Экстра. "Алый костюм" (1/1)

Сайфер был занят отчётами когда со стороны двери донесся громкий стук, после чего раздался мелодичный женский голос. – Господин, это Лидия, – та говорила не спеша, чётко проговаривая каждое слово. – Я принесла вещи от портного, как вы и велели. – Входи. Не поднимая глаз от бумаг, в которых он периодически что-то зачеркивал и чертил, он велел служанке разгладить принесённые одежды и подготовить их к примерке, после чего девушка сразу же приступила к работе.С её приходом тишина его покоев сменилась скрежетами, шорохами, тихими грохотами. Девушка включала то один прибор, то другой, отпаривая и разглаживая прочую ткань. – Всё готово, – сказала она спустя какое-то время, придерживая в руках отглаженный пиджак, рубашку и брюки, с идеально отпаренными стрелками. Тот молча вышел из-за резного стола и подошёл к ней, после чего безмолвно принял из её рук тёплые вещи и не спеша стал натягивать те на себя. Он медленно расстегивал деревянные пуговицы на легкой кремовой рубашке, постепенно оголяя подтянутый торс, выставляя вперёд подкачанные тугие мышцы, что плавно перекатывались под кожей. Застегивая золотые пуговицы на белоснежной рубашке из хлопчатой ткани, затягивая ремень брюк на талии и просовывая руки в рукава красного делового пиджака Сайфер ощущал себя не в своей тарелке из-за неприятного глазу цвета, который хотелось отбросить подальше в шкаф и больше никогда не надевать это ?произведение искусства? на своё тело. Ещё с подростковых времен Сайфер считал, что красный цвет прекрасен только когда обрамляет твои руки, после удачной битвы; когда вытекает из раны врага, а помещение наполняется металлическим запахом. Проведя большую часть своего существования на улицах в квартале красных фонарей, этот цвет постепенно стал ассоциироваться с одеждами работающих там дам, с постельным бельём в их покоях. Для него красный цвет стал символом разврата и похоти. И, хоть всё перечисленное он любил и жаловал, с радостью проводя с теми дамами несколько часов, а порой и дней, носить на себе одежды, которые так и кричали ?Я распутник, бабник и сладострастник? было не велико желание. Потом стали появляться новые-старые соперники, новые агрессоры(одним из которых стала строгая служанка с пышным и алыми волосами, которые едко въелись в его сознание, разворачивая не самые приятные воспоминания). Так, со временем, начала проявляться неприязнь к этому цвету. И потому, смотря сейчас на своё отражение в зеркале, он не видел ничего красивого в том, как элегантно сидела на его фигуре алая ткань, и как подчеркивала все её достоинства, коих было не мало. – Господин, в ателье не ошиблись, когда говорили, что сделают всё в лучшем виде. Выглядите превосходно, думаю, Господин Пайнс оценит, – она прикрыла глаза, а на губах играла нежная улыбка. С момента как Лидия попала в их поместье прошло много времени, за которое она сумела доказать ему свою верность. Та искренне заботилась о нём, а потому довольно быстро стала его приближенной (у себя в голове Сайфер, иногда, называл ту старшей сестрой), на что другие слуги едко шептали в её сторону оскорбления, поговаривая за её спиной о том, что та попала на эту должность кривою дорогой, а в глаза говоря лесные речи. Лицемеры. – Как по мне выглядит ужасно, – он слегка скривился смотря на отражение и чуть поворачивая торс в сторону. Лидия хотела было ответить что-то ему, однако успела лишь открыть рот, когда прибежавший слуга распахнул двери и с полным беспокойства взглядом обратился к Биллу. – Господин, там двое служащих обезумели в столовой! Они внезапно набросились друг на друга и устроили кровавое побоище! Господин Пайнс не в состоянии их усмирить, они его просто не слушают! – по лицу слуги было понятно, что тот в сильнейшей панике и без понятия, что делать. Пайнс, каким бы слабым он не казался, на самом деле таким не являлся, однако в большинстве случаев старался не использовать грубую силу, а разрешать конфликты ?мирным? путём. И если сейчас он не мог усмирить служащих, не покалечив их в процессе, то это была проблема. Цокнув раздражённо языком, Сайфер застегнул последние пуговицы и направился вслед за слугой. В обеденной зале для них открылся вид на кровавое зрелище, как в голодных играх. Куски мяса лежали в хаотичном порядке: на столе, на полу, некоторые даже на стены попали, пачкая те алыми разводами — и обильно истекали кровью, также, как и их владельцы, которые в этот момент вцепились друг другу в глотки. Их глаза блестели, как хрусталь, а на их глубине плескался голод и безумие, и действия их были тому подтверждением. Они не раздумывая отгрызали друг от друга куски плоти, перегрызали артерии и отрывали конечности (у одного из них отсутствовали два пальца, которые виднелись в острой пасти другого и с характерным хрустом пережевывались). – Вы что тут устроили, уроды! – яростно взревел Сайфер только войдя в помещение, неосознанно ища глазами кудрявую макушку, – Если вы сейчас же не успокоитесь я самолично ваши внутренности повытаскиваю и заставлю вас их же сожрать! Будете давиться кусками вашей прогнившей плоти и захлебываться кровью. Наконец найдя Пайнса Билл устремился к нему, меж тем замечая, что дерущиеся не обратили на него никакого внимания. Для них как будто не существовало ничего кроме стоящего перед ними соперника; всего одна цель, убить другого, не оставить ?