1 часть (1/1)

?I can’t feel my legs?.Белая надпись, напечатанная на черной футболке. Это было первое, что тут же выцепили мои глаза, стоило только Джинки снять куртку, положить ее рядом на стул и повернуться к нам с Тэмином спиной. Хен проходил в центр комнаты для практики, а я еще раз перечитал фразу. Серьезно? Мне же не кажется? ?Я не чувствую своих ног??.Не кажется. У него на спине в самом деле написано именно это. Мозг сложил два и два, и я громко рассмеялся, задирая голову под потолок. – Хен, – сквозь свой смех я услышал удивленный голос макнэ, – ты чего? Между приступами хохота я глубоко вздохнул, опуская голову и поворачиваясь к Тэмину:– Ты видел, что у него на спине? – я выставил указательный палец вслед лидеру, Ли младший проследил за его направлением и уставился хену на спину, – я же вчера ему говорил, чтобы он не забывал про ноги, а сегодня… – еще один раскат смеха, – посмотри, что он надел.У Онью-хена опять были проблемы с разучиванием нового танца, да еще и после такого длительного армейского перерыва. Конечно, он очень старался, как и всегда, но было видно, насколько тяжело ему дается. В его теле полный разлад: если внимание на руки, ноги автоматически либо вообще не делали, что нужно, либо делали, но вполсилы. И искоренять этот разлад нужно было сразу, как бы сложно это ни было. Мышечная память очень коварна. Стоит только неправильно заучить движение, взломать закодированное тело будет еще тяжелее. Конечности будут на автомате делать одно, а голове придется сражаться с ними, насильно выкручивать в другие стороны. До этого состояния лучше не доводить, особенно в случае Джинки.Вот я и напоминал вчера ему всю практику о том, чтобы он концентрировался не только на верхней части тела, но и на нижней тоже.И эта надпись… Как же она была в тему. Как будто…– Джинки-хен! Ты специально ее надел? – Тэмин направился к своему однофамильцу, тоже начиная смеяться.…Да. Как будто лидер сделал это специально. Я смотрел на самого старшего и младшего мембера сквозь слезы смеха, держась за живот и выгибаясь в пояснице. Скоро живот лопнет и порвется пресс. И здравый смысл тоже. Либо он уже это сделал. Потому что от одной мысли о том, что Онью мог сделать это специально, запомнив мои слова и поймав волну, становилось как-то чересчур тепло и счастливо. И живот-то лопался далеко не только от смеха, а еще от того самого странного счастья. Но даже если и так! Даже если специально! Что в этом такого? Обычные шутки, от их дефицита мы никогда не страдали. А уж с нашим-то стариком…Старик, тем временем обернулся и недоуменно посмотрел на Тэмина. Незваное счастье, поселившееся в моем животе, напряглось. – А что такое? – хен округлил глаза.Макнэ подошел ближе:– Ну, надпись же, – он зашел лидеру за спину и показал на нее, хихикая.Джинки вывернул корпус так, чтобы спину стало видно в зеркале, и вгляделся в отражение. Счастье резко затухло, как огонь свечи, на который подул ветер. На секунду пустота, а потом вместо огня счастья по животу расползся едкий дым разочарования, потому что я понял, что лидер даже не знал, что написано у него сзади. Он натянул футболку на плече и беззвучно шевелил губами, читая надпись.Все-таки здравый смысл еще не лопнул. Смекнул, что реакция совсем уж неадекватная, и что было бы странно со стороны, если бы я в тон исчезновению счастья так же резко перестал хохотать. Потому что объективно, от того, что хен не знал, что у него там написано, да и факта от наличия футболки с этой надписью в его гардеробе, ситуация становилась еще смешнее. Так что я продолжал, хоть смех и стал натянутым, таким, каким смеешься на развлекательных шоу. Рот смеялся, а глаза уже почти нет. – Ааа, – протянул Джинки и отвернулся от зеркала обратно к Тэмину и тоже засмеялся, – ничего себе. Я даже не заметил. Схватил первую попавшуюся. – Даже Вселенная тебе на ноги намекает! – макнэ многозначительно задрал указательный палец, видимо, показывая на ту самую Вселенную.