Сквозь время (1/1)

Некоторое время я сидел, сверля взглядом экран телефона и не имея ни малейшего понятия, о том, что вообще мог сказать. — Ват, — наконец я придумал какую-то неловкую шутку, которой мог разбить повисшее в пространстве молчание, — ты не можешь уделять внимание только мне одному. Если ты будешь так поступать, твои фанаты просто-напросто разорвут меня, ха-ха.Хотя, знаете, в этой шутке слишком много истины, чтобы я мог назвать её так. Фанаты Саравата ужасны, и я вполне справедливо испытываю перед ними липкое чувство страха. — Что такого в том, чтобы уделять внимание своему другу? Если всё иначе, то это и не дружба вовсе, не согласен? Посмотрите-ка на его ответ. Как благородно. Я фыркнул: конечно, ему легко рассуждать таким образом, его ведь никто не будет провожать ненавидящим взглядом, и никто не подкараулит за углом на выходе из кампуса. — Почему ты тогда не ведёшь себя так с остальными своими друзьями? Что-то я не видел, чтобы ты хотя бы был подписан на кого-то из них. — Тайн. — Сарават шумно вздохнул и откинулся назад, чтобы спустя мгновение снова взглянуть на меня с легкой полуулыбкой на красивых губах: — Ты правда хочешь продолжать спрашивать всё это? Или, может, хочешь стать кем-нибудь другим?— Кем, например?— Жёнушкой.Ублюдок.Боже, покажите мне хотя бы одного человека, который способен справиться с ним!Ладно, сейчас у меня нет никакого желания спорить с ним, так что я просто принялся есть. Сарават сидел рядом, полностью сосредоточенный на экране своего телефона, будто вокруг не существовало ничего другого. И всё же просто оставить меня в покое хотя бы на пару минут, очевидно, было для него невыполнимой задачей: то и дело Ват касался своим коленом моего и в принципе расположился так близко, что я с лёгкостью чувствовал исходящее от него тепло. Что ж, это смущает меня гораздо меньше, чем все эти ужасно неловкие слова, которые он то и дело произносит с целью вогнать меня в краску, так что я просто смирился и позволил ему сидеть так близко, раз уж ему хочется.Сарават настолько увлёкся своим телефоном, что даже не обратил внимания на вновь подошедших старших, которые снова принялись переговариваться и фотографировать его, уже даже не особенно скрываясь.— Сарават, лайкнешь мою фотографию? Я отметила тебя на ней.— И мою! Пожалуйста, Нонг’Сарават!— Ват, чего ты тормозишь? — я наклонился к его уху, буквально прошипев сквозь зубы, чтобы ни одна из этих девушек не услышала ни слова. — Ты мог бы сделать с этой хорошенькой старшей что угодно. Кажется, ты ей ужасно нравишься.Эй, почему он смотрит на меня так, будто я предложил ему ограбить банк? Это всего лишь кодекс братана, Ай’Ват. Было бы преступлением с моей стороны, как друга, промолчать о том, что какая-то красотка заинтересована в нём. Хотя, возможно, я действительно несколько ошибся: едва ли он сам не в курсе. — Сарават, тебе же нравятся эти фотографии? Ты можешь найти их, если введешь в инстаграме в поиск #егофотки.— Нравятся ли мне его фотографии*? Ват помедлил пару секунд, а потом кивнул, почему-то глядя мне прямо в глаза. И зачем ему смотреть на меня, когда речь идёт о нём? Странный.— Боже мой! Сарават кивнул, вы это видели?! О господи, ему нравится это! Решено: завтра же мы распечатаем самые лучшие фотографии и будем раздавать на первом этаже факультета! Чёрт, как же мало им надо для счастья. Если дело касается Саравата (даже если это что-то настолько ерундовое, как кивок головой без единого слова), они готовы потерять голову от восторга, прыгают и обнимают друг друга. И это — я буду повторять снова и снова — действительно пугает.Внезапно Ват потянул руку вперёд и коснулся моей щеки, привлекая внимание. И в этот момент его в общем-то скучающее лицо озарилось довольной улыбкой, причины для которой я не видел. — Почему у тебя всегда такое лицо, когда ты фотографируешься?— Что? О чем ты? — О фотографиях в твоём инстаграме.Он наконец оценил моё умение фотографироваться и решил спросить пару советов? Что ж, тогда мне придётся его разочаровать: я учился этому не один год.Ладно, ладно, я просто обманываю себя: с таким красивым лицом, как у Вата, даже фото спросонья после пьянки будет выглядеть чертовски здорово. Вот везучий ублюдок.Сарават, желая добавить в свои слова наглядности, открыл на своём телефоне мой профиль и указал на одну из недавних фотографий. Хм, она мне действительно нравится. Расположение просто потрясающее, но знал бы кто, чего мне это стоило: я провёл на этой точке по меньшей мере двадцать минут, прежде чем мне удалось сделать достойное фото. Я также довольно долго думал над подписью: ?уходи с ветром?. На мой взгляд, получилось просто шикарно.— Красиво, да? Я произнес это небрежно, прекрасно зная, насколько хорош на этой фотографии. Наивный, как я мог подумать, что Сарават действительно способен оценить что-то по достоинству!— Выглядишь так, будто тебя сейчас вырвет.— Сарават, ты… — я прижал пальцы к переносице, не найдя подходящих слов. Что мне сделать, если этот человек совершенно не разбирается в трендах? На этой фотографии больше пятисот лайков. Может, всем этим людям виднее, чем тебе? — Знаешь что, я выгляжу тут потрясающе, а если тебе не нравится, то это твои проблемы.— Не будь таким самовлюблённым, Ай’Тайн. — Тебя я всё равно не переплюну. — Я закатил глаза и покосился на фигуру справа. — Настолько упивающегося своей красотой человека ещё поискать надо.Разумеется, я утрирую, но я уверен, что в глубине души Сарават действительно испытывает огромное удовольствие, рассматривая своё лицо. Ну не может просто быть иначе.— Так ты считаешь, что я красивый?— Средне. — Я постарался изобразить крайнюю степень скепсиса на лице.— Тогда позволь мне потрогать твою грудь.— При чём тут это, придурок?— Ну, ты сам сказал мне, что эти девушки разрешат мне что угодно. Почему тогда ты нет?— Сарават, ты серьёзно сейчас? — я покачал головой и застыл памятником оскорблённому достоинству. — Я разве похож на одну из твоих фанаток?Ват недовольно цокнул языком и отвёл взгляд, снова принявшись листать ленту в телефоне. Я всё никак не могу взять в толк, отчего он ведёт себя таким образом. Да, мы с ним как бы в отношениях, но ведь и дураку же ясно, что фиктивные отношения не предполагают ничего подобного! Почему тогда Ват ведет себя, как обиженный ребёнок, когда я вполне ожидаемо говорю ?нет? на подобные глупости?— Ват, тебе не обязательно… м-м, проявлять столько внимания ко мне. Ай’Грина здесь нет, так что ты можешь не тратить энергию на все эти, ну, действия для парочек. Оставь это для того, кто тебе по-настоящему нравится.— Ага, я понял. Ешь.Он безразлично кивнул на мой ланчбокс, всем своим видом демонстрируя, что потерял малейший интерес к разговору, но я всё ещё желал, чтобы мы вернулись к первоначальной теме:— Так ты скажешь мне? Кто тебе на самом деле интересен?— Я уже ответил. — Почему он выглядит таким раздражённым? Он вот уже полчаса издевается надо мной, и я не злюсь, но сам, кажется, не собирается ответить ни на один из моих вопросов.— Нет, Сарават, я про того, к кому ты на самом деле чувствуешь симпатию… Ай, знаешь, что, просто забей.Этот односторонний разговор уже достаточно меня вымотал.