1 часть (1/1)

Смерть?— такая сложная истина для понимания. Свою собственную смерть понять еще сложнее. Но для вельвы?— это было так просто и в то же время так сложно.В ту ночь Аслауг не спала.Этот судьбоносный день наконец-то настал; день ее конца. И именно Лагерта должна была прикончить ее. Из всех людей в Мидгарде она никогда не ожидала, что могущественная Лагерта, добрая Лагерта, любящая Лагерта станет той, кто убьет ее.Лежа в постели, Аслауг закрыла глаза, пытаясь снова увидеть, что принесет будущее ее сыновьям и Каттегату, городу, который она полюбила с детства.Но Аслауг не видела ничего, кроме видения своей смерти.Ее нить оборвалась, а вместе с ней и зрение.А ведений было так много: одни говорили, другие нет, приходили к ней в течение всей ее жизни, и теперь все, что она могла видеть, было неизбежной черной пустотой.Ее сны освободись от тех бессмысленных видений, что преследовали ее все время.Теперь Аслауг ничего не видела.Ее глаза затуманились.Аслауг ничего не могла разглядеть.Аслауг не решалась ни плакать, ни смеяться.Аслауг не решалась погрузиться в отчаяние и смирение или бороться, как делали ее мать и отец.Но Аслауг не была ими.Она была сама собой?— истиной, которую она давно научилась принимать.Из всех людей в Мидгарде, оборвать ее жизнь должна была нестареющая женщина, так похожая на ее мать.Провидица, рожденная от валькирии и убитая другой; у богов странное чувство юмора.Аслауг снова закрыла глаза. Лагерта. Как же она ей завидовала! Свирепая Лагерта и добрая Лагерта. Лагерта, которая была так прекрасна, что все мужчины желали ее; она убила двух мужей, развелась с другим и все еще оставалась ярлом, любимым и почитаемым.Женщина, которая взяла свою судьбу в собственные руки.Женщина, с которой ее долгое время сравнивали.Да и кто бы не сравнивал?Кто бы не хотел быть похожим на нее?Аслауг завидовала ей. Если бы она была такой же сильной и уважаемой, как Лагерта, то могла бы взять свою судьбу в собственные руки.И если бы у нее не было зрения, она могла бы отказаться от своей судьбы.Но Аслауг видела.И она уже давно знала, что ее видения сбываются.Аслауг уже давно смирилась с неизбежным.Аслауг завидовала Лагерте.Аслауг любила Лагерту.Аслауг восхищалась ее силой и уважала ее храбрость.Было время, когда они были друзьями.Было время, когда они были близки, не обращая внимания на Рагнара, и сближались на том, что у них было общим: сыновья и храбрость.Аслауг улыбнулась. Чудесные времена.Времена, когда она была радостнее и наивнее.Времена, когда она была доброй и сострадательной.Потерянные времена, полные пренебрежения и оскорблений Рагнара, из-за презрения народа Каттегата к ней.Аслауг пыталась заставить их любить себя, даже уважать. Какое-то время ей это удавалось, но что бы она ни делала, она никогда не будет такой великой, как Лагерта или ее мать.Так что к черту их.Аслауг пыталась, но у нее ничего не вышло.Аслауг устала от своих попыток.Аслауг устала тратить свое время на то, чтобы стать женщиной, которой никогда не станет.Для нее пришло время действовать.Для нее пришло время восстать и сражаться за то, что она любила; за Каттегат.И за сыновей?— их права на троне.Ее сыновья. Аслауг улыбнулась.Единственное, что было хорошего в ее браке с Рагнаром.Аслауг видела гордого Уббе, так похожего на своего отца, что иногда ей было больно смотреть на него, не думая о пощечинах Рагнара.Хвитсерка, своего обожаемого ребенка, всегда голодного и спокойного.Сигурда, которому она отдавала всю свою любовь и надежды через его имя, с его волосами, благословленными Сиф, и его мягким и сострадательным характером; так похожего на нее, когда она была молода. Сколько времени пройдет, прежде чем ее пренебрежение разбудит его демонов, и он станет таким же, какой стала она с годами? Сколько времени пройдет, прежде чем он потеряет то, что делает его ее сыном?И Ивар, ее любимый Ивар, мальчик, которого она спасла.