Поэтому и было смешнее. Провидение, невидимая рука, назвать можно как угодно, направили Джинки, чтобы он надел именно эту футболку именно в этот день, но мне было не до искреннего смеха. Я хотел только одного: подойти к лидеру, развернуть его к себе и потребовать, чтобы он положил счастье, которое он мне подарил на несколько секунд, обратно на место. Какого черта он его забрал? Оно же мне так понравилось.Я отвернулся от парочки Ли, снимая с себя куртку и кладя ее на остальную гору одежды. Я потихоньку, стараясь звучать как можно естественнее, ?успокаивал? в себе смех. Итак, дубль два.Даже если и так. Даже если Джинки не надел футболку специально, в ЭТОМ-ТО что такого? Зачем я зацепился за это? Почему расстроил-Я расстроился из-за того, что хен ?схватил первую попавшуюся? футболку, не пытался подыграть мне и надел ее, абсолютно не думая о моих словах в тот момент. Это уже перестало быть вопросом, а превратилось в голый факт, придавивший меня бетонной плитой. Выкарабкаться из-под нее было невозможно. Еще больше поражала сила расстройства.– Ага, намекает на то, что я безнадежен, – смеялся сзади Онью-хен.Опять он начинает. Я раздраженно вздохнул, смех к тому времени прекратился совсем. Моя куртка с тихим шорохом стремилась сползти со стула. Пришлось быстро переложить ее повыше, после чего я резко развернулся и открыл рот, собираясь вложить в зарождающиеся слова всю мощь возмущения тем, что лидер гонит на себя очередную волну самоуничижения, но взгляд ударился об его широкую улыбку.– Хен! – это слово еще получилось произнести достаточно твердо, а дальше – провал, вышло намного нежнее, чем я планировал, – ну хватит, пожалуйста.Хоть мне и жутко не нравилось, что он взял моду принижать себя, я не смог показать негодование во всей красе. Улыбка хена успокоила пыл. Лидер сегодня управляет моими эмоциями.Онью перевел глаза на меня, и я быстро направился вперед. Когда до хена оставался один шаг, моя рука бесконтрольно потянулась к его плечу. Вот она только что висела вдоль бока, а теперь под ладонью ощущалось тепло через ткань футболки:– Не наговаривай на себя. Ты не безнадежен, ты – молодец. Просто немножко надо постараться. Хорошо? – я заглядывал ему глаза, приподнимая брови.Тон получился даже умоляющим. Ладонь принялась легко массировать лидерское плечо. Улыбка Джинки превратилась в смущенную:– Спасибо, – просто ответил он.– Я тебе помогу, – я быстро поправился, коротко посмотрев на Тэмина, – мы поможем.А на самом деле хотелось оставить фразу как есть, сделав акцент на себя.– Да, хен. Ты справишься, все будет отлично, – Ли младший оттопырил оба больших пальца вверх, передавая, насколько все будет отлично.– Ну раз у меня такие учителя, я просто обязан быть примерным учеником и добиться успеха, – засмеялся лидер и положил слегка влажную ладонь мне на оголенную руку около локтя.В месте касания кожа тут же расплавилась. Хорошо, что в этот момент Джинки посмотрел на макнэ и не увидел моего шокированного и вмиг заморозившегося взгляда, который я остановил на краю воротника его футболки. Руку настолько свело приятностью, что мои пальцы на плече лидера сжались сильнее. Он почувствовал это, и краем глаза я на секунду заметил, как он слегка выжидательно воззрился на меня. Наверное подумал, что я хочу еще что-то добавить. Я быстро отвернулся, пряча глаза:– Пойду попью, – глухо, зачем-то, объявил я и с превеликим трудом, словно выдирал дерево с корнем, отцепился от плеча. Пальцы Онью напоследок мазнули по коже, вызывая табун мурашек.