16. Хэллоуин (1/2)
— Не переборщи, дорогая. — Тетя Агата, — вздыхаю я и, оторвавшись от зеркала, бросаю на нее укоризненный взгляд, — я знаю, что делаю! — Превращаешь себя в панду, — убежденно кивает тетя.
Она сидит рядом и внимательно наблюдает за каждым моим действием, подперев щеку рукой. — Это же Хэллоуин, — я неопределенно машу кистью для макияжа в воздухе и вновь приникаю к своему отражению, продолжив черными тенями выводить длинные смоки.
— Слушай, если бы не я, ты бы шла на эту свою вечеринку в образе девочки из колодца. — А что, звучит хайпово… — И когда ты успела вырасти такой врединой. Заканчивай быстрее, я хочу увидеть, как на тебе смотрится платье.
Оно лежит на кровати и ждет своего часа, совершенно идеальное, как и любой костюм от тети, который она исправно приносит мне на Хэллоуин на протяжении почти всей моей жизни. Не помню, чтобы я раньше была заинтересована во всей этой ерунде, подобные развлечения считала верхом идиотизма, поэтому и над костюмами не заморачивалась, а тетя, она в этом смысле всегда выручала.
В этот раз меня удостоили образом пиковой дамы. Платье под стать, в викторианском стиле, длинное, но с несимметрично оборванными краями, так что в некоторых местах коленки с колготками в сеточку то и дело должны будут мелькать. Множество кружев, имитация корсета, широкие рукава с винтажными манжетами вкупе с большим количеством колец на каждом пальце и накладными черными когтями - наверное, будь моя воля, я бы ходила так каждый день. — Нам еще нужно что-то сотворить с твоими волосами. Пока ты красишься, я могла бы… — Мне так не сконцентрироваться! — Вот опоздаешь, и всех парней уже расхватают! — Тетя! — Глория! — Ладно, последний штрих, — я наклоняюсь, сосредоточенно вырисовывая под правым глазом знак пиковой масти. — И губы... С ними справляюсь быстро, несколько мазков ядрено-красной помадой, которую растираю пальцем, в некоторых местах выходя за контур. Осталось одеться. — Давай помогу, — Агата хватается за молнию на платье так быстро, что я не успеваю среагировать. Она замирает. — Ори, ты что, набила...
Вот черт! — Не говорите родителям, очень вас прошу. — Ори, так нельзя… — Тук-тук, девочки, как проходят подготовления? — мама просовывает голову в дверной проем, и тетя быстро ширкает молнией вверх.
— О-о, Люси, отлично, только посмотри на нашу красавицу! — она отступает, презентуя меня. Еще чуть-чуть, и скандала было бы не избежать. Я бросаю в сторону Агаты благодарный взгляд, пока мама ходит вокруг меня кругами, оценивая ?красоту? со всех сторон. Тетя только недовольно поджимает губы. Да, похоже, ей не нравится врать, но и подставлять не хочет... — Садись, — вздыхает она, усаживая меня за туалетный столик, — сделаем бабетту? — Давайте. — Можно украсить этим! — мама радостно размахивает черной кружевной лентой с алыми стразами.
— Можно. — Разве у вас в школе не конкурс талантов? — ну вот, только отца не хватало в моей комнате. Как-то их слишком много здесь собралось. Собирают всей семьей… — Нет, все идут на вечеринку, которую мы организовали. Директриса решила, что может оставить нас без праздника… — Разве директрисе не лучше знать, что вам нужно? — Пап… — Филипп, ты не видишь, здесь только девочки! Хватит нудеть, лучше иди посмотри новости, — тетя в очередной раз приходит на помощь. Отец поправляет на носу очки указательным пальцем, что может значить только одно - он раздражен, но старается этого не показывать. — Тебя отвезти? — прочистив горло, спрашивает он.
— Спасибо, пап, — я оглядываюсь, одарив его лучезарным взглядом – по крайней мере, стараюсь, учитывая то, какой на мне сейчас макияж. — Розалия и Лей за мной заедут, так что не нужно. — Лей? Это ее парень? — Да, дизайнер, владелец бутика, вы его, скорее всего, видели… — Я его знаю! — мама вся расплывается в улыбке. — Такой приятный мальчик. И очень талантливый. Подобрал мне отличный плащ… — Да, Лей – юное дарование, — подмечает Агата, хохотнув. — Юное? Ладно… если что-то случится, звони, — и с этими словами отец выходит из комнаты, заставив всех нас облегченно вздохнуть. Розалия тем временем уже вовсю настрачивает эсэмэски, на которые я пялюсь, пока тетя колдует с моими волосами.
?Кастиэль пишет, что люди уже пришли!? ?Вечеринка началась? ?Ты готова?!? ?Ори, мы за тобой едем!? — Ну все, тетя Агата, ну… хватит… не нужно меня припудривать! Мам, давай сюда эту ленту… ага. Я побежала! Алло, Роза, да выхожу я, выхожу! Продрифтовав на повороте, машина громко тормозит у тротуара как раз в тот момент, когда я выскакиваю из парадной. Роза на ходу открывает для меня дверь, и я влетаю в салон, сразу же попав в ее объятия. Сделав музыку потише, Лей и Лизандр демонстративно выглядывают с передних сидений, чтобы поразить меня своим внешним видом. А поражаться есть чему! Роза и Лей загримировались под Харли Квин и Джокера, да так профессионально, что я сначала рот от удивления раскрыла, а затем расхохоталась.
— Лизандр… ты… ты… ФОБОС ИЗ ЧАРОДЕЕК? — Воистину, — довольно отзывается он. Завалившись на Розу, я умираю со смеху. — Держи, так сказать, для блеска глаз и походки легкой, — мне в руки суют небольшую флягу. — Вечер начинается интересно, — усмехаюсь я.*** На входе в квартиру нас встречает громкое техно (которое мы с таким трудом убедили Каса все-таки добавить к музыкальному сопровождению), полумрак со вспышками разноцветных ламп и Натаниэль с перерезанным горлом.
