Глава 27 Кровь (2/2)
Поцелуй продолжался очень долго, я жадно, а иногда даже грубо, терзал рот мальчика. А тот в свою очередь, вместо того, чтобы сопротивляться, совершенно размяк в руках и расслабился. Но вдруг что-то заставило меня насторожиться. Я почувствовал необыкновенный вкус сквозь поцелуй, который не мог заглушиться ничем. Я вокруг почти ничего не чувствовал, лишь этот божественно-дьявольский вкус. Вовремя поняв, что происходит, пока я не провалился в бездну наслаждения, я разорвал поцелуй, отстранив от себя господина.
Его голова все ещё была запрокинута, а дышал он совсем тихо, что не вязалось с поцелуем, который давным-давно должен был выбить из него весь воздух.
Но то, что сделал я, не лезло ни в какие рамки. Я только что непроизвольно чуть не высосал душу господина. Конечно, это процесс довольно-таки длительный, но когда он захватывает, твое сознание кружится среди миллиардов осколков потрясающей души, и ты уже не можешь себя контролировать, а лишь на автомате продолжаешь совершать нужные действия. Наверное, ещё несколько секунд, и я бы уже не смог остановиться.
Бросив короткий взгляд на лицо хозяина, я отметил блаженную улыбку, застывшую на губах. В этой ситуации закрытые глаза были как нельзя уместны, не то, что раньше.
Аура господина была абсолютно спокойна и невозмутима. Казалось, его душевное равновесие, которое, по сути, только что было нарушено, непоколебимо. Я такое вижу впервые. Хотя если подумать, то процесс высасывания души никогда не прерывался в начале.
Потом я опустил взгляд на свою руку, залитую приятно пахнущей спермой и все ещё продолжающую сжимать обмякшее достоинство графа. Но почему-то не возникало ни малейшего желания слизать такой десерт, было желание другое, перебарывающее все остальные, и я не собирался его сдерживать.Быстро стянув с себя штаны и приподняв Сиэля за бедра, я насадил его на свою стоящую плоть. Полностью, сразу до конца, без всяких прелюдий, их и так было достаточно. Сейчас мне хотелось лишь получить то, зачем я пришел и поскорее уйти. По телу расходились электрические волны, затуманившие рассудок, который я старательно пытался удержать на месте. Тело мальчика дрожало от удовольствия, а сам он будто бы вдруг ожил и стал ерзать по моим бедрам. Снова приподняв его, резко опустил. Восторженный вздох и мы одновременно выгнулись, столкнувшись грудью.-Себастьян, — прошептал мальчик, нарушая старую тишину.Хотя все мысли, роившиеся в моей голове, создавали ощущение массовости, из-за чего я ни разу не прочувствовал, что наши тела помимо страсти опутывает тишина.
Продолжая насаживать Сиэля на свою плоть, я припал губами к его шее. Целовал, кусал, подчиняясь пробудившимся животным инстинктам. Мальчик стонал, сильно вгрызаясь ногтями в кожу на моих лопатках, побуждая меня действовать ещё более грубо.
А мне хотелось грубости. Хотелось жестокости. Истеричного смеха, который я не смогу услышать, сколько бы ни вслушивался в удовлетворенные стоны. Я безуспешно пытался заменить Майджека Сиэлем, пытался заставить мальчика реагировать на жестокость так, как реагировал он. И почти добился. Когда по белой шее поползла соблазнительная теплая струйка, граф закричал.
Мое сердце затрепетало. Это было похоже, но не то. В нем не скользило истеричных ноток, смех не переливался, не перекатывался, как вода через камни. Я снова зло укусил хозяина, уже почти не контролируя себя. Это было похоже на наказание за неоправданные надежды. Я злился на себя за злость по отношению к господину, но ничего не мог поделать.
А потом резко опрокинул Сиэля на спину, наваливаясь на него сверху. В районе живота было что-то теплое и мокрое, кажется, мальчик кончил уже второй раз, а я никак не мог дождаться разрядки. Этот фактор тоже ужасно злил. Истязав шею, я переключился ниже, кусая грудь, оставляя кровавые следы.
Уже спустя секунду я внезапно осознал, что граф перестал дрыгаться подо мной. Однако сей факт меня не остановил, я продолжал жестко вбиваться внутрь мальчика, пока не кончил. Выйдя из него, я натянул штаны и с сожалением посмотрел на хрупкое тельце, медленно но верно истекающее кровью.