Я зашагал обратно к стульям, рядом с ними в ряд стояли пластиковые бутылки с водой. Без прикосновения Джинки, без ощущения его тепла под пальцами стало сиротливо, холодно и потерянно. Хотелось нырнуть в прикосновение еще раз и не……выныривать оттуда.А еще хотелось силой укусить себя за ребро ладони, чтобы заглушить горящий на руке след. На меня черной тучей наплывало осознание того, что мне… все-таки нравится касаться хена и нравится, когда он касается меня в ответ. Лидер с Тэмином продолжили о чем-то переговариваться, но я уже не улавливал смысл сквозь черный туман. Ноги задрожали и стали ватными, я кое-как дошел до стульев, схватился за спинку, повернулся к присутствующим боком и медленно присел на край, чтобы не рухнуть сразу безвольным мешком.По-моему, единственный здесь, кто не чувствует своих ног – это я.Неуемный мелкий озноб забил тело.Уставившись в одну точку на полу, я нащупал бутылку, поднял ее с пола и силой окрутил крышку. Жадно припал к горлышку, будто меня не поили уже лет сто. После нескольких глотков я застыл. Сдавил горлышко бутылки так, будто держась за него, у меня получится не провалиться туда, куда я, судя по всему, проваливался.Мне нравятся прикосновения, я гиперболизировано ищу его внимания…После возвращения из армии, я надеялся, что у меня галлюцинации. Все эпизоды, когда я зависал от улыбки Джинки, ловя себя на том, что сердце как-то подозрительно тает, мое волнение за хена, которое по сравнению с волнением за донсенов явно превышало планку процентов на тридцать. И реакцию на случайные касания… Я все старался игнорировать. Но наступило сегодня, и случай с футболкой ткнул меня носом туда, куда бы я не хотел тыкаться до конца дней своих.Теперь казалось, что это МНЕ Вселенная очень изощренно намекнула на… На…Пальцы сдавили бутылку крепче, хрустнул пластик. Звук раздался как раз в секундной тишине, так что получился громче, чем нужно. Я прикрыл глаза.Господи, господи, господи, пожалуйста. Я не хочу. Это же конечная. Поезд дальше не идет, просьба освободить вагоны. Поезд приехал в пещеру, откуда невозможно выбраться, сколько ни пытайся. Там можно только смотреть на единственный источник света, на солнце, которое пробивается сквозь мелкую щель в потолке. Ну и биться головой об стены, как же без этого.Послышались приближающиеся шаги. Это явно был как раз тот самый единственный источник света, семенивший в мою сторону. Кто же еще это мог быть.Только не это.Я же, наверняка, со стороны выглядел ужасно, можно сразу заподозрить, что со мной что-то не так, этим я и привлек чуткое внимание Джинки.Я открыл глаза в тот момент, когда на колено опустилась рука лидера, нога еле заметно дернулась. Он опустился передо мной на корточки, обеспокоенно заглядывая мне в лицо, приподняв брови:– Тебе плохо?Очень плохо! Хуже просто некуда!Так хотелось проорать это вслух. Или, хотя бы, передать через взгляд, приклеив его к глазам-полумесяцам, которые с неподдельным беспокойством сверлили меня. Но я сдержался. Смотрел вместо этого на пухлые пальцы, лежащие на колене.За плечо меня тронул Тэмин:– Что случилось?Врать бесполезно, вид у меня точно болезненный. Конечно, я же заболел и поехал крышей, раз я так реагирую на Джинки-хена!