Я замолчал и продолжил свой ужин, про себя удивляясь тому, как тихо стало вокруг. Разве старшие и остальные члены клуба уже ушли? Странно: я не думал, что они упустят хотя бы мгновение в обществе национального мужа университета.Вообще-то с Ватом даже тишина какая-то комфортная. Несмотря на то, что он время от времени выводит меня из себя, да и характер у него просто невероятно сложный, Ай’Сарават — хороший человек и тот, кого я могу назвать одним из своих друзей.Мне также кажется, что того человека, который станет с ним встречаться, можно будет назвать действительно везучим: Ват производит впечатление того, кто способен взвалить себе на плечи любую твою проблему и разобраться со всеми сложностями, которые тебя окружают. Не знаю, как, но он заставляет чувствовать себя спокойно и умиротворённо. Да уж, это раздражает ещё сильнее: я совсем не уверен, что могу похвастаться подобными качествами.— В последние дни я пытаюсь разобраться в том, как работает инстаграм. — Ват снова нарушил повисшую было тишину. — Но я всё ещё не могу понять, как я могу сохранить какую-нибудь фотографию.Ха, каким бы красивым он ни был, он всё еще остается пещерным человеком, с трудом попадающим на нужные буквы на клавиатуре!Я придвинулся к нему с таким видом, будто был волонтёром в приюте для бездомных и сам приходил в восторг от собственной доброты.— Дурак, я думал, до тебя быстро дойдёт что-то настолько элементарное.— Мне кто-то объяснял вчера вечером, но я не уверен, что это самый оптимальный способ.— И что же тебе сказали?— Что нужно просто сделать скриншот.— Ха-ха, я смотрю, не ты один ничего не понимаешь в современных технологиях. Ну и что же? — я требовательно протянул ладонь, прозрачно намекая, чтобы Ват дал свой телефон мне. — Дай посмотреть, чьи фотки ты ?сохранил?.— Ну, у меня там целое нарциссовое поле. — Сарават кривовато ухмыльнулся.— Нарциссовое поле? Тебе нравятся цветы? — Нет, Тайн, кое-кто самовлюблённый. У меня ушло несколько секунд на то, чтобы понять, что этот придурок снова принялся за своё. Какое-то время я надеялся, что ошибся, но Сарават любезно пояснил, открыв галерею: — Ты, надоеда.Да уж вижу. Чёрт, это уже какой-то новый способ издевательства. И что я должен ответить на что-то вроде этого?— Если память на моём телефоне закончится, в этом будешь виноват ты. И я только что сказал, что могу назвать этого человека своим другом? Не могу понять, почему чувствую что-то вроде секундной лихорадки, когда выплеснувшиеся в кровь гормоны ощущаются физически. Он раздражает меня так сильно или… Ох, моё сердце. Этот человек явно многому научился у своих сталкерш. * * *Пойти в клуб чирлидинга — одна из главных ошибок, которую я совершил в этом университете.Зря я надеялся, что старшие уже ушли: они всего-то отошли на пару минут за обувью любимой фирмы Вата, которую купили для него. И сейчас, когда на часах уже почти одиннадцать вечера, мы всё повторяем и повторяем наше выступление. Ай’Сарават, впрочем, почему-то тоже не уходит, а внимательно следит за нами со скамейки у стены. Конечно, тренировка одного из спортивных клубов — совсем не то место, куда легко попасть постороннему человеку (да еще и с другого факультета), но вы покажите мне того, кто способен был бы отказать Вату. И всё же я не понимаю, почему он ещё не ушел в общежитие. Вдобавок к позднему времени на его лице написана такая скука, будто бы мы вот уже три часа поём церковные гимны, а не танцуем под энергичную музыку.— Нонг’Тайн, подними руки чуть выше… Да, так правильно. Мои руки болели так сильно, что я едва не зарыдал, когда одна из Пи указала мне на это. Я улыбнулся, кивнул и сделал так, как она сказала, но тут же снова опустил их ниже, когда она отошла в сторону, чтобы взглянуть на последние линии.И тут…— Пи, Тайн опять опустил руки.— Нонг’Тайн!Пи быстро повернулась ко мне и смерила недовольным взглядом, а я мог лишь злобно сверкать глазами в сторону этого ублюдка и внутренне проклинать его. Да уж, у Вата, очевидно, было много недоброжелателей в младших классах, если он такой стукач. — Я опустил руки всего на секунду, чтобы прогнать комара! — я даже практически не соврал. Тут их столько, что один уж точно сидел на моей коже в это время. — Будь серьёзнее, если ты хочешь пойти домой, когда закончится песня.— Да, Пи!Боже, неужели это последний раз!Понимая, что конец уже совсем скоро, члены клуба (и я в том числе) постарались вложить в свои движения всю энергию, которая еще у них осталась. И, кажется, это наше финальное выступление наконец устроило старших, потому что они даже похлопали нам напоследок.И всё же эти жидкие аплодисменты совсем не стоили моих мучений.Старшие принялись собирать реквизит, а первокурсники моментально схватили свои вещи и испарились, так что спустя минуту я остался стоять на поле в одиночестве. И как только они способны так быстро двигаться после такой долгой тренировки? — Нонг’Тайн, мы закончили, ты можешь идти. — Одна из Пи подошла ко мне, удивлённая тем, что я всё ещё не ушёл в общежитие по примеру остальных.— Да, конечно, только заберу свои вещи.Если только один человек, который, очевидно, мало что понимает о неприкосновенности чужого имущества, соизволит мне их отдать.Ай’Сарават всё ещё сидел на скамейке у стены, но на этот раз развлекал себя чтением одной из книг, которую достал из моей сумки. Я поморщился. Старшие всё ещё следят за каждым моим шагом, потому что у меня нет никакого выбора, кроме как подойти к нему, и я, видимо, вынужден буду говорить с ним об этом на глазах у всех. — Что? Вы закончили? — Ват оторвался от чтения и первым подошёл ко мне, забросив мою сумку себе на плечо. — Пойдём, Тайн.— Вы уходите вместе? — Пи’Лон расплылась в улыбке.— Да, Пи.— Удачной дороги. Сарават кивнул и развернулся к выходу, так что я вынужден был последовать за ним. Ват с его длинными ногами преодолевал просто гигантские расстояния с каждым шагом, совершенно забыв о том, что я только что закончил многочасовую тренировку. Ему, разумеется, и в голову не пришло, что мне довольно тяжело идти наравне с ним, так что я в конце концов просто хлопнул его по плечу.— Эй, помедленнее! И верни мои вещи.— Пойдём назад вместе?И что это за привычка игнорировать все мои слова? — Я на машине.— Тогда я провожу тебя до парковки.— Я не детсадовец, Ват, ты не обязан это делать.— А ведешь себя как маленький мальчик.С этими словами он улыбнулся, легко погладил меня по голове и переплёл свои пальцы с моими, чтобы подстроить наши шаги под один темп. Чёрт, так близко. — Так ты покрасил стены в итоге? — я спросил его об этом, на самом деле думая только о большой горячей ладони, в которой лежала моя собственная.— Пока нет.— Но ты ведь сказал, что собирался сделать это сегодня. — Ну, ты ведь не пришёл, а других слуг, которым я мог бы позвонить, у меня нет.— Ублюдок. — Приходи завтра, поможешь.Ты только что назвал меня слугой, а теперь рассчитываешь на мою помощь? Ха, найди другого идиота. — Нет, завтра воскресенье, я собираюсь спать до полудня. — М-м, тогда я позволю тебе потрогать мою грудь. И почему его отец этого не слышит? Его сын только что фактически продал своё тело за помощь в покраске стен. Впрочем, мне это неинтересно: — Твоя плоская грудь понравится разве что лоликонщику. Попробуй что-нибудь ещё. — Тогда угощу тебя чем-нибудь.