Часть 4 (1/1)

Воскресное утро сонное и теплое, и Ибо позволяет себе поваляться в кровати. Впервые за долгое время он спал крепко, долго и видел какие-то яркие сны. А еще утро?— единственное время суток, когда он позволяет себе мечтать. Но сегодня его мечты больше похожи на планы на день. Мечту однажды проснуться рядом с Сяо Чжанем не после гона, а просто потому что они в принципе спят в одной постели, он задвигает на задний план. Пока.Утреннюю зарядку он не делает. Его зарядка?— это легкий танец под бодрую музыку, заканчивающийся прохладным душем. Куань-гэ ждет их только к четырем, так что есть время на неторопливый завтрак и проверку новостей. И только в таком порядке. Самое сложное?— поймать Сяо Чжаня до того, как тот откроет интернет.Сегодня ему везет. Сяо Чжань явно проснулся только что, он сонный, теплый, такой взъерошенный и домашний, что сердце ломит. Сейчас он истинный Сяо Чжань: мягкий и почти нежный, похожий на кота, который подставляется под ласку, а в следующую секунду может вцепиться в гладящую его руку. А еще он не успел надеть очки и сейчас подслеповато щурится, пытаясь разглядеть что-то на своем телефоне.—?Чжань-гэ, сначала завтрак, потом новости,?— Ван Ибо вытягивает из его рук телефон, вкладывая вместо него очки. Он с удовольствием надел бы их Сяо Чжаню, но тот предпочитает делать это сам, и от любых попыток отстраняется. —?Доброе утро.—?Спасибо,?— Сяо Чжань благодарит за очки, облегченно выдыхает, водружая их на нос. —?Доброе.Удержаться и не поцеловать его в мягкие после сна губы невозможно. Ван Ибо делает это быстро, скорее обозначая прикосновение, чем целуя по-настоящему. Солнечный запах апельсина окутывает его мгновенно, и Ибо отходит, чтобы не попасть в его ловушку. Сяо Чжань готов к альфе телом и сердцем, но не рассудком, а Ибо нужно все. И пусть на животных инстинктах в их мире живет пятьдесят процентов пар, ему действительно нужно все.Так что он отходит еще дальше под понимающим взглядом Сяо Чжаня и разворачивает бурную деятельность, в результате которой они через полчаса оказываются в столовой за завтраком и обсуждают, что подарить семье Хайкуаня. Подарок омеги при первом представлении тоже входит в традиции, и раз Ван Ибо хочет сделать все по правилам, Сяо Чжань его поддержит. Но к единому мнению они так и не приходят. По факту, у Хайкуаня есть все, но Сяо Чжань категорически против дарить что-то только для того, чтобы соблюсти формальности. К тому же подарок должен быть общим, а не только одному Хайкуаню, а это делает все в разы сложнее. Но, в конце концов, Сяо Чжань таки находит решение, и оно даже нравится Ван Ибо.А потом приходит время новостей, и хорошее настроение выходного дня улетучивается. Слова Сяо Чжаня об альфе возымели эффект взорвавшейся бомбы еще вчера, но ?ударная волна?, как всегда, проявила себя позже. Интернет уже забыл вопрос о доверии, но снова раскололся на два лагеря. Одна часть не верила Сяо Чжаню, заявляя, что это всего лишь очередная ложь для спасения подмоченной репутации, вторая же гадала о личности альфы, делала предположения одно безумнее другого и жаждала увидеть его воочию. Кто-то занялся поиском информации в том периоде, когда Сяо Чжань был обычным дизайнером и даже в самых смелых мечтах не видел себя владельцем строительной фирмы-монстра. Бывшие друзья и приятели, торопясь заработать на поднятой шумихе, спешили поделиться отрытыми в архивах фотографиями и историями разной степени правдивости.Читая все это, Сяо Чжань бледнеет все больше и стискивает зубы, а Ван Ибо хочется помыться. Внутри кипит бешенство и желание удавить Тао Дая, поднявшего всю эту волну, собственными руками.От укола мгновенного и на самом деле беспричинного страха колет лишь однажды, когда на глаза попадается короткая статья какого-то блогера, в которой тот сделал предположение, что альфу Сяо Чжаня нужно искать в его ближайшем окружении. И что больше всего на эту роль походит его бессменный телохранитель, иногда проявляющий рвения больше, чем нужно. Но блогер не особо популярный, статья собрала мало отзывов и лайков, поэтому Ибо успокаивается почти сразу, но задумывается о том, что, возможно, его исчезновение заметят и сделают правильные выводы. Он ни в чем не уверен, но решает подождать с заявлением на увольнение. Не раньше, чем утрясется вся эта ситуация, а Тао Дай признает свое поражение.