Глава 1. (1/1)

С раннего утра мрачное настроение Дерека Хейла становится лишь мрачнее и мрачнее. Усугубляется оно ещё и тем, что над городом висят плотные серые тучи. И эта беспросветная серость, гармонирующая с состоянием духа Хейла, окутывает улицы. Первые тяжёлые капли дождя уже падают на лобовое стекло его машины.В такие серые во всех отношениях дни Дереку начинает казаться, что это его расплата за грехи. В особенно “чёрные” моменты ему даже порой приходит в голову неутешительная мысль, что над его жизнью властвует злой рок. В конце концов, чем ещё объяснить тот факт, что вот уже несколько месяцев он питает тайную неизлечимую страсть к человеку, который недоступен для него, как луна? Вот уже который месяц Дерек засыпает и просыпается с мыслями о Стайлзе Стилински – лучшем друге Скотта МакКолла (и по совместительству – головной боли Хейла) и просто гипер-активном мальчишке с языком без костей.Несмотря на все старания, не испытывать то, что он испытывает к этому болтливому созданию, у Дерека не получается. Не помогает и то, что видятся они, в принципе, в последнее время нечасто – два-три раза в месяц, а то и реже. Но даже в эти редкие моменты Хейлу с огромным трудом удаётся сдерживать чувства, что так и рвутся наружу.Поймав себя на том, что вновь думает о Стилински, Дерек крепче стискивает руки, лежащие на руле машины. Ярко-красный Lamborghini, стоящий в длинной очереди позади автомобиля Хейла, пронзительно сигналит. Альфа бросает раздражённый взгляд в зеркало заднего вида на нетерпеливого водителя, который, похоже, не видит, что светофор всё ещё мигает красным.Наконец, вспыхивает зелёный свет, и Chevrolet Camaro Дерека, рванув вперёд в ту же секунду, мчится дальше по дороге...Вообще, Хейл мог бы по праву гордиться тем, как он – несмотря на все обстоятельства – строит свою жизнь, являясь независимым вожаком стаи несовершеннолетних вервольфов. Ведь это беты зависят от него, тогда как сам Дерек не зависит ни от кого. Поэтому – да, он мог бы этим гордиться. Мог бы, если б не одно обстоятельство, которое, собственно, и привело его на путь альфы: гибель его семьи. Вычеркнуть такое из памяти невозможно. Ещё труднее – избавиться от чувства собственной вины за случившееся. Со временем это чувство не ослабевает, а лишь усиливается. И та жизнь, которую Хейл ведёт сейчас, служит постоянным напоминанием об утраченном.Добравшись до логова своей стаи, которое он устроил в своём ранее почти сгоревшем доме, а сейчас уже отреставрированном, Дерек с удовлетворением отмечает, что почти все его волчата на месте. И, главное, среди них – Айзек, который несколько своевольнее других. Однако его своеволие всё же импонирует Хейлу, ибо позволяет ему спокойно отлучаться на длительное время в полной уверенности, что Айзек присмотрит за остальными, если вдруг что. Как правило, одновременное отсутствие Дерека и Лэйхи оборачивается массой нестыковок и неурядиц между Эрикой, Бойдом, Джексоном и МакКоллом, в конечном итоге превращаясь в настоящее бедствие. И это, учитывая то, что последний так и не определился до конца с тем, кто он – омега или же всё-таки часть стаи Дерека. Поэтому Хейл считает истинной удачей то, что у него есть ещё и Айзек, который, как альфа недавно выяснил, способен неплохо улаживать мелкие конфликты в отсутствие вожака. В каком-то смысле, Лэйхи стал его правой рукой, глазами и ушами в тех местах, куда Дерек не всегда может свободно заявиться. Например, в школу Бекон Хиллз.