– Просто немного закружилась голова. Уже все в порядке, – я слабо улыбнулся, поднимая глаза на хена, и пересекся с зорким лидерским взглядом:– Голова? Ты танцевать сможешь?– Может, врача позвать? – беспокоился рядом Тэмин.Если бы врач, лечащий это, существовал, я был бы счастлив.Я коротко покачал головой:– Все нормально, мне нужно просто еще пару минут посидеть.И постараться временно утрамбовать стремительно раздувающееся осознание, чтобы оно раздувалось не здесь, не при всех, а потом, когда я останусь один. Долго выдержать пронзительного взора Джинки я не смог и приложился к бутылке, отпивая еще воды. Хен, если бы ты только знал, о чем ты сейчас волнуешься, и что со мной происходит.– А если опять закружится? – продолжал Тэмин.Я с причмокиванием отнял бутылку ото рта и пожал плечами:– Вот и проверим.Что еще я мог ответить. Я-то знал, что голова не закружится, но рьяно убеждать в этом всех – это признавать собственное вранье.– А где Минхо-хен завис?Я завинчивал крышку, поднимая голову на макнэ:– А что, думаешь, он меня вылечит? – усмехнулся я.– А вдруг! Пойду посмотрю, где он.Ли младший сбежал, оставив меня наедине с лидером. Стало еще хуже: рука на колене словно в тысячу раз отяжелела, обугливала до костей даже сквозь тренировочные штаны. Хотелось то ли сбросить ее, то ли вцепиться. Я тяжело вздохнул и устремил взгляд над головой Джинки. Он перестал меня сверлить, но продолжал сидеть рядом. Зная его, он так и будет тут передо мной на корточках, пока я не встану, пока он не убедится, что я в порядке. Я заработал себе обеспокоенные взоры от него на всю сегодняшнюю репетицию и повышенное внимание. Он всегда такой был. В такие моменты превращался в супермена, готового всегда прилететь на помощь с другого конца света, не то, что комнаты. Какой-то особый лидерский режим, когда даже несмотря на свою неуклюжесть, он умудрялся действовать четко, быстро, не раздумывая, успевал следить за всем. И после армии он ничуть в этом не изменился.Но в нынешней ситуации повышенное внимание было опасно.Черт.Вряд ли он разглядит то, что происходит со мной, но его нацеленность на меня будет вызывать еще больший шторм внутри. Хен и сейчас, находясь рядом, делал только хуже. Я ведь еще не пришел в себя, не успел подружиться с осознанием. Делать это под взглядом Онью – хуже не придумаешь. Еще пять минут назад я мечтал о том, чтобы он смотрел на меня, а теперь…– Как ты? – тихо поинтересовался хен, медовый голос резанул по ушам.Я чуть не выпалил ?плохо?, вовремя опомнился.– Все хорошо, – мягко улыбнулся я, для пущей убедительности взирая на старшего мембера, – спасибо.Для еще пущей убедительности я решил подняться со стула. Пара минут как раз должна была пройти. Я поставил бутылку на пол, и стоило мне только опереться на стул одной рукой, чтобы встать, как Джинки тут же вскочил.Я сразу понял, что он собрался делать. Как в замедленной съемке я наблюдал, как он встает сбоку от меня. Все внутренности тут же поджались в предвкушении катастрофы. Я уже готов был орать во все горло ?НЕТ, ПОЖАЛУЙСТА, НЕ НАДО МЕНЯ ТРОГАТЬ?, но даже если бы попытался, ничего не вышло, получился бы только еле слышный шепот. Сзади меня уже обвили за лопатки, ладонь пролезла подмышкой, а вторую мою руку, лежащую на бедрах, аккуратно взяли в плен.Жизненные процессы остановились, душа отлетела, забирая с собой способность шевелиться. Вот сейчас точно встать не получится. Вместо этого я весь сжался в провальной попытке спрятаться от адского пламени, которое охватило спину и руку. Пальцы бессознательно вцепились в ладонь Онью-хена, он ответно тоже сжал пальцы крепче.Я сошел с ума.– Ты дрожишь, – резюмировал лидер.