"Играть нужно грязно." (1/1)

Сколько прошло времени с момента в тренировочном зале – я не знала. Я вообще перестала что-либо понимать, но оставалась, на удивление, спокойной. Хель не могла меня убить, но сломать… Да, у нее это получилось. После того, как сильнейшие маги меня лечили, Гейр не отходила от меня. Девушка грызла ногти и заглядывала мне в глаза, стараясь увидеть в них что-то. Но не находя повод для тревоги, все равно продолжала волноваться. Сестры старались мне не досаждать, но я видела волнение и в них, каждый раз, когда они меня проведывали. За пару дней так много лиц мелькало, что я порядком устала, но волновало меня только одно. Я так и не увидела лица Локи.Потянувшись на кровати, я поднялась и осмотрела мою комнату. Она была обычная, не особо просторная, но она была моим временным убежищем. Хель переиграла меня. Снова. Но, я открыла для себя некоторые вещи. Иногда надо заплатить высокую цену, чтоб узнать что-то. Даже если оно и кажется мелким и не стоящим внимания. Но даже растоптанная бабочка может привести к войне.Эффект бабочки.Я посмотрела на себя в зеркало и нахмурилась. Несмотря на то, что Гейр меня кормила как умалишённая, я сильно похудела. Мои силы также начали работать над моим восстановлением, а это забирало свое.У всего есть своя цена, нужно просто ее озвучить.Хель была гораздо сильнее меня, Локи, а возможно – даже Одина. Мы можем придумать разнообразные тактики для ведения боя, но проблема останется – глупо нападать с ножом на гранату. Одевшись в обычный боевой камзол, я слегка простонала. Правая рука сейчас была перебинтована и согнута в повязке. Это была моя ведущая рука. Когда я очнулась и увидела часть повреждений, я завыла. Открытые раны, торчащие кости. Ангрбода притупила мою физическую боль, но не смогла душевную. Я была сломлена и в прямом, и переносном смысле. Выйдя в коридор, я увидела одного из оборотней, который, по всей видимости, охранял мои покои. Он склонил голову и произнес:– Ваше Величество, – я нахмурилась и махнула рукой.– Лив, просто Лив. Ты не мой подчиненный, так что перестань меня так называть, Мирт, – парень в удивлении раскрыл глаза.– Вы знаете мое имя?– Ты. И да, я знаю твое имя. Где все сейчас находятся? – я еще прихрамывала, но хотя бы могла стоять. – В главном зале, я могу Вас… тебя сопроводить вниз, – я покачала головой.– Мирт, я не нуждаюсь в няньке. Ступай, ты дойдешь быстрее меня, скажи, что я скоро присоединюсь, – парень ретировался, а я поковыляла к лестнице. Признаюсь, лифт из моего мира сейчас бы мне пригодился. Когда я вошла в главный зал, голоса умолкли. Все смотрели на меня, но я нашла только одну пару глаз, которая меня интересовала.Локи.Он был спокоен, восседал в основании стола, раскручивая в руках свой стилет. Как всегда расслабленная поза, плавность движений рук. Наверное, в моем мире он был бы отличным вором, изящество его движений всегда меня восхищало. Он двигался бесшумно, грациозно. Сейчас он смотрел на меня, но в глазах никакой эмоции. И не было восторженных возгласов, крепких объятий. – Оставьте нас, – голос ровный, слегка шершавый. Он всегда походил на звук сухих листьев.– Но, мы не обсудили… – начала взволнованно говорить Гейр, но Локи прервал ее.– Это не просьба, а приказ. Оставьте нас, – Гейр поджала губы, но послушалась. Проходя мимо меня, она сжала мой локоть и прошептала:– Дерьмово выглядишь, но живой тебе гораздо больше идет, – я усмехнулась и ответила.– Смерть еще никому не была к лицу.