Пролог. (1/1)
Тюрьма - маленький ад на земле, где ты расплачиваешься за все свои грехи. С одной стороны, правильно сделали, что отменили смертную казнь, ведь ещё нет точных сведений о том, что по Ту сторону есть какое-либо место с медными котлами, кипячённой водой с добавлением собственных грехов. Этакий супчик из человечинки, который может вариться вечность. А если правило ?мёртвый не может умереть второй раз? там работает, получается, что если глаза закроются, а сердце достучит последние несколько ударов, то через несколько минут ты снова очнёшься в том же самом месте, где и умер, например, в котле или лежа на камне с вилами в заднице. А с другой стороны, законы в каждой стране разные и за убийство можно отсидеть не так много, по сравнению с бесконечностью в аду. Итог: и там и там должен побывать любой маньяк.Но я… Я не достоин побывать в аду. Да, я небезгрешен, но я никого не убивал, не насиловал. Мне не за что сидеть в этой клетке и напрасно прожигать свою жизнь.— Время обеда! Жрать! Поднимаем свои задницы и в столовую! – закричал охранник за железной дверью.Раздался щелчок, оповещающий о том, что дверь в мою камеру открылась.Я поднялся с скрипучей, железной кровати с жёстким матрасом и вышел в коридор. Заключенные стали так же выходить из камер и идти в столовую. Всё слилось в оранжевое пятно, я оглянулся по сторонам в поисках друга и впереди увидел знакомую жирную задницу.Просачиваясь сквозь огромных мужиков и периодически извиняясь, задевая их плечом, я сумел догнать Фрэнка.— Куда ты так несешься? – спросил я.— Говорят там новенькая. Сиськи во. – Фрэнк положил волосатые руки на свою грудь и стал их медленно вытягивать, остановился на достаточно приличном расстоянии и пожмякал воздух.— Точно? Или тебя так манят другие котлетки? – сказал я и поиграл бровями.Мы завернули за угол и в нос ударил запах куриной котлеты. Это самое нормальное что есть в нашей столовке. Всё остальное уже пережёванная блевотина. Только на это блюдо Саймон за соседним столиком не говорит ?дерьмо?.— И те и те. – улыбнулся Фрэнк и ткнул меня локтём в бок. Я натянул дежурную улыбку, как бы увидев в этом что-то смешное.Нас запустили в просторную столовую и первое на что мы обратили внимание, так это на повариху. Вместо старой, жирной грымзы с противной бородавкой на носу и вторым подбородком, превышающим размеры первого, стояла прекрасная худенькая девушка. Блондинистые волосы волнами спадали ей на хрупкие плечи, пухлые губы были плотно сжаты, а глаза смотрели не в нашу сторону. Стеснялась, наверное.Мы с Фрэнком взяли железные подносы с засохшими кусочками еды на стенках, спасибо огромное старушке Лили, видящей не дальше своего носа.— Рот закрой, а то весь твой внутренний мир видно. – я поднял отвисшую челюсть Фрэнка, пока мы продвигались в очереди. Сиськи поварихи становились всё ближе и ближе и в близи казались ещё больше.—Это просто отпад, друг. – прошептал Фрэнк, не сводя глаз с груди блондинки. Мне приходилось его подталкивать, чтобы он шёл дальше. Терпенье кончилось, и я встал перед ним.Через несколько минут я уже стоял напротив неё. Да так близко, что чувствовал её мятное дыханье и запах сирени, исходящий от её кожи.Она, не поднимая на меня глаз, навалила мне в тарелку пюре и положила котлету, я взял кружку с компотом и отошёл в сторону. Фрэнк стоял и без стеснения смотрел ей прямо на грудь, ещё чуть-чуть, и он бы зарылся в них лицом. Интересно, успел бы он это сделать до того, как прибежит охрана?— Ну как ты? – спросил я, не сдерживая улыбки.— У меня чуть не встал, чувак, серьёзно.Я, откинув голову назад, рассмеялся:— Смутил бедную девочку, она, наверное, почувствовала, как ты раздеваешь её глазами.Мы сели за пустой столик в самом конце столовки.— Пойдём после обеда покурим? – предложил я и отправил вилку с пюре в рот.— Не, у меня от сигаретного дыма башка раскалывается. – ответил Фрэнк и вилкой растолкал котлету, смешав с пюре.— С каких это пор? – удивился я, нахмурившись. Не припоминаю чтобы Фрэнк жаловался на головные боли.— С тех самых, когда ты пристрастился к табаку. Ты же дымишь как паровоз.— Да? Я даже не замечал… - сказал я и опустил взгляд в тарелку.— Так что без обид, но ходи один, хорошо?