Неладное (1/1)

-Дорогой дневник, я так устала уже от всего этого и все, чего я действительно хочу – забыть, кто я есть, и чтобы прекратились эти головные боли…- строчка прервалась, а ручка чиркнула по новом листу наспех купленной тетрадки. Голова Мии снова ударилась об стол, и она практически этого не почувствовала, такой сильной была головная боль.-Что случилось, милая?-голос мамы раздался откуда-то снизу, с кухни. Мия не могла ответить, она была уже как будто не здесь. Боль пульсировала четко в правый висок, сжимались все мышцы, казалось, что ребра ходят ходуном. Но больше всего, конечно же, болела голова. Последняя мысль, что промелькнула в голове у девушки была: ?Ого, кажется у меня руки шерстью покрылись?. А потом Мия отключилась. Очнувшись в своей кровати, Мия все никак не могла понять, где она была. На нее озабоченно глядела мама. -Детка, ты же понимаешь прекрасно, что это значит?-Угу,да...Я определенно схожу с ума. Называйте это как угодно – психопатией, мигренью. Слушай, мам, а может, у меня шизофрения?-Да нет, не должно быть. Но с твоей мигренью точно надо обратиться к неврологу. Хочешь, я пойду с тобой?-Нет, это лишнее. Я не хочу, чтобы в моем возрасте меня сопровождала мама.-Ну, как скажешь. Кстати, необходимо взять...-Да знаю, знаю, - перебила Мия, - ты хотела сказать страховку. Я все это знаю, мам, мне же 20, а не 13. -Отлично, тогда в кабинете отца в документах найдешь свою страховку. И умоляю, не наводи там беспорядок, ты же знаешь, какой он педант.. Мия тяжело выдохнула, оглядывая слегка затуманенным взглядом свой бардак. И в кого я такая, - думала она, - мать мягкая как пластилин, а отец очень занятой, можно сказать, вечно занятой биолог, но все равно умудряется быть педантом. Хотя, может быть, у них есть какие-то хронические болячки, о которых решили умолчать, или они уже прошли, но передались по наследству? -Ну ладно, отдыхай, утро вечера мудренее, я тоже пойду готовиться ко сну и, - она посмотрела на свои изящные наручные часы, - пожалуй, дождусь отца. Спокойной ночи, милая. – мама поцеловала Мию в лоб. Мия фыркнула:-Ну мааааам, куда ты со своими телячьими нежностями…..Мама, не обращая внимания на Мию, вышла из комнаты, оставив ее наедине со своими мыслями. Усталость после отключки была дикой. Ноги и руки едва слушались, зрение менялось моментально, как будто кто-то настраивал бинокль. Вот она видит след от раздавленной мухи на потолке, а вот теперь она видит кипенно белый размытый потолок, будто это было просто полотно какого-нибудь импрессиониста.-Бред какой-то,- подумала Мия, - я не понимаю ничего и ужасно хочу, чтобы эти боли прекратились. Боже, неужели я так много прошу? –Бормоча себе под нос какие-то подобия молитв, она провалилась в сон. ***Я бегу…Очень быстро...Просто молниеносно. Ветки лупят меня по лицу, но я не чувствую даже касания этих веток. Кожа будто огрубела и покрылась коркой, наверное, поэтому удар ветки по лицу не показался таким болезненным. О, белка... я бегу и спокойно могу смотреть на эту чертову белку вдали на дереве, это как это вообще? Лес до одури кажется мне знакомым… Еще немного, и я добегу до Голубого озера в заповеднике Олдергроув…Мое любимое место, или, как сейчас пишут модные блогеры ?место силы?. Белка исчезла, но я слышу уже кабана. Как я могу его слышать? Может быть, это сон? Вон за теми деревьями начинается озеро… Я присяду и отдохну, опустив стопы в холодную воду, хотя я совсем не устала, и ноги у меня не болят. Только бы не заболела снова голова, ведь я тогда не прочувствую всю эту красоту! Надо же, бегу уже, наверное, минут двадцать, а голову даже ни разу не прихватило. Чудеса, да и только… Добралась. Где бы присесть? Ах, вон тот камень. Он идеален, пожалуй, для сегодняшнего вечера уединений… А это еще что? Какой белый…пушистый… ХВОСТ????