— Спасибо, но у меня и так достаточно еды.Благодаря ему же.— Тогда позанимаюсь с тобой.— И что мне от этих занятий??Мы с тобой учимся на разных факультетах, а мои баллы ненамного ниже…— Я имел в виду игру на гитаре.Я тут же остановился. Что ж, он всё же нашел, чем зацепить меня. Мне просто жизненно необходим хороший наставник, который поможет мне. Судя по тем результатам, которых я уже достиг, самостоятельно я буду учиться ещё лет тысячу, а мне просто до смерти нужны хорошие навыки, чтобы впечатлить Пэр. Что ж, твоя взяла, Сарават.— Когда мне прийти?— Разбуди меня около шести утра. Хорошо доехать.Я не успел ничего сказать, потому что Ват в мгновение ока повесил мою сумку мне на плечо, вложил в руки книгу и ушёл, махнув рукой на прощание. Каким же жестоким нужно быть, чтобы заставить человека просыпаться так рано в выходной день! Почему бы ему в таком случае было не предложить мне поспать сегодня у него, если уж мне всё равно придётся прийти к нему настолько рано? Я искал ключи от машины, всё ещё раздумывая над его словами и награждая всё большим количеством нелестных эпитетов. Что он имел в виду, когда говорил разбудить его? Мне начать колотить в дверь, чтобы вместе с ним проснулись все его соседи и высказали мне всё, что думают о таком поведении в шесть утра? Придурок!Я пнул колесо, чтобы хоть как-то выпустить пар, и сел за руль. Когда я наконец вернулся в общежитие и рылся в своей сумке в поисках ключей от двери, в поле моего зрения попали вещи, которых раньше там не было: спрей от комаров и какой-то ключ с забавным брелоком. Что ж, не нужно иметь много ума, чтобы догадаться, кто положил мне всё это. У меня остался всего один вопрос: и почему он не отдал мне спрей во время тренировки, когда комары правда едва не закусали меня до смерти? Внезапно телефон в моей руке завибрировал, и на экране высветилось пришедшее сообщение: От: УблюдокТекст: -10 обедлв —350 бат -10 бутылок водф— 80 бат -бкнзин— 35 батТаким обрвзом, общая сумма сочтавляет 465 бат.Боже мой, ну конечно. Я бы удивился, если бы он поступил иначе. Ват же у нас самый бедный человек в университете, который при всём желании не может не напомнить кому-то о деньгах, которые на него потратил. Я со злым удовлетворением хмыкнул, отметив, что он всё ещё промахивается мимо клавиш. Да уж, к этому человеку можно испытывать только жалость. Не уверен даже, что Ай’Грин стал бы ревновать, начни мы встречаться на самом деле: как можно злиться на человека, который даже своё имя правильно не в состоянии напечатать? Нет, у него точно дислексия. * * *Разумеется, я не пришёл к Саравату в шесть утра. Я спал до семи, спокойно принял душ, оделся и даже позавтракал каким-то фруктовым йогуртом с надписью ?Сарават????? на крышке. Когда я наконец пришёл к нему, на часах было уже пятнадцать минут девятого. Я также, конечно же, не стал громко стучать в дверь, но Ват так и не открыл. Тогда я, отчего-то испытывая жуткую неловкость, всё же достал его ключ из кармана брюк. Дверь открылась с тихим скрипом, и я уже собирался поприветствовать хозяина комнаты, как вдруг…— Что это?! Блять, Сарават, какого чёрта?!Я не мог вымолвить больше ни слова и просто стоял в дверном проёме с широко распахнутыми глазами и ослабевшими от шока ногами.Ай’Сарават лежал абсолютно обнажённый среди разбросанных по периметру кровати подушек. Одеяло съехало с него во сне и теперь прикрывало только кусок правой ноги, позволяя мне в мельчайших подробностях рассмотреть всё остальное. Ублюдок, он ведь знал, что я приду, так почему не надел хоть что-нибудь, прежде чем пойти в постель? Я вполне мог бы в отместку сфотографировать его сейчас и запостить фото с подписью вроде #Обнаженка #нюдсыСаравата #Член #Маньяк#ЗвездаУнивераПоказалСвоиПрелести #РазмерСаравата.В это же время Ват завозился в постели и приоткрыл один глаз, глядя на меня.— Тайн? Его голос, хриплый после сна, казался полным чего-то, что заставило мои щёки покраснеть ещё сильнее. Тёмные заспанные глаза смотрели на меня с удивлением, словно Сарават в самом деле забыл, что сам сказал мне прийти сегодня.Умирая от неловкости, я процедил сквозь зубы:— А что, ты ещё кого-то ждёшь? — после этого я, разумеется, произнёс то, что меня действительно волновало: — Почему ты голый? Где твоя пижама?— Одеваться для того, чтобы лечь спать? — Ват наконец прикрылся и усмехнулся с таким видом, будто я действительно сказал какую-то бессмыслицу. — Кто-то правда так делает? — Все так делают, придурок.Сарават лишь пожал плечами, явно ставя мои слова под сомнение. Меня так это в нём раздражает! Ну почему этот человек думает, что может вытворить что угодно и даже не отреагировать толком? Я вздохнул поглубже и сжал пальцы в кулаки. Как бы я хотел сейчас точно так же сжать шею этого ублюдка, который совершенно не заботится о том, что чувствуют окружающие! — Тебе следовало бы надевать что-нибудь дома. — И откуда во мне столько терпения на пояснение настолько очевидных вещей? — Кто-то ведь может войти и увидеть тебя.— Но зачем мне обязательно что-то надевать, если я живу один?— Но ведь сейчас ты не один!— Окей. — Этот ублюдок ещё и глаза закатил. — Я надену что-нибудь, если тебе так хочется.— И прими душ. На этот раз он просто кивнул, не говоря ни слова, и потянулся, сразу став похожим на огромного довольного кота. Сегодня утром он на удивление послушный — вероятно, дело в том, что он ещё не до конца проснулся.Когда Сарават ушёл в ванную комнату, я включил музыку на его колонках и прошёлся вдоль, рассматривая окружающее пространство. Кое-что с моего последнего визита изменилось: почти все вещи, включая шкаф и письменный стол, были вынесены на середину комнаты и поставлены в кучу так небрежно, что становилось ясно: их владелец не особенно аккуратно обращается с имуществом. Одна лишь дорогущая гитара лежала на кровати, как величайшая ценность. Кажется, Ват даже спал с ней в обнимку. Мне было больно смотреть на разбросанные по полу книги, так что я подобрал их и поставил на полку вместе с ещё парой мелочей. Вместе с этим я обнаружил приготовленные банки краски и кисти. Сарават всё же выбрал светло-серый цвет. Ну и правильно: что угодно лучше этого чёрного, из-за которого кажется, что мы находимся в каком-то склепе. — Ват? — я постучал по двери ванной комнаты. — Что?— Что у тебя есть из еды? Сарават выдержал небольшую паузу, очевидно, раздумывая, а потом ответил: — В холодильнике оставался рис. Достань его и разогрей. На улице такая жара, а он предлагает мне позавтракать горячим рисом? Мда уж, какой-то у него бедный дом с привидениями. Некоторое время спустя дверь ванной открылась, и на пороге показался Ват, вытирающий мокрые волосы полотенцем и, слава богу, на этот раз одетый. На нём была белая футболка с надписью ?Save water. Drink vodka? и серые боксеры, но я все равно чувствовал некоторую долю смущения, глядя на него. До этого я видел его только в официальной одежде и в спортивной форме, так что такой его расслабленный домашний образ шёл вразрез с тем, к чему я привык. — На что смотришь? Он улыбнулся и сложил руки на груди, заставив меня моментально опомниться и перевести взгляд на стену.