В общем, ситуация не критическая и на самом деле даже лучше, чем можно было ожидать после всего. Слухи и сплетни будут всегда, но за прошедшие сутки не появилось ничего нового, что могло бы повлиять на ситуацию. Ван Ибо решает, что стоит сказать спасибо Ван Чжочэну. И, кажется, Сяо Чжань разделяет его мнение: он все также хмурится, но расслаблен. Значит, не видит никаких угроз для себя. Но ради спокойствия предстоящей встречи Ван Ибо собирается не пускать его к интернету до завтрашнего утра.…Собираясь к Хайкуаню, Сяо Чжань волнуется. Он не хочет выглядеть слишком официально, но повод для визита достаточно серьезен для них обоих, чтобы заявляться в кроссовках и подранных джинсах, как бы сам Ибо этого ни хотел. В результате он останавливается на классических брюках чуть более облегающего покроя, белой рубашке и приталенной жилетке. Никаких галстуков и пиджаков. Увидев его такого, уже полностью готового к выходу, Ван Ибо откровенно залипает. Смотрит восхищенным взглядом и даже не пытается этого скрыть. Разве что перед выходом на улицу надевает солнечные очки, но это скорее по необходимости. Им предстоит заехать в парочку магазинов, и Ван Ибо пытается избежать ненужного внимания, как может.Для поездки Ибо берет свою машину, хотя с удовольствием прокатился бы на мотоцикле. Но время, место и ситуация не располагают, поэтому он подгоняет к крыльцу свой ?Ауди? цвета синий металлик. Садясь в салон, Сяо Чжань улыбается: ему эта машинка нравится больше, чем авто представительского класса, на котором он обычно ездит.Задуманный Сяо Чжанем подарок найти можно только в дорогом магазине, посетителей в котором не много, так что Ибо даже позволяет себе немного расслабиться. Однако все равно кидает на продавца подозрительный взгляд, когда тот достает с витрины планшет и кладет его на стекло. Но по лицу того понять что-либо невозможно, и Ван Ибо решает не заморачиваться еще и этим. Даже если этот тип узнал Сяо Чжаня, все, что он сможет?— рассказать об этом газетчикам и потерять работу.Сяо Чжань его волнения не замечает. Он весь в изучении ювелирных гарнитуров и до всего остального ему нет дела. И в этом весь Сяо Чжань: полная концентрация на деле и почти потребность в том, чтобы все было идеально. И к подарку он подходит так же. В конце концов, его выбор падает на ?брачные браслеты?, сделанные специально для триады и даже по всем правилам. С гравировкой, оттенками от темного для альфы до светлого для омеги?— они на самом деле идеальны, и Ибо уверен, что у Хайкуаня и его парней таких нет. Но, остановившись на двух вариантах, Сяо Чжань никак не может выбрать один. Оба гарнитура невероятно красивы, дороги, в меру строги и очень выразительны. Все их различие только в цвете, и, в конце концов, это и помогает определиться. Подарок оплачен, запакован, и можно расслабиться, ведь впереди встреча с любимым братом, но Ван Ибо тоже начинает чувствовать волнение. Он едет не просто в гости, он едет, чтобы сделать Сяо Чжаня частью своей семьи и принять в нее Ван Чжочэна. Да, Хайкуань всегда умел извлечь свою выгоду из всего и раз уж сегодня?— день представления, почему бы не объединить два в одном? Ибо знает, что все пройдет хорошо, что Сяо Чжань знаком теперь уже со всеми членами триады брата, но волнуется все равно и проговаривает про себя слова, которые скажет. Чертовы традиции, которые почему-то только здесь хочется соблюсти. Да, он знает, что верить в то, что сделанное по правилам поможет уберечь их отношения от бед, глупо. Но он собирается сделать все ради них с Сяо Чжанем.Куань-гэ живет в пригороде. У него большой современный дом, сад, содержащийся в идеальном порядке и куча мелкой живности, в которой души не чает Цзаньцзинь?