Тем не менее, главную свою проблему со стаей Хейл по-прежнему решить не в состоянии. Всякий раз, стоит ему появиться перед взорами этих несовершеннолетних щенков, как они – кто осознанно, кто невольно – заметно вздрагивают, словно боятся его. И Дерека это раздражает. Да, он слывёт жёстким и требовательным альфой, не дающим спуску своим бетам, но Хейл убеждён, что в то же время он вполне справедлив к ним и они всегда могут рассчитывать на его защиту. Но, похоже, его стая этого не понимает. Более того – не ценит вожака, как независимого в своих взглядах и суждениях оборотня.В любом случае, сейчас Дерек ещё не нашёл решения, которое могло бы изменить существующее положение вещей. А потому, прервав за углом дома тренировочный поединок между Айзеком и Эрикой, он лишь грозно интересуется у первого, не случилось ли чего, пока его не было, давая понять, что в данный момент он не в настроении для длительных пересказов незначительных новостей.- Ничего особого, - рапортует Айзек, однако при этом уголки его губ слегка дёргаются, как если бы он пытался сдержать усмешку. - Ардженты тихо копошатся в своих владениях, в школе ничего экстраординарного не происходило, а... да, в общем-то, всё.Небольшая заминка в речи Лэйхи от Хейла не укрывается, но он предпочитает не заострять на этом внимания.Войдя в дом, Дерек успевает сделать всего несколько шагов по направлению к лестнице, прежде чем замереть от неожиданности. В доме ощущается запах, которого в нём быть не должно.Хейл зажмуривается, глубоко вдыхая. Затем медленно открывает глаза и поднимается вверх по лестнице. А очутившись перед дверью в свою спальню, резко её распахивает и, наконец, обнаруживает владельца потревожившего этот дом запаха. Владелец этот, между тем, валяется на его кровати в форме морской звезды и, по всей видимости, крепко спит. И теперь до Дерека со всей ясностью доходит причина маленькой заминки Айзека в ответе на его вопрос.Решив разобраться с дерзостью Лэйхи позже, Хейл, затаив дыхание, скользит взглядом по телу мальчишки на его постели. Как же давно Дерек не видел его, да ещё так близко... И сейчас он не верит собственным глазам, жадно вбирающим все детали: короткие волосы, позволяющие с лёгкостью разглядеть плавный изгиб шеи; яркая футболка, открывающая тонкие руки; обычные синие джинсы, под которыми угадываются изящной формы икры.Дерек настолько ошеломлён, что в первые пару мгновений не может сдвинуться с места. Проведя ладонью по внезапно вспотевшему лбу, он снова закрывает и открывает глаза.Бред перед его взором продолжает своё реальное и невозможное существование. И можно со всей определённостью сказать, что это не видение, не сон, не плод его разыгравшегося воображения. В его спальне, на его постели действительно... нагло дрыхнет настоящий, живой Стайлз Стилински! Тот самый Стайлз, который является лучшим другом личной головной боли Хейла по имени Скотт МакКолл и убийственно болтливым подростком в одном лице. Тот самый Стайлз, которого он желает фактически с момента их первой встречи. Хотя сначала Дерек не осознавал... Да, понимание с неотвратимостью сходящей с гор лавины пришло позже.Закрыв дверь спальни, Дерек опирается на неё спиной, скрещивает руки на груди и устремляет цепкий взгляд на Стилински, пытаясь трезво оценить ситуацию.Стайлз – здесь, в его доме, в его спальне. Так, что же этот подросток тут забыл? Зачем пришёл? Почему именно к нему, к Дереку?У Хейла внезапно возникает желание уйти отсюда. Просто повернуться и выйти из дома, исчезнуть, пока Стилински не проснулся. Однако Дерек тут же одёргивает себя, понимая, что это глупый порыв. Никуда он не сбежит от этого мальчишки.“Да и поздновато сбегать”, - думает альфа с циничной ухмылкой.Раньше надо было убегать, после первого же их разговора, обмена взглядами... Но он не сбежал, тем самым позволив подростку с неуёмной энергией, бьющей в нём ключом, войти в его жизнь.А через некоторое время до Дерека дошло, что он обречён. Ведь именно Стайлз Стилински оказался тем самым, что неминуемо должно было произойти в его жизни.