11. Ночь (2/2)
— Боже, на, держи. Поставив на стол белую стеклянную баночку, на этот раз он садится совсем рядом, с ее стороны стойки. Ори сконфуженно трясет солонкой над яичницей, напрягаясь под его взглядом. — Вкусно, — заявляет она, пытаясь разбавить тишину хоть как-то. В слабо освещенной светом кухне темные глаза Кастиэля кажутся подернутыми хищной поволокой. — Хорошо. Его хриплый голос звучит глубже, чем обычно. Вилка выскальзывает из рук, звучно ударяя о край сковородки. Глория пытается спрятать дрожащую руку, накрыв ее другой, но от взгляда Каса это не ускользает, и он наклоняется ниже, встретившись с ней глазами.
Ори говорит прежде, чем успевает подумать: — Поцелуй меня. — Что?.. Они замирают в нескольких сантиметрах друг от друга. — Поцелуй, — повторяет она медленно, — меня. Кастиэль что-то изучает в ее глазах, лице, приоткрытых дрожащих губах, но вид у него потерянный. — Я бы сделал это, — говорит он, нахмурив брови, — но не могу. — Почему?
Кажется, что последние силы остались в той ее просьбе, и теперь она способна лишь шептать. — Просто не могу, Ори. Вот и все. — Я неверно растолковала сигналы? — наступает ее очередь хмуриться. Он отстраняется и нервно ерошит себе волосы.
— Ну, во-первых, это выглядело бы так, будто я воспользовался ситуацией, чтобы воспользоваться тобой, не находишь?
— А во-вторых? Тяжело вздохнув, Кас поднимает на нее усталый взгляд. — Не важно, Ори, доедай и пойдем спать. Я надеюсь завтра все-таки добраться до школы. — Это из-за Лизандра? Всего лишь предположение, но глаза Кастиэля удивленно распахиваются, и она тут же все понимает.
— Ты знаешь?.. — тихо спрашивает он. — Он что, тебе... — Розалия рассказала мне про его стихи. Про то, что я там в главной роли, — Ори раздраженно передергивает плечами. — Честно говоря, я понятия не имею, как мне теперь с ним вообще себя вести. — А мне как прикажешь вести себя с тобой? — Только не говори, что сам этого не хотел. Красноречивый взгляд Кастиэля уже о многом говорит, но Ори хочется его добить. Или добить себя. — Та песня… — Песня про то, как мы классно провели день, всего-то. Я бы не стал исполнять ее при тебе, если бы она несла в себе что-то более личное. — Никогда бы не подумала, что мужская солидарность – это настолько жестокая штука. Кас невесело усмехается и в глазах у него ничего, кроме мрака. Ори хочется казаться сильной, как всегда. Сильной, стойкой, правильной до кончиков пальцев. Словно холодная льдина. Или айсберг. Но рядом с ним ее лед тает, и это очень неожиданно – уничтожает ее. — Ты ведь еще выпила, — как бы оправдывает ее Кастиэль, словно прочитав мысли. Да, выпила, и завтра она будет ненавидеть себя за то, какую вольность позволила себе допустить.
Внутри что-то с хрустом ломается, и ее сгибает пополам. — Ты чего? Мир будто обрушивается на нее в один момент. Пейзаж за окном норовит утянуть в себя, а Демон, скалящий зубы, уже готовится к прыжку. Воздуха отчаянно не хватает, и Глория выпускает слезы, задыхаясь от всего сразу. — Эй, ну хватит. Что такое? — Кастиэль наклоняется к ее лицу, и новая волна приступа захватывает с головой. — Так, давай-ка снимем с тебя кожанку. Похоже на паническую атаку. Он стаскивает с нее куртку и кидает на стойку. Глория давится слезами, закрывая лицо руками, и этих чертовых слез так много, что они протекают сквозь пальцы, словно вода.
