"Глаза - зеркало души." (1/1)

На улице было тихо, только далекий гул на фоне давал понять, что мы в этом мире не одни. Я перевела взгляд на своего спутника. Почему я вышла пройтись с Лоренсом? Не знаю, я сама себе не могла ответить на этот вопрос. Не могу сказать, что зацепила его внешность, мужчина как мужчина, больше интриговал его взгляд. Он был слишком осмысленный, слишком глубокий. Распирало чувство, что дай я ему волю – и эти глаза откроют мне десятый мир. Я возвела голову к небу и глубоко вздохнула. Я не перестану восхвалять ночную гладь, ибо ближе нее у меня сейчас не было никого. Луна покрывает все своим серебристым цветом, и ночь приобретает совершенно иную атмосферу. Небесные светлячки мерцают так часто, что, кажется, все звезды ночного купола живут своей отдельной жизнью. – Любишь ночь? – от тихого голоса я вздрогнула: так погрузилась в созерцание неба, что успела забыть, где я и с кем.– Да, это время тишины и покоя, – только сейчас я заметила, что мы двигались в какое-то определенное направление от дворца. – Куда мы? – Лоренс искоса на меня посмотрел и усмехнулся.– Боишься? – я вскинула бровь и ответила.– Нет, вряд ли ты уводишь меня подальше от дворца, чтобы причинить вред, – в какой-то момент на его лице проскользнула эмоция грусти, но тут же рассеялась в легкой улыбке.– Я никогда не буду тебе врагом, – почему-то мне показалось, что слишком много смысла он вложил в эту фразу. Чем дальше мы продвигались, тем занимательнее было его общество со мной. А еще мне была интересна его внутренняя мощь, что как будто сносила меня с ног. Гейр говорила, что мы можем считывать силу человека, так вот, у Лоренса она была подобна Богу. Похожую я чувствовала только у Одина и его сына – Тора. Наверное, это была еще одна загадка, которую мне предстояло разгадать в эту ночь.– Звучит ободряюще, – я сцепила руки перед собой, и дальше мы уже пошли в тишине, так и не проронив и слова.Когда мы оказались от дворца так далеко, что он был прекрасно виден, но гул людей стих, Лоренс предложил посидеть на траве в саду. Я удивилась, ибо его и мое одеяния к этому явно не располагали. Увидев мою легкую растерянность, он мягко и тихо рассмеялся:– Не боишься меча, но страшишься зеленой травки? – я растерялась от его наглого тона, но тут же гордо вскинула голову и без слов уселась в платье на землю. Лоренс остался доволен своей маленькой провокацией и опустился рядом со мной, но все же сохраняя расстояние между нами. На какое-то время мы погрузились в тишину, я наслаждалась атмосферой этого вечера. Тут не было галдежа, песен, шумных гостей. Мое состояние души было под стать вечеру: штиль эмоций и полное растворение в созданной ночью эйфории.– Прекрасна, – я слегка вздрогнула от неожиданности и обернулась на голос. Лоренс вскинул голову к небу и, облокотившись на руки, откинулся назад.– Да, ночь – это что-то с чем-то, – вздохнула я и вторила его взору. – Я вообще-то про тебя, – я повернулась на уже второе наглое заявление, а он перевел взгляд на меня. Почему-то впервые меня смутил взгляд Лоренса, слишком откровенный и будоражащий. Так смотрят на то, что желают всей душой. Я почувствовала мощный энергетический поток, похожий на пламень огня, исходящий от света в душе, что сияет тонкими лучами ярко-белого, голубого и золотистого цвета, от этого сияния исходит нежное тепло, что греет не только душу, но и всё тело. Я впервые ощутила на себе такой взгляд, поэтому я немного смутилась и тут же вернула голову в исходное положение, поднимая лицо к небу.