Вообще, вервольфы могут заводить и заводят сексуальные отношения неограниченное количество раз, как и обычные люди. Вот только влюбляются вервольфы однажды и навсегда. После чего томятся своей любовью до конца жизни. И какой будет эта жизнь, собственно, зависит от одного – взаимны их чувства или же безответны. Всего два варианта. Но они определяют всё.Таким образом, Дерек почти сразу честно признал, что ему уготован второй вариант. Ибо сердце объекта его любви уже занято и занято отнюдь не им, не Дереком Хейлом. В сердце Стайлза властвует Лидия Мартин. И Стайлз обожает, превозносит её. Но, так как та почти не обращает на него внимания, Стилински, похоже, считает себя каким-то незначительным, заурядным. Нет, он вполне уверен в себе, вот только думает, что в нём нет ровным счётом ничего особенного. Хейла это обстоятельство злит неимоверно. То, что эта рыжеволосая красавица местной школы может с удивительной лёгкостью игнорировать влюблённого в неё Стайлза, находится за гранью понимания альфы. Иногда ему даже хочется хорошенько встряхнуть Мартин, чтобы она, наконец, приняла всерьёз чувства Стилински к ней. Волчьей же сущности Хейла хочется просто перегрызть Лидии горло, а самому Стайлзу с силой взрезать, чтобы тот не смел сходить с ума по той, которая никогда не ответит на его чувства.Впрочем, знает ли этот подросток, как действительно можно сходить с ума от безответных чувств? Не факт. Дерек знает одно: если Стайлзу хоть на четверть знакома та хрупкая, ускользающая надежда на взаимность, что травит душу альфы, то мальчишка столь же несчастен, как и он. Порой Хейлу кажется, что проще схватить острый кинжал и вырезать из своей груди то, что заставляет его задыхаться, захлёстывая жгучими болезненными волнами, когда он видит Стайлза Стилински – свою возможную, только возможную пару.Собственно, по этой причине Дерек и старается, по возможности, всегда соблюдать дистанцию, держаться отчуждённо. Правда, не так-то это легко, как звучит. Стайлз в моменты их встреч как будто нарочно пытается раздразнить его, поддеть своими колкими шуточками и едкими замечаниями. Поэтому зачастую дело заканчивается раздражением альфы и синяками Стилински. И Хейл всякий раз приходит к мысли, что это провал.Выдохнув сквозь крепко стиснутые зубы, Дерек изо всех сил старается не потерять самообладание, неотрывно глядя на спящего Стайлза и размышляя, стоит ли его разбудить. Стилински спит, дыша глубоко и ровно, его сердце бьётся ритмично. Но воображение альфы всё равно неожиданно разыгралось: а что, если тот болен? Или попал в неприятности, из-за чего и примчался к нему в поисках защиты?“Абсурд”, - минуту спустя буркнул Хейл мысленно.Ведь даже если у Стилински какие-то неприятности, с чего бы ему обращаться за помощью к Дереку Хейлу, который только и делает, что пригвождает его к различным вертикальным поверхностям и постоянно на него порыкивает? Так что – нет. У Стайлза есть отец-шериф, есть лучший друг, являющийся вервольфом, есть Google, в конце концов... Так, с какой стати ему заявляться сюда, в логово стаи Хейла? Что-то тут не так.Отойдя от двери, Дерек медленно подходит к кровати, опускается на колени и осторожно дотрагивается до лба мальчишки рукой. Стайлз тут же бормочет что-то тихо и неразборчиво. Хейл быстро отдёргивает от него свою руку. Хотя, похоже, его прикосновение не испугало и не встревожило Стилински. Он спит, как и спал.Дерек резко поднимается и отходит от кровати. Если б он задержался там ещё хоть на мгновение, то мог бы совершить какую-нибудь глупость. К примеру, узнал бы, такие ли уж сладкие у Стайлза губы, какими кажутся. Однако Хейл давно научился, по мере возможного, усмирять свои желания. Потому – нет, он не поддастся искушению, не будет касаться этого подростка, не станет даже смотреть на него.