Качественная работа психолога (117 серия) (1/1)

Малиновский поправил огромные очки и длинный накладной нос. - Палыч, ты в жопе, - заключил он.Андрей, трагично развалившийся прямо на столе, даже не видел смысла с ним спорить. Хочет хохмить? Пусть. Будет издеваться? Плевать. - Пациент, вы что, не слышите? – трагично возвел руки к потолку он, - Вы умираете, ясно?Андрей хмыкнул в ответ.- Нет-нет, - продолжал лже-психолог, - ты, наверное, правда ничего не понимаешь, ты сам себе вырыл яму, и лезешь туда, лезешь. Как червь, Палыч! Да ладно червь – у него-то там умишки-то, - Малиновский близко-близко свел большой и указательный палец, оставляя между ними крошечное расстояние, демонстрируя размер мозга червя, - А ты… Ты… Ты же президент компании ?Зималетто?! Ты поумнее быть должен.Андрей снова хмыкнул, лениво складывая руки на груди и блаженно улыбаясь.- Уже ненадолго, - ответил он, - как только я расскажу об истинном положении дел совету директоров – я им быть перестану и, знаешь, Малиновский? Мне плевать.- Вы сошли с ума, - деловито заключил он, - вы точно сошли с ума. Он еще раз поправил очки и снова вошел в образ. С дурным Палычем и разговаривать нужно по-дурному – иначе он не понимает. Лежит вон, как бревно – улыбается, а пару минут назад вообще что-то насвистывал, когда заявился к нему ?поделиться радостью?. В то время, как по-соседству собирался совет директоров, президент компании был совершенно не в адеквате – счастливый, расслабленный и отрешенный. Правильно говорили, что в больших компаниях в штате должен быть психолог - как раз для таких случаев. Раз Павел Олегович не успел ввести эту новинку, только дошедшую с запада, а Андрей Павлович даже не пытался, то нелегкую работу психолога пришлось взять на свои плечи самому Роману. И чтобы они без него делали?Первый сеанс, пожалуй, был удачный, и, как только Палыч объявился в его кабинете в таком состоянии, Малиновский решил провести еще один. Но сначала он заставил Андрея дыхнуть. На всякий случай - дважды. Очень уж тот был похож на пьяного. Но, не уловив ни толики аромата коньяка или виски, или другого, гораздо более дешевого пойла, Малиновский понял – дело труба. Он открыл ящик стола – потайной отдел, где хранились предметы как раз-таки на неординарные случаи, и достал оттуда маску: с огромным носом Бабы-яги и с очками Гарри Поттера, и, водрузив их на нос, приступил к опросу.С чего еще начинают прием врачи?Но от Андрея он добился мало. Так мало, что лучше бы тот вообще ничего не говорил. Но тот сказал.- Катя предоставит настоящий отчет.Малиновский поперхнулся воздухом и чуть не упал прямо там, где стоял. Катя, которая, казалось бы, у них на коротком поводке. Катя, которую они влюбляли в Жданова не один месяц и… все оказалось зря? Она выбрала Зорькина? Она предала Андрея?Роман знал, что ей доверять нельзя. Какой бы страшненькой та ни была, она оставалась женщиной, а женщины – самые коварные существа на свете. Уж Роман-то знает это не понаслышке. И вот - он снова оказался прав.- Но она же… Она же… - задыхался он.- Это я ее попросил об этом.Малиновский был ошарашен настолько же, насколько и повержен. Андрей одной фразой перечеркнул его знания о друге, его надежды, его планы. Все, абсолютно все полетело в тартарары. Он ни сколечко, ни на грамм не знал своего лучшего друга. Когда они гуляли с моделями – знал. Когда они строили свои планы – знал. А когда Андрей решил признаваться во всем – тут уж, увольте, Малиновский понятия не имел, что это за человек!- Ты дурак? – единственно верный вопрос сорвался с его губ, - Скажи честно, Палыч. И вот тогда Андрей перестал отвечать – с того момента он завалился на стол, как мешок с картошкой. На его губах заиграла улыбка, и он, Андрей Павлович Жданов, отпустил все плохое, что могло быть. Он окунулся в мечты о том дне, когда правда будет рассказана, когда помолвка с Кирой расторгнута, когда он будет свободен. То, как он развалился, вытянувшись, как он излучал спокойствие, напоминало асану – полностью устойчивое положение тела. Впервые за многое время Андрей был устойчив.