— Ни на что. — Ты голодный? Он подошёл к холодильнику и обернулся ко мне, ожидая ответа.— Немного.Ват кивнул, достал из холодильника контейнер с рисом и поставил его в микроволновку. Он почесал затылок, снова окинул взглядом практически пустые полки и обернулся ко мне с каким-то виноватым выражением на лице.— Есть ещё базилик. И маринованный имбирь. — Всё в порядке. — Я ведь не есть к нему пришёл в самом-то деле. — Кстати, как твоя рука? Насколько я помню, порез на его ладони был достаточно глубоким. Ему точно не станет хуже, если он будет сегодня учить меня играть на гитаре? — Беспокоишься обо мне?— Я уже сказал тебе, что я беспокоюсь о группе. Кто будет играть, если не ты? — Если ты дашь мне себя потрогать, — Сарават в который раз за последние пару дней посмотрел мне пониже подбородка этим масляным взглядом, — мне сразу станет лучше. — Сколько раз я должен сказать ?нет?, прежде чем ты наконец услышишь? Он лишь рассмеялся, и мы сели за небольшой стол, который Сарават тоже передвинул к центру комнаты заранее. Как он умудряется быть настолько хорошо сложенным, если всё, чем он питается дома, — это сухой рис и имбирь? После этого ?завтрака? мне наконец пришлось исполнить то, для чего я сюда и пришёл: стать его рабом в обмен на урок игры на гитаре только для меня одного. Мы принялись отодвигать те вещи, которые всё еще подпирали стены и, откровенно говоря, уже это занятие вымотало меня в достаточной степени. Я уже начал сомневаться в том, что так сильно хочу этого индивидуального занятия, когда мне пришлось перетаскивать какие-то коробки, стоящие в углу и весящие так, будто были под завязку набиты кирпичами. Я было спросил Саравата, почему он не попросил кого-то из своих друзей помочь ему, но он сказал, что никто из них не знает, где находится его комната. Да уж, вот это мне ?повезло? быть единственным, кто имеет сюда доступ.Отодвинув все вещи, мы наконец принялись за покраску стен. Ват великодушно позволил мне взять на себя ?лёгкую?, как он сам выразился, часть работы: освобождать для него место и покрывать пол старой бумагой, чтобы он не запачкался. Сам же он занялся ?тяжёлой?: водил кисточкой по стенам и просто поедал глазами каждое мое движение. Господи, если ты так волнуешься за сохранность своих вещей, так почему позволил мне прийти в твой дом?Самой сложной задачей оказалось отодвинуть от стены его полку для обуви, забитую просто до отказа фирменными туфлями и кроссовками. Справившись, я присел на пол и принялся подбирать выпавшую в процессе перемещения обувь, попутно рассматривая бренды. Nike, Adidas, Reebok, Vans, даже совершенно новые конверсы! Погодите-ка, конверсы? Они выглядели так, будто их только что достали из коробки, но я ни разу не видел, чтобы Сарават их надевал.— Это чьи? Я потряс обувью в воздухе, чтобы Ват понял, о чём именно я говорю.— Мои. — Но ты их не носишь. У тебя явно слишком много обуви для одного человека.— Они все удобные и мне нравятся. — Сарават пожал плечами и снова отвернулся к стене, над которой работал.— Могу поговорить с твоими фанатами, чтобы они купили тебе ещё, если тебе так нравится брендовая обувь. — Я не буду носить что-то, что мне покупает кто-то посторонний. — Какой гордый.— Но если это будешь ты, то я с удовольствием стану носить. — Иди к чёрту, Ват, почему это я должен покупать тебе вещи? Его тёмные глаза округлились, словно он правда не ожидал, что кто-нибудь станет ему перечить. Что ж, я могу его понять: к хорошему быстро привыкаешь. — Там ещё много обуви у двери. — Сарават указал подбородком на вход в комнату, и я повернулся, слушаясь его жеста. — Не поставишь и её на полку? — Я тебе что, в самом деле слуга?— Ну-у, на сегодня да.Как же раздражает! Как его вообще можно выносить, когда этот человек не имеет ни малейшего понятия о том, что значит быть вежливым и тактичным? Я, всем своим видом демонстрируя крайнюю степень недовольства, всё же подошёл к двери и подхватил всю обувь в охапку, чтобы не возвращаться за второй раз. К моему удивлению, эти кроссовки, в отличие от стоящих на полке, были просто в ужасном состоянии. Потрёпанные, страшные, с практически насквозь протёртыми подошвами, они могли принадлежать только кому-то совершенно нищему, но никак не золотому мальчику вроде Саравата. И всё же работа продолжалась. Перенеся все вещи, я взял вторую кисть и присоединился к Вату, который к этому момент уже закончил красить одну из стен. Я должен сказать, за всё то время, пока я находился у него, в комнате ни мгновения не было тихо: мы либо говорили о чём-то, либо слушали музыку на огромных колонках Саравата. По этой же причине мы не сразу услышали настойчивый стук в дверь, который, очевидно, раздавался уже довольно продолжительное время.— Кто-то из твоих друзей всё же пришёл? Сарават лишь покачал головой. Тогда я отложил кисть, снял с руки пластиковую перчатку и подошёл к двери с намерением открыть её.Мне на самом деле было любопытно, кто ещё знает, где живёт национальный муж университета. Возможно, это Ай’Грин выследил меня и теперь пришёл высказать своё недовольство. Однако, когда я открыл двери, то обнаружил на пороге невысокую миловидную женщину средних лет.— Почему так долго? О, ты друг Саравата? Она наклонила голову набок, и этот жест почему-то полностью повторял тот, который я столько раз наблюдал в исполнении хозяина комнаты. Что ещё за черт? В следующую секунду женщина вошла вовнутрь, вынудив меня отступить, и я растерянно взглянул на Вата.— Это моя мама. Ого! Такая молодая и красивая! Теперь-то мне ясно, в кого у этого человека такая хорошая кожа. — Ох, здравствуйте. — Я смущённо улыбнулся и сложил руки у груди. — Почему ты не сказала, что придёшь? Сарават всё ещё стоял на стопке листов, заляпанных серой краской, с кистью в руке. Да уж, неловко вышло, он ведь даже не одет должным образом.— И упустить возможность сделать тебе сюрприз? К тому же мне было любопытно узнать, не прячешь ли ты здесь кого-нибудь. Сарават просто кивнул (довольно сухо, как и всегда) и обернулся ко мне, вконец позабыв о вежливости: — Не волнуйся, она ненадолго. Как я, интересно могу не волноваться? Я пришёл сюда помочь ему с покраской стен, а не знакомиться с его мамой. Она, кстати говоря, вела себя как хозяйка: уверенно подошла к холодильнику и положила туда большой пакет фруктов, а после села на кровать. Её тёмные глаза, точно такие же, как у Саравата, внимательно смотрели на меня, и от этого я чувствовал себя не в своей тарелке. — Как тебя зовут? — её голос казался мне глубоким и грудным, как у певицы. — Я Тайн, мэм. — Ты друг Саравата? — Да. — Ого, так странно. — Мягкая улыбка тронула её аккуратно накрашенные губы, и я на секунду подумал о том, что мне было бы любопытно взглянуть, как будет выглядеть её сын, если улыбнётся так же. — Сарават обычно не приводит друзей к себе. Наверное, вы довольно близки. Ну и где странность? Подумаешь, пригласил приятеля к себе. Я чувствовал себя ещё более неловко из-за того, что мама Вата подчёркивала это раз за разом. Он, кстати, тоже казался довольно смущённым: Сарават ходил кругами и брал то одну вещь, то другую, чтобы чем-то занять руки. И только один я не знал, куда себя деть, всё ещё стоя у двери и умирая от неловкости даже с учетом того, что его мама оказалось безумно милой. Чёрт, да пускай он уже сделает хоть что-нибудь, почему он заставляет меня стоять тут испуганным котёнком? — Тайн, эта обувь…Ват вдруг вспомнил о предыдущей теме и двинулся ко мне, но его мама опередила его небрежным жестом: — Боже, Сарават, что это такое? Это мусор, а не обувь, тебе давным-давно стоило это выбросить. А вот я полностью на её стороне. — Это не мои, это Тайна.