Sweet Dreams (1/2)
Пять лет назадВсе знали, что Мия встречается с Кэнко, и каждый ученик был в курсе, насколько легко можно вывести ее парня из себя. В порыве гнева Кэнко запросто мог разбить окно, избить кого-то до полусмерти или начать крушить мебель - чтобы распалить дремлющий вулкан, иногда хватало пары неосторожных слов, хотя в "тихом" состоянии Кэнко обычно напоминал ленивый овощ, единственной страстью которого были компьютерные игры. А еще вся школа вот уже несколько дней полнилась слухами о новом ухажере Мии, и поэтому в рекреации первого этажа сейчас разыгрывалась нешуточная сцена, достойная театральных подмостков.
Шота как раз вышел покурить на задний двор, и поэтому теперь, стоя в тени старой сакуры, с кривой ухмылкой наблюдал, как перепуганные подружки окружили стоящую посреди коридора Мию-чан и отчаянно жестикулирующего Кэнко, выплевывающего ей в лицо какие-то ругательства. "Даа, брат, теперь тебя не заткнешь", - подумал Шота, выдыхая в синее весеннее небо дымное колечко. При желании, парень мог бы прочитать их разговор по губам, пользуясь еще одним своим скиллом, но всё было слишком очевидно. Ну вот, девчонка уже рыдает. Скука...***Адам еще из-за поворота услышал громкое "Грязная потаскуха!", но почти не удивился. Если бы пару лет назад ему сказали, что японские старшеклассники и старшеклассницы - не такие белые, пушистые и вымуштрованные ревнители дисциплины, щеголяющие в форменных пиджаках и белых гольфах, какими их показывают в переведенных дорамах, Адам бы не поверил. Но за несколько месяцев в новой школе он уже успел привыкнуть, что эти цветы жизни на переменах судачат не о котиках и музыке, а о своих многочисленных любовных похождениях, причем не всегда целомудренных. Самому Адаму тема не была интересна, несмотря на миф о "подростковых гормонах" - в Европе он встречался с несколькими девушками, но дальше поцелуев не заходило, да и не особо хотелось. Но вот уважение к прекрасному полу в нем воспитали с раннего детства, вот почему он не понимал парней, способных повысить голос или поднять руку на свою избранницу, пусть и не с самым ангельским характером... Это и заставило рыжеволосого парня, бросив сумку на пол, подскочить к парочке скандалистов как раз в тот момент, когда Кэнко уже занес руку для звонкой пощечины. Мия-чан, глотающая слезы, удивленно уставилась на своего-горе защитника, которого Кэнко умудрился толкнуть в плечо так, что тот отлетел к противоположной стене.
- Ты еще, б**ть, кто такой? Какого хера ты лезешь не в свое собачье дело? - огрызнулся на Адама взбешенный Кэнко."Черт, ну вот, снова не мог просто промолчать", - уныло подумал Адам, зная, что удача вряд ли придет к нему на помощь так же быстро, как подоспела вчера под мостом.
***Сегодня Шоте пришлось надеть форменную рубашку с длинным рукавом, чтобы скрыть тугую повязку на поврежденном плече, - некоторые учителя смотрели на это чудо, как на второе пришествие господа. Сам Йокояма-кун в белой рубашке - жди конца света! Но никакого конца не случилось, Шота спокойно отсидел два урока и вышел покурить, а вот потом ему пришлось бежать со всех ног - Кэнко не на шутку разошелся. Шота еще пару минут назад заметил в коридоре неумолимо приближающуюся к этому урагану рыжеволосую макушку. "Задницу, которая вечно ищет приключений", - исправил про себя Йокояма. И именно поэтому он сейчас возвышался за спиной своего буйного одноклассника, скрутив тому руки за спину.
- Слушай, Кэнко, лучше отвали от него по-хорошему, а. И Мию-чан оставь в покое. Ведешь себя, как придурок семилетний. Нашел, где выяснять отношения. Давай еще вспомни, кто что делал, кто с кем спал... Хорош уже позориться, - устало проговорил Шота на ухо товарищу, чувствуя, как сопротивление того постепенно ослабевает. Шота прекрасно знал, что Кэнко - холерик, который быстро переключается с агрессии на безразличие.
