Начало (1/1)

Salve, Regina, Mater misericordiae;vita, dulcedo et spes nostra, salve.Ad te clamamus, exsules filii Hevae.ad te suspiramus gementes et flentesin hac lacrimarum valle…*?— Отец, мне нечем дышать,?— молодой голос звучал тихо и был трудноразличим среди тяжёлого чтения молитвы.—?Хорошо… это хорошо… Задохнись же, нечисть! Умри наконец! —?он кричал громко и яростно, будто хотел, чтобы это услышали все.Только вот не суждено было этому случиться. В подвале, где Альбер провел привязанный к стулу и окружённый дьявольскими ловушками три года своей жизни, куда его отец, мистер Дикенс, каждый день приносил сыну воду и кусок хлеба, где мужчина долго, монотонно читал молитвы, где резал парня ножом из специальной освящённой стали, в месте, которое стало тюрьмой для маленького Альбера, когда тому едва стукнуло двенадцать лет были толстые металлические двери, который его любящий папа поставил, как только почувствовал что-то неладное. За это время он уже выучил все замашки отца. Все самодельные пыточные инструменты, которые освятили в церкви недалеко от дома. Рассмотрел по несколько раз все рисунки на стенах, полу и потолке, которые старательно выводил отец, чтобы Альбер не выбрался. И выучил все молитвы и начал молиться сам, только уже не богу, ведь знал, что тот ему никак не поможет. Он давно чувствовал в себе бурлящий поток энергии, который стремился вырваться, но по неопытности не понимал, что это такое. Он был обычным ребёнком, напуганным и ослабевшим за длительное время, который хотел лишь одного?— выбраться из этого места живым. Дикенс не раз говорил Альберу, что нашёл охотников на нечисть. Он уверял сына, что лучше них, ведь они давно бы убили парня, а он не такой, он хочет спасти его от грязи, живущей внутри. Только этот глупец не знал, что так называемая ?грязь? была в парне ещё до его рождения, что ещё в утробе она росла вместе с ребёнком.Альбер уже знал весь сценарий пыток. Святая вода. Именно она шла после молитв. Обычному человеку она совершенно не страшна, а по некоторым поверьям даже полезна, но не для адовых существ. Для них она является своеобразной кислотой, разъедая кожу вода доставляла неимоверную боль. Парень был ребёнком по меркам всех человекообразных существ этого мира. Но отец не видел в в Альбере ранее горячо любимого сына, только демоническую тварь, которая представляет опасность для людей. Парень слабо прикрыл глаза, готовясь к предстоящей боли, как вдруг мужчина замер.—?Это что ещё такое? —?взглянув на потолок, он отставил графин. —?Сиди молча,?— пригрозив сыну лежащим рядом ножом, мистер Дикенс отворил тяжёлую дверь и вышел из подвала.Альбер тяжело выдохнул и запрокинул голову на спинку стула. Вдруг его осенило и он резко, насколько это было возможно, перевёл взгляд на дверь. Она была открыта. Видимо впопыхах отец не захлопнул её.?Это мой шанс?,?— пронеслось у него в голове.Собираясь с силами, Альбер глубоко дышал. Момент истины, он набрал как можно больше воздуха в лёгкие и закричал, что было сил. Сначала просто, потом стал звать на помощь, но в ответ раздалась лишь душераздирающая тишина. На глазах появились слёзы. Всё впустую. Больше шансов спастись не будет, отец со стопроцентной вероятностью завяжет ему рот, но это не так страшно. Скорее всего теперь он убьёт Альбера, чтобы навсегда избавиться от этой проблемы.?— Ой, что это было? —?соседка с баночкой соли в руках заглянула за плечо хозяину дома, которого явно напряг внезапный шум.—?Да я… это… телевизор смотрю. Сами же знаете, какие сейчас фильмы снимают, одно насилие, жуть,?— прикрывая обзор женщине, он незаметно сделал шаг вперёд.—?Согласна,?— она говорила тихо и медленно, будто боясь спугнуть Дикенса. —?Недавно такой фильм смотрела, потом ночь не спала. А вот за соль спасибо, выручили, а то какой же суп без соли,?— она поспешно удалилась из дома соседа, прижимая к себе маленькую баночку с специей.Зайдя в подвал отец встретился с полным страха взглядом сына. В этот раз закрыл дверь плотно и, проверив всё несколько раз, направился к стулу, находившемуся в самом центре.—?Ай-яй-яй, Альбер, зачем же ты меня расстраиваешь? —?заговорщически тихим голосом произнёс старший. —?Хотя нет, уверен, мой сын бы меня так не подставил,?— за этими словами последовал громкий шлепок, а после на маленького измученного паренька с громким плеском вылился целый кувшин кислоты, разъедавший глаза и кровоточащие раны, которые всё никак не хотели заживать. Он больше не мог сдерживаться и кричал. Кричал от боли, от страха и от обиды, от обиды на когда-то самого близкого ему человека. Альбер пытался опрокинуть стул, чтобы сбить с себя воду, бывшей словно вездесущие языки пламени, но Дикенс тут же поправил его, не давая спастись.