4 часть: ?Аннабель? (1/1)

—?Я тебе уже говорил, что ужасно не люблю ушастых, Сан? Даю свой бинт на отсечение?— этот сучка принесёт нам проблемы.Под ?ушастым?, правда, Борон имел в виду остроухого. Спуск наконец-то привёл к главному входу Серповой улицы, у которого топтались высоченный эльф в компании с несколькими гномами, громогласно поднявшими восторженный матерный гогот. Стоило братьям лениво приблизиться, как те затихли и обратили на них неприкрытое, алчное внимание.—?И что вы делаете в таких краях, красавцы? —?донёсся низкий бас одного из гномов, а Борон ловко воспользовался возможностью примоститься к Кимсану сзади и принять угрожающий вид: он терпеть не мог болтать с незнакомцами. С красноречием больше повезло старшему братцу. А вымотанный бедолага-Безупречный уставшим вниманием окинул каждого, но заострил его именно на эльфе: светлокудрый юноша, наполовину заплетший свои длинные волосы в хвост, вышел вперёд.—?Мы проделали длинный путь по Сумрачным Холмам и хотим повидаться со старой знакомой,?— никаких заискиваний, слащавой попытки убедить?— Кимсан сказал всё, как есть. На угловатом, бронзовом лице эльфа просыпалась тень сомнения. Медовый голос, мягко говоря, не сочился дружелюбием.—?Моё имя?— Фририх. Хранитель Серповой улицы, я слежу за её безопасностью. Что с калекой? Заразный? —?достаточно неделикатно, пожалуй. Борон сощурился в гримасе отвращения и показательно закатил глаза, шепча себе под нос что-то вроде: ?И когда они успели сменить Хранителя…?—?Господа хорошие,?— уже звонче воскликнул раздражённый старший Боне, озябший столько бродить по лесам и холмам. Голос преисполнился гремучей смесью ангельского терпения и нечеловеческого, хрупчайшего высокомерия. Это, стоило отдать должное, воистину производило напрягающий эффект. —?Ни в коем случае. Мой брат с детства таков и нуждается в моей опеке… под бинты заглядывать не советую. Быть может, вы залог у нас попросить желаете, мхм?.. За вход?..Естественно, против возможности поживиться не попрёшь, и все гномы разом оживились, подначивая хмурого эльфа вытрясти из путников деньжат. Фририх, однако, оставался скептично настроенным, но не стал устраивать сцен.—?Глаз не спущу. Особенно с тебя,?будь осторожен,?— указательным пальцем ткнул в сторону Борона, чем знатно его повеселил. Да-а, как же забавно осознавать: когда-то приходилось носить лицо самого Кимсана Боне, смазливенькое, с нежными щёчками, а теперь из-за мерзких ожогов каждый, кто может, шарахается… Изгой во плоти. Сарказм просочился и в голос младшего брата, когда он пнул в сторону камешек и просвистел:—?Мухи не обижу!.. Джим?.. Подтверди?—?Он-то? Я вас умоляю… —?Безупречный откровенно повеселел. Джим? Едва подавляя позывы покатиться со смеху, но держась, всё-таки, как цивилизованный человек, Боне добродушно улыбнулся и отпарировал одновременно всем вокруг. —?Да чтобы Бронцилландин хоть одну невинную душу обидел? Он рыдает белугой, когда убивает комаров.—?Только шутов нам здесь не хватало… Идите,?— под недовольный бас гномов Фририх кивнул в сторону широкой улицы, и братья почти двинулись в путь, не желай Борон повеселиться ещё хотя бы пару секунд. Подкинув непонятно откуда взявшийся кошель с монетами?— толстенный,?— он швырнул его в одного из гномов. Радостный шум, гам, ?ох-хо, добра тебе, щедрый путник!?, и все разом бросились делить добычу, пока Боне под шумок быстрее смотались.Кимсан хохотал, а Борон, схватив брата за плечо, нырнул вместе с ним за поворот и позволил обоим скрыться в тени улиц.—?Джим? Серьёзно? —?заливался старший Боне, на что младший продолжал улыбаться так, что аж бинты скрипели. —?И откуда у тебя такой толстый кошелёк, Бронцилландин?—?Это иллюзия,?— преспокойно пояснил Борон, когда они вдвоём вышли на солнечную, пропахшую весенним теплом улицу. Деревенька производила воистину приятное впечатление отнюдь не забытого и обшарпанного селения. —?Монетки скоро превратятся в прах прямо в их руках… Увы, золото из ниоткуда порождать я не умею. Да и серебро тоже…—?Надеюсь, ты хотя бы за это не отдал ещё пять лет своей жизни.—?Нет, за это не отдал…Дорогу усыпала цветная каменная кладка, и едва просыпавшаяся зелень деревьев, несмотря на лёгкий мороз, радовала глаз. Причудливые домики смешили своими диковинными крышами?