Последнее доказательство ее утраченного сострадания и храбрости.Ивар, ее лучшее творение, ее гордость.Ее сыновья родились от любви, которую она испытывала к Рагнару, когда они только поженились.Потерянная любовь, потраченная впустую.Теперь Аслауг чувствовала, что никогда больше не сможет любить, потому что отдала все свое сердце Рагнару и Лагерте. Напрасно.Теперь ее воспоминания вернулись к Харбарду, той змее, которую она пригрела на своей груди, и которая причинила горе Ролло, и к ее лучшей подруге Сигги, самой мудрой женщине, которую она когда-либо знала.Харбарда Аслауг теперь ненавидела до такой степени, что хотела изгнать его со своих уст.Сигги. Будет ли она там, куда отправится Аслауг? Будет ли Сигги рядом с ней? Но где она? Аслауг скучала по ней. Часть ее умерла вместе с Сигги. Нет. Это была вина Харбарда. Он убил ее.Аслауг скучала по Сигги. Она скучала по тем вечерам, когда они с Хельгой сидели в Большом Зале, заботились о своих детях и разговаривали у камина, а за окном шел снег.Эти ночи всегда были теплыми и наполненными радостью и любовью.Аслауг всегда будет лелеять эти ночи.Аслауг всегда будет лелеять те времена, когда она играла с Ангрбодой, ее сердце болело от идеи иметь дочь, чтобы научить всему, что она знала, а также предвидеть.Ей очень хотелось иметь дочь.Но у нее были сыновья. Обреченные сыновья и обещанные сыновья.И один из них наверняка умер вместе со своим отцом.Аслауг проглотила намек на ненависть и ярость. Рагнар лишил ее невинности, сострадания и радости.Он лишил ее того, что делало ее счастливой женщиной.А теперь он лишил ее гордости и доказательства храбрости.Теперь же Аслауг была ничем; только морская пена, растворяющейся во времени и из памяти.Аслауг заплакала. Одинокая слеза обожгла ее кожу, причиняя боль.Так много сожалений наполняло ее сердце; так много воспоминаний, так много лиц, которые она забыла за эти годы.Аслауг издала слабый смешок.Как странно, что она видела прошлое, когда так привыкла видеть будущее.Аслауг подумала и о Торунн, девушку, которую освободила, чтобы угодить Бьерну и дать шанс любви.Девушку, которую Аслауг хотела освободить, потому что она напоминала ей саму себя, когда она была моложе.Девушку, которую Аслауг хотела бы сделать такой же, как она сама, но та выбрала Лагерту, как и все в жизни Аслауг.Торунн, которая ушла, покрытая шрамами, лишенная сил.Торунн, прекрасная и свирепая Торунн.Аслауг снова закрыла глаза. Очередной провал. Еще одно напоминание, что она была никем и не имела власти, несмотря на ее род и наследие Гетеланда.В этом мире от нее ничего не останется.Ивар исчез, Уббе и Хвитсерк были слишком похожи на своего отца, а Сигурд ненавидел ее.Что еще можно было сделать, кроме как принять объятия пустоты?Аслауг умрет завтра. Не было никакого будущего, чтобы видеть его; только прошлое.Но значит ли это, что Аслауг должна оставаться на месте, когда люди умрут? Нет.Аслауг защищала своих сыновей всю свою жизнь.Аслауг помогала Каттегату расти.Аслауг построила из любви и гордости город, который никогда не заботился о ней.Ей было не все равно.Ее сердце все еще билось.Последний порыв храбрости, последний намек на любовь в ее сердце?— вот и все, что ей было нужно.Аслауг должна защищать свой народ и свое наследие.Аслауг примет смерть, но не чужую.Аслауг будет их защищать.Кровь нельзя проливать. Лагерта это поймет.И вдруг она снова стала юной Аслауг.Тепло и любовь снова наполнили ее сердце.Сострадание вернуло ее к жизни.Завтра она умрет.Но она будет сражаться, как и всегда.Она покажет свой ум, последнее, что она не потеряла.Завтра она будет сражаться сама с собой.Аслауг не будет участвовать в игре, в которой не была игроком.Война была для воинов, а не для вельвы.—?Мать, отец. Я?— ваша дочь. Я буду храброй, и вы будете гордиться мной,?— прошептала Аслауг.Завтра она умрет.Судьба не может быть нетканой.