1 часть (1/1)

Его звали Джонни Колбая. Школьный хулиган и задира. Этот парень не раз срывал уроки, грубил учителям, разрисовал пару школьных стен нелепыми рисунками и надписями, поэтому взрослые его, мягко сказать, недолюбливали. Зато его уважали сверстники и те кто помладше, он являлся объектом обожания у многих девчонок. Не раз случалось так, что его фанатки устраивали ссоры ради внимания парня. Иногда это перерастало в драку на что Джонни лишь смеясь закатывал глаза.Хорошего в нем, на первый взгляд, немного, но я не раз замечал его в библиотеке. Книги?- его страсть. Он любил их больше сигарет и алкоголя. Как-то раз он ненароком завел со мной разговор об этом. Я был удивлен и не знаю чему больше: тому, что он со мной заговорил или тому о чем рассказал. ?В книгах,?— говорил он,?— есть много того, чего никогда не будет в моей жизни. Несмотря на количество книг, что я прочел, до сих пор помню каждую историю, словно пережил её сам. Смерти и рождения, любовь и ненависть. Иногда бывает жаль, что даже за всю свою жизнь я не смогу прочесть всех книг мира?. В той библиотеке мы, к слову, и познакомились чуть ближе. Из-за частых вызовов родителей в школу, те решили поводить своё чадо по психологам, да психиатрам разным. Только вот сколько бы ему не угрожали стационаром, он не менялся, а прописанные и рекомендованные препараты с таблетками без сожаления смывал в унитаз. Его любили и ненавидели, его боялись и уважали. Не удивительно, что он стал моим объектом воздыхания. На взаимность я и не надеялся, поэтому лишь робко наблюдал издалека за тем, как он был счастлив без меня. Не самое приятное чувство, но о большем, чем короткий разговор в библиотеке, я и мечтать не мог. Однажды я поделился своей пассией с другом. Он настаивал на том, чтобы я объяснил, почему стал так редко говорить с ним, да и кем-либо другим. И я рассказал. Это было моей самой глупой, как я тогда думал, ошибкой, ведь через пару дней об этом знала чуть ли не вся школа. Тогда мой страх перед Джонни усилился. Я не боялся осуждения со стороны других. Я боялся его. Боялся, что он меня возненавидит и не станет даже тех недлинных диалогов среди книг или отвергнет и станет издеваться. Я этого не вынесу. Около месяца я провел дома, ссылаясь на плохое самочувствие. Но, к сожалению, вечно прятаться было невозможно.Как я и ожидал, даже до школы я дойти не успел. В мою сторону посыпались насмешки, ехидные взгляды и тому подобное. Неприятно, но терпимо, а ведь дальше?- больше. В самой школе я не знал куда и деться от шуточек сверстников и классов помладше. Даже во время урока они не оставляли меня в покое. На мою парту часто прилетали записки. Всё ещё терпимо. Наша с ним встреча. Она обязана была случиться рано или поздно. Я ожидал от него всего, но он смог удивить меня. Джонни лишь попросил моих ?поклонников? отстать от меня. Беззлобно усмехнувшись, он спросил о моём самочувствии. Его насторожило, что я довольно долго не появлялся в школе. Я убедил его, что со мной всё в порядке.—?Вот и отлично… —?он сдела паузу, словно собираясь с мыслями,?— Все эти шутники тебя уже достали, да? —?Он легонько потрепал меня по голове, а после, усмехнувшись, сказал:—?Подумать не мог, что такой как я может быть интересен тебе. Не ты ли осуждал подобное поведение?—?Да… Но я…—?Не оправдывайся. Лучше скажи, то что о тебе городят?- правда? Я лишь молча кивнул ему в ответ, понимая, что в подобной ситуации не могу связать и слова. На это он вновь беззлобно усмехнулся. Да, мы, кажется, начали встречаться, хоть наши отношения и не были особо похожи на любовные. Мне это не мешало. Надоедало лишь то, как часто мне говорили, что он меня испортит, он не тот с кем я должен общаться. И я это понимал. Но мне было всё равно. Мы бегали по гаражам, гуляли до поздней ночи. Бывало встречали людей в форме. Тогда Джонни схватал меня за руку и с громким криком: ?Бежим!?, со скоростью гепарда нёсся куда-то в сторону. Узнав о этой историю, мама хотела запретить мне с ним общаться, а слыша что я собираюсь на прогулку с ним вовсе не хотела выпускать из дому, ссылаясь на то, что это всё опасно. Я не слушал её, ведь сам всё прекрасно понимал. Я далеко не ребёнок, но с ним я по-детски смеялся, начал радоваться каким-то глупостям. Мы, взрослые парни, нередко устраивали ?сражения не на жизнь, а на смерть? одноразовыми ложечками, что подавались вместе с кофе. Все были против наших отношений. Даже учителя смотрели на нас, а в частности на него, осуждающе. Я и сам был не до конца за эти отношения. Но я знал, что жить не смогу без той его фразы, которую он произносил перед тем, как предложить мне какую-то авантюру: ?Ром, я же сумасшедший дурак, верно??—?Сам же прекрасно знаешь, что да.