— каждая разной формы,?— а витражные окошки соблазняли подольше рассматривать узоры на них.—?Серповая улица?— что-то вроде маленького сообщества диковинных отчужденцев, которые не любят незнакомцев. Хранитель поменялся,?— сетовал Борон, указывая Кимсану то на аккуратные фонтанчики, что журчали в центре небольшой площади, то на художественно оформленные деревянные указатели и смешные фонари. —?Так что если ты прямо сейчас чувствуешь, как тебе Фририх испепеляющим взглядом лопатки пожирает?— тебе не кажется.—?И-и… где же прячется тогда твоя драгоценная Аннабель?.. —?хотелось дольше гулять, забывая обо всём, и наслаждаться уходом зимы, по живописным улицам, однако дорожка сузилась и привела к двери очередного диковинного домика с ужасно низкой крышей.—?Если ничего не изменилось, то… здесь.Кимсан держался в стороне, не пышущий желанием знакомиться с напарницей брата?— мысль о том, что долгие годы Борон жил преспокойно без него, продолжала ревниво отзываться в груди тоскливыми вспышками. Заскрежетало крупное кольцо на двери, которое ударил младший Боне, и спустя пару секунд в приоткрывшейся щели возвысилась фигура эльфийки. Она даже не дёрнула бездумный взгляд в сторону близнецов, несколько мгновений стояла недвижимо…Тонкие, худощавые руки сжались на косяке двери, внимание приковала медлительная грация, неспешность серой бабочки, которой являлась Аннабель.?Она… слепая???— первая мысль, заставшая врасплох Кимсана, засмотревшегося на пёстрые и мёртвые глаза эльфийки, которые напоминали калейдоскоп красок и рассыпавшихся в них звёзд. Безжизненно серые волосы обрамляли мягкие, округлые черты лица Аннабель. А ещё она была довольно высокой, до одурения бледной… казалась такой пустой.—?Борон? Сколько лет, сколько зим… —?дрогнул взволнованный голос, дверь отворилась шире, впуская братьев внутрь. Кимсан, осмотрев неузнаваемого, замотанного в бинты близнеца, вздёрнул бровь.?Она могла подумать, что я?— это Борон, но слепая? Почувствовала??—?Времена летят?— не заметишь, Анна,?— с грубоватым дружелюбием Борон захлопнул дверь. Аннабель, покачнувшись эфемерно, прошла к крупному столу. Усыпанный склянками с цветными реагентами, кусочками грифеля и подушечками для игл, колдовскими куколками, он хранил на себе крупную карту здешних земель. Изрисованную вдоль и поперёк. Поодаль приветливо трещал камин, и где-то в тени прятались двери в другие комнатки. Стены увешивали пёстрые перья диковинных птиц. Аннабель, скрытая тканью нежно-зелёных шелков, опустилась на стул и застыла.—?Аннабель Матеуш… —?тихий голос Кимсана стал неожиданным для обоих. Старший Боне прошёл вперёд и с интересом рассмотрел кулон, который покоился на девичьей груди. Кусочек нефрита был пронизан иглой и мерно висел на кожаном шнурке. —?Это Вы?— автор многочисленных страшных сказок для детей? —?так уж вышло, Безупречный прочёл в своей жизни слишком много книг, мог посоревноваться с Бороном, хоть и… больше предпочитал мифы и историю, чем тяжёлую оккультную литературу.—?Как ты понял, Сан? —?донеслось от Борона, фамильярно рухнувшего на соседнее кресло, и лишь один Кимсан остался мяться в стороне с явной опаской перед Аннабель.—?Многие мифы твердят о слепой сказительнице, что пишет истории для детей… Остроухая леди, хранящая у сердца проткнутый иглой кусочек нефрита. Кто-то считает, что она и мухи не обидит, кто-то знает?— пророчица сильна, как никогда, и магия крови ей не чужда, и человеческие души заперты в её тряпичных куколках… Хорошие ты завёл знакомства за десять лет,?— пропев это, Кимсан аккуратно сел поодаль от всех, закинул ногу на ногу и поправил ткань чёрного плаща?— за неделю пути получилось обзавестись терпимой одеждой. Пока старший брат предпочитал угольные расцветки, младший был одет в багровое.—?Всё верно твердишь, Кимсан Боне. Достойное образование?— залог успеха.Уже спустя десять минут слепая эльфийка заварила лёгкий бергамотовый чай, которым согревались близнецы, и немногим позже её ввели в курс ситуации. Не понадобились излишние слова?— Аннабель одним видом дала знать, что видела больше слышимого.—?Как правило, способ вернуть души есть лишь один… —?такое банальное, казалось бы, начало. —?Из цивилизованных,?