И вот мы остались вдвоем. Тишина была слишком громкой, хотя звучит это как бред. Я прошла к столу и уставилась на карту Ётунхейма. Я не была еще во многих местах в этом мире, но я его полюбила. Как мать, которая носит ребенка в животе. Она не видит своего дитя, но чувствует его под своим сердцем и начинает любить. Я так же заочно любила Ётунхейм.– Я рад, что ты жива, – бросил он сухо, а внутри меня почему-то начала разливаться боль. Не знаю почему, но я ожидала других слов. Другой реакции.– Забыл, меня нельзя убить. Только ты, только своей рукой, – я пыталась за этой маленькой колкой шуткой спрятать свое отчаянье, боль. Получалось паршиво, если честно.– Не забыл, просто рад, что ты снова в строю. Хель как-то обошла заклинание скрытия, она пробралась в тайное место, о котором не могла узнать случайно, – он встал из-за стола и наклонился над картой, уперев руки в стол. Его спокойствию можно было позавидовать, холодный и властный тон.– Нас могли предать, – я пожала плечами и здоровой рукой обвела контур карты.– Исключено, про место знали только оборотни. Они на крови клялись служить верой и правдой, – сейчас его голос был похож на скрежет металла.– Тогда другой вариант, я связана как-то с Хель, – он поднял на меня свои глаза, а в них не было прежних огня и веселья. Только холод и мрак.– Возможно, надо это выяснить, – я отошла к другому столу и налила себе эль, а Локи язвительно заметил.– Злоупотребляешь алкоголем?– Не вини меня в своем же пороке.– Я кристально трезв, уже как неделю, – я вскинула бровь и покачала головой.– Ужас какой, мир уже померк в твоих глазах? – Да, в тот момент, – я застыла. Одна фраза, я знала, про что он говорит, но одна фраза несла в себе смысла больше, чем если бы он бросился в мои объятья. – Она сломала мне кости, но не надежду.– Мои кости целы, но душа сломлена. – Не так должен говорить могущественный Бог, наделенный великой силой.– Бог я может и могущественный, а вот душа оказалась обычной – человеческой, – я повернулась к нему и застыла. Что мы можем сказать сейчас друг другу? Он меня не жалел, и я была благодарна за это. Я верила в него, и он был благодарен за это. Но проблема в том, либо мы слишком мало даем друг другу, либо слишком много просим.– Это не повторится, – голос мой звучал низко, слегка сдавленно.– Не обещай того, что не можешь исполнить.– Ну ты же давал такие обещания, чем я хуже? Ты давал обещания, в которых был не уверен. Ты просто подстраивался и старался сделать так, чтоб они не были пустыми.– Я Бог обмана, мне легче дать надежду. А вот оправдать ее или нет – другой вопрос, – он обвел контур карты и продолжил. – Знаешь, я видел многое. Видел, как сжигали заживо людей, лично даже прикладывал к этому руку. Видел, как люди едят людей или же отцы насилуют собственных дочерей. Но именно тогда, когда увидел тебя, – он поднял на меня глаза, – страшнее картины мне не приходилось видеть.– Ты веришь в то, что у нас есть шанс в этой истории? Когда-то мы проиграли, есть ли шанс выиграть сейчас?Прежде, чем ответить, он помолчал. Тишина била по моим перепонкам и разливалась свинцом внутри тела. Такая тишина была, когда я почти умерла.– Я верю в то, что смерть – это слишком большая роскошь. Для меня, для тебя. Мы не для этого тут, ты не должна умереть в этом мире.– А если судьба потребует такую цену? У нас было то мгновение, которое подарила нам судьба. Но сейчас все надежды и мечты рушатся, значит, судьба требует платить даже за мгновение. Ты должен будешь отдать такую цену, как моя жизнь. Если это потребуется, – он впился в меня взглядом, а желваки заиграли у него на скуле.– Не говори таких вещей.