— Нет, ты все делаешь неправильно. Дыши медленно. Эй, посмотри на меня, — он поднимает ее лицо, взяв пальцами за подбородок, и Ори отнимает руки, смотря на него мокрыми, полными боли глазами. — Дышим вместе, окей? Давай, медленный вдох. Кастиэль демонстративно громко и невероятно медленно втягивает в себя воздух, и Ори послушно повторяет за ним, чувствуя пальцы одной его руки у себя на подбородке, а другой – на локте. Раз за разом. Вдох и выдох. Так медленно, что кажется, мертвые дышат глубже. Его глаза успокаивают, и когда она ловит себя на мысли, что хочет коснуться его волос, тогда понимает, что паника отступила. Будто бы кто-то взял и вернул скорость прокрутки записи к ее первоначальному состоянию. — Ну как? — Кажется, у меня жар, — говорит она, трогая свои щеки. — Где ты этому научился? — Чему, дыханию? — улыбается он. — С женскими слезами я понятия не имею, что делать, но у самого случалось подобное в детстве. У меня мать стюардесса, их там учат правильно реагировать на такое. — Прости, сама не знаю, как так вышло… — бормочет Ори и торопливо вытирает с лица слезы тыльной стороной ладони.
— Иди-ка сюда. Словно пушинку, он подхватывает ее на руки. От неожиданности Ори вцепляется пальцами в воротник его кофты. Квартира большая, в темноте она не видит, куда ее несут. Кас легким пинком толкает какую-то дверь, и вскоре лопатки Глории касаются мягкой поверхности. Прямо напротив нее огромное окно, вбирающее в себя звездное небо и полную луну, подсвечивающую некоторые детали комнаты. Покопавшись в шкафу, Кастиэль бросает ей что-то из своей одежды. — Ладно, спокойной ночи, Ори. — Стой, а… где ты будешь спать? — В гостиной, — невозмутимо отвечает тот. — Но можно же здесь, — Глория косится на диван справа от кровати, на которой сидит. — Я думал, что тебе так будет спокойнее. — Нет, — излишне резко бросает она. — Кастиэль, пожалуйста… Спокойнее будет, если ты останешься. — Хорошо, — после некоторой заминки соглашается он. — Через пять минут я зайду, и если не успеешь переодеться и заныкаться под одеяло – я не виноват.
Когда за ним закрывается дверь, Ори, вытянув руки, разглядывает врученную им гигантскую футболку. Принт опознать не удается, и она, смущенно поджав губы, начинает переодеваться. Как и сказал Кас, сразу заворачивается в одеяло и радуется тому, что в темноте он не сможет увидеть ее полыхающие щеки. — Тук-тук, — мрачно произносит Кастиэль, бесцеремонно распахнув дверь. — Стучатся обычно кулачками. — Глядите-ка, рулету полегчало, уже язвить пытается. — Сам ты рулет, — Ори недовольно подтягивает одеяло к носу. Кас одаривает ее насмешливым взглядом и быстрым движением снимает с себя кофту, потянув ее за загривок. Глория скукоживается, исподволь разглядывая подсвеченные лунным светом мышцы на его спине, пока тот достает плед.
Завалившись на диван, он вытягивается и расслабленно закидывает руку за голову. — Знаешь, я испугалась, — в тишине комнаты шепот Ори звучит оглушающе. — М-м-м? А, да, я это понял, — сонно бормочет Кас. — Нет, я не про сегодня. Про нашу ссору. Ты правда не собирался больше со мной общаться... совсем? — Собирался. Просто нужно было остыть. — Ясно. Извини. — Я вроде как тоже не святой в этой ситуации. — Да не важно, просто хотела извиниться и все. Играешь ты, кстати, круто на гитаре и поешь тоже. — Ори, — Кастиэль устало стонет и, приподнявшись, кидает в нее одной из подушек с дивана, — спи. — А еще я ушла из студсовета. Послала Натаниэля подальше и ушла. Злая улыбка Каса, буквально пропитанная торжеством триумфа, вовремя и очень удачно попадает ровно под лунный свет, а через секунду - ровно под стремительно летящую подушку, которую Глория возвращает Кастиэлю уверенным движением.