— и интригующее продолжение. Кимсан мгновенно вспыхнул глазами, подбросил в руке деревянную погремушку, с которой развлекался, и пытливо поддался вперёд. Борон остался недвижимым, лишь иногда потирал большим пальцем пересохшие губы. Аннабель медленно порхала по комнате, словно призрак, и выказывала меланхоличные, тихие эмоции.—?Посланники Атессы, они же…—?Жнецы Смерти,?— дополнил Кимсан, сразу осознав безнадёжность этой идеи. Святой Атессе служили хранители естественного цикла смерти, охотники за нечистью любого рода, преступным отребьем, и в первую очередь… магами крови, желавшими обмануть правила жизни. —?Церковь Майвейн и их святые нас с Бороном скорее приговорят, чем спасут души. Неужто только Жнецы способны восстановить их после Перепутья?—?Реалии мира таковы… лишь Посланники хранят эту тонкую материю в своих пальцах. Но поскольку Борон?— лакомый кусочек для них…—?Эти твари охотятся за мной годами,?— подтвердил младший Боне, а Аннабель продолжила:—?Я смею предложить вам более рабочий способ. Рабочий… но кровавый.—?Иного и ожидать не стоило,?— снова погремушка оказалась подброшена лениво растянувшимся Кимсаном в воздух, бряцнул колокольчик внутри неё, а говор Аннабель стал… убаюкивающим, как колыбельная. Сказительница приковала к себе внимание, речь её текла по комнате невидимыми лапами глубокого гипноза.—?Кимсан и Борон Боне, в вашей крови живёт основа, в сравнении с душой намного более весомая… Ныне она спит, но при пробуждении послужит спасением, потаённым источником жизни, хранимым в вас.Борон с коварным любопытством перехватил ошалевшее внимание Кимсана, направленное на себя, и задиристо ему подмигнул. Ревность старшенького замечалась без особенных стараний. Размашисто облизнувшись, младший Боне пояснил:—?Мы с Аннабель… оч-ч-чень давно знакомы. Она наслышана о нашей семье…—?Настолько, чтобы знать секреты крови? О чём ты? —?нежный шёлк эльфийского платья пощекотал Кимсана по щеке, стоило Аннабель проплыть мимо и нежно задеть её. Мягкая улыбка зачлась на губах пророчицы, сипло рассмеявшейся.—?Ты удивишься ещё мно-огим секретам своей жизни, Кимсан… Их впереди ждёт несчётное множество. Не все удивят приятно, увы.—?Анна, не тяни, что за дрянь живёт в нашей крови? И почему ты раньше мне о ней не рассказывала? —?рыкнул уже Борон, и Аннабель развернулась к обоим близнецам, раскрывая свои худощавые руки, словно крылья птицы. Она напоминала лебедя.—?Раньше ты приходил ко мне в одиночестве, не было смысла раскрывать общий секрет. Вы рождены близнецами под крылом предков, которые хранят страшную тайну. Болезнь, жившая в ваших отце, деде и прадеде, разделилась надвое в вас. При пробуждении её в крови вы всё равно, что обретёте замену души.Близнецы переглянулись?— взаимное непонимание и смятение зачлись на их лицах.—?Болезнь? —?Кимсан вспомнил, сколь жутко был уязвимым к любой хвори, но не понимал, о чём ведала пророчица, какую силу имела в виду. Что пришлось поделить с младшим братом надвое?.. Неужто это могло спасти им обоим жизнь? —?Не обижайся, Анна… это звучит бредово.—?Вам не нужно верить мне сейчас… вовсе нет, лишь стремиться к спасению,?— лукаво дёрнулись губы эльфийки, которая столкнулась с крайне недоверчивым вниманием Борона: младший брат нервно постукивал пальцами по своему гримуару и иногда?— носком по ножке стола.—?Я тебя правильно понял, болезнь?— наше спасение?—?Патология не всегда разрушительна,?— на этих словах Аннабель подошла к карте, в которую ловким движением вонзила иглу с алой бусинкой на конце. Остриё упёрлось на территории гиблых мест, что рассыпались по окрестностям вдали от Серповой улицы. —?Она не дарует вам ни бессмертия, ни новых способностей. Просто позволит жить дальше, правда, более привязанными, чем прежде. Вы в буквальном смысле начнёте зависеть друг от друга почти… на животном уровне. Но всё лучше, чем смерть, правда? Для этого придётся кое-куда отправиться.—?Ну, конечно,?— Безупречный саркастично закатил глаза?— ничего иного он не ожидал. Конечно же, придётся снова топать в какую-нибудь задницу, чтобы спасти свои шкуры, ведь пророчицы лишь на словах всесильны. Наблюдая за раздражением брата, уже Борон поспешил скорее закончить растянувшийся разговор. Он отхлебнул едва остывший чай и хмыкнул.