1 часть (1/1)

Нурлан накрыл тело Лёши своим. Он вжал Щербакова в стену и начал выцеловывать его шею, пока Лёша сдавленно мычал. И Лёша никогда бы не признался в том, что ему было приятно, он скорее бы сдох где-нибудь в канаве с дерьмом, но никогда бы не сказал эти два столь желанных Нурланом слова: "Как хорошо" или "Как охуенно". Вместо этого он только прошептал: – Блять, Нурлан... Когда Нурлан начал толкаться бедрами в задницу Лёши через ткань джинс, тем самым делая так, что член Щербакова терелся о стену, блондин чуть не сорвался на протяжный стон. Он со всей силы прикусил губу, надломил брови и зажмурился. Лёша был уверен, что сейчас он выглядел жалко, так, словно только и ждал все тридцать лет того момента, когда в его задницу будет толкаться своим членом чужой мужик. Но Нурлан же не чужой, правильно?.. – Лёш, — позвал его брюнет, в очередной раз кусая в шею, – Лёша, Лёш. Лёша почти что не слышал его — в ушах стоял шум, а перед глазами белые пятна. Он чувствовал эти движения, то, с каким остервенением это делает Нурлан, и был готов под землю провалиться. Только под землю желательно вместе с Сабуровым, чтобы там эта "пытка" продолжалась. Нурлан не выдержал. Резко развернул Щербакова к себе лицом и впился в его, как всегда, приоткрытый рот, а затем тут же пожалел об этом, потому что то, каким было лицо Лёши, — нужно было видеть, рассматривать и запоминать каждую морщинку. Но он ещё успеет, у него ещё вся жизнь впереди. Лёша сначала не понял, что делают с его ртом от резкой смены обстановки, но потом до него дошло и он тут же начал так же дико отвечать на поцелуй. А через несколько секунд до него также дошло, что они в гримерке, а не где-то в закрытом номере отеля и сюда вполне вероятно может кто-то зайти. — Нурик, — попытался отстраниться от чужих губ Лёша, — Нурик, стой... Но Нурлан и не собирался останавливаться. Не обращая внимания не чересчур сбитое дыхание блондина, он полез к ширинке его штанов и тут же расстегнул её, затем обхватывая стояк рукой и сжимая его через ткань серых боксёров. Тут Лёша уже стон не смог сдержать и поэтому откинул голову назад, больно ударяясь затылком о стену, но не обращая на это внимания, и распахнул губы ещё шире. Нурлан, при виде такого зрелища, хищно, так, как может только он, ухмыльнулся и начал поглаживать член, временами задевая головку и размазывая смазку тканью ещё больше, от чего на той с такими темпами скоро ни единого сухого места не осталось бы. — Сюда же... — Лёша с шумом втянул воздух через зубы. — Сюда же могут зайти. Блять, что же ты делаешь... — Если ты будешь потише, — предупредил его Нурлан, наколяясь ближе к уху и переходя на шёпот, — сюда никто не зайдёт. Лёша вмиг покрылся мурашками, вмиг постарался дышать не с такими слышными вздохами, но выходить это стало ещё хуже, когда Нурлан освободил его член от давно ненужной ткани боксёров, так же, как и свой, и обхватил уже два ствола одной рукой, сразу беря быстрый, бешеный темп. Лёша тогда снова жалобно надломил брови, простонал, проскулил, что только не сделал. А Нурлан наблюдал за ним до самого конца, вглядывался в эмоции на его лице и целовал везде, где только можно, вслушиваясь в эти прекрасные стоны. Когда они оба кончили, Нурлан упёрся лбом в плечо Щербакова, а тот в свою очередь зарылся руками в темных сабуровых волосах. Сердце всё ещё билось, как ненормальное, а в теле чувствовалась лёгкость. — Нур, — неожиданно позвал Лёша брюнета. — М? — лениво ответил тот. — Это было охуенно. Нурлан резко распахнул глаза, поднял взгляд и посмотрел на Лёшу, будто проверяя, шутит ли тот. — Повтори, — попросил он, всё ещё не веря своим ушам. — Иди нахуй, глухой, — раздражённо фыркнул Лёша, тут же отводя взгляд, пока его лицо предательски заливалось краской. Сабуров низко и хрипло рассмеялся. Вот теперь он видел, что его Лёшу никто не подменил и не забрал, он остался с ним здесь, на месте. — Мне тоже понравилось, — ухмыльнулся он, возвращая голову на Лёшино плечо.