живого? места на теле, разорвать в клочья. Злостно сузив фениксовые глаза, Билл склонился к Пайнсу. – Как только я всё разрешу — встретимся в моём кабинете, – он тихо прошептал это на ухо Пайнсу слегка касаясь волос, вдыхая их аромат. От Пайнса всегда пахло хвоей и в какой-то момент этот запах стал приносить в душу покой и умиротворение. Шатен слегка кивнул, после чего перевёл ледяной взгляд на слуг, сцепившихся на паркете. – Я вас предупреждал, – с этими словами он оттянул одного из бесов и со всей силы впечатал того в колено, отчего тот издал приглушенный хрип и свалился на пол. Воспользовавшись его слабостью, Билл прижал того каблуком к паркету, надавливая острием туфли в грудную клетку до звонкого хруста. Тот завопил не своим голосом стараясь как-то вывернуться из плена, из-за чего получил удар ногой в лицо, после чего из порванной губы и искривившегося в миг носа хлынула кровь, пачкая всю его челюсть и капая вниз по подбородку. Второй же, заметив какая участь ожидала его ?врага?, собрался было сбежать, однако был пойман холодными руками блондина. Почувствовав, как в миг застыла в жилах кровь бес попытался вырваться из лап смерти, цепляясь острыми когтями за всё подряд. В очередной раз взмахнув когтистой рукой, тот задел одежды Билла, из-за чего идеально выглаженный пиджак блондина превратился в непригодную рваную тряпку, ткань которой теперь неуклюже свисала, а в некоторых местах и вовсе свалилась на пол. Взгляд Билла в мгновение помрачнел, а свет в зале погас, после чего послышался пробирающий душу визг и звуки ломающихся костей, рвущейся плоти. Был слышен звук царапающихся о паркет когтей, падающих предметов мебели и разбивающихся столовых приборов. Всё это продолжалось на протяжении нескольких минут, после чего свечи вновь зажглись. Вместо целого тела на полу лежало кровавое месиво, состоявшее из разорванных кусков кожи и мяса, и разорванных органов, а самого Билла не было. Диппер безразлично осмотрел бывшее место побоища и с ноткой презрения прошипел слугам, чтобы те убрались здесь как можно скорее. Через час, как-никак, ужин. ***Билл был разочарован. Весь его план канул в лету, так и не сумев проявить себя хоть немного.Клочки разорванного костюма полетели в камин, где сразу же были сожжены до тла и лишь маленькие кусочки, отлетевшие чуть поодаль, напоминали о некогда радующем глаз предмете одежды.Сайфер, с разочарованным вздохом грузно упал в кресло как из-за двери послышался размеренный стук. Билл, будучи не в настроении, хотел было послать пришедшего далеко и надолго, желательно в бездну, однако знакомый голос быстро отмел это желание, не оставив от него и следа.– Мне казалось, что ты позвал меня не просто так, однако вместо радушного приёма я получил лишь гневный взгляд, – шатен не дожидаясь ответа вошёл, медленно пройдя до стоящего подле стола кресла и также, как Билл, упал в него, усаживаясь поудобнее. – Это немного не то чего я ожидал.– Прости, что я не украсил кабинет к твоему приходу и не спел тебе песню собственного сочинения, однако я могу предложить тебе чай, – он слегка сузил глаза, вглядываясь в лицо шатена. Подмечая детали, обращая внимания на малейшие движения. – Ну, – он усмехнулся, прикрывая глаза. – От чая я бы не отказался.После его слов стоявший подле Билла слуга сразу оживился и вышел из помещения, дабы принести господам чай.– Так для чего ты меня позвал? – он откинулся на спинку мягкого кресла покачивая тонкой ногой в воздухе.– Уже считай ни для чего. Повод исчерпал себя, – он уныло произнёс это, придерживая ватную голову ладонью, посматривая на шатена из под полуприкрытых век.– А где тот костюм, в котором ты спускался? – Пайнс принял из рук пришедшего слуги чай и, проверив тот на наличие ядов, испил желанный напиток.– Выбросил, а что?– Жаль, – шатен вновь сделал из чашки глоток, после чего ненадолго замер. – Он прекрасно на тебе смотрелся.Эта маленькая и, казалось бы, незначительная фраза послала по телу блондина стаю мурашек, а сердце ускорило ритм. Уши заалели, а губы дрожали в попытке сдержать глупую улыбку, так и просящую вырваться. Не сдержавшись, он прикрыл ладонью нижнюю часть лица, где губы согнулись в широкой улыбке. Глаза блестели от переполняющей его радости. Казалось бы Пайнс и не сказал толком ничего, однако для Сайфера его слова оказались самыми желанным, отчего хотелось визжать. – Спасибо, – прошептал он, под удивлённый взгляд быстро краснеющего шатена.