—?Давай, колись, Анна… Что за страшный секрет наших предков? Что значит ?зависеть друг от друга??Эльфийка мотнула головой, и её острые уши забавно дрогнули. В маленький бархатный мешочек она принялась складывать травы; то там щепотку, то здесь.—?Я не слишком желаю углубляться в секреты семьи,?— встрял Кимсан, отчего-то скованный ледяными лапами ненависти к предкам за ?всё хорошее?. Он знал, что по линии отца почти вся семья продолжалась ужасными колдунами, магами крови, культистами-экспериментаторами и просто мясниками-убийцами. По крайней мере, так Герберт рассказывал. И чем больше знаешь?— тем хуже спишь. —?Значит, в нас с Бороном спит нераскрытый потенциал, который спасёт наши жизни, но пробудит в нас зависимость друг от друга? Пусть так.—?Подумай хорошо, Кимсан,?— не будь Аннабель слепой, старший Боне мог поклясться?— прямо сейчас она посмотрела в самую его душу. —?Вечный голод друг до друга, медленная и мучительная смерть рассудка, если второй близнец безвозвратно погибнет… Твою кровь будет вечно тянуть к его. Ненасытность. Нужда быть рядом. Вы превратитесь в сиамских близнецов… на душевном уровне.—?Но мы же не станем… вампирами? —?усмехнулся Борон, и Аннабель отрицательно мотнула головой.—?Если вы захотите испивать друг друга, то?— лишь ваше желание. И пока будете находиться рядом, вмешательство потусторонних сил вам не страшно. Никто не залезет в ваши головы, не сведёт вас с ума… кроме вас самих. Это наследие ваших предков.Безупречный опасливо сжался в кресле. Перестал подкидывать погремушку, почувствовал, как кончики пальцев пронзил неприятный холодок… и воззрился на азартно настроенного Борона. Да, это единственный шанс спастись… Но зависеть от древнего проклятия, помазаться кровью с тем, кто больше всех в мире боли принёс?.. И уже сбежал однажды…Слишком рискованно и настолько же до ужаса необходимо.—?Что нам нужно сделать? —?уверенно спросил Кимсан и встал с кресла. Он оказался рядом с Аннабель, что указала на точку с иглой на карте. Борон подошёл вторым.—?Юберволд… Деревня-кошмар за Деспийской пропастью… Вам нужно добраться до неё, найти дух Шэлохо в теле юной девушки и обезглавить её в Церкви Господней. Вычистить ядовитый сорняк с могил на заднем дворе, выкопать одну из них… И провести ночь в гробу, с оторванной головой и кладбищенскими цветами. Вместе.—?Что за проклятая бесовщина… —?в откровенной неприязни сморщился Безупречный. Борон опустил ладонь на плечо брата и сжал, то ли в поддержке, то ли с ехидным желанием напугать только больше.—?Это магия крови, малыш… В подобных ритуалах не ищи ни логики, ни вкусного запашка. Зачастую, чтобы пробудить какую-то оккультную дрянь, нужно делать безумные вещи. Анна… Провести ночь в гробу?— это значит…—?Соитие не нужно,?— усмехнулась Аннабель, буквально лопатками наблюдая неловко переглянувшихся братьев и их сумасшедшее облегчение. —?Просто пролежать. Всю ночь до рассвета. Я напишу подробные инструкции и всё укажу на карте.На выходе братьев встретил ласковый, полный нежно-сиреневых расцветок закат. Тёплый воздух послужил облегчением и отрезвлением после гнетущего разговора, так что Кимсан прислонился к одной из деревянных подпорок, спрятав руки в карманы тёмного плаща, и глотнул свежего воздуха. Облака мерно плыли, рисуя на небе причудливые узоры, а турмалиновые расцветки приковали внимание задумчивого Безупречного. Борон же топтался, закуривая всё ещё простую сигару?— Аннабель пообещала сделать ему любимые.—?Как вы познакомились?.. —?меланхолично поинтересовался старший, на что младший выпустил с губ облако дыма и забавно помахал рукой с самокруткой.—?Не поверишь, киса. Я искал в здешних краях нашу с тобой бабку.—?Бабку?—?Ага, слышал, она где-то неподалёку со своими колдовскими штучками затесалась, было интересно познакомиться… А наткнулся на Анну?— её ученицу, между прочим. В общем-то, о бабке якобы уже никто не знает, а она продолжает её дело.—?Хватит дымить на меня, Бога ради,?— раздражённо оторвавшись от столба, Кимсан беспардонно выдернул из рук брата сигару и бросил себе под ноги. Шутливая задиристость вызвала недовольный хрип Погоревшего, который тотчас же двинулся на наглеца, начал отталкивать его к стене. —?