Он заметил. Пожалуйста, можно я просто исчезну? Всемогущий Ки может справиться со всем, кроме этого.Но все стало только хуже. Хен решил проверить мою температуру, а руки у него были заняты, так что он сделал это щекой. Мягкая кожа прислонилась ко лбу, я автоматически прикрыл глаза, тихо выдыхая через рот. За эти пару секунд я превратился в обмякающее нечто, пальцы тоже расслабились, как и поясница. Я почти навалился на руку лидера сзади. Только дрожь никуда не делась.– Температуры нет, – Джинки отнял щеку ото лба, – зачем ты храбришься? Давай позовем врача…– Не надо врача, – пролепетал я, поднимая голову к лидеру.Хен выглядел не на шутку встревоженным. Как же стыдно…– Или давай отложим репетицию на часок, это же не проблема, м? – он замолчал в ожидании ответа и легко погладил меня большим пальцем по костяшкам.Не палец, а какая-то нежная наждачная бумага, стирающая кожу приятностью прикосновения.?Когда ты прекратишь меня трогать, мне сразу же станет легче?, – ну не мог же я ему так сказать?И сказать, что очень хочу побыть один – тоже не мог, это не вязалось с легендой о кружащейся голове, но именно этого сейчас хотелось до панического крика, вставшего поперек горла. Может и были какие-то способы улизнуть отсюда без подозрений, и без возможности того, что хен увяжется за мной, боясь за мое состояние, но вместо мозгов была не умеющая думать, булькающая каша. Но, хотя бы то, что привлекать откладыванием практики внимание еще и со стороны менеджеров – самая ужасная идея, каша была в состоянии понять. – Не надо, я просто посижу еще пять минут, пока все соберутся, – попросил я.Да боже мой! Я же айдол, крутой телеведущий и актер, в конце концов! Я что, не могу вылить на себя воображаемый ушат ледяной воды и взять себя в руки?! И хотя бы перестать наваливаться на руку хена! Я напряг спину и быстро опустил голову. – Бом-а, может все-таки-– Хен, перестань! Ничего не нужно. Чем больше ты акцентируешь внимание, тем мне хуже. В голос незаметно прокралось раздражение. И раздражался-то я не на Онью, а на себя. Лидер тихо вздохнул и отпустил меня. Я сразу же, будто бы стал в миллион раз легче. Дышать тоже стало легче, разум чуть прояснился. А тело воспротивилось прекращению прикосновений, спину и руку покалывало, они кричали ?еще, потрогай нас еще!?.– Прости, – я смягчил голос, срочно заглаживая неадекватность. Еще не хватало срываться на Джинки. – Ничего. Это ты прости, – хен легко помацал меня за плечо и сел сзади меня. Не на соседний стул, но достаточно близко. Я стиснул зубы от злости на себя.Я – тот, кто не прав на все сто процентов, а он извиняется. Небось подумал, что его вина в проявлении излишней навязчивости. Но он-то все правильно делал! Я бы поступил точно так же на его месте. А на моем месте я просто больной псих с обострением, который начал все портить. – Прости, – вырывалось еще раз.– Все нормально, – ласково заверил меня Джинки. Ну вот как его можно не любить?.. Я и люблю всей душой, как и каждого из мемберов. А мозгу или сердцу, а то и обоим, жилось слишком скучно. Их потянуло на приключения. Не спросив меня, они решили тайком посмотреть на Онью-хена под другим углом. Спустя четырнадцать-то лет! Видимо, им так понравилось, что они зацепились за это и начали культивировать. Дружеская, даже больше – искренняя братская любовь пошла неправильными пятнами. Присутствие Джинки отвлекало и помогало мыслительному процессу одновременно. Спина наэлектризовывалась его аурой, внимание перетекало туда. Словно у меня сзади выросла лишняя пара глаз, которая вылупилась на него и выключила основное зрение. Это же и подгоняло мысли в нужную сторону, хоть они и брыкались, стонали, не хотели идти туда. Весь я сопротивлялся каждой клеточкой тела.