Стоп, так она говорила не о разваливающихся кроссовках Вата, которые я не так давно положил на полку? Мои щёки тотчас покрылись румянцем, когда я окончательно убедился в том, что она говорит о моей собственной обуви, стоящей у входа. Ну, знаете ли, не у всех есть возможность покупать дизайнерские кроссовки раз в сезон! К тому же кто стал бы надевать что-то действительно дорогое и хорошее, когда идёт помогать делать ремонт? Да и обувь её собственного сына, очевидно, в куда более плачевном состоянии. — Ох, так это не твоё? Прошу прощения. — Нет уж, теперь никакая улыбка не спасёт меня от смерти от стыда. — Кстати, почему ты так резко решил покрасить стены? Я думала, тебя устраивают чёрные. — Меня — да, но кое-кому не понравилось. — Кому? Кому-то, с кем ты встречаешься? — Нет, другу. — Серьёзно? Ну когда уже у тебя кто-то появится? — она разочаровано поджала губы и развернулась ко мне, чуть понизив голос: — Представляешь, Нонг’Тайн, у Саравата никогда не было отношений. — Правда что ли? — я против воли потянулся ближе, шокированный этим откровением. Неужели человек, об отношениях с которым мечтает весь университет, сам никогда ни с кем не встречался? Может, он ещё и влюблён никогда не был? Нет, ну это совсем уж маловероятно. Если только дело не в том, что Сарават по самые уши влюблён в самого себя. — Чистая правда. — Она закивала с печальным видом и сказала еще тише: — В его комнате никогда не было никого реального — только порно журналы под кроватью.— Это папины. — Сарават тут же повернул к нам возмущённое лицо. — А что насчет тебя, Нонг’Тайн? — да уж, любопытством Ват пошёл явно не в маму. — Ты с кем-то встречался?— Ну да. — Я улыбнулся, постепенно чувствуя себя всё более расслабленным. — И как много раз? — Ох, много, ха-ха… — Я рассмеялся, в глубине души чувствуя себя довольным тем, что оказался круче Саравата. У меня на самом деле было довольно много подруг. Я никогда не упускаю возможности встречаться с кем-то, с кем мне комфортно и хорошо, но влюбляюсь слишком часто, чтобы меня можно было назвать чрезвычайно надёжным человеком. С девушками у меня только одно правило: если мне нравится быть с ними, я сделаю всё, чтобы мы стали встречаться. — О, пожалуйста, научи Саравата! — мама Вата взяла меня за руки, передавая мне свое отчаяние. — Этого ребёнка в жизни интересует только одно…Она правда не актриса? С такими красотой, голосом и драматичностью она вполне могла бы выступать на сцене. — Боже мой, я до сих пор помню тот день, в который я потеряла сына… Стоило тебе купить свою первую гитару, и ты просто-напросто забыл свою маму. Ха-ха, как же мне жалко его семью. Тайн Типакорн, пожалуйста, не смейся, не смей смеяться… Ха-ха-ха-ха!Мы проговорили с мамой Саравата ещё около получаса. Оказалось, она так внезапно навестила его из-за того, что прилетела вместе с его отцом в Бангког из Чхонгечхона. Отец Саравата был в короткой командировке, так что, приехав утром, через пару часов они уже должны были снова сесть в самолёт. Поэтому мама Вата зашла к нему буквально на час, чтобы принести ему фруктов и каких-то японских сладостей. Ближе к обеду, когда мы закончили и присели на пол у кровати Саравата, его комната полностью преобразилась. Серые стены были гораздо светлее и делали помещение зрительно больше, а ещё придавали ему мой любимый минималистичный стиль. Я сделал себе заметку попросить у Вата остатки краски или хотя бы спросить, где он её купил, потому что цвет он выбрал правда очень удачный. — Эй, Ват, я хотел спросить. Сарават откусил одно из принесённых матерью яблок и бросил на меня вопросительный взгляд. Хм, интересно, он не будет против, если я тоже возьму себе яблоко? — Ну? — У тебя правда никогда не было отношений? — Она же тебе уже всё рассказала. — Серьёзно?! Просто невероятно. Я правда не могу поверить в то, что ни одна из девушек так и не смогла заполучить такое сокровище. Сарават высокий, прекрасно сложенный, у него лицо как с обложки журнала, яркие карие глаза и копна густых тёмно-русых волос. Я не шучу: был бы я девушкой, я бы даже зубами в него вцепился, но захомутал бы и не отпустил ни за что на свете. Даже с его не самым приятным характером можно со временем смириться. Стерпится-слюбится, ничего страшного, особенно учитывая длинный ряд нулей на его банковской карте. Если говорить уж совсем откровенно, я не совсем уверен, что мне обязательно быть девушкой, чтобы чувствовать к нему симпатию. — А какие девушки тебе нравятся? — Что ещё за вопросы? — Ну, я вполне мог бы помочь тебе найти свой идеал. Я знаю много девушек. — На самом деле мне просто до ужаса любопытно.— Надоеда. Кажется, я уже начинаю к этому привыкать. — Ну скажи!Ват в очередной раз сымитировал приступ глухоты и напоказ укусил яблоко, демонстрируя, что его рот уже занят и он не может ответить. — Ладно, ты можешь не отвечать. Я буду задавать вопросы, а ты кивай или качай головой в зависимости от того, что думаешь, хорошо?Нет, у него не выйдет избежать расспросов на этот раз. Я уже успел выяснить, что Ват, сколько бы не раздражался, всё равно в итоге отвечает мне. Что ж, пора продемонстрировать то, чему я научился у Ома: выведыванию сплетен!— Тебе нравятся хорошенькие? Ват отрицательно покачал головой. — Умные и милые? Снова ?нет?.— Богатые?И тут мимо. Что ж, ну это я могу понять: зачем кому-то, у кого столько денег, искать себе обеспеченного партнёра? — Постой, тебе вообще нравятся девушки? Ват покачал головой, глядя мне прямо в глаза. Что?!— Стой, так тебе нравятся парни? Он снова качает головой? Боже, я уже совсем запутался.— Тебя не привлекают ни парни, ни девушки, так кто тогда тебе нравится? — Ну, мне нравишься ты. Что ж, кажется, я снова облажался, пытаясь вытянуть из него хоть что-нибудь. Я прекрасно понимаю, что то, что Сарават сейчас сказал — это его глупые шутки и попытка вывести меня из себя — вон как улыбается и внимательно отслеживает мою реакцию. Но почему моё сердце бьётся так сильно, что, кажется, сейчас выпрыгнет из груди? Боже, настолько быстро…* * *За прошедшую неделю ничего существенно не изменилось. Я всё так же проводил время с ?горячей четвёркой?, посещал уроки гитары в музыкальном клубе, иногда прогуливал пары, когда мне не хотелось туда идти. К сожалению, в поведении Ай’Грина тоже не произошло никаких значительных изменений: он продолжал преследовать меня, даже больше, чем раньше.