—?Никогда больше не пытайся так сделать,?— он говорил это в макушку опущенной головы.Отец ушёл наверх и вернулся уже с верёвкой и самодельным кляпом из тряпки. Все движения мужчины были резкими. Он поднял голову сына за волосы и завязал тому рот.—?Ты заслужил это, нечисть,?— эти слова Альбер услышал будто из тумана, а дальше провалился в глубокий сон, где находил покой каждый день.***Мистер Дикенс сидел на диване и читал газету, когда раздался стук в дверь. Он нехотя встал и направился ко входу в дом. Отворив дверь, он увидел стоящих на пороге двух полицейских. Это были женщина средних лет с тёмным каре и молодой парень лет двадцати пяти, вероятно помощник, как успел заметить Дикенс.—?Добрый день,?— достав значок офицер представилась. —?Офицер Джонс, это офицер Симонс,?— парень коротко поклонился. —?Позволите войти?—?А по какому поводу? —?напряжение витало в воздухе, мужчина понимал, что могло произойти.—?Мы не хотим делать поспешных выводов, но нам сообщили, что возможно в Вашем доме находится ребёнок, подвергающийся насилию,?— речь была чёткой и явно отличалась от взволнованных слов Дикенса.—?Какой бред. Нет, этого не может быть, определённо. Мой сын давно переехал к моей матери,?— как бы он не пытался скрыть тревогу намётанный глаз полицейский не пропустил её.—?Тогда Вам точно не о чем волноваться,?— продолжил мысль старшей Симонс. —?Может всё же разрешите наи пройти и оглядеться?—?Нет! С чего я должен впускать вас в свой дом,?— Дикенс был зол, сильно зол. Он не хотел, чтобы его миссию прервали, ведь свято верил, что делает божие дело.—?Вот ордер на обыск Вашего дома, пожалуйста, ознакомьтесь,?— Джонс протянула ему лист бумаги с небольшим количеством текста и печатью судьи штата. —?Мы хотели, чтобы всё прошло без документа, но увы,?— с этими словами она бесцеремонно оттолкнула мужчину, в который раз перечитывающего ордер, за ней направился и напарник.Осмотр продолжался недолго. Спустившись со второго этажа Симонс заявил, что никаких следов пребывания мальчика ему найти не удалось. Уже на выходе офицер Джонс заметила деревянную дверь, которая практически сливалась со стеной.—?Это подвал? —?спросила она уже на пол пути к двери. —?Как же я раньше тебя не заметила,?— она потянула за ручку и перед ней открылся вид на тёмную лестницу. —?Симонс, фонарь,?— скомандовала она, протянув руку.—?Знаете, я думаю это через чур,?— Дикенс было направился к двери, но офицер остановил его.—?Оставайтесь на месте, Вы читали ордер, мы в праве осматривать любой угол этого участка, хоть перекопать его к чертям собачьим,?— молодой полицейский был настороже, будто чувствовал что-то неладное.—?Симонс! Приказ выполнять! —?не медля ни секунды, парень уложил Дикенса на пол, заведя его руки за спину и сковав их наручниками.—?Вы имеете право хранить молчание, всё что вы скажете может быть использовано против Вас в суде. Вы имеете право… —?крик перебил зазубренную наизусть речь полицейского.—?Не приближайтесь к этой нечисти! Оно убьёт нас всех! Вы совершаете огромную ошибку! —?он был будто в трансе, не слыша и не видя ничего вокруг он продолжал кричать о всемирном проклятии.—?Внимание, требуется полиция и скорая на Грин Роуд 23. Парень, около пятнадцати лет, множественные ножевые ранения, гематомы, в данный момент находится в бессознательном состоянии. Повторяю, требуется полиция и скорая,?— закончив с докладом офицер кинулась к мальчику, освобождая его рот от кляпа и отвязывая от стула. —?Держись, дорогой, держись.Скорая и дополнительный наряд полиции были на месте через десять минут. Дикенс всё продолжал говорить об опасности, но его лишь принимали за сумасшедшего. Альбера в кислородной маске вывезли из дома на каталке и аккуратно погрузили в машину. Около дома собрались соседи и просто проходившие мимо люди.—?Даже представить себе не могла, что он способен на такое. Всегда был таким приветливым и добрым. Говорил, что отправил его к своей матери в другой город, чтобы образование хорошее получил, оой?— еле сдерживая слёзы соседка давала показания полицейским, изредка поглядывая на машину скорой помощи, уже уезжавшей в больницу.Из дома выходили жутко ошарашенные полицейские, и все как один приговаривали, что Дикенс скорее всего псих, раз ?разукрасил? так подвал и мучал в нём собственного сына три года.Альбер лишь раз приоткрыл глаза в машине и, оглядев бригаду врачей, снова забылся во сне. В голове проносилась лишь одна мысль: ?смог?. Он не думал о том, что будет дальше, он жил настоящим, радуясь за себя, за своё измученное тело и потасканную душу. Страх до сих пор оставался у него в голове, но уже не такой, другой, страх за предстоящее будущее.