Часть 10. Спанер как диагноз: многозначный Эмиль. (1/1)

Последующий месяц шла кропотливая работа по созданию Андроида Моска. Много времени заняло моделирование головы и выражения лица новой оболочки – Шоичи вместе с Эмилем разрабатывали эскизы не одну ночь. В итоге решено было остановиться на закрывающей глаза маске, а остальные части лица должны были быть приближены к антропоморфным.— Так ты будешь похож на Циклопа из Икс-мэн! – усмехнулся Шо, зачёркивая нарисованное, — Давай сделаем маску плоской.— Вам не нравится Циклоп?..— Слушай, я к нему абсолютно равнодушен в отличие от одного любопытного робота, — он улыбнулся, — Я хочу, чтобы ты был неповторим. Поэтому так, мне кажется, будет лучше.— Но мне нравится, как выглядит Циклоп, господин Шоичи.— Перестань звать меня господином, — буркнул с улыбкой Шо, — Не то тресну тебя папкой!— Тресну папкой…— Ударю. Людям это больно, – пояснил Шоичи.— А зачем тогда их трескать папкой?— Ты ещё спроси, зачем мировые войны… — парень закатил глаза, вертя карандаш в руках.— Зачем мировые войны?Шоичи многообещающе надулся, как шарик, не переставая, тем не менее, слегка улыбаться.— Я пошутил! – быстренько добавил Эмиль.— Шутник ты мой, — покачал Шоичи головой, переворачивая страницу блокнота.— Ваш шутник, — подтвердил Моска, — Но ударять меня бессмысленно.— Хм. Тогда лишу своего общества. Так понятней?— Нет. Совсем не понятно. Я – Эмиль, а Вы – мой господин. За что Вы меня хотите лишить своего общества?— Мы это ещё не обговаривали, ты прав, — задумался Шоичи, — Попробую тебе объяснить. Вот смотри. Поначалу так и было. Ты – робот, а я – твой… хозяин или что-то навроде этого. Потом, когда ты стал жить в моей комнате, наверное, ты стал моим другом. А это уже больше, чем отношения робот-хозяин. Дальше мы становились ещё ближе, пока, наконец, ты не стал для меня… ну, фактически, незаменимым.— Эмиль незаменим?— Вот именно. Эмиль для меня много значит. Тфу! То есть ты много значишь. Понял?— Нет…— Ну смотри… Как же тебе объяснить-то, — Шо почесал висок ластиком карандаша, — Ну это типа твоей программы, когда тебе нужно быть рядом со мной. Хоть ты и не знаешь почему.— Причём тут моя программа?— Ну, наверное, она подразумевает, что я для тебя много значу. Ну смотри. А-р-р, как это сложно! Итак. У нас есть уравнение, где функция равна f(x0)… Нет, давай возьмём что-нибудь абсолютно простое! Допустим, y=x+h*2. Скажи мне, как много может быть значений у игрек?— Я могу подсчитать, исходя из предела своих возможностей, но предполагаю, что бесконечное множество.— Верно. Но главное, уравнение имеет много значений. И чем больше икс и аш, тем больше будет игрек. Теперь параллель. Ты – игрек. И у тебя есть некоторое количество особенностей — икс, а также у нас с тобой есть некоторое количество совместных воспоминаний – аш. Можно добавить, например, то, что ты говоришь – зэт, как ты выглядишь – эн, какие у тебя есть привычки – эм, что тебе нравится – эс, что не нравится – джи… И так далее и тому подобное. Любые твои параметры можно уложить в такое уравнение. В итоге – у тебя очень много значений в зависимости от перемены наших воспоминаний, твоих особенностей и всего такого прочего. И чем больше значение игрек, тем сильнее действие. Оно значит много. И ты для меня значишь много.Эмиль тихо затрещал.— Что такое? – испугался Шоичи.— Я понял.— Ну-ка расскажи мне, что ты понял, — потребовал Шоичи.— Я Вам нравлюсь, — надпись нервно сбоила в руке Эмиля.— Разве я не говорил тебе этого раньше? – улыбнулся Шо.— Говорили. Теперь я понял, что потому, что я много значу.— Но я к чему это всё начал-то… — вспомнил парень, — К тому, что когда человек или робот начинает много значить для другого человека или робота, они перестают быть хозяином и подчинённым.— Почему?— Потому что между ними теперь другие отношения. Дружеские или любовные, — Шоичи потёр щёку, чтобы скрыть неловкость, — И тогда они уже не всегда хозяин и подчинённый. Они друг и друг. Или любовник и… любовник. Или даже… любимый и… ну, ты понял.— И что, они не остаются господином и роботом после этого?— Иногда остаются.— А почему нам нельзя?— Можно, но… — Шоичи выдохнул, — Ты меня в тупик опять вогнал.— Я не специально, простите меня, пожалуйста. Как выгнать Вас из тупика обратно?— Да я сам,— рассмеялся Шоичи, заваливаясь на подушку за спиной, — Сейчас объясню, почему лучше не быть господином и роботом. Соберусь с мыслями только.Шоичи помолчал немного.— Когда… — начал он, — господин и робот переходят в другие отношения… — он умолк на секунду, — Отношения эти подразумевают другой статус. Те, кто друг друга любят, становятся равны.— Как!?— Как… Блин! Ну как тебе это объяснишь, микросхема ты моя… Возьмём то, как это случается у людей. Вот, точно. Допустим, парень и девушка любят друг друга. Она принцесса, а он вор. Понимаешь, что они совершенно отличаются по социальному статусу?— Да.— По законодательству они тоже имеют абсолютно разные права. Но теперь парень возьмёт и женится на девушке. Что произойдёт с их правами, если они останутся мужем и женой?— Она свой статус понизит, а он – наоборот – повысит.— Точно! Понимаешь, к чему я это?— Не совсем. Мы ведь не можем жениться.Шоичи закрылся от Эмиля подушкой.— Господин Шоичи..?