— А ты чего здесь стоишь? — Роза скрещивает руки на груди. — Не ожидала, кстати, что вообще придешь. — Я спросил Кастиэля, чем могу помочь, и он поручил мне это, — Натаниэль машет перед нами папкой, — я отмечаю посетителей. Вы в списке, так что проходите. Недоуменно переглянувшись, мы двинули вперед, вглубь дома.
— А я еще сомневалась, звать его или нет, — хихикает Роза мне на ухо. — А от него, оказывается, есть польза! Лей, не отходи от меня далеко, все должны видеть наши с тобой костюмы! В гостиной полно народа. Все пьют, разговаривают, танцуют и смеются – надо сказать, мы хорошо потрудились. Повсюду светящиеся тыквы со злыми мордами. Паутина на потолке и стенах, которую мы так увлеченно развешивали с Розалией, блестит под вспышками маленьких диско-лампочек, которые притащил Лей.
— Роза, смотри, как круто смотрится скелет! — Ох, да, не зря угробили на него два часа. Из скелета мы сделали своеобразный алтарь, а точнее – распятие, повесив его на панорамные окна там, где гостиная переходит в кухню, и выгодно подсветив. Получилось здорово, он словно нависал над всеми нами, как Иисус.
— Улыбочку, а лучше – кровожадный оскал! — восклицает выросшее впереди существо, накрытое обычной белой простыней с прорезями для глаз, а через секунду нас ослепляет вспышка фотоаппарата.
— Пегги! — Костюмчик супер, — замечаю я, растягивая губы в ухмылке. — И ваша вечеринка тоже, снимаю шляпу. Представляю, как сейчас бесится директриса, — редакторша пакостливо усмехается, приподняв простыню. — А сфоткаешь меня и Лея отдельно? — Роза хватает парня за локоть. — Не вопрос. — Ори, мы сейчас, ладно? — Конечно, — я гляжу на Лизанда и не могу сдержать улыбку. — Мы с Фобосом пока потанцуем. Когда они уходят, Лис наклоняется и шепчет мне на ухо: — Ты очень красивая. Оу, нет-нет-нет, только не это. Я глупо улыбаюсь и шагаю назад.
— Ты тоже. Хе-хе… пойду искать еду. Кажется, там были глазные яблоки из мармелада... Даже не знаю, как оправдать свое идиотское поведение. Но что я должна делать?! Если бы он не был мне дорог, то уже был бы послан куда подальше, но я ценю его, действительно ценю, и не хочу терять. Если разобью ему сердце, то это разобьёт сердце мне. Черт, какая-то паршиво тупиковая ситуация...
Петляя между танцующими вампирами, монстрами и прочей нечистью, я вдруг натыкаюсь на хозяина этой обители, и замираю на месте, не в силах пошевелиться. Не знаю, наверное, я даже рот раскрываю, как дура, но то, что вижу перед собой – это какой-то страшный сон, который мне никогда не хотелось бы видеть.
В случайно открывшемся обзоре из-за расступившейся толпы, я вижу Каса, вальяжно развалившегося на диване в окружении двух ведьмочек, жмущихся к нему с обеих сторон и которых он сам охотно удерживает при себе, обнимая за плечи. Та, что слева, тянет за цепи на его шее, тем самым притягивая к себе, и они сливаются в поцелуе, медленном и глубоком - он улыбается, проникая в девчонку языком.
Наверное, это все моя плохая карма, точно она... господи, и зачем я вообще... стоп, Ори, успокойся, он имеет на это полное право. Полное. Право.
Я не хочу, но продолжаю смотреть. Продолжаю смотреть на то, как вторая девчонка кладёт руку на его колено, обращая на себя внимание, и Кастиэль прерывает поцелуй.
Но в тот момент, когда он поворачивает голову, его глаза, полностью черные из-за линз, на одну секунду смотрят на меня. А мой взгляд, он кричит, сочится болью. Что ты творишь, идиот? Всего мгновенье мы смотрит друг на друга, и вскоре он приникает к губам второй девушки. Не выдержав, я отворачиваюсь и пробиваюсь через толпу напрямик к барной стойке, где орудует специально нанятый бармен (идея Розалии).
— Кровавую Мэри, — бросаю я, усевшись на свой уже привычный стул.
И почему? Почему этот абсолютно нахальный тип так сильно выводит меня из себя? Как можно, как... Чувствую, что глаза наполняются слезами, и смотрю в окно, отвернув голову, чтобы никто ненароком не увидел. На меня вылупляет пустые глазницы наш распятый скелет, и я вымученно улыбаюсь. Вот же дура, так мечтала влюбиться, когда думала, что мне это чувство неподвластно, а как только накрыло – удивляюсь, что это, оказывается, больно. И Лале права, вкус у меня конченный, какой-то автоподбор исключительных мудаков. — Ваша Кровавая Мэри, — бармен ставит передо мной стакан с красной жидкостью. — Спасибо.
Я выпиваю половину залпом. Прошлая Я не раздумывая бы нашла Лизандра и поцеловала его на глазах Кастиэля и его шлюх так страстно, что он бы почувствовал себя лузером номер один по части соблазнения. Я бы отомстила ему, придумала бы что-то такое, что разбило его, сломало, уничтожило.
Но сейчас я ничего не могу сделать. Использовать Лизандра - исключено, он этого не заслужил. И даже сам Кастиэль, он ведь всё-таки мой друг, как я могу причинить ему боль? Одному уже причинила однажды, и к чему все это привело?