Глава 9. (1/1)

Казалось, стоит им выбраться за эти стены, и хаос останется позади.Они ошибались.Поначалу, они не хотели уходить. Оставлять их людей на верную смерть было не неправильно, но просто чудовищно. Это их вина.Гул заполнял уши, одежда неприятно прилипала к коже от выступившего пота, дыхание сбивалось из-за жара и неровного сердцебиения, отдающегося в самых кончиках пальцев ощутимой пульсацией. Ватные ноги спотыкались о тела и локти поскальзывались о лужи крови во время попыток ползти. Сам воздух пах солью и жаром, заставляя желудки переворачиваться, подкатывая к горлу. Бойня не заканчивалась. Прошло пять минут, десять, двадцать, сорок.Может, прошло всего три минуты. Но ничего больше не имело конца, так что какой смысл задумываться?Из попытки повлиять хоть на что-то закончились простреленным плечом Миллера, ножевой раной у Эмори и кровоподтеком на пол-лица у Рейвен. Плюс-минус более мелкие повреждения у остальных.Единственная дверь, ведущая из зала, была заперта. Несколько кровавых отпечатков тех, кто предусмотрительно пытался сбежать до того, как началось худшее, но, очевидно, безуспешно. Сейчас они лежали под этими же дверьми со стеклянными глазами направленными на то, от чего они пытались сбежать, на картину того, как остатки человечества грызут друг другу глотки. - И какого черта теперь делать? – Мерфи пытался перекричать толпу и нервно оглянулся назад, но не казалось, что хоть кто-то его услышал.- Может, оно просто заело!- Они не могли запереть настолько просто!- Значит, заело!- Да быть такого не может!- Заткнитесь!Горячий соленый воздух забивает легкие, словно они стояли на качающейся палубе посреди моря, начавшего кипеть. Рейвен была уверена, что ее сейчас стошнит. - Может, можно взломать замок и…- У нас нет на это времени!- А что прикажешь сделать, лечь на пол и умереть?!- ОТОЙДИТЕ ОТ ДВЕРЕЙ.Они вздрогнули и невольно расступились, давая дорогу Габриэлю, казалось, впервые в жизни так повысившему голос, требовательно и слегка истерично. Поэтому, конечно, они разошлись, с ожидающими, испуганными распахнутыми глазами и сердцами, отбивающими неровный ритм в грудных клетках. Не теряя ни секунды, Габриэль наклонился, отцепляя пальцы от ружья – держащему оно больше все равно не понадобится – и направил дуло в направлении дверей. Беллами словно только проснулся.- Что ты делаешь?!Его слова потонули в грохоте, продолжительном и оглушающем. На секунду, заполнившею все ?до? и ?после?, был только шум, что-то между белым шумом и надрывными криками. Потом шум начал расслаиваться.Звук бьющегося стекла, тянущийся и тянущийся, словно стекло не кончалось.Болезненное мычание раненых, заглушенное более воинственными и громкими криками еще сражающихся.Грохот. Треск. Влажные звуки лезвий, рассекающих плоть. Прерывистое, затаенное дыхание остатков небесных, смотрящих на Габриэля Сантьяго, как на свихнувшегося. Половина двери в обеденном зале дворца, сделанная из материала явно прочнее стекла, однако, обвалилась и теперь осколки разметались по полу в причудливой композиции, и было в этом что-то от искусства и чего-то беспомощного одновременно. Обвалившаяся дверь могла пропустить взрослого человека. Все небесные стояли, замерев, посреди гремящего хаоса, словно забыв, что есть какое-то ?за дверьми?. - Идите! – Габриэль перекрикивал толпу теперь едва-людей.- Мы не бросаем всех здесь. – ступила Эмори вперед, зажимая рукой рваный порез на предплечье, пока кровь как лесной пожар продолжала растекаться по материалу куртки с пугающе быстрой методичностью.- Я об этом позабочусь. Вы найдите Октавию и спасите Кларк.- Что ты собираешься делать?- Я выведу остальных.Просто и понятно. И самоубийственно. И отсюда - по-идиотски. Эхо, очевидно, была из людей с тем же ходом мыслей.