*** Мия проснулась в холодном поту. Взглянув на свои ноги, она убедилась, что все-таки это ноги, а сзади не торчит белый пушистый хвост, и спокойно выдохнула. -Ну и сны, – подумала девушка... – хотя в Олдергроув надо наведаться, с этими головными болями я перестала нормально работать, учиться и отдыхать. А теперь, кажется, еще и спать. Но эти чудесные виды взбодрят, я уверена.-Мия всегда старалась, чтобы ее стакан был наполовину полон и даже, когда казалось, что колышек уныния начнет дробить ей кости, она тут же найдет решение,которое снизойдет до нее едва ли не с пением ангелов. Прекрасно помня о страховке, которая лежала у отца в документах, Мия еще знала о том, что в его кабинете можно найти все, что касается его самого, матери и скорее всего архивы спецслужб за последние два десятилетия. Огромным бонусом было то, что все папки с документами были подписаны и наводить беспорядок не пришлось. Зайдя в кабинет отца, она увидела привычную глазу картину: словно в библиотеке рядами стояли шкафы. В них были книги, монографии, научные труды великих ученых современности… И тут взгляд упал на ?картотеку? с маленькой подписью ?семья, медицина?. -Ну, сейчас я все узнаю.Папка ?Элеанор?. У мамы была тонюсенькая папочка, в которой были результаты давнишних анализов и собственно ничего больше. Странно, что нет выписки из роддома и прочих бумажных прелестей, что выдают женщинам после родов. Так, здесь нечего искать. Следующая папка – Мия Уильямс, девушка заложила карандаш, чтобы потом быстро найти страховку.Папка с подписью "Алекс" была гораздо толще. Но,покопавшись и там, Мия не обнаружила никаких заболеваний у отца, которые могли бы передаться по наследству, а уж тем более не было мигреней, инсультов и прочего, с чем могла быть связана головная боль , потери сознания и галлюцинации. Мия откровенно заскучала. Отцовская папка была с пустыми файлами в конце, наполовину пустая. - Вот что значит ученый, - подумала девушка – и заболеть некогда…Долистав файлы до конца, она увидела в последнем в папке сложенную бумажку, которая уже стала коричневой от времени.Мия решила проявить женское любопытство и развернула ветхую бумагу. Взгляд девушки заскользил по написанному:"Мия Блант, рожденная 20.07.1996г, удочерена Александром Уильямсом и Элеанор Уильямс, с присвоением фамилии ребенку - Уильямс. Свидетельство выдано 24. 12. 1996г., г. Лэнгли, Канада". Ток прошел по телу девушки. Слезы удавкой захлестнули ее, и она бесшумно расплакалась. Она не могла, не могла в это поверить. Недалекая мама, вечно занятой папа, но она ведь любила их и была их семьей.-Почему, почему мне никто не рассказывал об этом? Почему я как героиня тупой американской драмы, где обычная дочь обычных родителей оказывается совершенно другим человеком, окутанным безумной вереницей тайн?- Мия сползла с дивана в беззвучной истерике и мыслями, колотящими дятлом прямо в изможденный мозг. В голову ей лезло все, что угодно, начиная от "Сумерек", заканчивая "Гарри Поттером", где у главных героев с самого начала было все не слава богу. Мия резко поднялась и стала метаться по комнате, словно мотылек, попавший в плафон люстры. Теперь она не знала, как с этим жить, и с подступающей головной болью тоже. Выбежав из кабинета, Мия полетела вниз по лестнице, по привычке считая ступени. В голове была одна картинка: озеро в Олдергроуве, сейчас она доберется до туда, спустит ноги в воду, отрезвляющий холод вопьется в ступни, и она обязательно придумает, что делать