– Ты сможешь, если понадобится, убить меня? – Не задавай вопросов, на которые я не хочу отвечать. Могу ответить, но не хочу.– Почему?– Я не смогу тебе солгать.Это правда. Связывая душу со мной, он дал негласную клятву. Я почувствую его ложь. – Мне сейчас и не нужна ложь. Локи, в моем мире бы тебе понравилась одна азартная игра. Покер. Задача игроков – повышать ставки и собрать лучшую комбинацию карт. Там нужно блефовать ну или, другими словами – врать, следить за игрой, за картами. Мы сейчас как раз и играем в этот покер, только пока выигрывает Хель. Тебе остается повышать ставку, иначе ты проиграешь.– Будь я игроком твоей игры, я бы поменял карты, чтоб моя комбинация была выше.– Это обман. И ты обманщик в таком случае.– Спасибо за комплимент.Я не заметила, как мы стояли друг напротив друга. Его раскаленное дыхание обжигало, разносило тепло по всему телу. – Где ты был эти дни? – мой шёпот звучал как разряд тока. Я не узнавала свой голос.– Собирал лучшую комбинацию для того, чтобы выиграть, – он пропустил сквозь свои пальцы мой локон. – Я не хочу больше увидеть этого. Никогда в жизни, я не хочу видеть тебя в том состоянии.– Фенрир натолкнул меня на мысль. Ты лжец и убийца. Я благородная Валькирия, которая несет свет. Я больше не хочу вести красивый бой. Мне не претит, если я опущусь до уровня Хель и буду воевать грязно. Ведь я смогу подняться обратно на свой уровень, – он впервые улыбнулся. Легкая, еле уловимая улыбка, но настолько теплая, что внутри меня все задрожало.– Маленькая Валькирия хочет научиться обманывать и играть грязно? – Да, и слава всем святым, у меня есть самый искусный лжец девяти миров, – он поцеловал меня. Не напористо, не страстно, а еле весомо. Как будто он боялся, что сделай он одно неправильное движение – и я пропаду. – Тогда с тебя научить меня вашей земной игре. В гвинт уже никто не садится со мной играть – знают, что обману даже при раздаче. Когда мы собрались в главном зале, я обвела глазами всех. Задержала взгляд на Гейр и Фенрире, которые, незаметно для всех, держались за руки.“Я должна бороться, как минимум за них. От меня зависит их будущее”.– Когда прибывают главы чертог? – я задала вопрос Фенриру, который тут же выпрямил спину и громко ответил.– Сегодня вечером. Железный Лес, независимая территория, и представители кланов не будут присутствовать на встрече.“Автономная территория, которая подчиняется только самим себе. Но уважает корону, ни много ни мало”.– Мы облажались, но я примерно знаю планы Хель, – Гейр встрепенулась и сжала кулаки.– За крохи информации мы заплатили твоим здоровьем.– Со мной все в порядке. Пока я валялась и восстанавливала здоровье, я крутила разговор с Хель. Слово за словом, фраза за фразой. Она не совсем хочет разрушить миры. Это отличается от первого Рагнарёка, видимо, Ричард ей все поведал. Она собирается изменить ход истории. Она хочет править мирами, – по залу пошел шепот, а Фенрир нахмурился.– Ей никто не будет подчиняться, это провал.– Ей нет, а вот Лив – да, – сказал Локи, опираясь на спинку моего кресла, – она собирается сделать так, что половина миров умрет. Она Богиня смерти, любая мертвая душа – ее слуга. Но с силой Лив, она сможет возродить, кого ей нужно. Она выставит все так, что она может как призвать смерть, так и отозвать. Все уставились на нас. Мы долго с Локи разговаривали насчет моей последней встречи с Хель. Она своими глазами видела, как я возродила Гейр. Она хочет не смерти всем мирам, она хочет править. Когда-то за нее сделали выбор, кем она будет. Сейчас она хочет сама принимать решения и вершить судьбы.