- А как же родители? Ты подумал, что будет с ними? Это же был их бизнес – а ты… - Малиновский схватился за голову, - а ты все загубил, и…Андрей отмахнулся от него, как от назойливой мухи.- Вот кто-кто, а ты знаешь, что ?Зималетто? будет на плаву, пока есть ?Никамода?. А отец с юристами достаточно грамотны, чтобы понять это. Малиновский сдернул ненужный накладной нос и очки, которые совсем не помогал – этот Андрей не понимал ни юмор, ни психологический подход, ничего. Он лежал и молол чепуху.- А если Катя приберет ее к рукам? – предпринял еще одну попытку воззвать к здравому смыслу Малиновский.- Катя… - блаженно протянул Жданов, - Катя… Малиновский ждал продолжения, но его не последовало. Выражение лица Андрея стало вообще отсутствующим. - Палыч, мать твою, - всерьез забеспокоился Роман, - если ты мне сейчас же не объяснишь все, то я.. я… я клянусь – я вызову психиатра! И скажу, что ты не в адеквате.Ни то угрозы, ни то еще что-то возымели эффект, и Андрей, тяжело вздохнув, точно его отрывают от самого важного в мире занятия, медленно поднялся и сел, свесив длинные ноги, достающие до пола.- Я все решил, - сказал он, - сразу после совета мы уедем с Катей. Точно, - хлопнул себя по лбу он. И завопил: - Шура!- Да, Андрей Павлович? – рыжая голова бессменной секретарши Романа показалась в дверях тотчас. Видимо, та стояла за дверями и подслушивала. - Шурочка, закажите нам два билета на самолет сегодня вечером в… - Андрей задумался, - в Италию! В Рим! Да, точно, в Рим! Как думаешь, - повернувшись к Роме спросил он, - ей понравится палящее солнце?- Ей? – не дремала Шурочка, - второй билет на Киру Юрьевну заказать?Малиновский внимательно смотрел за развитием событий. Таймер медленно и упорно отсчитывал секунды до того, как путь к отступлению Андрея будет отрезан.- Для Екатерины Валерьевны Пушкаревой, - сказал он. Таймер пикнул и оборвался.- Во дура-а-ак, - протянул Малиновский, возводя руки к небу и прося пощады у него для своего друга.Шурочка удивилась, но покорно кивнула: мало ли какие дела могут быть у начальника и его секретарши? Когда Кривенцова скрылась, тягостное молчание продлилось недолго.- Только не говори мне, - предупреждающе начал Малиновский, - только не говори мне, Палыч, что ты… Ты… Да мне даже боязно это слово-то сказать! Андрей бодро спрыгнул со стола и подошел к Роману, протягивая ему руку. Тот задохнулся в своей догадке, а Андрей тем временем сам схватил его руку и сжал ее в рукопожатии.- Я так благодарен тебе, Малина, - сказал он, - если бы не ты, я бы никогда даже не взглянул на нее так. Я бы не заметил самую прекрасную, самую добрую, самую умную и самую любящую меня женщину. Андрей все тряс и тряс его руку.- Психолог, тоже мне, - усмехнулся он, - я тебе должен за твои сеансы – без них я бы ни на что не решился.- Да я же думал, что все получится по-другому! – выкрикнул Малиновский, выхватывая свою руку из плена благодарности Андрея, - а ты влюбился.Наконец-то Малиновский произнес фразу, которая стояла комом в его горле с того самого момента, как окрыленный Палыч залетел к нему в кабинет и принялся щебетать о том, как неважен совет директоров. Малиновский до последнего надеялся, что он ошибался. Но, как настоящий психолог с опытом работы, он, конечно же, попал в точку.Андрей кивнул. Малиновский плюхнулся в свое кресло. ___- Шура, у тебя ксерокс работает? – спросила Катя, таща огромные папки, из-за которых ее почти не было видно.- О, Катя, хорошо, что ты пришла! – заметив ее воскликнула Шурочка, - Паспорт давай!Катя плюхнула папки на стол рядом с ксероксом.- Зачем?- Как это зачем? – взвилась Шура, - Я или ты летишь с Андреем Павловичем в Италию сегодня? Как я без паспорта билеты-то тебе закажу? Нет, я все понимаю, - причитала она, - вы люди занятые, но ты могла бы сказать заранее! Найти билеты за полдня до вылета не так-то легко! Весь бизнес-класс распродан заранее, а вы же не захотите лететь экономом!