Потому что это преступление. Это инцест, хуже которого - влюбиться в кого-то из настоящих близких родственников. Ужасно, мерзко, неправильно, противно, дико. Я проваливался в грязь, постепенно поглощающую меня, заливавшуюся в нос, рот, не дающую вздохнуть.И предательство самого себя было в том, что эта грязь…будоражила. Как и в любой другой раз будоражило зарождающееся чувство к кому-либо.Меня затошнило. Жутко хотелось согнуться в три погибели и лечь лбом себе на колени, но я боялся пошевелиться, потому что Джинки мог прибежать обратно на любой шорох. Я медленно и неслышно глубоко вздохнул.Нужно собираться с силами, такими темпами я реально не смогу танцевать.Я исподтишка оглядел студию, все танцоры уже пришли. Не хватало только Минхо с Тэмином, чтобы можно было начинать. Как только я про них вспомнил, в студию зарулил макнэ, за ним шла Пламенная Харизма. Они оба сразу же направились к нам, оба не сводили с меня глаз. – Ну как, получше? – на ходу спросил Тэ.Я кивнул.Минхо поравнялся с Тэмином, когда они встали передо мной:– А, по-моему, нет. Он стал еще бледнее. Донсены коротко переглянулись.– Что-то не похоже, – Ли младший наклонился ближе, – вид такой, будто тебя вот-вот вырвет. Окончание фразы он зачем-то прошептал.В затылок уже летел явно взволнованный пуще прежнего взгляд Онью. Конечно же, он слышал. Я поспешил сбавить градус встревоженности:– А разве я не всегда такой? – безразлично молвил я сквозь тошноту, имея в виду бледность. Запоздало понял, что фраза прозвучала смешно, если связать ее еще и с тошнотой. Как будто я вечно схожу со скривившимся лицом. Но младшие участники даже не попытались пошутить на эту тему. Чхве вполне серьезно спросил, пропустив мои слова мимо ушей: – Ты точно сможешь репетировать?– Да. – Парни, – окликнул младших лидер, они синхронно подняли глаза на зов, а во мне поднялась еще одна волна тошноты от его голоса, – не приставайте к нему. Донсены послушались. Минхо недоверчиво скосил на меня взгляд напоследок, и они с Тэмином отошли. Я тут же наклонился за бутылкой, но дотронулся до крышки и остановился. Пить сейчас не стоит. Мнимая тошнота может превратиться в настоящую.Может быть, наоборот, побыстрее встать? Может, репетиция будет лучшим лекарством? Тошноту можно будет вложить в резкие танцевальные движения. Я недолго раздумывал над этим, тут же поднялся на ноги и уверенным быстрым, даже каким-то злым шагом пошел в центр студии. Бросал вызов самому себе. Ни на кого не оборачивался, хоть и услышал, что мемберы только начали о чем-то переговариваться, но как только я встал, тут же замолчали. Остановившись, я воткнул руки в боки, немного нахмурил брови и воззрился на себя в зеркало. М-да, вид не из лучших. Неудивительно, что все переполошились. Бледнее, чем обычно, чуть ли не зеленый. Глаза на таком фоне казались еще чернее. Я принялся потягиваться из стороны в сторону, разминая мышцы. Изобразил деловитый вид, предназначенный показать, что я оклемался. – Можно начинать? – крикнул кто-то из стаффа. – Я думаю да, все готовы же? – менеджер обращался сразу ко всем, повышая голос. – Мы - да. Джинки. Шел сюда вместе с донсенами. Тошнота переехала из желудка в душу. Я прикрыл глаза, наклоняясь и вытягивая вбок руку. Господи, как же плохо…И как же хорошо, что я не съехал с катушек окончательно и не фантазировал всякое...Радовался я…почти нисколько. Мозг тут же наперекор решил исправить ?досадную оплошность?.