— Да. Без обид. – сказал я абсолютную неправду.После обеда у нас был свободный час. Кто в библиотеку, кто в туалет, а я во двор курить. Я встал рядом с железной сеткой, разделяющей мужскую и женскую часть двора, облокотился спиной о бетонную стену и поставил на неё одну ногу. У нас есть заключенный умеющий доставать всё о чём ты его попросишь, конечно не за просто так. Обычно за еду или вещи из передачек. Пачка сигарет ?Мальборо? и обычная зажигалка обошлись мне в сервелат, кусок хлеба и две помидорки.Я закурил, смотря на небо – на единственную общую ниточку со свободой. В данный момент светит солнце, значит на свободе тоже светит солнце, большей информацией я обладать не могу. Телика у нас тут нет, а право на звонок нужно ещё заслужить. Почти каждый день у нас тут случаются драки и почти каждый раз я невольно становлюсь её участником. Да и к тому же я уже несколько лет не могу вспомнить номер брата. Уверен, что он его поменял, сразу как я оказался за решёткой, чтобы не выслушивать друзей и соседей друзей и соседей соседей друзей, которым мало своих проблем, и они лезут в чужие.— Привет, дашь немного огня? – раздался женский голос по правую сторону. Я повернул голову и увидел темноволосую девушку, с большими зелёными глазами на круглом личике. Между её пухлых губ торчала самокрутка.Она так же облокотилась на ту же самую стену и выжидающе посмотрела на меня.— Держи. – через небольшую дырку между кольцами сетки я просунул ей зажигалку.Она прикурила и вернула её.— Спасибо. – она улыбнулась, выдыхая дым. — Меня зовут Элис, а тебя?Элис…Красивое имя.— Джон.— Приятно познакомиться.— Взаимно.Я отважился задержать на ней взгляд. Красивый аккуратненький носик, достаточно пухлые щёчки, бледная кожа, как у трупа. Мои пальцы зазудели, мне захотелось коснуться её лица или хотя бы руки. Но нас разделяла сетка, в корпусе будет разделять стена. Кроме этого места мы нигде больше не пересечёмся.— За что тебя такого красивого посадили? – спросила девушка.Меня смутило это ?красивого?, давненько я не слышал комплементы в свой адрес.— Изнасилование малолетней. – ответил я. — А тебя?— А я родителей убила. На сколько ты тут у нас?— Девять лет. А ты?— Не помню, а знаешь почему? Потому что в разных мирах время идёт по-разному и иногда ты запутываешься, принимая один мир за другой или не видя в них разницы. Ты сейчас подумал про чёрное и белое? О, нет! Какой же у тебя скучный взгляд на жизнь. У всего есть чёрная и белая сторона. Ты серый, я серая, та, которую ты изнасиловал тоже серая.— Что ты несёшь? – спросил я с лёгкой улыбкой на лице.Она повернулась ко мне, выпустила дым и подошла ближе, почти впритык к сетке. Улыбка сползла с моего лица, как только я увидел, что она стала серьёзной.— Несу смысл для твоей бессмысленной жизни. – сказала она.Девушка пристально посмотрела мне в глаза, и я опустил голову, не выдержав натиска.— Прости, но я не буду состоять ни в каких сектах, поклоняться...кому вы там поклоняетесь? Эм...в общем, моё мировоззрение меня устраивает. – сказал я, потушил сигарету об стену и выкинул бычок в траву.Элис рассмеялась, запрокинув голову назад. Это выглядело жутко и странно, по моей коже пробежал табун мурашек. Мне захотелось уйти. Она вцепилась пальцами в сетку и прижалась к ней всем телом. — Я не из секты. Все вы одинаковы. Как только видите кого-то, кто отстал от вашего правильного стада, сразу же кричите, что он сумасшедший или богохульник. Ты знаешь меня уже несколько минут и что же ты думаешь обо мне? Спорим, первое что пришло тебе на ум это - сумасшедшая. – на одном дыханье протараторила она. — А если я скажу, что ты тоже сумасшедший, а? Не отрицай. Все мы в душе психи. Просто кто-то подкармливает это качество, а кто-то даже не подозревает о его существовании. Так позволь отыскать его в твоей душе.Безумно прекрасна. Вот прям про неё. Она как будто сошла с обложки журнала ?Плейбой? и одновременно из новостной колонки в газете про психически больную, сбежавшую из психушки.Я засунул руки в карманы и, развернувшись, ушёл по направлению к спальному корпусу.— Ты пожалеешь о своём решении, Джон! Но я буду ждать! И запомни, ты многое теряешь. – прокричала она мне в след.Я горько усмехнулся:— Это находясь здесь я многое теряю…