– Но… как это возможно? Она же не думает, что просто развяжет войну и заберет Лив? Это опрометчиво, думать, что Лив просто пойдет ей навстречу и с радостью просунет свою голову в цепи, – Гейр метнула взгляд на меня, но тут в ужасе распахнула глаза. Она поняла, она все поняла. – Она будет давить через нас. Через Ётунхейм, она знает, что Лив не позволит никому страдать. Мне резко захотелось напиться, – вздохнула девушка, запрокидывая голову назад.– Все верно, а у нас проблема, что нам нечем ответить. Ей нечего терять, а значит, она неуязвима, – отрезала я, а Локи задумчиво сказал.– У каждого есть слабости, просто они спрятаны в самых темных углах.– У нас нет времени топтаться в темноте, ощупывая стены, чтоб найти этот угол.– Но если зажечь свет, то можно осмотреться, – Локи отпрянул от моей спинки кресла и прошел чуть вперед. Что он задумал, одному Богу обмана известно, но я не стала настаивать. Он не захочет врать, а я, возможно, не захочу услышать правды.– И что мы будем делать? Ждать спокойно, пока она явится с армией мертвецов и разнесет все тут? – Фенрир растрепал свои волосы и прерывисто вздохнул.– Для начала мы встретимся с главами чертог, от того мы и будем двигаться. Кому я доверяю, находятся в этой комнате. Главы могут найти выгоду в силах Хель, мне нужно понимать кто враг, а кто союзник, – Локи внимательно смотрел на карту, обводя контуры отдельных земель.– С сегодняшнего дня Валькирии обучаются у магов Железного Леса, – девушки встрепенулись, а Труд впервые подала голос.– Зачем, мы воины, а не колдуны.– Мы боремся с темной магией, поэтому это не будет лишним. Ангрбода соберет лучших магов и обучит вас важным заклинаниям, – Гейр второй раз тяжело вздохнула.– Может, лучше бы я и померла в этом зале, тогда бы избежала такой участи, как обучение у Ангрбоды, – Локи резко отпрянул от стола и подвел итог собрания.– Оборотни, вам тоже не помешает подучиться, времени становится все меньше. На собрании глав чертог будем только мы с Лив, остальные уходят в Железный Лес. Там безопаснее, чем во дворце, – все согласно кивнули, но было видно, что они растеряны. Перемены жизни, особенно такие стремительные, это всегда тяжело. Я была обычным искателем сокровищ, а стала Валькирией с первородной магией. Так что их чувства мне понятны.Когда зал опустел, я подошла к Локи, который просматривал какие-то записи. Я увидела на его ладони еле видимый шрам и прикоснулась к нему.– Откуда этот шрам, наши с тобой порезы после клятвы затянулись, а тут остался след, – я говорила тихо, поглаживая шрам. Локи немного помолчал, а после тихо и спокойно ответил.– Это осталось после того, как я вырезал мою метку с Одином, – я в удивлении изогнула бровь.– Но если устранить метку, связь не пропадает, – он сжал мою руку и посмотрел прямо в глаза. – Все верно, но я вырезал ее не из-за связи. Этот шрам напоминал мне, что не стоит никому верить. И о том, что Бога обмана смогли обмануть. Это напоминание о моей ошибке, которую я больше не совершал.– Но ты доверился мне, – он склонил голову и тихо ответил.– Ты не была ошибкой, Лив, – я протянула руку к его скуле и аккуратно погладила пальцем.– Ты давно меня не называл так, как называешь только ты, – он улыбнулся одними уголками губ.– Твое прозвище осталось с веселым и беззаботным Локи. – Я бы хотела увидеть его еще раз.– Не могу пообещать, что когда-нибудь это произойдет.– Почему? – Я не могу тебе лгать, – по щеке скатилась маленькая, одинокая слеза. Я даже не почувствовала ее сначала, пока Локи аккуратно ее не смахнул с моей скулы. Мы поменялись. Хель смогла сломать нас, но она не знала, на что способны сломленные люди. Я пережила это однажды, переживу и сейчас. Тогда даже мне не было, ради чего жить, а сейчас есть. У меня есть семья. У меня есть он.