дальше. В заповедник вело несколько дорог: автомобильная длинная, можно было и нарваться на приключения даже в светлое время суток, особенно молодой медноволосой девушке, и лесная короткая. Пару раз пересечь ту самую дорогу и снова пойти лесными тропами – и ты у цели. В голове пульсировало, но Мия не обращала на это внимания, она бежала и рыдала уже в голос, как только поняла, что достаточно оторвалась от цивилизации, чтобы ее никто не увидел или не услышал. Ориентироваться на местности с заплаканными глазами было тяжело, бежать с заложенным и одновременно текущим носом – тоже. Мия неслась как ракета, сбивая лицом мелкие ветки, противно царапающие ее по лицу, и ловко уклоняясь от крупных обломившихся от собственной тяжести ветвей. Ноги начинали уставать, а дыхание сбиваться. Еще эти слезы и уже сильно болящая голова, которую она почувствовала только сейчас. Впереди виднелась дорога, уже, как ей казалось, вторая. -Ну же, еще немного, перебегу эту часть и уже буду в пяти минутах от Голубого озера! – девушка поддала скорости к своему бегу. Ей не терпелось успокоиться, глядя на это тихое озеро, которое, как ей казалось, выслушивало все проблемы и заботливо топило их в своей глубине, омывая ступни холодящей водой, как бы утешая и ободряя. Слезы Мии высушил ветер, плохие мысли будто он тоже выдул, но чем чаще Мия думала о том, что мама и папа, те, кто заботился о ней и был так добр – совершенно ей чужие люди и ничего об этом не сказали, глаза снова наполнялись слезами, а боль усиливалась. Вылетев на дорогу, казалось бы, на долю секунды, девушка ощутила снова ту жгучую боль, что не давала ей покоя уже больше месяца, и она упала прямо коленями на асфальт, скрутившись калачиком. Боль разрывала ее голову на части, слезы капали на дорожное полотно, а где-то в области колен на джинсах проступали кровавые пятнышки. Девушке было все равно, все равно даже на то, что она раздирала колени все больше и больше, дергаясь в конвульсиях... Так же как и все равно на то, что в ее сторону несся огромный желтый внедорожник. Водитель уже метров как сто почуял неладное и, пытаясь понять, с какой стороны он чувствует боль собрата, продолжал ехать вперед по извилистой дороге, прислушиваясь. Из-за поворота на дороге показалась девушка!-Вот дерьмо, - неужели кто-то задрал одинокую волчицу? Она неистово кричит, а боль,о боже, эта боль...Физическая и душевная… он поморщился и резко остановил машину. Вылетев на помощь, он увидел лишь маленький побелевший комочек, кричащий в ужасе и держащийся за голову…-О нет,она не может…Она не может превратиться! Почему?Он не мог подойти к девушке, пока та не перекинется, но он прекрасно знал, что: первое, в одежде не перекидываются первый раз, это невозможно; второе, это доставляло ей слишком много боли, либо ее обратили буквально на днях, и она не может совладать с собой, либо..-Да других вариантов нет! Кто-то обратил несчастную,и теперь ты обязан ей помочь, даже если это оборотень из стаи врага. Пока молодой человек выжидал момент, когда можно будет перекинуться самому, и поймать новообращенную, чтобы помочь ей, Мия обмякла и свалилась на асфальт без чувств. Человеком.Юноша потерял вообще какую-либо способность мыслить. Он знал, что он - волк с рождения, он прекрасно знал, как ведут себя новообращенные оборотни и даже как их нужно удерживать и дальше помогать, тогда как остальные оборотни старались вообще не лезть не в свои дела. Он аккуратно подошел к ней, пощупал едва уловимый пульс. -Жива,- подсознательно выдохнул парень, и, поднимая ее на руки, пробурчал – и что бы ты делала, если бы тебя не нашел я, Макс Фолл, оборотень-волонтер?