И точно - тот только сбросил его руки и выплюнул:- Да что вы все до*бались до меня сегодня! Как же вы за*бали!
Кэнко потер пылающий лоб, быстро развернулся на пятках и выбежал из школы. Мия-чан, тихонько всхлипывая, обнимала подружку, а Адам, неслышно поднявшись на ноги и отряхнувшись, поймал взгляд Шоты и, не зная, что сказать, тихо кивнул, поправляя ремешок сумки на плече.
***На большой перемене Шота, наконец, добрался до гитары, на дэке которой за пару дней отсутствия хозяина уже успел нарасти легкий пушок пыли.
"Докатился, твою мать, на гитаре поиграть не дают", - беззлобно выругался Шота, подтягивая струны и устаиваясь на солнышке, ласково забирающемся за воротник расстегнутой рубашки, под которой все-таки оказалась неизменная кислотная футболка. Сегодня он планировал выучить незабвенную "Sweet Dreams", особенно парню нравился кавер Мэнсона - по сути, с него всё и началось. Перебирая струны и отчаянно импровизируя на пока сырых моментах, Шота прокручивал в голове события вчерашнего странного вечера.
***Дверь им открыла мать Адама. "Браво, да она не расхаживает по дому в чем придется", - подумал Шота, придерживая намокшую повязку. Наверное, со стороны они с товарищем по несчастью выглядели дико нелепо, измазанные в крови и грязи, но Кэйко-сан только устало приподняла изящную бровь. Шота успел заметить, что женщина была бледной, как полотно, а под красивыми глазами темнели болезненные круги.- Адам, что ты?...- Не волнуйся, мам, тебе нельзя. Просто дурацкая переделка. Это Шота, мы учимся вместе, он меня выручил. Мы поднимемся наверх?
- Йокояма Шота, - поклонился парень, стараясь вписаться хотя бы в элементарные рамки приличия, раз уж угораздило заявиться в таком свинском виде к чужим людям домой во втором часу ночи.
- А я Кэйко, мама этого недоразумения, - тепло улыбнулась художница, пропуская ребят в дом и кивая Адаму на кровавую повязку. - Займись этим, а я пока сделаю чай.
Шота удивленно смотрел, как точно и быстро неуклюжий с виду Адам промывает рану и накладывает чистые бинты, завязывая кончики в аккуратный бантик. Из него бы вышел неплохой медик! Порез оказался пустяковым, но довольно глубоким для того, чтобы алая жидкость слабо пропитала нижние слои чистой ткани прежде, чем прекратить сочиться.
- Подживет через неделю, главное - не забывай менять повязку и старайся ее не мочить, - посоветовал Адам, протирая руки влажной салфеткой.
Они сидели на низкой кровати в его полутемной комнате, но Шота слишком устал, чтобы разглядывать обстановку, да и не нужно это было ему. Сейчас гораздо больше волновало, как оправдываться перед родителями, которые, мягко говоря, были не столь учтивыми, как эта Кэйко-сан, и, к тому же, даже находясь на другом континенте, продолжали неустанно инспектировать свое чадо. Собственный мобильник разрядился еще в кинотеатре, а, судя по опыту, ночные прогулки в его случае не особо поощрялись. Можно было, конечно, соврать, что закинул телефон куда-то в угол, а сам уснул, домавсенормальновшколевсевпорядке.., но его смартфон все равно отслеживается у них по спутнику, поэтому ложь вызовет у заведомо недоверчивых предков еще больше подозрений. Странно, зачем вообще сдалась вся эта гипертрофированная опека в адрес нежеланного, хоть и подающего надежды чада?- Передай телефон, пожалуйста, - тихо попросил Адам, словно читая мысли. - Какой номер у твоих родителей?- С какого это ты собрался им звонить? - немного грубее, чем хотелось, огрызнулся Шота.- С такого, что ты сегодня никуда не пойдешь. Я попрошу маму постелить тебе в гостиной.