- Я помогу, - выступила она вперед и, повернувшись к своим друзьям, повторила. – Идите!Ей двигало не столько такое же самоубийственное желание Габриэля забыть тех, кого они недавно потеряли – не только из-за смерти, но и обычного ?потому что? - но из какого-то яростного желания найти смысл, мира вокруг и свой собственный. Желания, поглощающее рациональное, болезненно пульсирующее где-то в солнечном сплетении и которое она не чувствовала уже годами.Небесные направились к появившемуся выходу. Они направляются на Бардо.Тогда Кларк начало трясти. - Ты в порядке? – спросил ее Беллами на пол пути, по широкой дуге обходя одного из детей Габриэля, упавшего рядом. Спросил блондинку. Не Кларк. Блондинку.Она поскользнулась о лужу крови, все еще методично растущую из чьей-то грудной клетки, и судорожно втянула воздух, взмахнув руками, чтобы удержать равновесие. Он увернулся от лезвия, не предназначенного ему, и отступил на пару шагов. Не сводил глаз с девушки. Остальные прошли далеко вперед, сейчас, когда значила каждая секунда, только спина Рейвен маячила в паре метров впереди. - Кларк, посмотри на меня.К чертям бардоанцев и их туманные мотивы и еще более туманные действия, они могут подождать. Беллами положил ладони на ее неестественно разгоряченные щеки и мог чувствовать дрожь просто стоя радом, сущие сантиметры расстояния. Рядом пролетел нож. Беллами вздрогнул. Кларк нет. - Кларк!Она сглотнула, тяжело, словно глотала камни. Покачала головой. Зажмурилась и зажала уши ладонями, словно защищаясь от звуков, и звуком этим мог быть голос Беллами, борьба не на жизнь, а насмерть вокруг них – а может быть, что-то другое. Что-то изнутри. Беллами поежился от мысли.- КЛАРК!У них нет на это времени.Обернув руки вокруг ее голых – холодных на контрасте с ее щеками – плеч и потащил тела их обоих из этого хаоса, словно карикатурного и в тоже время слишком детального. Они будто оказались в самом центре картины времен ренессанса, графически детальном оживлении легенд о старых битвах и великих войнах. В маслянистых, мягких деталях, было видно все – и все мешалось в одну массу.Но путь от зала до озера перед дворцом было сплошным пятном, смазанными линиями из ярко-красного на грани с оранжевым, пепельно-серого и кричаще-желтого. Вес пистолета в кобуре на бедре и Кларк под его руками были странным образом обнадеживающими. Он втянул в легкие сладковатый воздух, слегка влажный от близости озера. Почувствовал, как Кларк слегка расслабила плечи под его руками.Вышли в открытое пространство, ступили на влажную землю нога в ногу.Хаос последовал за ними.На холодном ночном воздухе, остатки человечества напоминали пчелиный улей, объятый огнем. Поток человеческих тел двигался из одного направления в другое, казалось, без особого порядка, сопровождаемый криками и грохотом и – уже начинаются драки? Те жалкие остатки, что пытались следовать какому-то разумному плану, в конце концов сдавались, присоединяясь к общей панике и начинали цепляться друг другу в глотки. Дело было в переговорах, подумал Беллами.В бойне – исправил он себя. Сбежавшие небесные собрались в паре шагов от Беллами и Кларк, пытаясь организовать то, что бы то ни было сейчас происходит, но это ожидаемо не имело никакого эффекта. Беллами оглядывался по сторонам и сам не заметил, как вытащил пистолет из кобуры. Одна его рука все еще покоилась на плече Кларк, то ли ради ее же защиты, то ли чтобы самому держаться за что-то. В случае с ними никогда не знаешь наверняка между этими двумя вариантами. Те, кто выживут до рассвета, сейчас или прячутся, или сбегают в безопасность. В этом сомнений не было. Прежде, чем разобраться что, мать вашу, им делать дальше, Беллами почувствовал вес чужой ладони на своем запястье, покрывающем плечо Кларк. Не рука Кларк – это он понял моментально. Руки Кларк свисали по обоим ее бокам беспомощным грузом, как у тряпичной куклы. У этого кого-то ладонь была слишком тяжелой, и покрытой какой-то материей, и настойчивой. И он почувствовал, как вес на его запястье усиливается до точки ощутимой боли, а Кларк делает неуверенный, шаркающий шаг вперед, словно боясь потерять равновесие.?