Катя удивленно смотрела на нее. Даже кошки, скребущие на душе, внезапно притихли. Конечно, они с Андреем поговорили и, вместо обычных вопросов: ?Катя, где отчет? Отчет уже готов??, она услышала другое. - Катя, отчет не имеет никакого значения. Более того, я прошу вас сделать настоящий и предоставить его на совете. Я устал лгать: Кире, родителям, вам и себе. Да, меня выпрут из президентского кресла, но это же к лучшему. Катя, – говорил он, обнимая и позволяя ей обнимать его. Крепко-крепко, как она и хотела, - Оно будет к лучшему. Мы будем свободны. Зачем Кире нищий муж? – шутил он, утыкаясь ей в шею. И Катя верила ему, пока он был рядом. А как только он ушел – злое сомнение вернулось. Потому что у нее был повод в нем сомневаться. Где гарантии, что в этот раз он честен? Где гарантии, что этого, как и всего остального, не было прописано в очередной инструкции? Именно поэтому она сейчас притащила для копирования несколько вариантов отчета: ложный и правдивый. А так же черные и красные папки для каждого из них. - Какой самолет, Шурочка? Я ничего не понимаю!- Так пойди и спроси, - махнула рукой Шура в сторону кабинета, - твой шеф там. Они уже полчаса шушукаются, а я ничего понять не могу! Говорят то тихо, то громко выкрикивают отдельные фразы. Издеваются надо мной, - покачала головой она.Катя, глубоко вздохнув, уверенно направилась к двери. Выдохнула и толкнула. Не постучав.___- А вот и виновница торжества, - прокомментировал Малиновский, заметив ее в дверях.Браваду, с которой она намеривалась появиться, Катя немного подрастеряла. Андрей стоял прямо перед ней, тепло улыбаясь. Как тогда, когда она увидела его впервые: после ?неудачного? собеседования, оказавшись на полу, она подняла глаза, и, от точно такой же улыбки, потеряла голову.Теперь Катя чувствовала себя той же самой наивной девочкой, которая влюбилась. Крепко, сильно и навсегда. Любовь, светлая и непорочная, вмиг вымыла из души всю черноту сомнений и былых обид. - Катенька, - с благоговением произнес Андрей, - а мы как раз о вас и говорим.- Да, Катенька, - пропел Малиновский, - мы говорим о том, насколько законно сводить с ума президента компании.Катя с трудом сглотнула, переминаясь с ноги на ногу.- Мы думаем, понравиться ли вам Италия. Или вы хотите во Францию? Честно – мне все равно, и я вмиг могу сказать Шурочке, чтобы она заказала билеты, - перебил его Андрей.Катя посмотрела на Малиновского. Тот, сидя за столом, лениво крутил палец у виска, демонстрируя, что он думает о состоянии Андрея.Катя недоуменно подняла бровь, а Андрей тем временем подошел к ней и закружил в объятиях. Катя что-то протестующе всхлипнула, но он прижал ее к себе, и Малиновский пару раз кашлянул.- Кхм-кхм, не при мне же, - возмутился он, - пощадите бедное сердце Романа Дмитриевича.Андрей и не думал его слушать, он продолжил обнимать Катю, но уже одной рукой за талию. Катя потупила взгляд. Еще десять минут назад все, что она чувствовала к Роману, была ненависть – глубокая, черная. Но сейчас и ее не было. Любовь помогла изменить эту черноту на светлые воспоминания о том, какой они неплохой командой были в самом начале. Как они спасали Андрея от Киры и от Лариной, как пускали пыль в глаза адвокатам, как боялись антимонопольной службы, как прогорели с тканями. Это отдавало ностальгией, и Роман, сидящий напротив и смотрящий на них, совсем не выглядел монстром. Он был лишь другом Андрея, со специфичным чувством юмора и с сомнительными планами, но…- Я, конечно рад за вас, голубки, но давайте подумаем, что нам со всем этим делать теперь, вы-то улетите, а я? А я тоже хочу кушать. И очень не хочу, чтобы мне открутили головы за наши, прошу заметить, общие дела, - произнес он.Катя хихикнула, утыкаясь носом в пиджак Андрея. Жданов, тем временем, стал осмысленнее и здраво оценил положение дел. Наверное, когда Катя рядом, мозгов в его голове все же прибавлялось. Он сказал:- Ну-у-у, давайте подумаем. Помнится, раньше у нас неплохо это получалось.Вот что значит – качественная работа психолога.