3. (1/1)
Снова потянулись дни. Освобожденный Аннекен пират не делал попыток сбежать или что-то изменить. Всё таким же бездумным оставался его взгляд. Всё так же рассеянно-нежны его ласки. Теперь Аннекен иногда играла с ним, словно с большой куклой. Заметив, что у него начала отрастать борода, она побрила его, правда с непривычки пару раз порезала, но он даже не отреагировал на порезы. Она и раньше ловила себя на мысли, что ей нравится касаться его тела, теперь она не пыталась отогнать от себя эти желания. Иногда долгими вечерами она сидела, пытаясь проникнуть сквозь дымчатую паутинку расфокусированного взгляда в поврежденное сознание пирата. Временами ей казалось, что она замечает пробески мысли в этом взоре, но снова и снова убеждалась, что это ей почудилось.
-Чтоб тебе, Рэтбоун, - грустно сказала она однажды, когда проснувшись среди ночи, обнаружила, что он приткнулся ей под спину, пытаясь согреться (резко похолодало, видимо, сменялись сезоны). Он лежал, свернувшись калачиком и сунув большой палец в рот, как ребенок. Аннекен вздохнула и стянула с себя одеяло, сшитое жилами из шкур двух оленьков (эти зверьки в изобилии водились на острове, куда их забросила судьба), накинув на продрогшего пирата, поплотнее укутала его, обняв большое, доверчиво прижавшееся к ней тело. Вдвоем было теплее и, пригревшись, она крепко уснула. С той ночи они спали вдвоем, тесно прижавшись друг к другу. Но на охоту она по-прежнему ходила в одиночку, оставляя его в пещерке. Прошло около месяца с того дня, как судьба забросила их на этот небольшой остров. Аннекен, предвидя день, когда закончатся её запасы пороха и пуль, смастерила себе копье из молоденького деревца, обожгла заточенный конец на огне, закалив его, и вскоре научилась неплохо метать. Она охотилась в основном на оленьков, но попадалась ей и другая дичь. Однажды она убила змею, видимо, родственницу того самого питона, что пытался поживиться Рэтбоуном в первый день их пребывания на острове. Её мясо оказалось неожиданно очень вкусным, немного напоминая курятину, но без специфического запаха. Девушка заготовила его впрок, прокоптив надкостром, а из шкуры чудовища смастерила одежду для себя и для пирата. Она приучила Рэтбоуна выходить на её голос и теперь он встречал её, стоя у пещеры. Аннекен часто задумывалась об их дальнейшей судьбе, но должна была признать, что присутствие пирата во многом помогало ей не сойти с ума, оказаться в одиночествена маленьком островке Бог весть где и без надежды на возвращение домой было бы очень тяжело. Если поначалу она боялась, что однажды Рэтбоун очнется от того состояния, то теперь страх понемногу уходил. Она даже по-своему привязалась к нему. Хотя ей было странно думать об этом. Перед глазами вставало лицо отца Жана, лицо Мари, лица женщин, замученных Хлыстом. Но она утешала свою совесть тем, что перед ней лишь оболочка чудовища, а душа его блуждает где-то далеко и вряд ли вернется обратно. Иногда она была нарочито груба с ним, но наталкивалась лишь на какое-то детское недоумение, спустя секунду сменявшееся обычной безмятежностью. Иногда, жестоко терзаемая жаждой плоти (особенно часто это случалось перед переменой погоды и в полнолуние), она нарочно возбуждала его, лаская его член, он всегда отзывался на эти ласки. Но всегда сверху была она.