1 часть (1/1)

— Значит, мне нужен поцелуй любви, — хмыкнула ведьма, перебирая бутылечки с зельями. — Где же… где… было же зелье любви.Привязанный к перекошенному и кое-как починенному стулу рыцарь фыркнул, а потом сказал насмешливо:— Что? Без волшебы своей уж совсем никак?Ведьма бросила на него сердитый взгляд, вздохнула, уточнила:— Ты слеп?— Да нет, зряч, — нахмурился рыцарь. — А что?— Да понять тебя не могу, — пожала плечами ведьма. — Ты же меня видишь. Кожа смуглая, глаза желтые, волос темный, да еще и костлявая аки Смертушка. Не красавица по вашим взглядам.— Ну так я не местный, — ухмыльнулся рыцарь.— А на местных похож, — покачала головой ведьма, продолжая перебирать бутылечки, — сила в руках есть, волос светел, глаза синевой небесной наполнены…— Ворожишь, — улыбнулся широко рыцарь.— Да не думала даже, — хмыкнула ведьма. — Ворожить надо с чем-то да над чем-то. Даже ветер зашептать просто так не выйдет — нужен хоть лист, чтобы по ветру его потом пустить.— Значит, пока ты там возишься, магией меня не возьмешь, — долго кивнул рыцарь, оглядываясь. — А у тебя там потолок просел.— Да знаю я, — дернула раздраженно плечом ведьма. — Просел, а починить пока времени нет.— Всё на бородавки девкам местным уходит? — глянул рыцарь насмешливо.— По весне у меня дел других много, — вздохнула ведьма. — Крестьяне, хоть и врут, что не нужна им ведьма, приходят по весне и просят посевы да поля заговорить. И нет ни ночи, чтобы я не ворожила. А крышу я пока сверху перекрыла — на починку уже летом мастеров найду.— И пойдет к ведьме в помощники? — нахмурился рыцарь.— Да почти любой, кому деньги нужны, — хмыкнула ведьма. — Так.— Нашла зелье? — уточнил рыцарь.— Зелье первой любви, — кивнула ведьма и с интересом глянула на рыцаря. — Ты как насчет первой любви?— Марика ее звали, — улыбнулся довольно рыцарь. — Ох, и горяча была!— Оставь свои россказни для кабака, — поморщилась ведьма. — Значит, первая любовь не подходит. И последняя — тоже, думаю. Или…— Ты чего? — насторожился рыцарь. — Рано мне в последний раз любить!— Так влюбишься в меня, а потом — ни в кого больше, — хмыкнула ведьма, потом вздохнула: — Жену мне твою жаль.— Нету у меня жены, — вздохнул рыцарь.— Так будущую, — усмехнулась ведьма.— И будущую найти не могу — переборчив, — вздохнул еще тяжелее рыцарь. — Потому сюда и пришел.— Погоди, — обернулась на него ведьма. — Так ты в полной амуниции, мечом потрясая да крича: “Выходи, ведьма”, ввалился ко мне потому, что…— Жену хочу, — кивнул рыцарь, — а говорят, что ты к самой Темной Горе в защиту мира нашего со святыми старцами и паладинами ходила, и путь всегда выбирала ты. Мимо всех ловушек провела и помогла в поединке с злыднем.— И ты пришел к той, что может путь до желанной цели проложить, — кивнула ведьма.— А ты в меня печной заслонкой запустила, — обиженно кивнул рыцарь.— Так надо было иначе звать, — вздохнула ведьма, потирая переносицу. — Хорошо. Хорошо. Помогу я тебе. В этот раз.— В этот раз? — повторил рыцарь.— Так я из-за тебя два раза с места уж снималась, — вздохнула ведьма. — Волью тебе зелье любовное, а потом заставлю о любви забыть… ну и обо всем, что с любовью этой связанно. Да, не любовь то, подделка, но памяти твоей этого хватало. А ты вон опять — как весна, так на моем пороге. Как заговоренный.— Или привороженный? — хмыкнул рыцарь.