Они ее забирают?, - пришла в голову мысль, слишком быстрая и громкая, резанувшая по чему-то неосязаемому под его ребрами. Инстинкты взяли верх, и прежде, чем он сам это осознал – он спускал курок, направляя дуло пистолета в сторону предположительно того, кто должен был забрать Кларк.И ничего не увидел. Но выстрел, второй, был уже сделан.И каким-то образом, каким-то гребаным волшебным образом, это сработало. Сквозь дымку, панику и ночную пелену и – уже – запах паленого, небесные услышали выстрел и обернулись в унисон. Секунды спустя, Миллер, неловко держащий раненое плечо, и Рейвен склонялись над странной фигурой в костюме с пулевой раной в районе предположительно легких. Если у кого бы то ни было в костюме были легкие. - Секунду назад его тут не было, - пробормотал Беллами с лицом, неожиданно побледневшим, но даже так, его услышали. - Но как-то ты ведь выстрелил в… в это? – спросила Рейвен скептически, все еще склоняясь над телом и опираясь ладонями о колени. Кровоподтек на лице переливался разными оттенками лилового и красного в мерцающем свете факелов. А может быть, где-то уже начался пожар. Беллами перестал вести учет всему происходящему вокруг. Не найдя нужных слов, Беллами беспомощно открывал и закрывал рот в попытках найти нужные слова и бросил отчаянный взгляд в сторону Кларк. Та безучастно стояла в стороне, направив взгляд в землю и в то же время в какие-то совершенно другие пространства. - Нам нужно передвинуться в мастерскую, - озвучила единственную разумную мысль за вечер Эмори, поджимая руку с пропитанным кровью рукавом. Только после того, как дверь в мастерскую захлопнулась, а загадочное тело в костюме поместили на длинный стол в конце помещения за стеллажами, настоящая тревога заняла место адреналина, растекаясь тягучим холодом по венам. - И на что мы сейчас смотрим и почему не идем к этому камню Аномалии спасать двоих любимых женщин Беллами? – вежливо поинтересовался Мерфи, не подходя к столу с трупом и вместо этого занятый состоянием Эмори. Справедливости ради – он пытался вести себя уверенно, если не хладнокровно, но каждое его движение излучало взволнованность. Пока – взволнованность, до тех пор, пока паника и гнев и растерянность не добрались до него, заняв свое место под грудной клеткой. Рейвен рассматривала тело, рассеянно поднося пальцы к собственному кровоподтеку на скуле, словно бы уверяясь, что он здесь, как семилетний ребенок, проводящий языком по отверстию в челюсти, где еще пару дней назад был зуб, и неожиданно вскинула голову, поймав взгляд Беллами.- Что она говорила о бардоанцах?На короткое мгновение Беллами был сбит с толку этим вопросом – какого черта рассказы Кларк должны иметь отношение к трупу на столе. Потом начал собирать мысли воедино, словно пытался поймать канареек в клетку голыми руками. Но по крайней мере он пытался. После пары нечленораздельных звуков, он начал:- До пугающего продвинутые технологии. Закрытые, дезинфицируемые пространства по типу бункерных, - еще пара нераспознаваемых звуков. – Упор в военную подготовку и технику. - Включая костюмы? – Рейвен смотрела на него ожидающе, если не требовательно.- Думаю да. Она говорила про странное снаряжение.