное состояние. - Пф! Какие сложные вещи ты говоришь! - рассмеялась я. Джеймс редко бывает так многословен со мной. От чего его рассуждения удивляют и восхищают меня ещё больше. - Зря смеёшься. Мы выбираем внешнюю красоту, потому что считываем в партнёре важные для себя качества. Но если партнёр останавливается в своём развитии, то его внешность тоже меняется. Мы видим что он больше не соответствует нашим нормам успеха и теряем к нему интерес. - А как же?.. Я хотела сказать про милосердие, стремление друг к другу и что-то ещё, но тут на пути нам попался маленький магазинчик канцтоваров для студентов. И вместо коварных вопросов я попросила зайти туда. Странно что так поздно он ещё работал, но эта мысль не была главной и я увлеклась новенькими блокнотиками без линовки с красивыми обложками. Раньше мне такие не попадались, а сейчас я поняла, что без покупок не могу отсюда уйти, хотя денег с собой не взяла. Заметив это Джеймс любезно предложил помощь и расплатился за симпатичный скетчбук, тонкий автоматический карандаш и цветной ластик с ароматом. Складывая аккуратно все покупки я заметила краем глаза, что Джеймс улыбается. - Я делаю что-то не так? - Нет. Всё в порядке. Продолжай. - Тогда может быть... посидим немного... в кафешке? Я вдруг вспомнила про уютный закуток во дворе общежития. Там всегда можно было перекусить. Они работали круглосуточно и в основном подавали горячий шоколад и мороженое. В зале кафе так мало места что помещаются только четыре столика и две высокие стойки вдоль двух окон. Мы заняли столик с креслами и устроились выбирать напитки в меню. Хотя для меня важнее меню было кое-что совсем другое. Я достала блокнот и блаженно обнюхала новенькую, ещё склеенную в некоторых местах корочку блокнота. Провела пальцем впитывая ощущения матовой чуть шероховатой поверхности. Страницы внутри блокнота тоже немного шероховатые, это значит что ярче будут ложиться штрихи. Проблема первого листа задержала меня на добрых десять минут. Нам принесли коктейли и Джеймс спросил: - Боишься начать? Дай мне блокнот! Я видела, что он отвернул пару страниц внутрь и что-то черкнул не глядя, потом протянул мне блокнот обратно. Не глядя на его труд, открываю вторую страницу. - Можешь побыть моей моделью? - Могу. Только взамен, ты покажешь мне то, что получится. - Хорошо. Я иронично улыбнулась одним уголком губ и коснулась карандашом чистого листа. Линии легли плавно, ровно и послушно. Какое-то новое восторженное чувство захватило меня. Первым рисунком оказался мой бокал с ванильным коктейлем. Гладкие стенки, прозрачное стекло, нежная молочная шапка пены и кусочки банана с посыпкой из шоколада. В двери кафе вошли новые посетители и в зал проник свежий ветер с улицы. Парочка студентов около барной стойки обсуждающие свой заказ. Новые два наброска заняли у меня не больше пяти минут. Мой взгляд вернулся к Джеймсу. Его руки застыли с бокалом в воздухе. Губы ухмыляются моей вольности. Пристальный взгляд из-под светлых бровей. Джеймс впервые открылся мне как эстетически привлекательная и безупречная модель. Пока я накидывала общие черты, осознала насколько мой наставник пропорционален, слажен и приятно фактурен. Его силуэт получился как никогда у меня раньше привлекательно и идентично. Мой восторг взлетел по шкале Рихтера. Я перевернула страницу и черкнула новый образ...Реакция Джеймса на мои зарисовки меня озадачила. Перелистав наброски, он удивлённо приподнял одну бровь и посмотрел на меня. Потом снова на рисунки. - Что-то не так? Он ответил не сразу. Медленно, делая паузы между словами чтобы выглядеть более убедительным:- Мы договорились, что ты будешь отдыхать. Два дня. - Хорошо. Обещаю. К чему такая предусмотрительность? Какие могут быть проблемы с отдыхом?