– Назови меня, пожалуйста, – прошептала я.– Золотко.– Еще раз.– Золотко, – я прижалась к нему, упираясь головой в его грудь. Мгновение, ради которого стоит жить. Надеяться лучше, чем отчаиваться. Мы – Фениксы, да, мы сгорели, но воскресли еще сильнее, чем были до этого.– Я могу дать тебе только надежду, – прошептал Локи.– Ни много ни мало.– Ни много ни мало, – вторил он моей фразе и прижался к моему лбу.***Мы сидели в главном зале, когда прибыли главы чертог. В этот раз я дала право переговоров Локи. Он лучше знает этих людей, я тут просто была как дополнение. Мне нужно было многое обдумать, принять правильные решения. Локи это видел и в переговоры меня не втягивал.Времени остается все меньше, а слабость Хель нам не известна. Я могла бы отойти дальше, чтоб увидеть полную картину, но я привязана. Я стою на слишком близком поводке и не могу увидеть то, что упускаю из вида. Радует то, что чем короче поводок, тем быстрей с него сорвешься. Я сидела на подлокотнике трона, в котором восседал Локи, и осматривала помещение. Я смогла это восстановить, собственной силой. Почему же я не могла противостоять Хель в полной мере? Что удерживало мою силу рядом с ней? Вопросов много, ответов нет. Надо сорваться с поводка, иначе это провал.“Источник моей силы – жизнь. Она смерть. Это вечное противостояние, которое будет даже без нас. Как нужна я, так и она. Закон равновесия”, – и тут в голове всплыл разговор с отцом, когда мне было девять лет.Миссис Уайт занималась со мной рисованием, когда в зал зашел папа. Он чмокнул меня в макушку и опустился в кресло, с какой-то книгой. Я отвлеклась, и краска капнула на мое голубое платье.– Ох, Лив, ну только из стирки платье. Уже извозилась, – я пожала плечами и сказала.– Зачем надевать что-то чистое, если можешь испачкаться? – папа издал смешок, все так же не отрываясь от книги.– Потому что ты, маленькая проказница, в первую очередь – леди. А леди всегда должна выглядеть опрятно.– Я не хочу быть леди, я хочу быть пиратом, – миссис Уайт округлила глаза и наставительно сказала.– Пираты плохие, а ты хорошая. Ты прекрасная принцесса, которая должна искоренить зло, – я поднялась и разгладила платье.– Зло нельзя искоренить, оно должно жить, – тут папа внимательно на меня посмотрел и прикрыл книгу.– Почему зло должно жить? – я посмотрела на папу и пожала плечами.– А с чем добру бороться? Пока есть зло, будет и добро. Не будет зла, не будет и добра, – папа поднялся с кресла и присел рядом со мной, погладив по щеке.– А ты бы хотела быть на какой стороне? – я задумалась, а после ответила.– Наверное, в середине. И доброй, и злой, – папа улыбнулся и поцеловал меня в макушку.– Ты слишком смышлёная, для девятилетней принцессы.“Середина. И добрая, и злая”, – я окинула взглядом людей, находясь в каком-то звуком вакууме. Голоса слышала, но не понимала, о чем идет разговор. Кто-то повышал тон, кто-то понижал. Из ступора меня вывел громкий женский голос.– Прощу прощения за опоздание. Были неотложные дела, как смогла – тут же явилась на собрание.Я посмотрела в сторону девушки, а воздух резко закончился в моих легких. Комната начала кружиться вихрем, унося мое сознание. Я в шоке перевела взгляд на Локи, а тот на меня. Думаю, он был сейчас моим эмоциональным зеркалом, ибо его выражение лица было ничуть не лучше моего. Я вернулась взглядом к девушке и так тихо прошептала, что как будто сама не могла бы услышать собственных слов.– Мама…