Ты что-нибудь слышал о личном пространстве, братец? Отойди, право слово…—?Ты с каких это пор контролировать меня удумал, малыш? Былые времена вспомнил? —?ухватив ловкими пальцами брата за челюсть, Борон без зазрения совести медленно выпустил губами ему в лицо клубок ароматного дыма, который развеялся о нежные очертания щёк. Кимсан, вырвавшись, закашлялся, отмахнулся от остатков пепла и с фырканьем отвернулся.—?Раздражаешь просто, кури дальше от меня, сколько можно… Так… мхм… —?он ещё несколько раз попытался обойти Борона и встать подальше. —?Мы действительно собираемся поверить в штучки Аннабель и пробудить в нас что-то неконтролируемое? Ты не боишься… —?замялся Сан, уязвимо ловя взгляд так близко стоявшего брата и наблюдая отклик в его взаимном интересе. —?Что мы снова принесём друг другу одни проблемы?—?А выбора-то и нет… —?попросту рассмеялся Борон. —?Я ей доверяю.И старший Боне поймал себя на мысли?— сейчас, наблюдая своего близнеца, всего замотанного в бинты, он… не отвращался от Борона, как отвращались остальные, словно от калеки. Несмотря на обретённое уродство, младший оставался собой: по-прежнему блестел бесстыжими очами, неподдельно широко улыбался и даже не лишился всей копны густых волос… Харизма Борона не потерялась, а изменившееся лицо… Не об этом ли они, дурные, когда-то мечтали?—?Чего задумался, Сан? —?Погоревший выдернул из размышлений, притоптав сигару окончательно и спрятав руки в карманах багрового пальто. —?Боишься замарать свои ручки убийством девочки? Или лежать со мной в одном гробу? Не переживай, Шэлохо вселяются в заведомо мёртвых, ты никого не порешаешь на деле, ну а…—?Знаю я,?— обезглавить предстояло жуткое существо, которое, согласно преданиям, притворялось молодой девушкой. Шэлохо заманивали путников по ночам в свои тёплые дома, тайком кормили человеческим мясом и в конце концов безжалостно убивали. Наполовину сжирали, вторую половину отдавали будущим гостям… Видимо, именно убийство кровавой мерзости было способно пробудить жилы. Братья договорились вечером ещё прогуляться по Серповой улице, а пока?— разделиться. Борон взял на себя ответственность купить снаряжение в дорогу, Кимсан же отправился заказывать комнату на ночь.Воистину приятная на вид терраса трактира скрыла от просыпавшегося с неба мокрого снега. Ох, эта непостоянность погоды… Кимсан прохлаждался снаружи, наслаждаясь чувством покалывания в щеках, но уже собрался заходить внутрь, когда услышал жалобный писк у себя под ногами.—?М-мх?.. —?миниатюрный чёрный котёнок поскуливал, забиваясь в щель досок на полу, мокрый и растрёпанный. Скосил свои цветные, влажные глазки на Кимсана, и мяукал. —?Малыш, ну что ты…Неподдельная любовь к животным была слабостью Безупречного. Выходив за долгие годы огромное количество собак, лошадей и прочих мохнатых засранцев, Сан не мог пройти мимо обездоленного брата своего меньшего. Изящно вытянув котёнку ладонь, Боне позволил обнюхать себя мокрым носом. Склонился, выловил беднягу и прижал к своей груди.—?Забитый, и ухо откусано… дурак,?— ушастый оказался спрятан под тканью тёплого плаща. —?Пойдём, я тебя накормлю.Снова встретиться с Бороном вышло через час с лишним?— он обещал ждать у фонтана в центре площади, когда разберётся с делами. Погоревший, растянувшись на длинной скамье, снова дымил?— на этот раз любимой самокруткой, видимо, получив от Аннабель целую порцию. Красноватый дым кружил вокруг младшего Боне, а старший медленно приблизился…И рухнул рядом не один. По-прежнему с котёнком, которого опустил себе на колени?— на сей раз сытого, ухоженного, исцелённого. Мохнатый щурил свои смешные глаза?— один чёрный, другой голубой.—?Кто это у на-ас?—?Нашёл на крыльце… Пока ты шастал по лавкам, привёл в порядок, накормил и вылечил усатому ранки. Хочешь, отдам?—?Зачем мне кот, если он у меня уже есть? —?откинув грубоватый комплимент, Борон засуетился и принялся копаться в своей новой сумке. Не успел Кимсан остроумно отреагировать, как ему оказался протянут…Подарок?Поначалу старший Боне не поверил своим глазам. Да и потом, если честно, тоже. Замер, как молнией поражённый, оцепенело воззрился на руки брата, в которых тот держал отнюдь не самый дешёвый сантимент. Изящная кваддара с заострённым лезвием, лёгкая, но столь смертоносная на вид, ввела в приятный ступор. Кимсан перехватил оружие и с тихим шелестом вытащил его из тёмно-синих ножен. Гравировка на лезвии изображала запутавшуюся кобру, высунувшую свой тонкий язык, казалось, за секунду до выплёскивания губительного яда.