— супруг брата. Так что нет ничего удивительного в том, что на крыльце их встречает рыжий кот. Упитанный, невероятно красивый и смотрящий очень недобрым взглядом всеобщего любимца. Сяо Чжань смеется, протягивает руку, присев перед котом, и тот, обнюхав пальцы, благосклонно позволяет себя погладить. Это так забавно, что Ван Ибо хмыкает и чувствует, как утекает волнение. Он не помнит среди пушистой братии кошек, но рыжий кот настолько ярко выраженный альфа, что у него даже не возникает сомнений в том, что свою лепту в этот зоопарк внес Ван Чжочэн. И если кот и хозяин похожи, Хайкуаню определенно не скучно.Дверь открывается одновременно с тем, как кот, увернувшись от очередного поглаживания, поворачивается к ним своим рыжим задом с явным намерением сбежать. И, как только появляется щель, он с топотом и раздраженным мявом проносится мимо открывшего дверь Ван Чжочэна, исчезая в доме.—?Данта! —?тот, чуть не сбитый с ног, возмущенно вскрикивает и только потом видит гостей. Смущенно улыбается, и Ибо в очередной раз удивляется диссонансу между этим вот Чжочэном и тем ощущением силы, что идет от него. —?Здравствуйте. Данта вас не поцарапал?—?Нет, хотя не сказать, что не пытался,?— Сяо Чжань поднимается, открыто улыбаясь. Ван Ибо знает, что ревновать глупо, но все равно ревнует. —?Очень интересный кот. Это ваш?—?Да. Я его разбаловал, и он стал очень наглым. Так что с ним лучше быть поосторожней.—?Он очарователен,?— Ван Ибо решает вступить в беседу и слышит за спиной Ван Чжочэна голос брата.—?Чэн-Чэн, с кем ты разговариваешь?Ван Ибо вскидывает бровь, пока Чжочэн поворачивается и объясняет, что гости приехали. ?Чэн-Чэн??— это интересно. Так может обращаться альфа к своему омеге, но здесь, похоже, работает принцип старшего по возрасту к младшему. Определенно, брат не ищет легких путей. Но додумать дальше ему не дает сам Хайкуань, который тоже выходит на крыльцо. Он открывает дверь пошире, видит их и улыбается. Чжочэн отступает, и Ибо просто шагает в родные руки. Попадает в сильные теплые объятия и на долгий миг позволяет себе стать просто младшим братиком, любимым, оберегаемым. Не альфой, не наследником, пусть и бывшим, а просто Ибо.—?Бо-ди,?— Хайкуань прижимает его к себе, ерошит волосы. Ибо не видит его лица, но нежную улыбку слышит в голосе и даже чувствует в касаниях. —?Рад видеть тебя.—?Куань-гэ,?— Ибо тяжело дышит в его плечо и ему все равно, что подумают о нем.Он отстраняется, заглядывает в лицо брата, ища следы чрезмерной усталости или напряжения, не находит ничего сверх привычно-обычного и облегченно переводит дух. А когда замечает сияние настоящего, искреннего счастья в глазах, то и сам чувствует себя счастливым.—?Отлично выглядишь,?— выдыхает Ибо, цепляясь за руки Хайкуаня, и тот улыбается.—?На себя посмотри,?— брат приглаживает его встопорщившиеся волосы и поворачивается к Сяо Чжаню. —?Господин Сяо, добро пожаловать.Сяо Чжань кланяется, произнося слова вежливого приветствия, и Ибо вздыхает. На самом деле они уже давно перешли к неформальному общению, но сегодня все традиции должны быть соблюдены. И Ван Чжочэн, все это время терпеливо стоящий у двери, кланяется Ван Ибо так, словно видит его в первый раз.Собственно, Ибо хочется закончить со всем прямо здесь, но без Чжу Цзаньцзиня нельзя, а тот на крыльцо не вышел, поэтому они все заходят в дом, в котором уже пахнет жареным мясом, пряностями и ванилью. Их действительно ждали.Пока они с Сяо Чжанем раздеваются, Хайкуань отходит к Чжочэну, и Ибо ловит себя на том, что откровенно любуется ими. Чжочэн чуть ниже Хайкуаня, но шире в плечах, черты его лица мягче, но резкие скулы скрадывают эту мягкость. У Хайкуаня волевой подбородок, но из них двоих именно Чжочэн выглядит альфой. Может, все дело в черной рубашке, а, может, в том, что он на самом деле альфа и это заметно. А еще заметно, что им обоим очень комфортно рядом, но к своему положению альфы-главы-семьи Чжочэн еще не привык. И к взглядам, полным тепла и любви?— тоже.Все меняется, когда в гостиной появляется Чжу Цзаньцзинь. И Хайкуань, и Чжочэн?