— Ой, да ворожбы в том зелье! — фыркнула ведьма. — На три дня страданий. Как будто я на себе свои зелья не проверяю!— И то, что с первой любовью? — уточнил рыцарь.— А для него мне, как и тебе, поздно, после Темной Горы, думаю, и для последней поздно, — вздохнула ведьма. — Ладно. Развяжу я тебя сейчас. А потом смотреть будем и думать. Тебе же надо, чтобы сама судьба вас свела, а я — так, дорожку проложила.— Слушай, ведьма, — нахмурился рыцарь, пока та ему руки развязывала, — а если судьба меня уже привела, куда надо? Трижды?— Ох, милый, — улыбнулась ему грустно ведьма. — Ты — рыцарь. Я — ведьма. Нам тропами разными ходить. А к твоей любимой тропу я тебе проложу. И не надо, не смотри так. Плохо об этом даже думать.— Кто сказал? — ухватил ее за руку рыцарь. — Где записано? На каком камне выбито?— Отворожу, — указала на него ведьма.— А приворожить? — ухмыльнулся рыцарь.— Да уже, кажется, — вздохнула ведьма. — Но это так… дня на три. И пусти. Будем судьбу твою смотреть. Чем скорее убедишься, тем скорее уйдешь.— Три раза, не зная тебя, я тебя находил, — посмотрел на нее твердо рыцарь. — Три раза шел, а путь сам под ноги ко мне ложился и вел к тебе, ведьма. Дважды я забывал тебя. На третий не забуду.— И уедешь отсюда как можно скорее, — вздохнула ведьма.Рыцарь не стал с ней спорить.— Кости круг показывают, — вздохнула ведьма. — Карты круг показывают. По нитям еще погадать, что ли? Эй, рыцарь, ты чего так смотришь?— У тебя веснушки, — улыбнулся ей рыцарь. — И меня зовут Аарон.— Сонг. Выведу их на полную луну, — мрачно поклялась ведьма. — Эй, ты куда?— Крышу смотреть, — остановился у дверей рыцарь. — Надо решить, как чинить. А может, плюну, и домой к себе тебя увезу. Хотя ты тут уже прижилась, люди на тебя надеются. Починю крышу, останемся до лета, потом решишь… Эй, Сонг, ты чего так смотришь?— А если отворожу? — прищурилась ведьма.— Сама знаешь — приду со следующей весной, — улыбнулся широко рыцарь.— Знаю, — вздохнула ведьма. — Верить не хочу. Думать буду.— Думай, — кивнул рыцарь. — А я пойду крышу смотреть… что еще надо? Дров нарубить? Воды натаскать?— Лягушек с болота, — мрачно отозвалась ведьма.— Я их ловить не умею, — пожал плечами рыцарь. — Покажешь, как?— Не отступишься, — поняла ведьма. — Ладно, Аарон. Иди, крышу смотри. Мне нужно понять, что с судьбой нежданной делать.— Не отвораживать, — ухмыльнулся рыцарь. — Всё одно — бесполезно.Ведьма спорить с ним не стала, вздохнула только да глянула, как из дому рыцарь выходит, потом вытащила из-за ворота медальон, но открывать не стала, помня лик того, кто там запечатлен.— Не ты ли, Коен, ко мне его стопы направил? — спросила.Но мертвых она толком слышать не могла и в полной силе, а сейчас, половину растеряв на Темной Горе, ответа не ждала.На улице что-то вещал своему коню рыцарь, и начал шуршать досками, которые она на крышу постелила, когда этой весной крыша просела. День был в самом разгаре. В печи доходила каша. А бутылек с зельем приворотным она так и не нашла. Надо б в деревню сходить — рядом с ними Марфушка вертелась, как бы не она стащила.Ведьма сжала в руках сильней медальон, прикрыла глаза на миг, а потом… доска упала, ругнулся рыцарь, конь заржал, а в ответ ему рыкнул медведь.Громко рыкнул, хорошо!Ведьма выдохнула, улыбнулась и бросилась на выход, крича:— Дядька Джэвор, не тронь!.. Мои это гости!.. Мои.