Так как Шоичи не видел надписи, Эмиль обнаглел и потрогал его за ногу.— Ай! – откидывая подушку, вскрикнул от испуга Шо.— Простите. Я сказал что-то не то.— Нет, всё правильно, — вздохнул Шоичи, — Вот что. У людей считается, что когда между кем-то и кем-то были интимные отношения, то это что-то вроде брака. Не законного, но тоже имеет некоторую силу.— Я знаю. Это называется гражданский брак, правильно?— Раз ты знаешь, то чего мне голову морочишь?— Но мы ведь никак не можем жениться…— Как это не можем? – возмутился Шоичи, — Да будет тебе известно, что мы уже…— ?Уже? что?

— Чтобы тебе было понятней, скажу, что у нас уже гражданский брак, — густо краснея, но твёрдо проговаривая фразу, сказал Шоичи.— С каких пор? – поинтересовался Моска.— С тех самых пор, как мы стали жить вместе, заниматься тем самым по ночам, и как только ты стал многозначным. Многозначительным точнее.— Почему Вы меня не предупредили об этом?— Об этом не предупреждают, — пожал Шо плечами.— Понял. Вы, люди, такие интересные. У вас так много нелогичных правил.— Они логичные, — улыбнулся Шоичи, — Просто ты ещё не всё пока знаешь. А кстати, сколько тебе лет?..

— Шесть. А также четыре месяца и восемь дней.— О мой бог! – взорвался Шоичи новым приступом хохота, — Я ещё и педофил!— Увы, мой господин, — согласно написал Эмиль.

— Ты мой маленький! — умилился Ирие.— Это шутка?— Типа того, — сказал он, хотя больше это походило на сарказм, — Это не важно, — довольно вздохнул Шо, — Ладно… Я что-то нынче устал. Завтра лучше пораньше встанем и сразу же займёмся твоим ангельским ликом, мой свет. А сейчас погаси-ка обычный свет, я хочу лечь спать, — он зевнул.— Так мне можно звать Вас ?господин? или нет? – Моска послушно погасил свет, пока Шо забирался под одеяло.— Если тебе нравится, то можно. Но вообще, я разрешаю звать меня по имени, не прибавляя к нему ?господин?, и можешь говорить мне ?ты?. Это твоя привилегия, как многозначного… тьфу! Многозначительного! Как много значащего для меня робота.

— На это имеют право только те, кто много значат?..— Да. Только те, кто много. Другим роботам я ведь никогда не позволю звать меня на ?ты?. Мне это просто даже в голову не придёт. Но ты у меня совсем другое дело, Эмиль. Но я совсем засыпаю, крошка моя шестилетняя, — он улыбнулся, — Спокойной ночи.— Спокойной ночи, Шоичи.— До завтра, — улыбнулся тот, поняв, что лекция прошла не зря.