Всё изменилось на 42-й день их пребывания на острове. Еда у них закончилась, и как ни холодно было, как ни лень, пришлось всё-таки выйти. Холод разогнал живность, и Аннекен довольно долго бродила в поисках добычи. Она даже попыталась поймать что-нибудь в пресноводном ручье, где иногда прошмыгивали продолговатые тени, но и тут её ждала неудача. Тем временем небо затянули свинцовые тучи, в которых то и дело вспыхивали ослепительные зигзаги молний. Удача улыбнулась ей лишь у самых скал, где удалось подстрелить из пистолета крупного попугая. Радуясь и такой скудной добыче, Аннекен присовокупила попугая к найденным слегка перезрелым плодам (они были в птичьих поклевках, стало быть неядовиты, а вкусом немного напоминали ананасы). Торопясь обратно к пещере, она с тревогой поглядывала на быстро темнеющее небо. Поднялся ветер, гнувший деревья. Пробираясь сквозь заросли, девушку с трудом держала верное направление. Она надеялась добраться до пещеры прежде, чем начнется гроза, но всё началось раньше. Она почти бежала, хорошо представляя себе, как гром подействует на Рэтбоуна, который до судорог боялся громких звуков и с тихим хныканьем прижимался к ней, дрожа всем телом, когда над островом проносились грозы. Уже почти у самого дома оглушительный удар грома оповестил о том, что молния ударила слишком близко. Аннекен не сразу поняла, насколько близко. Лишь услышав жуткий треск, утонувший в новых ударах, она повернулась. Но больше ничего не успела, лишь отчаянно вскрикнуть. Рухнувшее дерево швырнуло её наземь, придавив. Оглушенная, задыхающаяся Аннекен лежала под тяжелым стволом, плохо осознавая, что происходит. Ребра трещали под чудовищной тяжестью, девушка почти потеряла сознание от шока. Она попыталась оттолкнуть ствол, выползти из-под него, но это было нереально. Ствол был толстый и тяжелый, и спасло её от немедленной смерти лишь то, что основной упор приходился на крону. Однако, постепенно проседая под собственной тяжестью, дерево медленно раздавливало девушку.Аннекен попыталась потянуться за выроненным копьем, в слепой надежде использовать его как рычаг, но в глазах потемнело. Она не знала, сколько длилось это состояние. Внезапно стало легче дышать.Она чувствовала движение сбоку и чуть под собой. Что-то трогало её бок, что-то передвигало её. Она не понимала, что это. Её снова подвинули. Дышать стало ещё легче. Она закрыла глаза. Дышать было больно, каждое движение отдавалось болью в раздавленных ребрах. Прикосновения участились. Она слышала хриплое дыхание рядом, прикосновение,и её теперь передвигали чаще. Вкакой-то момент она потеряла сознание от сильного толчка. А когда пришла в себя, то обнаружила, что лежит на полу в пещере, а за стенами бушует ураган.Пират сидел спиной к ней. Пламя костра бросало алые и желтыеотсветы на его широкую спину, затянутую в переливающуюся чешуйчатую куртку. Она не сразу поняла, что он помешивает варево в камне-котелке. Помешивает…Она уловила движение, попытку повернуться и закрыла глаза. Видимо, почуяв её взгляд, он обернулся, и ей показалось, что его взгляд прожигает её насквозь. Её вдруг охватил отчаянный, рвущий душу страх. Снова зашуршало. Она рискнула чуть приподнять ресницы. Он снова сидел спиной. Теперь нарезал полоски мяса из уже ощипанной птицы, нанизывая их на колышки. Обрезав мясо с кости, он бросал кость с остатками в ?котелок?. Оцепеневшая от страха Аннекен лежала, не в силах двинуть не единым членом. Случилось то, чего она боялась- его разум вернулся к нему. Разум монстра вернулся в тело!Она опустила ресницы, снова уловив поворот торса. На сей раз он поднялся и спустя секунду навис над ней. Она уловила запах его тела, привычный горьковатый терпкий аромат, ставший уже почти родным. Но теперь он заставил её застыть, притворившись, что онавсё ещё в отключке. Прохладная ладонь коснулась лба. Аннекен попыталась вдохнуть, но неожиданно боль с такой силой хлестнула по груди, что она закашлялась. Пират присел на пол возле неё, придерживая обеими руками, не давая метаться. Аннекен с ужасом ждала, что он ударил или встряхнет её, так или иначе попытается привести в себя. Она постаралась расслабиться, хотя всё тело пронизывали судороги боли.