Возможно, в любой другой день им пришло бы в голову спросить саму Кларк, в этот самый момент безразлично наблюдающую за лепетом небесных, если абсолютную холодность в стеклянных глазах и отстраненность можно было назвать наблюдением. Но в отличие от другого дня, ставки были слишком высоки для ошибки и маленькой недосказанности, а Кларк не была больше Кларк. Однако Рейвен продолжала думать.Была ли та информация, что Кларк рассказала Беллами в домике чего-то стоящей? Черт ее знает.Был ли у них какой-то выбор?Нет.- Хочешь сказать, что этот… кто бы то ни было, - подал голос Миллер, стоящий ближе к двери, пока Рейвен возилась со шлемом. – пришел с Бардо?- Я не вижу других вариантов. Повисла тишина, тяжелая и давящая своим весом на плечи, ощутимая в жарком воздухе. Во-первых, это значило, что Кларк была права. В какой-то степени. В существовании планеты фанатиков, в работе камня Аномалии и во временном разрыве – и в том, что они делали с самой Кларк. Во-вторых…Они облажались. Уже. Сильно.Все, казалось, думали об одном и том же в этот до ужаса тихий момент. Кроме Рейвен, несмотря на холодок, растущий из недр ее внутренностей, сфокусировалась на шлеме. И Кларк, по какой-то причине сейчас разглядывающей Эмори. Сама Эмори поняла это только спустя несколько долгих мгновений, неловко отвела взгляд и сместила вес с ноги на ногу, инстинктивно отворачиваясь, прикрывая раненую руку.- Я могла бы помочь с этим, знаешь, - сказала Кларк вслух, едва в половину своей обычной громкости, но реплика заставила всех в помещении настороженно вздернуть головы. Кларк только выразительно посмотрела на рваную рану Эмори и кровавый рукав, начинающий подсыхать и твердеть. Эмори встретила ее взгляд скептически. - Я медсестра с опытом, знаешь, - вздохнула Кларк, наигранно удивленно и словно бы оскорбленно. – Джексон остался в этом склепе делать то, что он там обычно делает. Я – твой единственный квалифицированный вариант не умереть от потери крови или сепсиса. Предложение о казалось бы помощи звучало угрожающе, не только из-за тона голоса Кларк и избранную формулировку. Дело было в ее лице. С тем же успехом она могла бы смотреть на куклу для тренировки первой помощи. Средство, приемлемая мера. Не до конца осознавая даже, зачем, Мерфи ступил вперед, словно бы преграждая путь Кларк. Безоружной, бледной и трясущейся Кларк даже без куртки на плечах, стоящей в бледном желтоватом свете в одной майке. Но даже если в ней и осталось что-то от Кларк, не только чувствительной и жертвенной, но и достаточно отчаянной и расчетливой, то он не хотел рисковать. Кларк, казалось, восприняла защищающий жест Мерфи как комплимент, хотя трудно было сказать по одним глазам, потому что на лице не единый ее мускул не дернулся. - Она права, - словно бы нехотя выдавил Беллами. – Она хотя бы должна осмотреть насколько все плохо, и неизвестно, когда мы доберемся до Джексона. Риск того стоит. - Мы могли бы добраться до Джексона, оставить Эмори здесь и пойти за этим гребаным камнем, - почти отчаянно предложил Мерфи. Кларк удивленно вскинула бровь, а Эмори покачала головой.- Я не остаюсь позади, пока могу помочь. Это просто царапина. Оба, Мерфи и Эмори, пересеклись взглядами, обменялись молчаливыми репликами, не смещаясь с места ни на сантиметр. И потом, Мерфи взмахнул руками и подошел к столу с телом, помогая Рейвен по возможности, все еще бросая взгляды через плечо. Руки Кларк были холодными, и обернутые вокруг запястья Эмори чувствовались почти как хватка чего-то неживого. Наручники. Железо. Веревки. Эмори тихо ойкнула, когда Кларк закатила рукава рубашки после того, как Эмори стряхнула рукав куртки. - Я думала, ты забыла все, что было до Бардо, - сказала Эмори, даже осознавая краем сознания, что это наверняка нетактично. Ей просто нужно было что-то сказать. Не из какой-то реальной нужды, но из-за