Замерев у окна, Дерек внезапно слышит, как Стайлз снова что-то шепчет. И – вопреки своему намерению не смотреть – Хейл оборачивается и смотрит. Очевидно, его прикосновение всё же слегка нарушило сон мальчишки. Зашевелившись, Стилински переворачивается на бок. Его футболка натягивается на груди, нижний край чуть приподнимается, приоткрывая живот.Сглотнув, Дерек торопливо переводит взгляд на лицо Стайлза. Но на лице подростка по-прежнему безмятежно-сонное выражение, а глаза крепко закрыты. Да и сердцебиение его такое же ровное.Усилием воли Хейл, наконец, отводит от него взгляд и, вновь обратившись взором к тому, что видно из окна, пытается сосредоточиться на стандартном учебном поединке Эрики и Айзека. Он любит наблюдать за своей стаей, ему нравится возиться с ними, давать советы, объяснять непростые правила жизни вервольфов чётким и понятным для подростков языком. Но почему-то сейчас Дерека совершенно не волнуют успехи его волчат. И наблюдение за поединком, к которому вот-вот, по обыкновению, подключится ещё и Бойд, теряет былую привлекательность. В данный момент они не интересуют альфу. В голове его царит хаос, почти смятение. А нарушитель покоя Хейла преспокойно спит себе на его постели, не подозревая, какой сумбур вносит в его мысли. Слишком уж часто Дерек думает о Стайлзе, слишком много места тот занимает в его душе, чтобы Хейл мог хотя бы на минуту забыть о присутствии Стилински в его доме сейчас, находясь совсем рядом, в нескольких шагах, стоит только руку протянуть... Дерек, разумеется, понимает, что эти “несколько шагов” и его самоконтроль – весьма ненадёжное препятствие, слабый барьер. В данном случае колючая проволока, огонь или широкий ров с водой были бы куда надёжнее. Мальчишка и не догадывается, какому испытанию подвергает выдержку и силу воли альфы.Спящим, Стайлз выглядит ещё более юным, чем является на самом деле, и это невольно пробуждает в Дереке естественное желание самца защищать. Но он знает, что как только Стилински проснётся, это впечатление исчезнет. Подросток вновь превратится в ироничного щенка, воодушевлённо виляющего хвостом и сующего свой любопытный нос туда, куда не следует. Они начнут обмениваться колкостями, вернее это Стайлз засыплет Хейла своими остроумными комментариями обо всём на свете и этим, в конечном счете, привычно разозлит его. Поэтому даже если Стилински пришёл сюда, чтобы обратиться к нему с какой-нибудь просьбой, едва ли это обстоятельство что-либо изменит.В любом случае, сейчас Дерек всё равно никак не может взять в толк, что же могло понадобиться Стайлзу. Раз за разом Хейл перебирает в уме все возможные варианты, и ни один из них не кажется ему уместным. Остаётся ждать, когда тот проснётся и сам ему всё объяснит.Впрочем, ожидание даётся Дереку очень непросто. Лишь предчувствие того, что Стилински вот-вот пробудится ото сна самостоятельно, удерживает его от того, чтобы не разбудить незваного гостя сию же секунду. Хейл то и дело прислушивается к каждому вздоху и чуть слышным шорохам, доносящимся с кровати... и выжидает, как готовящийся к рывку зверь. Стоит Стайлзу шевельнуться, как Дерек жадно вслушивается в эти тихие звуки и даже ловит себя на мысли, что был бы не прочь провести за этим занятием всю оставшуюся жизнь. Непостижимо уже одно то, как он мог так долго – почти целый месяц! – обходиться без присутствия Стайлза, без этих тихих шорохов и вздохов, без этих родинок, рассыпанных по лицу, без...“Стоп, - резко одёргивает себя Дерек. - По какой бы неведомой причине он ни приехал, это ничего не меняет”.Альфа хмурится и жёстко напоминает себе о том, что Стайлз Стилински – всё тот же недосягаемый для него мальчишка. И не стоит об этом забывать.