Однако, кое-какая перемена всё же случилась: я решил признаться своим друзьям в том, что мне кое-кто нравится. Я должен упомянуть о том, что мои отношения с Пэр, милой первокурсницей с медицинского факультета, стремительно развивались. Мы с ней без конца переписывались и гуляли почти каждый вечер, но, к моему огромному сожалению, не особенно долго. Причиной этому было не то, что Пэр рано ложилась спать или что она боится темноты — просто Ай’Сарават продолжал названивать мне по ночам, и мы говорили с ним часами. Сегодня, в воскресенье, я собирался перевести наши отношения на новую стадию: я пригласил Пэр в кафе, чтобы поесть мороженого и выпить чего-нибудь после музыкального фестиваля. Тоже буквально на пару часов, потому что у студентов медицинского, кажется, горы домашки размером с пирамиду Хеопса. Но я был доволен и этим.Я как раз переписывался с Пэр перед началом фестиваля, когда вдруг услышал самый противный голос, который только был в этом мире: — Та-а-а-айн! Тайн, тебе не кажется, что нам пора кое-что показать старшим? —Грин повис на моей руке, оттягивая рубашку и заставляя меня чувствовать себя ужасно неловко.— О чём ты говоришь? Его рука скользнула мне на бедро, и я почувствовал тошноту в горле. — О нашей любви, конечно. — Господи… — Я закатил глаза и постарался успокоиться, чтобы начать плеваться прямо там. — Ты можешь прекратить хотя бы на сегодня? Только сегодня отстань от меня, я тебя прошу.— О, Тайн. — В его глазах с линзами золотистого оттенка стояли слёзы. Да уж, ещё один актёр на мою голову. И как у него, интересно, получается рыдать по заказу? —Когда ты прекратишь быть таким жестоким?— А когда ты отвалишь наконец? Да, возможно, я слишком груб, но я уже не знаю, как заставить его понять, что ему ничего не светит. — Это разбивает мне сердце, Ай’Тайн…— Раздражаешь. Грин полузадушено всхлипнул, хитро взгляну на меня из-под прикрывающей глаза ладони. Хм, любопытно, он долго репетировал перед зеркалом этот картинный плач? Я уже думал, что он не успокоится, однако тут Грин перешёл к другой теме: — Кстати, Тайн… В последнее время я, хм, очень часто видел, как ты проводишь почти всё время с Сараватом. Вы ведь с ним просто друзья? Неужели он наконец-то обратил на это внимание? Я уже было подумал, что до Грина никогда не дойдёт. — Ах, это? — Я сделал загадочный вид. — А тебе какое дело? — Ну, я увидел, что Сарават подписан только на тебя, но все, разумеется, считают, что вы просто друзья. Это же правда? — М-м, вообще-то он подкатывает ко мне. — Не ври мне! — голос Ай’Грина дрожал. — Я слышал, как ты говорил на эту тему с кем-то, и ты назвал его просто другом. Да как же у него это выходит?! Ну правда: Грин Снаккики похож на хитрую лису, способную засунуть нос куда угодно и слишком быстро узнать всё, что его интересует. Я должен сказать, что у меня в груди появилось приятное тепло, когда Ай’Грин в очередной раз упомянул то, что Сарават подписан только на меня одного. Чёрт, как же это лестно… Буквально король всего универа фоллофит только одного Тайна Типакорна, и это сделало мои профили в соцсетях популярнее раза в три. Новые подписчики полились в мои фейсбук и инстаграм рекой, как и комментарии, в которых разные люди спрашивали меня о характере моих отношений с Сараватом. На каждое из таких сообщений я отвечал, что мы с ним просто друзья. Кто знает, вдруг Ай’Грин — один из тех, кто спрашивал меня об этом, а я просто скопировал сообщение и отправил, даже не глядя на имя. — Эй, разве я не просил вас помочь перенести инструменты? Нонг’Грин, ты должен был перенести барабаны ещё пятнадцать минут назад, разве нет? А ты, Нонг’Тайн, должен был заняться колонками. Господи, ну и лентяи! Президент подошёл к нам сзади, и мы тут же принялись извиняться и выполнять его поручения. Не то, чтобы я правда чувствовал в себе желание помочь, но я всё ещё мог был в любой момент вылететь из клуба, так что мне приходилось выполнять любое поручение Пи. Этот музыкальный фестиваль был довольно внушительным: президент договорился о том, чтобы нам позволили выступить на центральной площадке в самом сердце кампуса. Вместе с членами клуба должны были выступать некоторые студенты факультета искусств, а темой фестиваля стало ?Сквозь время?. В соответствии с ней участники собирались играть музыку из восьмидесятых и девяностых, которая нравилась людям нашего возраста в то время. Когда я принёс колонки, то принялся рассматривать то, как некоторые первокурсники с факультета искусств организовывали пространство. Они как раз расставляли стулья, так что я, раздражённый беспорядком, решил им помочь. Однако спустя всего пару минут рядом со мной появился Ват, задумчиво смотрящий в экран своего телефона.— Ты здесь? Помоги мне выбрать песню.Он повернул экран ко мне, и я увидел огромный плей-лист, большая часть музыки в котором была мне, разумеется, не знакома. — Чёрт, как ты тут оказался? Я не слышал, как ты подошёл. — Я рефлекторно схватился за сердце, испуганный тем, как тихо он подкрался ко мне. — Я собирался попрактиковаться здесь перед началом, но смог прийти только сейчас. Я был занят в футбольном клубе. Ого, расписание национального мужа универа такое плотное. Моё, кстати, тоже: вчера я снова занимался в клубе чирлидинга до позднего вечера. Иногда мне правда начинает казаться, что я здесь не для того, чтобы учиться, а для бесконечных тренировок и выступлений. — Я понял. Так о чём ты говорил? — Помоги мне выбрать песню.— Какую песню?— Для фестиваля. — Тебе следует спросить об этом кого-то из своей группы, а не меня. — Я пожал плечами. Он ведь прекрасно знает, что я не так уж и хорошо разбираюсь в музыке. — Тут так много тех, кто собирается выступать сегодня, поговори с ними. Но Сарават продолжал смотреть на меня ожидающе, так что я предложил то единственное, что мог:— Сыграй что-нибудь из песен Scrubb.— Они тебе что, платят за рекламу? Ты постоянно говоришь только о Scrubb.— Ты попросил меня предложить что-нибудь — я сделал. Что ты ещё хочешь от меня услышать? — Песню, которая подходит под тему фестиваля. — Ты не сказал мне, что она должна подходить под тему, Ват, ты просто сказал мне выбрать. — Ну так? Что ?ну так?? Этот человек думает, что за три секунды я поменял своё мнение? — Сыграй песню Scrubb. — Нет, Тайн, это не понравится группе. — Scrubb.— Назови другую группу.— Нет, пусть это будет Scrubb.Я тоже умею быть настойчивым.Ай’Сарават посмотрел на меня как на предателя, развернулся и ушёл куда-то, оставив меня стоять там в растерянности. Что не так? Я ведь сказал ему, что не собираюсь предлагать что-то другое. В такие моменты непонимания я чувствую, что пропасть между нами всё ещё довольно широка. * * *Громкая непривычная музыка и огромное количество винтажных оранжевых светильников правда напоминали атмосферу девяностых. Члены нашего клуба и студенты факультета искусств действительно постарались найти множество декораций, чтобы оформить площадку как можно более зрелищно, и зрителям, судя по их реакции, всё понравилось. Я пришёл на фестиваль вместе с ?горячей четвёркой?, но мы были вынуждены разделиться. Я всё ещё был ответственен за размещение музыкальных инструментов, в то время как мои друзья взяли на себя заботу о том, чтобы держать Ай’Грина подальше от меня. Когда у меня вышло устроить себе небольшой перерыв, я решил пройтись за едой и пообщаться с Пэр, но именно в этот момент на сцену вышла группа Саравата. Чёрт, а он довольно горячо выглядит сегодня.