этого чешущегося чувства у нее под кожей, требующего наполнить нависший воздух чем-то, даже если это нетактичный вопрос к непредсказуемой давней знакомой с промытыми мозгами. Но Кларк не казалась разочарованной. Только тихо хмыкнула, полу-смешок полу-выдох. - Забыла личные вещи. Знаешь, незначительные штуки. Любимый цвет, класс, учителя истории, всех любимых и друзей. И еще уверена я не помню рецепт пирога с яблоками. Практические навыки они все-таки оставили. Борьба, медицина, - и тогда, задумавшись. – Времена Бардо тоже кажутся… туманными. Последовательно, если так подумать. Там просто нет ничего хорошего, чтобы помнить. Ее тонкие пальцы обхватили локоть Эмори, живые и двигающиеся, словно в отрыве от Кларк, и преподнесли ближе к скудному свету мастерской. Даже чувствуя на себе ожидающий взгляд Мерфи, периодические тревожные взгляды Беллами – она их проигнорировала. У стола началось какое-то оживление, напряженный ропот, но обе проигнорировали это, Кларк внимательно осматривая порез Эмори в слое уже засыхающей крови, а Эмори осматривая Кларк. Ей не представилось возможности узнать Кларк поближе до того, как все это случилось. Фактически, у нее нет почти никаких воспоминаний, связанных с ней. Эмори думала, хорошо это было или плохо. Имело ли это значение для Кларк? Потерять жалкие крохи того, что она и Кларк пережили в прошлом? И затем – какого это, потерять все, чем она являлась? И ради…Она споткнулась в собственных размышлениях. Ради чего?- Мне жаль, - произнесла она прежде, чем смогла остановиться. Опять-таки, последнее время Эмори находила в себе, что люди для нее значили больше, чем общие воспоминания и инвестиции. Кларк на секунду подняла на нее заинтересованный взгляд, покачала головой и вернулась к обследованию раны. Судя по лицу Кларк, результаты не обнадеживали. Кларк заговорила первой. - Смерть от кровопотери тебе не грозит. Это хорошо, - она повернула руку девушки под другим углом, пытаясь что-то увидеть, найти какой-то единогласный вывод, но поиски словно бы не увенчались успехом, потому что Кларк опустила локоть Эмори и отступила на приличный шаг назад. – Но если нож был отравленным, или что-то попало каким-то образом на открытый порез… - Ты не можешь сейчас сказать?Кларк покачала головой. - Нужно хотя бы промыть рану, чтобы толком сказать. Удачи объяснить этим умникам, что нам нужно отойти в ванную на пару минут в одиночестве. Прежде, чем Эмори смогла ответить, они обе уловили голос Рейвен, торжествующий и заглушающий все остальное, и обе повернули головы в ее направлении. Рейвен, за время их маленького медосмотра, успела не только снять шлем, но и нацепить его на себя же и, очевидно, разобраться в принципе его работы. Пути гениев неисповедимы. - Ха! Нашла! Мы знаем, как туда попасть!Никогда не знаешь, как выглядит начало конца, ту точку, когда все начинает рушиться, как домино или пожар. Обычно осознаешь ее слишком поздно и бессонными ночами думаешь о том, как в этот, тот самый момент мог повернуть в другую сторону и сделать правильное решение. Проблема только в том, что уже слишком поздно. Кларк, однако, знала, что это было оно. В тот самый момент, как голос Рейвен Рейес разнесся победным гимном по комнате. С узлом внизу живота, Кларк была той, кто знала, что начинается неизбежное. И так случилось, что она была и единственной. Но в отличие от всех этих страдающих идиотов в темной комнате с бутылкой чего покрепче и сожалеющих о своих решениях, Кларк не была заинтересована в изменениях. Не была заинтересована в лучшем исходе или собственном выживании. Поэтому единственный человек в помещении, который чувствовал, что что-то идет не так, промолчал и отвел глаза. И поэтому, только поэтому, они двинулись дальше.