— они оба улыбаются ему, но если улыбка Хайкуаня полна тепла, то Чжочэн сияет солнышком. В ответ Цзаньцзинь светится и чуть смущается, от чего ямочки на его щеках становятся еще заметнее, и Ибо не знает, куда себя деть. Ему нравится смотреть на то, как счастлив Хайкуань, и как гармонична его триада, но ощущение того, что он стал свидетелем того, что не предназначено для чужих глаз, очень сильное.—?Они такие милые,?— Сяо Чжань легко касается его руки, привлекая внимание. Ибо поворачивается к нему, ловит взгляд, но сказать ничего не успевает: его зовет брат.—?Бо-ди, давай закончим с этим.В глазах Сяо Чжаня, все еще смотрящего на него, вспыхивает что-то острое. Это глупо, потому что это всего лишь слова, но значат они на самом деле слишком много. Ибо улыбается ему и, взяв за руку, разворачивается к Хайкуаню. Тот смотрит тепло, мягко, с легким беспокойством. По правилам, он должен начать первым, поэтому вышагивает вперед и следом за ним выступает Чжочэн. Оба буквально ломаются в низком поклоне перед Ибо, сложив руки перед грудью.—?Брат,?— Хайкуань выпрямляется секунду спустя, а вот Чжочэн остается в поклоне. —?Я прошу принять в семью альфу. Ван Чжочэн выбран сердцем, телом и рассудком. Его решения?— мои решения, его судьба?— моя судьба.—?Ван Ибо,?— Чжочэн наконец выпрямляется и продолжает сказанное Хайкуанем. —?Прошу принять меня, Ван Чжочэна, в свою семью. Перед богами клянусь чтить память предков и традиции, заботиться и защищать, думать о благополучии и не действовать во вред. Мой омега?— Чжу Чзаньцзинь, мой бета?— Лю Хайкуань, и я прошу благословить наш тройственный союз.Ван Ибо облизывает губы, пересохшие от волнения. Традиционные слова звучат пафосно, но правильно и искренне, задевая что-то внутри и заставляя верить в сказанное.—?Я, Ван Ибо, принимаю тебя, Ван Чжочэна, альфу, в свою семью и вверяю в твои руки своего брата, Лю Хайкуаня, и его омегу, Чжу Цзаньцзиня. Принимаю твою клятву, прошу и требую беречь и защищать нашу семью до своего последнего вздоха. И благословляю твой союз.—?Клянусь,?— Ван Чжочэн снова кланяется, и Хайкуань протягивает ему коробку, которую, по-видимому, принес Цзаньцзинь. Чжочэн берет ее и в свою очередь протягивает Ван Ибо. —?В знак искренности моих намерений прошу принять мой скромный дар.Ван Ибо принимает подарок, но не открывает его, а отставляет его в сторону. Его черед. Он не оглядывается на Сяо Чжаня, а смотрит только вперед, на триаду брата (поправка: теперь?— триаду Ван Чжочэна). Они уже расслаблены, глаза Хайкуаня мягко сияют, но на лице Ван Чжочэна?— серьезное выражение. Ибо с легким выдохом вышагивает вперед и синхронно с Сяо Чжанем кланяется.—?Ван Чжочэн,?— забавно, но, несмотря на то, что Ибо предпочел бы сейчас разговаривать с братом, обращение к Чжочэну, который теперь будет выступать и говорить от имени своей триады, не вызывает неприятия или сопротивления,?— я прошу принять в семью Сяо Чжаня, моего омегу. Он выбран сердцем, рассудком и телом. Он?— тот, без которого я не буду полным, и я прошу благословить наш союз.—?Ван Чжочэн,?— мелодичный, чуть подрагивающий от волнения голос выпрямившегося Сяо Чжаня почти поет,?— я, Сяо Чжань, омега, прошу принять меня в свою семью. Перед богами, своим альфой и твоей семьей клянусь чтить своего альфу и твою семью, уважать традиции и память. Клянусь во всем следовать за своим альфой, быть ему опорой и верным супругом.—?Я, Ван Чжочэн, принимаю твою клятву и принимаю тебя, Сяо Чжаня, в свою семью. Прошу и требую быть Ван Ибо, своему альфе, достойным его омегой, беречь и заботиться о нем, быть частью семьи и ни словом, ни делом не причинять вреда. Благословляю ваш союз.Ван Чжочэн замолкает, и в груди Ван Ибо вспыхивает пламя. Оно горит, растекается внутри, обжигает, и передача подарка как-то проходит мимо сознания. И как только коробочка оказывается в руках Чжочэна, ставя точку в церемонии, никак не может прийти в себя.Поверить в то, что это случилось. Все так, как надо.—?Эй, Бо-ди. —?Оказываясь в руках брата, он почти судорожно цепляется за него. Выдыхает резко в плечо. У него был только Куань-гэ, а теперь?— целая семья. И слова отца, брошенные вслед, уж не жгут сердце.