Глава 3 (1/1)

POV МайклПосле проведенной вместе с Алексом ночи в его квартире, на утро меня поджидал автомобиль с водителем и охраной. Как только я сел в салон, тут же столкнулся с осуждающим взглядом Билла Брэя?— начальника моей службы безопасности. Стало как-то неловко, будто я нашкодивший подросток. В воздухе ощущалось напряжение, и я не мог дождаться, когда меня, наконец, привезут домой. Недовольно покачав головой, Билл снова посмотрел на меня.—?Ну что?! —?не выдержал я.—?Майкл! Что ты творишь? Кто этот парень вообще? Что вы делали всю ночь у него? Мы у этого дома прождали тебя все это время,?— начал кричать Билл.—?Убавь громкость,?— невозмутимо. —?Какая тебе разница? Это моя жизнь. Я плачу тебе не за нравоучения. Мне не нужен еще один отец,?— я фыркнул, уставившись в окно.—?Неужели ты не понимаешь всю опасность этой ситуации? За твоей спиной и так все шепчутся. Добром это не кончится,?— его слова больно кольнули в самую душу. Стало понятно, что он догадался о моем гаденьком секрете. Хотелось разрыдаться, но закусив губу, я лишь шумно выдохнул. ***Я знал, что люди говорили о моей сексуальной принадлежности. Все гадали, сочиняли, выпытывали. Семья и люди, с которыми я работал, всегда отвергали слухи и моей гомосексуальности. Они не врали. До определенного момента.Мои взгляды на жизнь и сексуальность были неотрывно связаны и с религиозными убеждениями. Когда мне было пять, моя мама Кэтрин вступила в общество Свидетелей Иеговы. С тех пор мать требовала, чтобы мы всей семьей каждое воскресенье шли вместе с ней на место их собраний. Никто не спрашивал меня, хочу ли я участвовать во всем этом. Впрочем, как и всегда. Но мне не хотелось обижать маму и вместе со старшими сестрами постепенно начал серьезнее относиться к этой религии. В нашем доме никогда не праздновались дни рождения, Рождество и Пасха. Соседи в Гэри считали нас странными.Что до секса? Согласно заповедям Свидетелей Иеговы, сексуальное желание, как в мыслях, так и на деле?— страшный грех. Не говоря уже о гомосексуальных связях. Тогда я был слишком пуританином для всего этого.Я также был достаточно сообразителен, чтобы оценить негативные последствия сообщений в прессе о моих сомнительных связях. Они бы сломали карьеру и отношения в семье.Когда мне было двадцать, одна желтушная газетенка опубликовала утку, будто я собираюсь сменить пол и жениться на каком-то писателе. Это было смешно. Я даже не знал кто этот чувак. Газета валялась где-то на кухне и однажды ее прочитала мама. ?Боже! Это ведь ложь?,?— воскликнула она. Позже, выйдя из своей комнаты, я услышал ее разговор с кем-то: ?Я чуть с ума не сошла, когда увидела эти сплетни. Он не голубой. Это противоречит нашей религии?. Ох, если бы мама знала, что творилось тогда в моей душе.Все эти слухи обо мне сыграли другой эффект. Хотелось узнать о гомосексуальных отношениях как можно больше. И я тайком ото всех стал интересоваться литературой, журналами, фильмами на эту тему. Просто интересоваться и ничего не предпринимать. Помню, когда мне было двадцать шесть, с одним из приятелей посетил гей-бар на бульваре Санта-Моника в Голливуде. Я был шокирован от увиденного там зрелища. Шокирован и чрезвычайно возбужден. К счастью мой приятель ничего не заметил.С девушками я пытался заводить отношения. Они нравились мне, но я был робок для всего того, что вытворялось ими. Как только я начинал подпускать их близко к себе, оказывать явную симпатию, ухаживать за ними, девушки открывались совершенно с другой стороны. В эту секунду они казались мне глупыми и какими-то вульгарными. Охваченный волной очередного разочарования, я спешил попрощаться. Мама очень переживала по поводу отсутствия у меня подружки. Но мне было все равно. Это моя жизнь.Долгое время я пытался разобраться в себе?— кто же меня привлекает больше. А потом просто забил на это и решил плыть по течению, периодически возвращаясь к запретным материалам.Все изменилось в 1987 году. К тому времени я перестал быть членом Свидетелей Иеговы и меня больше ничего не сковывало. Теперь я свободно мог заниматься творчеством, не оглядываясь больше на мнение бывших религиозных собратьев и отмечать любимые праздники, за которыми наблюдал только в гостях друзей.Как-то Дайана Росс пригласила меня поужинать в ресторан отеля ?Beverly Hills hotel?. С ней был начинающий молодой музыкант, как представила его Дайана, по имени Пол. Он показался мне довольно милым и приятным. Когда пришло время расходиться по домам, Росс сказала, что вызовет для Пола своего водителя. Я был за рулем, поэтому любезно предложил парню отвезти его. ?Будьте осторожны!?,?— зачем-то кинула нам в след Дайана.Через пятнадцать минут я уже парковался у многоквартирного дома Пола. Он пригласил подняться. В его обществе мне почему-то так захотелось отпустить себя, забыться. Вот так, запросто довериться, по сути, незнакомому человеку.Все получилось как-то скомкано, больно и неловко. Мне совсем не понравилось. Думаю, что ему тоже. Я попросился в душ и, выйдя из него, наспех оделся, еще до конца не осознавая, что сейчас произошло. Мне не хотелось смотреть в глаза Полу и единственное, что сказал ему перед уходом было: ?Слушай, давай забудем то, что случилось между нами, ОК??. ?Да, согласен. Так будет лучше для нас двоих?,?— бесцветно ответил он.Я бежал вниз по лестнице настолько быстро, как только мог. ?Будьте осторожны!?,?— мелькнули в голове слова Дайаны. Она ведь будто предупреждала. Стало паршиво. Сев в машину, нажал на педаль газа и помчался прочь. Я почувствовал себя таким грязным. А еще меня одолел шок от собственного поведения. Скорее, прочь от этого позора. ***Слушая рассказ Майкла, психолог внимательно наблюдал за ним и делал какие-то записи у себя в блокноте.—?Патрик,?— посмотрел на него с тревогой Майкл. —?Я грязный? Я противен Вам?—?Послушайте,?— тихо начал мужчина. —?Я не имею права осуждать Вас. Никто не имеет такого права. Вы?— взрослый человек, и как правильно отметили, что это Ваша жизнь. Только Ваша, Майкл, и ничья больше. Вы в ней хозяин и не стоит бичевать и бесконечно винить себя за совершенные поступки. В конце концов, Вы никого не убили, чтобы так возненавидеть себя,?— улыбнулся психолог.Мятный чай давно остыл и Майкл поставил чашку на столик, отодвигая от себя подальше. Будто эта небольшая белая чашечка олицетворяла все его беды, и он пытался отмахнуть их в сторону.—?Вы устали. Думаю, на сегодня нам хватит. Отправляйтесь к себе и попытайтесь отдохнуть,?— порекомендовал Патрик. —?Не терзайте себя мыслями. Встретимся завтра, в это же время, идет?Майкл кивнул и, пожав руку психологу, отправился в свою палату.