Ват переоделся из строгой формы в узкие тёмные джинсы с кучей потёртостей и свободную бежевую рубашку, выгодно подчёркивающую светлую кожу. Да уж, так прямо и не скажешь, что этот человек абсолютно не заботится о стиле и о своём внешнем виде. По площадке ожидаемо разнеслись громкие крики, когда группа Саравата оказалась на сцене. — Нонг’Сарават! Я люблю тебя!— Красавчик, посмотри сюда, пожалуйста, о боже мой!— Нонг’Сарават, только скажи мне, чего ты хочешь! У меня очень много денег, я могу купить тебе что угодно!Все виды признаний и предложений звучали так громко, что воздух вокруг меня трясся. Мы с Пэр, которая пришла на фестиваль некоторое время назад, стояли позади, но это не мешало мне видеть высокую фигуру Вата во всех подробностях. Со своей тёмной гитарой, висящей у бёдер, он выделялся на фоне остальных, потому что был действительно похож на музыканта, а не на студента-первокурсника, выступающего на студенческом шоу талантов. И всё же он, как всегда, пытался быть незаметным и стоять позади, в то время как солист представлял группу: — Привет, мы — Ctrl+S!Солистом в группе был Тим, студент архитектурного факультета с довольно приятным голосом. И всё же голос Саравата мне нравился куда больше. Почему они, интересно, не сделали солистом его? Помимо этой странности я не совсем понимал ещё одну: название группы. Что это ещё за бред — Ctrl+S? Поспрашивав студентов вокруг, я узнал, что группа называется так потому что именно эта комбинация клавиш позволяет сохранять информацию. И, выбрав такое название, группа словно бы делала своей целью сохранить все достижения величайших музыкальных групп. Что ж, ладно, в этом всё таки есть кое-какой смысл. — Меня зовут Тим, я первогодка с архитектурного факультета. — Продолжал солист.Зрители внизу захлопали и закричали, приветствуя его.— Справа от меня наш басист Джей, на клавишных играет Сон, а слева находится тот, кого, я думаю, нет особого смысла представлять, — Тим улыбнулся и указал ладонью в сторону Вата, — наш гитарист Сарават.Подождав, пока восторженные крики хоть немного утихнут, солист продолжил: — А рядом с ним Бум, барабанщик. Крики не прекращались даже тогда, когда Тим закончил представлять членов группы и перешёл к описанию песни, которую они собирались исполнить: — Наша первая песня для тех, кто не понаслышке знает о том, что такое разбитое сердце…— Сарават!! Сарават, пожалуйста, посмотри на меня!— …Для тех, кто знает, как это — стоять в темноте совершенно одному…— Сарават, улыбнись! —…Для тех, кто ужасно хочет забыть, но знает: воспоминания не уйдут, пока не наступит… лето. Солист медленно произнёс последнее слово, вовлекая всех зрителей в ритм и атмосферу песни. Мне действительно очень понравилось, и я, широко улыбаясь, повернулся к Пэр. Мне очень сильно хотелось разделить с ней восторг по поводу музыки, но, видимо, и в этот раз была не судьба: — Тайн…Она выглядела так мило, когда легко потянула меня за рукав и взглянула снизу-вверх своими огромными глазами. — Да? — Я должна идти. — Уже? Ох… Но почему? Мне отвезти тебя в общежитие? — Не нужно. — Она виновато улыбнулась. — Моя мама заедет за мной. Повеселись тут, увидимся завтра.?Ты и я? рассыпалось, как песочный замок, — Я стою один и глотаю пыль.Я ищу тебя, королеву драмы, В этой сотне лиц — в каждом из толпы. Ветер перемен меня с ног сбивает,Мне рыдает в уши и в груди гудит.Этот холод мне больше жизни нужен — С ним моя любовь прочь и улетит. Надо мной всё то же голубое небоЦвета твоих глаз и моей тоски.Всё вокруг знакомо, а еще — нелепо:Без тебя всё рушится на куски. Не купил бы тебе билеты, Не пустил бы и на порог, Если знал бы, что это лето — Окончание, эпилог.Ого, чёрт, насколько же они попали мне в самое сердце этой песней.Я неосознанно потянулся ближе к толпе, вовлечённый в музыку и слова, и, когда группа перешла ко второй песне, уже покачивался в ритм вместе с остальными. Всего Ctrl+S сыграли три песни, но ?Лето? от Paradox тронула меня сильнее всего. И тут Тим вместо того, чтобы привычно поблагодарить публику за поддержку, произнёс кое-что совершенно неожиданное: — Вообще-то Сарават предлагал нам исполнить сегодня ещё одну песню, но она не совсем вписывается в тему шоу, так что извините, ха-ха.— Что?! ?Нет? Саравату?! Какой позор!Да уж, зря он это сказал. Теперь все эти девушки на куски его порвать готовы. — Но мы исполним кое-что ничуть не хуже: песню Modern Dogs о чистой первой любви. Только не плачьте слишком громко, потому что сейчас каждый из вас вспомнит её или его глаза. Несмотря на то, что девушки до сих пор злились на Тима за отказ исполнить песню Вата, эта им тоже понравилась. Все продолжали фотографировать его и снимать на свои смартфоны, так что я мог был быть абсолютно уверен в том, что лента в моём инстаграме следующие пару дней будет до отказа забита этими фото и видео. Когда Ctrl+S закончили играть и к выходу на сцену стала готовиться другая группа, я бросился вперед, чтобы помочь им убрать инструменты со сцены. — Вы голодные? — мы как раз закончили перетаскивать барабаны и остановились отдышаться за сценой.Большинство членов группы покачали головами, и только Ват медленно кивнул. — У меня с собой ничего нет, пойдём купим.— Ага.Он казался каким-то задумчивым и заторможенным, так что я схватил его за руку и направился в сторону фудкорта. — Я видел тебя со сцены. — Вдруг сказал он, глядя в сторону. — Тебя и…Ещё кого-то.Что ж, этот человек явно не запомнил имени девушки, которая, вообще-то, ходит с ним в один клуб. И всё же у меня не ушло много времени, чтобы понять, что Ват говорит о Пэр.— Ты ведь знаешь, что Грин всё ещё преследует меня. Чем больше девушек вокруг меня будет, тем раньше он отстанет.Мне отчего-то тоже хотелось избежать его взгляда. И его ладонь в моей внезапно стала такой тяжелой. — Раз уж ты решил подкатить ко мне, то почему ведёшь себя таким образом с кем-то ещё? Ну вот и приплыли. Что ещё за сцены, Ай’Сарават? — Эй, начнём хотя бы с того, что по сценарию это ты увиваешься за мной.— Какая разница? — в его голосе появилось раздражение. — Итог всё равно один и тот же. — Сарават, не выдумывай, мы ведь просто притворяемся.Наблюдая за тем, как по его высоким скулам ходят желваки, а глаза постепенно сужаются от недовольства, я повёл плечами. Что происходит? Почему он ведёт себя настолько странно? В любом случае, мне нельзя злить его, так что я должен срочно придумать что-то, что его успокоит. — Ват, — я сделал шаг к его застывшей фигуре и, помедлив мгновение, положил раскрытую ладонь на грудь. — Давай не будем. Что бы ты хотел съесть?— Пусть будет шашлык. — Сарават пожал плечами, всё ещё выглядя недовольным, но я чувствовал, как он расслабляется под моей рукой. — Окей, тогда пойдём купим.Я кивнул и отвернулся, снова перехватив его запястье. Ват, спустя всего несколько минут, вырвал его и взял меня за руку, как тогда на парковке, но я был совсем не в том положении, чтобы протестовать. — Где твои друзья? — ох, слава богу, его голос звучит уже не так раздражённо. — М-м, Ай’Фон рисует на архитектурном факультете, Пыак фотографирует еду для блога, а Ом вон там. — Я указал в сторону одного из столов, за которым сидел Ом и, вероятно, переписывался с девушками. Хм, интересно же они отвлекают от меня Грина. Меня спасает только то, что Пи’Дим лично забрал его в клуб, чтобы тот помог перенести барабаны. — Ну что, мы все же пойдём за едой?