-Тише, тише, крошка…- хрипловатый шепот рассек сознание девушки подобно острию горящего меча. –Не дергайся. Тшшш…Она обмякла, перехватывая воздух мелкими глотками. Глаза по-прежнему были закрыты. Большая ладонь снова легла на лоб.-Черт бы подрал этот жар, - тихо произнёс мужчина, и в его голосе девушка с удивлением услышала нотки тревоги. –Что же делать? Я не могу …(неразборчивое бормотание)…Она снова закашлялась, ощутив давящую тяжесть в груди. Во рту стоял вкус железа и соли. Большая рука поддержала её под спину, приподнимая, прислоняя к чему-то твердому.
-Ну давай же, детка, не вздумай помереть, - горячее дыхание обожгло лицо. Шелковистые губы скользнули по щеке, отыскали губы, кончик языка тронул их, словно змеиное жало.Аннекен чувствовала себя жутко, словно из тихого уголка рая её неожиданно забросили в ад. Руки пирата касались ей тела осторожно, почти нежно. Но в каждом прикосновение девушка чувствовала угрозу.-Попей немного…ну же…открой ротик, - край скорлупы кокоса ткнулся в губы. –Ну же, давай…ну!Отбросив скорлупу, он снова сжал её лицо в ладонях.-Ты не можешь умереть! Не можешь!Ладонь заскользила по лбу и щеке, отирая испарину с её лица. Мир куда-то уплывал. Спасительное забытье накрыло девушку. Когда она очнулась, было светло. Пирата не было видно, но она не сомневалась, что он где-то поблизости. Она даже не рискнула пошевелиться (да и была, честно сказать, слишком слаба). Подняв руки, она едва не вскрикнула от ужаса, они были похожи на лапы какой-то чудовищной птицы, тонкие пальцы. Она судорожно ощупала лицо. Руки были ужасно слабы и это движение отняло последние силы. Аннекен задрожала, услышав шаги и шорох листвы под ногами. Закрыв глаза, она притворилась спящей. Спустя секунду свет померк и она поняла, что он вошел, на мгновение заслонив вход в пещеру.-Я вернулся, красотка, - голос его был немного грустным и усталым. – Смотри, что я принес! Хватит на долгое времядля нас обоих.Она слышала, как он раздувает огонь, сбереженный в угольях, присыпанных пеплом, и вскоре тепло и потрескивание пламени наполнило пещерку, а спустя некоторое время к нему присоединился и аромат жареного мяса. Аннекен ощутила, как рот наполняется слюной.-Ну и денек сегодня был, ты себе не представляешь, - усмехнулся пират, присаживаясь рядом с ней. Я гнался за этой подлой скотиной почти пол-дня и когда уже почти загнал её, вдругпоявилась эта ползучая гадина. Так что у нас теперь еды хватит надолго.
Аннекен боялась двинуться, но пират, рассказав о сегодняшнем дне, просто вернулся к костру и что-то проделал, видимо, повернул палочки с мясом и бросил пару успевших раскалиться камней в ?котёл?.
-Всё холодней становится, - его голос, тихий и спокойный, снова раздался рядом. –Я попутно подыскиваю нам местечко потеплее. Дай-ка я посмотрю, как ты…Аннекен с трудом подавила желание оттолкнуть руки пирата, осторожно снявшие с неё одеяло. Сразу стало холодно. Она ждала, что он начнет лапать её, но к её удивлению он просто погладил её по голове.-Умница, девочка! И сухая, и чистая. А теперь пора есть.Он отошел. Затем вернулся и она ощутила прикосновение к губам горячей кромки ракушки. Бульон был не слишком крепкий, но она глотала с удовольствием.-Молодец, - споив ей почти полную скорлупу, он снова погладил её по голове. – Знаешь, малышка, иногда мне кажется,если бы я хотя бы знал твоё имя…Грохот снаружи прервал его фразу наполовине.-Я схожу, посмотрю, что там.
Он набросил на неё одеяло. Аннекен подождала, пока свет померкнет и чуть приоткрыла глаза. Он стоял спиной к ней. Она заметила, что его волосы сильно отросли с того момента, как она видела его в последний раз. Сколько же она провалялась без сознания?