1 часть (1/1)

люблю.больше жизни люблю. совершенство, думал андрей, совершенство. как эту линию плеч, которые гнутся, клонятся в любовном экстазе, гнутся, клонятся, гнутся… и, чёрт возьми, сгибаются куда угодно, под лёгким давлением его рук. самое прекрасное, думал он, это когда человек не возражает, когда он с удовольствием принимает в себя это прекрасное.ты настолько много для меня значишь, что я бы, возможно, не смог бы описать сколько. и не мог бы рассказать, что чувствую в это время. нет, моё молчание останется твоим молчанием, а у тебя такое выражение лица…андрей так томно дышит, с властностью во взгляде смотрит и улыбается только уголками губ. миша, ты ведь знаешь, что я люблю тебя, а ты меня. мы одни и вместе.миша дышит, громко вдыхает кислород в лёгкие, пока он расплывается по телу незаметной тонкой струёй свежести. когда это не начинается, не имеет значения. пока это не начинается, нет никакой разницы, а когда это начинается, имеет значение всё.звучит звук колокольчика, андрей с усмешкой проводит рукой по худому плечу и коротко целует в шею. потом проводит по плечу, слегка касаясь его губами, чуть выше ключицы, и целует в шею, где только что были его губы. миша так же, как и раньше, выгибает спину и на миг откидывает голову назад. теперь это уже не плавное движение, а рывок навстречу, навстречу друг другу. такая близость погубит, если задумываться о чём-то другом, потому что ошейник андрей всё ещё держит мёртвой хваткой, но миша думает только об одном. оба думают только об одном. снова звук колокольчика. миша не сдерживается. продолжает откидывать голову, только больше обнажая шею, затрудняя себе же дыхания, потому как ошейник сдавливает шею только больше.на грани.на грани, на грани добра и зла, жизни и смерти. опасно, особенно сейчас, когда шею всё ещё держит железный оков, который андрей держит и отпускать не собирается. ему нравится доминировать, об этом он помнит всю жизнь и много раз пытался так проявить любовь… и нелюбовь одновременно. все источники власти такие… банальные, но их влияние необходимо, чтобы убедиться в том, что твой мир?— твой дом. гармония отношений?— центральная задача…—?миш, не хочешь попробовать? —?сладко мурлычет андрей, улыбаясь. —?я вчера целый час потратил на это. всё как ты любишь,?— говорил он в тот момент. —?всё как ты любишь. —?повторил он, буквально касаясь мишкиного рта своим. —?понимаешь,?— говорил он, лаская губами мишкины уста, которые уже чуть не попросили пощады, так, что язык едва не вёл по только что появившимся солёным ранкам от укусов,?— когда любишь кого-то, постоянно выполняешь для него важные ритуалы, которые надо как-то объяснить и подготовить. без ритуала любить невозможно.улыбка такая надменная… на грани насмешки и нескрываемой нежности. мише нравилось. потому что в одно время это чувство любви в этих глазах, что светились в темноте холодом, едва прерываемым тусклым светом лампы, но при этом в нём была… угроза? возможно. но миша знал, что угрозы никакой на самом деле быть не может.миша согласился, потому что прямо сейчас был готов согласиться на всё, что угодно. на всё. поэтому согласился, опустив голову, ошейник дёрнулся и рука андрея только сильнее сжала его, а колокольчик совсем сходил с ума, изредка прерывая эту мёртвую тишь да гладь, что в сердце уходила глубоко и надолго, запоминалась так, что вспомнить можно едва-едва, но ежели вспомнится?— почувствуешь себя в тех событиях вновь, сильно и глубоко, чувства останутся и никуда больше не уйдут.андрей протягивает тому бокал вина, аки граф, держа его за ножку. тот подносит его к губам, залпом выпивает и передает обратно, немного поморщившись. губы миши стали ещё краше и ярче от вина, оно будто помада обрамляла достаточно пухлые губы, что придало им некую античную мягкость и утонченность. утончённость… во всём? весь он смотрелся таким хрупким, хрупким, что возникало ощущение, будто в его правом ухе крошечная золотая серьга, которая играет роль серьги-жемчужины и не пускает агрессию через себя в сосуд его души, целиком отдавая её куда-то дальше, в измерение, где отсутствует какая бы то ни было идеологическая суть, только чистое наслаждение и гармония, как и положено в присутствии высшего божества.ключицы андрей левой ладонью ощупывает, проводит пальцем по только недавно появившимся засосам и укусам. ему всегда нравились медленные, полные страха действия, основанные на тестировании. хотя он прекрасно помнил, что никакого тестирования у него на самом деле нет. ведь прямо сейчас и был такой ?тест?.—?думаю, ты не против, если,?