Глава 3 Порывы (1/2)
Продолжение POV СебастьянаВпереди маячит охваченная пламенем арка, через которую назад ты уже ступить не сможешь, а за ней разверзлась геенна, плюющаяся золотистыми сполохами бездна. И в этот огнедышащий ад мне предстоит самовольно ?нырнуть?, то есть просто прыгнуть.
Шаг за шагом я приближаюсь к алой черте.
Остаются всего лишь сантиметры – я в нерешительности замираю, не имея возможности пересилить себя и переступить черту, которая уже не пустит меня назад. Собираюсь с мыслями, вытирая тыльной стороной ладони вспотевший лоб – здесь неимоверно жарко, а за чертой будет ещё хуже. Уж я то знаю.
Нарочито небрежно отбрасываю назад слегка обуглившиеся пряди, переступаю черту. Вроде все нормально… Было, пока не перенес на ту сторону и вторую ногу. Теперь стало просто невыносимо жарко, душно, но я не задыхался, хотя хотелось тут же раздеться, ведь одежда, злобно хихикая, противно липла к телу. Я потянул за воротник, стараясь его ослабить, но этого не могло произойти без обязательной процедуры расстегивания пуговиц. Плюнув на все и сделав несколько шагов вперед, развернулся, и резковато ломанулся назад. Но арка, несмотря на свой все такой же типично-обветшалый вид, оттолкнула меня невидимым силовым полем. Несколько раз ударил в пространство, скорее от безнадеги, вздохнул, развернулся, пошел по растрескавшемуся асфальту. Пентаграммы просвечивались желтым сиянием, а от них расходились трещины. Казалось, что каждый мой шаг усугубляет и так плачевную ситуацию данного места.Следующий шаг приведет меня к падению в желто-оранжевую пропасть. Оттуда особенно сильно дохнуло, и я зажмурился – появилось ощущение, что сейчас глазные яблоки вылезут из глазниц, а потом сгорят. Каждый ?выдох? бездны норовил отбросить меня назад, но я стойко удерживал равновесие, несмотря на слегка кружащуюся голову. Ждал, непонятно, правда, чего. Обычно в различных книгах в такой суровый момент, когда читаешь, закусив губу и напряженно ожидая, что же дальше, появляется кто-то сродни супер-герою, который готов спасти весь мир и тебя заодно. Тогда ты облегченно выдыхаешь, вытирая со лба пот и прикрывая глаза. Умиротворенно кладешь книжку на колени, будто бы отходя от эмоционального потрясения, но в то же время смутно осознавая, что истории пришел счастливый, но не совсем логичный конец. Как мне сейчас хотелось, чтобы это все закончилось наилучшим образом, чтоб я мог вернуться к капризному господину, дабы с легкой улыбкой на губах продолжать затеянную игру, умиляясь его детской непосредственности. Как мне хотелось свободно выдохнуть, ощущая свою демоническую натуру в полной безопасности. Хотя, стоя на краю пекла, ты просто физически не можешь свободно дышать. Грудь сдавливает потоками теплого воздуха, скорее ты задыхаешься, судорожно глотая капельки стянутого воздуха. И глаза слезятся, и волосы опаляются, и кожа обгорает, и одежда может загореться, если не повезет – очень много минусов есть в таком вот положении. Если подумать, то я первый раз ощущаю все начальные ?прелести? Ада на себе в полной мере, обычно как-то не задумываясь прыгаешь в кипящую лаву, спокойно, с воистину равнодушным выражением лица. Разве что самый первый раз былострашно, захватывало дух, а адреналин, избыток которого пер через край, мешал сосредоточиться и в мгновение прыгнуть, потом – нет, все стало привычным, так же как и появившиеся рога, и крылья, и хвост, и сверх-способности и прочие мелкие радости демонической оболочки.
Возможно, здесь, на краю, меня удерживает неосознанное осознание (как бы глупо не звучала данная тавтология, здесь она наиболее уместна) того факта, что внизу уже наверняка ждет Зоран. Обычно ты выпадаешь не в главном зале, а в помещении, предшествующем ему, затем тебя ставят в очередь хмурые демоны, и ты ждешь своего приговора. Я, правда, не понимаю, всей этой суеты (которая зачастую возникает на подобных ?мероприятиях?), а также соблюдения формальностей. Приговор лишь в редких случаях бывает олицетворением помилования. Это глупо звучит, но очень часто души приговаривают к смерти, тогда они вторично умирают, я не знаю, как это происходит, что случается затем. Ад никогда не пустует, причем душ здесь значительно больше, чем демонов. Смею предположить, что не могут это быть все новые и новые грешники. Хотя… Ладно, я увлекся. Сейчас мне надо больше думать о том, как бы поскорее нырнуть в огненный омут.
Наклоняюсь слегка вперед, будто заглядывая в пропасть, лицо тотчас попадает под ядерный обстрел. И… Под ногой начинает осыпаться камень, чего я сразу не почувствовал.
Спустя одно мгновение я уже летел вниз…Так глупо. Катастрофически долго стоять, обдумывая, решая, чтобы потом всего лишь оступиться и свалиться в лаву. Я безнадежен.
Тело стрелой прорывается сквозь кипящую субстанцию, а я тут же чувствую облегчение. Лава на самом деле не такая горячая, какой хочет казаться. Будто бы поверхность излучает дикий жар, вселяя ужас и не позволяя душам тотчас спуститься в недра Ада, а вот сама жидкость просто теплая, а после волн горячего воздуха и вовсе кажется прохладной и умиротворяющей.
Лава густая, но не заползает под одежду, а я, хотя должен был уже начать хаотически перемещаться внутри, все также стремительно лечу вниз. Спустя несколько секунд ноги упираются во что-то твердое, я зажмуриваюсь и быстро сворачиваюсь клубочком, дабы не протаранить своим телом мраморный пол во дворце. Лава безалаберно, с громким чмоканьем выплевывает мою подуставшую тушку.
Приземлился я не очень удачно, ударившись об пол копчиком. Быстро поднялся, только теперь облегченно вздохнув. А потом сделал глубокий вдох и выдох, наслаждаясь такой редкой в Аду возможностью. Вообще после земли я чувствую себя здесь крайне неуютно, будто отобрали много возможностей. Во-первых, я не ощущаю здесь полной безопасности, как на земле, во-вторых, не могу нормально дышать, в-третьих, рядом нет обожаемого тельца господина. Не помню, когда был последний раз, чтобы нас с ним разделяло такое огромное расстояние, измеряющееся сотнями километров вглубь земли.Оглядываюсь по сторонам, замечая некоторые уставшие лица демонов, которых выплевывают другие лавовые ?лужи?. Смотрю вверх – никогда не могу устоять перед этой маленькой слабостью, увидеть, как над тобой без всякой опоры метрах в десяти нависает жидкость. Необычное зрелище, учитывая тот факт, что эта жидкость ещё и раздувается, пышет, шипит, совсем как живая, но каждый раз обращаю внимание, что в эту сторону она не плюется огненными сгустками.
Я нахожусь в круглом помещении с блестящим мраморным полом серого цвета, в котором никогда не могу сосчитать количество лавовых пятен на потолке. Они образуют своего рода небольшие камерки, отделяющиеся друг от друга мрачными колоннами. Тут и там раздается громкое шипение, и нависающее лавовое пятно выплевывает очередную жертву.