—?Борон, с чего ты вдруг… —?растерянность Кимсана стоила всего. Как же очаровательно он выглядел, когда не верил в маломальски человечное отношение к себе и удивлялся добрым поступкам брата в ответ за всё ужасное. —?Ты украл это у кого-то, или…—?Украл,?— довольно рассмеялся Борон, а котёнок фыркнул смешно на коленях Сана. —?Но какая разница, правда? Я знаю, как ты любишь такие клинки, я знаю, какие вещи тебе лучше всего подходят, и подумал, что тебе понравится…Взгляды пересеклись и тотчас разошлись: Кимсан позволил себе польщённую, почти сердечную усмешку, а Борон, облизывая губы, наблюдал с томительным интересом за удовольствием брата. Оно было неподдельно и так… бесконечно насыщало вечный голод внутри. Что же будет, когда проснётся кровь?—?Сразу вспоминаю… —?прошептал растаявший старший Боне, бережно держа кваддару в руке и рассматривая блики отражений в лезвии. —?Как Валериан учил нас сражаться. Скучаю по нему так сильно…—?Ах, не смею не согласиться,?— выпуская ещё несколько клубков красноватого дыма, Борон мечтательно закатил глаза к звёздному небу. —?Единственный, кого хочется вспоминать с теплом на сердце.Валериан был немногим старше братьев Боне, но являлся их наставником в юном возрасте. Герберт видел потенциал в молодом парне, который отслужил в армии и старательно учился судебному делу, поэтому часто ставил его в пример сыновьям. Но вместо того, чтобы ненавидеть ?сына маминой подруги? в лице Валериана Гальего, близнецы сразу нашли с ним общий язык. Юный наставник часто выгораживал своих драгоценных, привозил им подарки из путешествий и принимал ответные, был рад дать добрый совет и делал всё, чтобы смягчить жестокое отношение Герберта.Позже, когда Борон убежал, Валериан помог Кимсану оторваться от семьи. Сначала Боне стал воспитанником судьи, а вскоре выучился на адвоката и долгое время по всем вопросам доверял именно Гальего.—?Как нас угораздило так пропасть… —?выдохнул Кимсан. —?Должно быть, он ужасно переживает…—?О, так вы не потеряли связь? Это успех,?— не успел младший брат в очередной раз затянуться, как старший ловко выдернул из его рук самокрутку. В этот раз не стал выкидывать, а поднёс к собственным губам и вдохнул ядовитый дым.—?Спасибо за подарок, Борон,?— лаконично и искренне прошептал Безупречный, широко и довольно оскалился, перекатывая по устам сигару. —?Что? Я хочу узнать, так ли эта дрянь хороша, как кажется… Ядр-рёная…—?А что ты хотел от лессийского лепестка? —?алые листья смертоносной травы, измельчаемые Бороном для самокруток, оказывали обезболивающее и дурманящее воздействие?— подсвечивали цвета вокруг, возбуждали в приличном и неприличном плане. Но привыкание означало одно, бросишь?— начнёшь плеваться кровью и однажды умрёшь. Замкнутый круг?— сдохни от боли ожогов или сдохни от зависимости. Лессий в Атисе к употреблению был запрещён. —?Не накурись, дурашка, ты же и с первой улетишь…—?А я хочу! —?строптивое заявление. Кимсан вскочил и вновь довольно затянулся, даже слишком глубоко вдыхая сладкий дым, сбивая с губ красное облако.Борон, с колючим обожанием разглядывая брата напротив, выдрал у него из пальцев сигару. Не стал отбирать с концами, опустил на язык и просмаковал:—?Моя очередь.—?Одна на двоих? Это можно считать сближением,?— пока маленький котёнок недовольно сворачивался клубком на скамейке в компании двух дурных братьев, они предпочли забыться хотя бы ненадолго. По-человечески, искренне, словно в детстве, когда приходилось беззаботно бегать по улицам ночной Миары?— родного города. —?Я чувствую себя так свободно сейчас… Вдали от родителей, вдали от тех страшных времён. Хочешь?— кури, хочешь?— не кури, хочешь?— кричи на всю улицу, хочешь?— не кричи! Люби ночь… Но всегда люби звёздную ночь.Как же Кимсан притягивал, когда размышлял так свободно и открыто. Задирая голову к небу, он пошатывался в искренней расслабленности, пока не выхватил сигару у брата и не опустил на нижнюю губу. Счастливый… Как легко было сделать Безупречного счастливым?