— проговорил запыхавшись андрей, выдыхая в губы мише. —?я начну?.. —?он провёл рукой по мишкиной спине, почувствовав, как тот начал легко дрожать, а сам андрей улыбнулся. в его улыбке было всё?— и чувство превосходства, и соблазн, и готовность к сексуальной провокации. и самодовольство, одновременно. уверенность, что ему всё доступно. любовь, несмотря ни на что. другой такой возможности у них не будет.мишка сдержанно сидел на его коленях, его же собственные в упор упирались в мягкий диван. он смотрел на андрея, смотрел со всей любовью и искренней нежностью. как и андрей смотрел на него.он поёжился.—?да. —?он проговорил это едва слышно. шёпотом. шёпот этот почти не слышен был, в этой пустой комнате, что почти не освещалась. только тишина, только тишина, взгляды друг на друга, любовь в каждом действии и некоторая ?другая? любовь андрея. и шёпот прокрался вглубь квартиры. завис на стенах, потолке, на полу, везде-везде-везде где только можно, так, чтобы запомнился и остался надолго.он поднялся с колен, андрей ослабил хватку на ошейнике, а колокольчик снова негромко зазвенел. как будто звенел он только в те моменты, когда это мог позволить случай. и мишка ничего не сказал, а лишь двинул ногой по полу, так, что колокольчик жалобно звякнул. и андрей резко одёрнул руку. он опустился на колени, и князев стал слегка играть прядями его волос, из последних сил удерживая перед своим лицом лицо мишки. он смотрел ему в глаза слишком проникновенно.мишка смотрел, послушно головой ведя за рукой князева.сел удобнее, андрей убрал руку и почти не держал за ремешок. только зачарованно глядел на любовника.горшенёв обвёл ловкими пальцами мошонку, член, подбородок его почти касался бедра.с характерным ?дзынь? он расстегнул собачку, на мгновение остановившись, смотрел на андрея. прогнулся под ладонью, когда он снова захотел потрепать шелковистые, длинные кольцевидные пряди.сжал рукой член у основания, андрей ахнул, сжал горемычные прядки рукой, но спустя мгновение продолжил незамысловато перебирать пряди. мишка послушно улыбался, коснулся другой рукой уздечки, провел большим пальцем по головке, аккуратно размазав бесцветную бусинку естественной смазки.коснулся губами головки, языком провёл по уретре, чувствуя, как рука андрея нервно оглаживает волосы, а член понемногу становится всё твёрже.сам он чувствовал возбуждение ещё тогда, когда расстегнул замочек джинс, но до самого конца сам себе пообещал, что руки ни на секунду не опустятся ниже андреевых колен.медленно провёл языком по всей длине, медленно, ощутил каждый сантиметр, пока глаза сверху постепенно в наслаждении закрывались, а с губ слетали негромкие вздохи.миша медленно провёл рукой по всей длине, сцедил слюны, когда снова начал размеренные движения губ. когда он проводил по головке, губы смыкались с пошлым звуком.медленно андрей выдохнул, громко, снова, так, что если перед ним стояла бы сотня свечей он бы выдохом задул их всех. провёл по щеке миши., а тот начал всё быстрее вести языком, а губы будто бы всё влажнее становились. с хлюпом, с пошлым хлюпом он выпустил член изо рта, опустившись, тут же послушно, под негромкий всё-таки сорвавшийся стон с андреевых губ он коснулся рукой мошонки, провёл пальцами аккурат по ней и едва дотрагивался до члена. ощущал, как будто бы чувствовал приближение чужого оргазма., а своё возбуждение росло как на дрожжах, джинсы уж совсем неприятно сжимали член, яйца как и он сам ныли в просьбе высвободиться и наконец-то получить желаемую ласку.но миша терпел. терпел, пока рот его послушно насаживался на ствол князева, пока его рука нетерпеливо, но в то же время со сдержанностью и нежностью подталкивала голову вниз, до самого основания, слюни стекли по стволу, а андрей зашипел, уведомляя мишу о том, что в скором времени придёт сладостный оргазм его любовника. он продолжил размеренные движения, помогал себе рукой, зажмурил глаза, почти до слёз, а после ощутил семя во рту, что стекало по подбородку и щекам.андрей потянул мишку на себя, пока тот стирал с щёк пару случайных слезинок, семя на них почти не осталось, потому что андрей уж слишком заботливо проводил большими пальцами по миловидным щекам.поцелуи оставались на них горячими следами, мишка слишком сильно это чувствовал, явно и рьяно ощущал поцелуи, руки, руки андрея, что он вел к паху и, усадив мишку вновь около себя, начал медленно вести по стволу, а в скором времени его накрыла волна удовольствия, нежности, любви и заботы, которая окружила его так, что казалось, ничего не чувствовалось на периферии. только то, что андрей хотел дать ему, только то, что было бы… нужным.