?Подоконник?, ЧайнаяЧашка, футбол (Юрген Клопп/Хосеп Гвардиола) (1/1)

— Твой чай уже остыл.Юрген прав и Хосеп торопливо хватает чашку, спеша успеть впитать остатки тепла пополам с горечью настоящего чёрного чая. Юрген смеётся — мягко и хрипло:— Я забыл тебя поздравить...— Зато не забыл дать кучу интервью. Вы все слетелись как стервятники, — вскидывается Хосеп, едва не свалившись с подоконника.— Ну уж стервятники. Все за тебя рады, кроме...— Жозе.— Да. Наш Особенный не упустит возможности пописать против ветра.— Скорее, нагадить, — ворчит Хосеп, подбирая ноги и натягивая на колени домашний свитер.— Когда ты выбросишь этот свитер? — ворчливо интересуется Юрген.— Иди в жопу. Он мне нравится.— Ну в жопу, так в жопу. И не из таких мест я бывало...— Ой, перестань. Со своим ненаглядным Ливерпулем ты выполз не из такой уж и жопы, а вот Боруссия...— Не будем... — тихо просит Юрген и Хосеп тухнет мгновенно. Действительно, такие раны не заживают.Впрочем, Юрген не из обидчивых, не проходит и минуты, как он снова фыркает:— Ты может слезешь с подоконника? Что за подростковые привычки? А то напиток не тот — нужно какао и плед. Ну и повод погрустнее, чем снятие запрета на Лигу Чемпионов. Да и дождя нет, чтобы прятать там свои слёзы, — голос Юргена — помесь ехидства и пафоса.Хосеп смущённо подтягивает плед повыше — сегодня прохладно, и почти испуганно спрашивает шёпотом, прижимаясь к телефону губами:— Откуда ты, чёрт возьми, всегда знаешь, что я делаю?— А я сижу в кустах у твоего дома с биноклем, — хладнокровно отвечает Юрген, — без штанов, чтобы дрочилось на твой неземной образ удобнее.— Ч-что? — Хосеп бесполезно таращится в темноту за стеклом, но видит только собственное отражение, которое панически таращится в ответ.— Да шучу я. Тоже мне, магия. Я ж тебя сто лет знаю. Мы, маньяки, народ памятливый и внимательный.