— на этой мысли поймал себя Погоревший.?Или дело в том, что счастлив ты… когда наконец-то находишься рядом со мной? Спустя вечность лишений??—?Увидь нас сейчас Мирана, то что сказала бы? —?рассмеялся Борон, почесав котёнка за ухом и обращая внимание на пустынность ночной улицы. Сидеть у фонтана становилось прохладно?— брызги воды иногда цапали за обнажённые участки кожи:??Сан, Боро-он, вы опять за своё??—?Не хотел бы я сейчас встретить маму,?— и вновь пальцы близнецов сплелись в передаче сантимента, который таял на их губах общим лакомством. Глубокие затяжки; желание разделить на двоих одну сигару; пепел, рассыпавшийся на устах обоих. Миновали минуты, и с каждой последующей заливистый смех Кимсана разносился по улицам откровенным соблазнением?— выглянуть, посмотреть, что за дураки шумят ближе к ночи. Борон оставался сдержанным, но с удовольствием, с хищным оскалом наблюдал за тем, как его брат докуривал уже третью самокрутку. Видимо, совсем скоро придётся тащить до кровати. Ну не дурак ли?—?Дай ещё одну,?— спустя минуту молчания, которое Кимсан провёл на скамейке рядом с близнецом, попросил он.—?Иди к чёрту,?— двумя пальцами вытянув докуренную сигару прямо из губ Безупречного, Борон отшвырнул её окурок в маленькую урну?— запас лессийского лепестка для развлечений закончился, всё остальное следовало взять в путь. —?Доволен, чудовище? Понравилось? А теперь, Санушка…—?Санушка? —?кажется, шило в потаённом месте этого наглеца было уже не остановить. Кимсан отшатнулся от Борона, стараясь не столкнуть своего усатого друга со скамьи, и с целью зацепить брата поспешил уставиться на него коронным совращающим взглядом.?Почему ты не ведёшь себя так, когда трезв, Кимсан? Мхм-м… Дос-садно?.—?Ты будешь звать меня так дальше, или только когда мы укуренные?—?Не буду. Пьяное чудовище, смотри не упади, а то разобьёшь свою смазливую морду,?— доставляло особенное удовольствие поддевать Кимсана наигранной не взаимностью там, где он так откровенно и забывчиво решался раскрыть своё сердце. Прошло слишком много лет, и хоть Борон с нежностью вспоминал прежние времена, в нынешних он уверен не был. С утра ведь снова проснётся, натянет на лицо недовольную мину и начнёт фыркать, на чём свет стоит. Но в следующую секунду произошло то, чего младший брат не ждал.—?Если упаду?— утащу тебя за собой!.. —?и Безупречный, ловко наваливаясь всем своим телом на Погоревшего, заставил их обоих рухнуть со скамьи в траву. Заливистый, безумный смех этого идиота прямо в грудь Борона заставил последнего опешить. Прочесать пальцами кудрявые волосы Кимсана и уставиться на него, хохочущего, снизу вверх.Как в романтичных, сука, историях. Ох уж это звёздное небо и спонтанное объятие… Уже сам Борон не смог сдерживаться и расхохотался, как конченный псих, позволяя дальше придавливать себя всем телом.—?Са-а-ан… —?скидывая с себя брата, младший Боне навис над ним. Поддаться желанию или нет? Позволить себе чуть больше учтивой наглости, чем обычно? Да. Постёгивающим движением пальцев младший почесал старшего по макушке. А затем ещё раз, выбивая угольную прядь из-за его уха; и ещё раз, задиристо царапнув лоб. Ногтем щекотнул Сану мочку уха. Фалангой пальца обласкал скулу. И ещё, ещё много раз коснулся, растрепав его всего, не в силах не поддаться этой до сумасшествия чистой, искренней улыбке.?Нет… Лишь твоего желания не хватило бы, чтобы обречь меня гореть. И то уже не сомнение, то?— факт. Сколько всего мне предстоит узнать, пока ты очарован и нежно радуешься жизни… Или не стоит? Или мне просто… украсть тебя??—?Перестань!—?Нет… не отпущу… —?и ладонь раскрылась веером в волосах Кимсана, подтягивая его ближе, позволяя уткнуться лицом в плечо, пока пальцы ловко прочёсывали локоны на затылке. Хотелось отдаться моменту сполна, но случилась не самая ожидаемая неприятность: с дальней стороны улицы, очевидно, отреагировав на шум, к фонтану двигался Фририх. Или он желал спросить о растаявшем кошельке… —?Вот сука… Кимсан… Кимсан, у нас проблемы, ну-ка вставай…—?Чего?..—?Фририх идёт, двигай быстрее, укуренный! —?удалось поднять неуклюжего Безупречного на ноги и подтолкнуть, свободной рукой забирая все вещи и, к великому сожалению, забывая на скамейке заснувшего котёнка. Кимсан умудрился даже в беспамятном состоянии искренне сопротивляться, отбивая от себя цепкие пальцы, заливаясь едва ли не довольным воплем.