Ну, пожалуйста, только не тогда, когда Онью уже в паре метров от меня! Вот именно сейчас понадобилось посмотреть на него под другим углом уже не на 90 градусов, а сразу на 180! Зачем я только радовался, догадывался же, что так и будет. Джинки встал почти передо мной вместе с Минхо. Я начал мелко перепрыгивать с ноги на ногу и уставился на плечо Чхве, стараясь не смотреть на хена. Я удерживал оборону от воображения, пытающегося пропихнуть фантазии, очищал голову, пока объект фантазий находился рядом и молча вглядывался в меня. И именно под его взглядом все-таки проскочил образ: я и Онью-хен целуемся. Его рука скребется в моих волосах на затылке, моя лежит на его щеке… Живот вспыхнул стыдом, приятностью, желанием почувствовать это вживую и шоком. Мой взгляд сам перепрыгнул на Джинки, ровно на его чуть влажные губы. Они тут же слабо, но тепло улыбнулись. Это вот их… Я что… Хочу поце- Что? Серьезно? Серьезно?! Я быстро от греха подальше прекратил на них смотреть, вместо этого взглянул в чуть прищуренные от улыбки глаза хена и кивнул, молча показывая, что я ?в порядке?.Не может меня к нему влечь. Нет. Это же Джинки-странный-хен, член моей семьи! Но противоестественный горящий осадок в животе утверждал обратное. Что я сбрендил. Из стаффа крикнули, чтобы мы вставали в строй. Минхо отвернулся к зеркалу лицом, Онью последовал его примеру и встал между ним и мной, отворачиваясь. Разочарование опять мощно меня прокололо. Я хотел ловить его улыбку и взгляд еще дольше. Точно сбрендил. Зато взору открылась копна обесцвеченных волос на затылке, ниже – чуть выступающие позвонки на шее. Воображение продолжило издеваться: я представил, как прижимаюсь к спине Джинки, зарываюсь носом в его волосы и обнимаю. К моему ужасу, тело отозвалось на фантазию разливающимся жаром, добирающимся до сердца. Именно так обычно и реагируют на фантазии о том, к кому неровно дышишь. Близость хена, такая, что даже руку выпрямлять не нужно, чтобы дотронуться, только подливала масла в жар. ?I can’t feel my legs?.Буквы насмешливо смотрели на меня с футболки лидера, четко выражая мое состояние. Ноги опять отрубились, и казалось, что включиться они могли только ради того, чтобы в отчаянной панике на первой космической скорости рвануть отсюда. Для всего другого они были непригодны.Но первые звуки из динамиков в студии включили во мне особый режим. Это профессиональное. Хоть голову отруби и откинь в сторону, тело будет двигаться по инерции само. Я тут же собрался и сосредоточился. Началась репетиция. Минхо и Джинки разошлись в стороны, давая мне дорогу. Я исполнил свою партию, выкладываясь почти на полную мощность, чуть ли не агрессивно. Ага, как будто зарождающееся (или уже зародившееся) во мне чувство так просто можно с себя сбросить…Вперед вышел Тэмин, а я по привычке косился через зеркало на Онью-хена, проверяя, как он танцует. Начало у него обычно выходило неплохо, а вот дальше - хуже. Этот раз тоже ничем не отличался от предыдущих. Хотя, разница все-таки была, но не в том, как он двигался. Как я предсказывал, я постоянно натыкался на его короткие ответные взгляды. Он кидал их чаще. До сих пор волновался за меня. И то, как я реагировал на них, через какую призму я вообще на него смотрел: на чуть взъерошенные волосы, на серьезное сосредоточенное лицо…Словно это вовсе не я. Словно в меня вселился бес и шептал:?Тебе же нравится на него глазеть, потому что он сам тебе нравится?. Через несколько минут прогона первой части ?Don’t Call Me? я признал его правоту и стал мечтать о том, чтобы репетиция быстрее кончилась, и я мог ретироваться… Думать. И медленно умирать.