… —?Я больше не хочу тебя видеть! —?Лю Ли, отец, альфа и владелец собственного бизнеса, не терпел возражений и нарушения своих планов. Консерватор до мозга костей, приверженец традиций и правил?— он ни во что не ставил мнение тех, кто был рядом, считая, что лучше знает, что им нужно. —?Ты больше не мой сын и называться моей фамилией больше не смей! Семьи у тебя теперь больше нет. Вон пошел!Ван Ибо тогда даже не вздрогнул. Не опустил плечи и не отвел взгляд. Просто ушел, даже не хлопнув дверью напоследок. Взял только то, что купил сам на свои деньги. Скейт, плеер и рюкзак с фирменными кроссовками…—?Спасибо,?— Ибо кричит шепотом, повторяет снова и снова, зная, что Куань-гэ поймет. Он всегда понимал. Никогда не жалел, просто был рядом, незримой стеной возвышаясь за плечом. Быть слабым рядом с ним было не стыдно и не больно. И Ибо был. И когда маленьким приползал в его руки после уроков отца, и когда уже взрослым, взяв фамилию матери, прятался от очередной неудачи. Куань-гэ, старший брат по отцу, сын первой и любимой жены, любимец отца, на долгое время был для Ван Ибо единственной семьей.Хайкуань обнимает его крепко, обхватывает руками, и Ван Ибо наконец позволяет себе верить, что теперь все действительно будет так, как надо. Что можно отпустить. Забыть. И не вспоминать никогда.Хайкуань терпеливо ждет, пока буря внутри Ибо уляжется и только тогда разжимает объятия. Ибо отстраняется, улыбается светло, чувствуя себя обновленным и свободным, встряхивает волосами и разворачивается туда, откуда доносятся разговор и смешки. Сяо Чжань и Чжочэн с прильнувшим к нему Цзаньцзинем изучают что-то на своих телефонах, смеются и вообще чувствуют себя свободно.—?Фотографиями делятся,?— фыркает Хайкуань. —?У моих мальчишек целая галерея с котиками и собачками. Заведите кота с Чжань-гэ, здорово расслабляет.Ибо улыбается:—?Мы подумаем.Хайкуань ерошит его волосы и тянет за собой....В компанию веселящихся парней они вливаются мгновенно. Хайкуань обнимает Цзаньцзиня и Чжочэна, прижимая к себе обоих, подмигивает смутившемуся Сяо Чжаню и выразительно кивает на ждущее их в ведерке со льдом шампанское. Все, что происходит дальше, для Ибо тонет в его пузырьках……Они разворачивают подарки, сидят за праздничным столом, смеются, устраивают игровой турнир, а когда сознание догоняет тело, Ибо обнаруживает себя на мягком полу домашнего кинотеатра, прижимающим к себе расслабленного Сяо Чжаня. Пространство освещено только огромным экраном, но даже так он различает расположившуюся рядом троицу и не может удержаться от улыбки. Его больше не дергает никакой диссонанс, и Хайкуань, сидящий между раздвинутых ног Чжочэна, откинувшись спиной на его грудь, в свою очередь обнимающий почти точно так же прижимающегося к нему Цзаньцзиня, смотрится очень естественно. Брат расслаблен, свободен, по-настоящему счастлив, и Ибо понимает, что может больше не беспокоиться о нем.Ибо выдыхает, поворачивается к затихшему Сяо Чжаню, устроившемуся на его плече, касается губами волос. Привлеченный этим Сяо Чжань вскидывает голову, шепчет одними губами:—?Домой?Ибо молча кивает и поднимается.…Они успевают доехать до дома и даже подняться на крыльцо, когда у Ван Ибо звонит телефон. Он бросает короткий взгляд на экран, читает имя абонента и, пропустив уставшего, но довольного Сяо Чжаня вперед, сам остается у двери. Чжочэн не стал бы звонить почти в одиннадцать ночи после того, как они расстались час назад только для того, чтобы пожелать спокойной ночи. Что-то случилось, и звонок Ибо принимает, не ожидая ничего хорошего.—?Да?—?Вас сдали,?— Чжочэн говорит коротко и сухо. Словно и не он час назад мурлыкал с Хайкуанем и Цзаньцзинем. —?И раскопали твое прошлое.Ибо медленно выдыхает, закрывая глаза.—?Мне все равно. —?И он даже не лжет. Ему действительно все равно.—?Они будут бить не по тебе,?— Чжочэн понимает. —?Я приеду утром.Он обрывает звонок, и Ибо опускает руку с телефоном. Открывает глаза и, вскинув голову, смотрит на небо и мигающий огонек садящегося самолета. До утра он ничего не скажет Сяо Чжаню. И забудет сам.