—?Убери от меня свои лапищи, я не твоя прекрасная дева! Боро-он…—?Иди… Идём… м-мать твою…Братский долг оказался исполнен с трудом. Дотащить Кимсана до спальни означало перебудить почти всех гостей трактира и саму хозяйку. Услышав много новых и интересных выражений в свой адрес, младший Боне уложил старшего спать, с небрежной заботой укрыл его ластящуюся тушу одеялом и рядом опустил недавний подарок. Не успел уйти?— Кимсан схватил близнеца за руку и обратил его растерянное внимание на себя.—?Ты же не… надолго?.. —?безобидный вопрос, не таись за ним сумасшедшее непринятие длительной разлуки, не прячься оно в этих наивно промямленных словах… И Борон, зажимая нижнюю губу зубами, обнял шершавыми пальцами братские.—?Всего на мгновение… киса.Колючий воздух глубокой ночи встретил Погоревшего на крыльце таверны, куда он вышел проветриться хотя бы на пару секунд. Но удержаться в равновесии не вышло, и на подкосившихся ногах Борон рухнул вниз, на колени. Кровь брызнула с губ, алым росчерком запечатлелась на деревянных досках. Впитывалась и хранила, казалось, ядрёную горечь каждого движения. От самокруток закружилась голова, и хоть они на львиную долю помогали…Не восстанавливали изнеможённый, истерзанный организм. Годы голодания, отвратное действие магии крови, ныне пожар, искупавший в магическом огне…Сплёвывая ещё одну порцию крови, выгибаясь, Борон хрипел и закатывал слезившиеся глаза. Ломота в теле достигла предела.?Терпение… Терпение, Борон Боне. У тебя больше нет выбора. Каждый шаг… Каждый вдох… Выверяй… И иди, чёрт бы тебя побрал. Докажи, что имеешь право идти?Глубокий вдох наполнил лёгкие, что ответили свистом в гортани, и пронизанный конвульсией Борон заметил рядом котёнка. Он вновь жался в щели досок.—?От-ткуда ты, кус-сок меха… —?неужто прибежал за братьями? Вновь вернулся? Дрожащие руки подняли малыша, запрятали под полы тёплого пальто. —?Сейчас бы с-с-сдохнуть в холода…Пробудиться пришлось в компании этого мохнатого существа, которое щекотало ноги своими ушами. Борон не сходу понял, что кот забыл в кровати?— воспоминания о ночи, полной аромата лессийского лепестка, не были слишком чёткими. Кимсан уже куда-то усвистал?— очевидно, проснулся первым и теперь пытался прийти в себя после ударной дозы наркотика.—?Да иди ты уже,?— рыкнул Боне, стоило коту начать крутиться в дверях и проситься выйти из комнаты. Мохнатый скользнул первым, за ним?— колдун. Старший брат стоял поодаль, у крупного окна в коридоре, и задумчиво прислонялся к подоконнику. Одетый, готовый отправляться в путь, такой бледный и наверняка… забывший всё, что пережил в объятии Борона. На непривыкших лессий именно так и действовал.Отмечая досадное чувство внутри, Борон подошёл к брату и тотчас поймал его блеклое, очень уж отстранённое внимание.—?Ты же знаешь, что мы с тобой пропустили через себя треть моего недельного запаса? Я же тебе еще припомню, в частности, когда у меня начнётся ломка,?— неуклюжая попытка завести обыкновенно игриво-приветливую тему. Пьяная пелена ещё не до конца спала с глаз Безупречного, хотя, кажется, его что-то неистово удручало. На редкость… трезвое. Этот секрет хотелось поспешно раскрыть… но… нет… Нет, с Кимсаном больше никогда в жизни не стоило быть поспешным. —?Как спалось-то? Да-да, не смотри на меня так… Я вижу, что паршиво. Но вежливость и этикет еще никто не отменял.—?Младшенький… —?младшенький ли? На лице Кимсана зачлась красноречивая эмоция?— кажется, сейчас он был готов напутать даже братские возрасты. Или так правдоподобно притворялся? Нет, Борон, и правда… младшенький. —?Ты хочешь вежливости? От Безупречного?Всё ещё петушится и насмехается?— значит, всё в порядке, пусть бедолаге и удаётся не мямлить с великим трудом. Это сосущее под ложечкой, покровительствующее сочувствие, чтоб его, и Борон широко заулыбался, когда его бессовестный брат…Исполнил самый фамильярный и пьяный реверанс в своей жизни, раскинув руки в стороны и совершив весьма ловкий поклон.—?Доброе утро, герр Боне младший, как Вам погода нынче за окном, как настрой на путешествие?—?Ты… неисправим, Сан.