Сарават кивнул, и мы двинулись к фудкорту, постепенно снова вернувшись к прошлой теме: — Вы не сыграли ни одну из песен Scrubb.— Ага.— Но мне и так понравилось. У Тима замечательный голос, так что этого было достаточно.У него лучше, но, боюсь, его самомнение раздуется до вселенских размеров, если я ему об этом скажу.— Нет.— Нет? Тебе он не кажется хорошим? — Нет.— А вот я думаю по-другому. — Я взглянул на Вата из-за плеча, пряча улыбку. Ему так сильно хочется, чтобы всегда отмечали только его одного? — Мне особенно понравилось, когда Тим…— Хватит говорить о нём! — Сарават наконец не выдержал и сжал мои пальцы. — Я всё ещё здесь, хвали меня. — Ха-ха, что же это такое? А ты жадина, Сарават. Я рассмеялся, потрепав его по волосам, но Ват только недовольно цокнул языком. — Мы пришли. — Я остановился первым напротив стойки с мясом и забросил руку Саравату на плечо. — Привет, сколько вам порций? — девушка за стойкой широко улыбнулась, готовая начать готовить. — Ай’Ват, сколько ты хочешь? — Два. — Хорошо, тогда нам четыре порции, пожалуйста. Я сделал заказ, и девушка вместе со своей помощницей принялись класть мясо в контейнер. Они постоянно поглядывали на нас и пересмеивались, и в конце концов вручили мне гораздо больше шашлыков, чем я просил.— Оу…Этого слишком много. — Я попытался вернуть контейнер, но мне не позволили.— Всё в порядке, тут немного сверху специально для Тайна и Саравата.— Что ж, тогда большое спасибо. Это действительно так мило с их стороны. — Но можем ли мы тогда сфотографироваться с Сараватом? — девушка с надеждой смотрела на меня, словно бы я был его менеджером и решал, с кем из фанатов он будет делать фото. — Ват? — Я потряс его за плечо, но этот человек продолжал смотреть в даль со скучающим выражением на лице. — Ну что? — Они хотят с тобой сфотографироваться. — А я хочу в туалет. Вернусь через пять минут, найди нам свободный столик.Этот совершенно бестактный ублюдок даже не взглянул на девушек за стойкой и ушёл, пока я безнадёжно извинялся перед ними и забирал заказ.Когда я наконец расплатился и купил нам напитки, Ай’Сарават уже вернулся и сидел за одним из крайних столов в тени.— Мне пришлось всё оплатить из-за тебя. — Я поставил контейнер перед ним, и Ват тут же раскрыл его, собираясь приступить к обеду.— Так и должно быть. Еду покупают за деньги, а не за фотографии.Посмотрите-ка на его ответ. Всё потому, что этот человек понятия не имеет о том, как это — жить на ограниченную сумму.Но хуже всего, конечно, было другое:— Ты постоянно позоришь меня, ты знаешь? Он лишь неопределённо хмыкнул, и мне ничего не оставалось, кроме как сменить тему:— Так почему вы не сыграли песню Scrubb?— Потому что. Ты дашь мне спокойно поесть? Мне следовало бы уже привыкнуть к этой его стороне, но я всё ещё раздражаюсь, когда Сарават становится слишком колючим. Чтобы отвлечься, я отвернулся и принялся смотреть по сторонам, и обнаружил девушку, которая словно бы делала селфи, но на самом деле фотографировала его.— О, смотри, — я пихнул его ногой под столом, — кто-то снова фотографирует тебя. Ты точно не знаменитость? Сарават поднял голову и встретился взглядом с девушкой, сидящей буквально в десяти метрах от нас.— Сарават улыбнулся! О боже мой, Сарават улыбнулся для фото!!Мне казалось, эта девушка сейчас упадёт в обморок, а её сердце просто-напросто остановится от счастья. Я удивлённо повернулся к Вату.— Ты чего? — Она ведь фотографировала.Что-то раньше его это ни разу не останавливало от того, чтобы уйти самым невежливым образом. — Тебя ведь это раздражает. Почему ты тогда отказался фотографироваться с теми девушками? Что-то изменилось за пятнадцать минут?— Нет, я просто хочу получить фото, которое она сделала. — С чего бы это? Тебя постоянно снимают десятки людей. Почему из тысяч твоих фотографий тебе нужна именно эта?— Это не моя фотография. — Ват как ни в чем не бывало вытер руки и отпил глоток кофе. — На ней мы вместе. Я не нашелся с ответом, а этот человек, очевидно, решил меня добить:— Это мило. Чёрт, моё бедное сердце, кажется, наконец взорвалось. Что ж, однажды этот мой ?друг? просто-напросто доведёт меня до инфаркта. Холодный и резкий на первый взгляд, он оказался тем парнем, который липнет к тебе каждую секунду, если вы станете близки. Вне зависимости от того, был Грин рядом с нами или нет, Ай’Сарават всегда вёл себя как мой парень. Да уж, в свою роль он вжился просто великолепно. Наш обед и короткая прогулка заняли почти всё оставшееся время фестиваля.Мы подошли к сцене снова только тогда, когда к выступлению готовилась последняя группа, лидером которой был президент нашего клуба Пи’Дим.— Всем привет! Зрители внизу закричали, отвечая на его приветствие, и Пи принялся представлять членов группы. После короткого представления они начали выступать, и я должен признать, что мне достаточно сильно понравилась музыка. Около десяти минут я качался в такт и даже подпевал на некоторых моментах, хотя, конечно, куда сильнее был бы рад услышать что-нибудь из песен Scrubb. — Что ж, а теперь последняя песня… Я не услышал, что Пи’Дим произнёс дальше, потому что Сарават отвлёк меня легким толчком в плечо. Он протянул мне наушник, и я автоматически принял его, хотя и не совсем понимал, в чём дело. — Что это? — Ты сказал, ты хочешь услышать Scrubb на этом фестивале. — Да, но ты не обратил на это внимания.Я пожал плечами, глядя ему в глаза.— Это не так. — Ват поджал чётко очерченные губы, выглядя действительно раздосадованным. — Я не смог убедить остальных. — Я знаю. — Но теперь фестиваль заканчивается…— М-м.— …И я хотел бы послушать Scrubb вместе с тобой. Ват вставил наушник в левое ухо, проследил за тем, чтобы я сделал то же самое, и удовлетворённо кивнул.Я настолько сосредоточился на том, что сейчас делал Сарават, что совершенно упустил песню, которую играла группа Пи’Дима. Толпа людей вокруг меня что-то пела и качалась в ритм музыки, но я же ждал ту, которая готова была зазвучать только для нас двоих. Ват нажал на плей, и я с первых секунд понял, что за песню он выбрал. — Пойте с нами! Поднимите свои руки!И Ват правда пел. Пел для меня ту песню, которую я так сильно хотел услышать, заставляя меня просто-напросто раствориться в музыке, звучащей в наушниках.Я сделал бы всё возможное(И невозможное бы тоже сделал),Чтобы ты улыбалась. Можно лиВечно смотреть на то, Как ты танцуешь в комнате,Что-то моё надев, иМне подпеваешь голосом, Чистым, как у святой? Вижу тебя впервые, Но разве же это важно? Чувствую, как всё будет, Словно гляжу вперёд:Ты в белоснежном платье, Шепчешь мне клятвы дважды. Я — бесконечно счастлив —Смотрю на небесный свод. Пусть я сейчас не знаю, Кто в твоём сердце даже.Мне достаёт и взглядаТолько лишь одного.Ты красивее солнца! Я же — чернее сажи. Но я продолжаю верить, В то, что добьюсь всего. В какой-то момент я поймал себя на том, что подпеваю, даже не думая отвести взгляд от лица Саравата, обращенного ко мне. Что ж, он действительно выполнил моё желание: этот музыкальный фестиваль правда закончился для меня одной из моих любимых песен Scrubb.