“Да что со мной происходит, почему в его обществе я так тушуюсь? Какая та магия, глаза говорят громче, чем уста. Но, стоит признаться, мне нравится находиться тут с ним. Мне нравятся мои эмоции, что ранее я не испытывала”, – я улыбнулась сама себе, а Лоренс внезапно рассмеялся. Я повторила недавнее действие и опять удивленно перевела на него взгляд. Он смеялся глубоко, искренне, запрокинув голову назад и прикрыв глаза. Наверное, такой смех можно услышать только у искренне счастливого человека. – Надо же, все равно осталась… – сказал он на выдохе, когда перестал смеяться. Я вскинула бровь в немом вопросе, а Лоренс отмахнулся и сказал:– Не забивай себе голову, это я от тебя таким дурным становлюсь, – он завел руки за голову и лег полностью на землю.– Откуда ты такой наглый появился? – спросила я с усмешкой и, подтянув колени к груди, обняла их руками. Я чувствовала, что с ним могу вести себя так непринужденно, как, например, наедине с Гейр. Не нужна была эта напыщенность фраз и движений, можно было дать себе расслабиться.– Может, меня тебе послала сама судьба, кто знает.– Ты думаешь, она настолько ко мне не благосклонна? – я усмехнулась, а он издал смешок и посмотрел на меня.– Скорее ко мне, чем к тебе, – почему-то мне показалось, что эта фраза имеет намного больше смысла, чем подразумевалось.– Ей есть за что тебя наказывать? – я старалась придать вопросу легкость и непринуждённость, а Лоренс вздохнул и устремил взгляд к небу.– Как бы тебе сказать, с одной стороны, она преподнесла мне самый прекрасный подарок в моей жизни; с другой же – забрала его не раздумывая. Но, сетовать на судьбу тоже не стоит, виноват оказался только я, она просто исполнила свое наказание, – он как-то насмешливо-горько улыбнулся, а мне стало интересно узнать о Лоренсе побольше. Хоть я и понимала, что после этого вечера мы никогда не увидимся, но сейчас было наше время и наша ночь. Поэтому я придвинулась чуть ближе к нему, а он неожиданно сбился в дыхании и начал смотреть чуть внимательнее на меня, как будто изучал, пытался разгадать ход моих дальнейших действий.– А что произошло? – он молчал какое-то время, то ли раздумывая, стоит мне рассказывать или нет, то ли думая, как лучше выразить свои мысли, но все же ответил.– Это долгая история, но скажу тебе честно – слишком поучительная, – он приподнялся на локтях и продолжил, – настолько поучительная, что я решил исправить свои ошибки, – и бросил такой многозначительный взгляд, что мне резко стало жарко. Не знаю, как у него получалось одними глазами вызывать во мне такой спектр эмоций. Я поправила платье и легла рядом на траву, смотря на ночное небо.– Я думаю, есть ошибки, из которых стоит сделать вывод и жить дальше, не оглядываясь на призраков прошлого, – он с некой горечью усмехнулся и сказал: – А если бы у тебя была возможность заглянуть в свое прошлое, что бы ты хотела увидеть? – я дрогнула от сказанного, это был не просто рутинный вопрос, в нем чувствовался глубокий смысл. Тут же не к месту я вспомнила свои сны, в которых был Бог хитрости и обмана. “А что если нас и правда связывало что-то большее? Гейр говорила, что сны нам не снятся, но я же видела обратное. И стоит себе признаться, что мне было хорошо во сне с ним, даже очень…” – я тут же себя одернула, ибо было неприлично думать о другом мужчине в присутствии Лоренса, и ответила:– Я не знаю своего прошлого, было ли оно лучше или хуже моей нынешней жизни. Поэтому неизвестность не может обрадовать или огорчить, я могу только представлять себе, какая я была тогда, – не знаю, почему в его обществе полились такие откровения, хотя мы знакомы были всего ничего, но я чувствовала себя свободно с ним, как будто с тебя сняли оковы и ты наконец-то на воле.Повисла тишина, но не чувствовалась неловкость ситуации, наоборот – все было настолько прекрасно, что грудь сдавила легкая грусть, что с наступлением рассвета магия этой ночи развеется. Лоренс лег рядом со мной и, так же как и я, смотрел на звездный купол над нами. Меня теплом окутывала его энергия, она как будто укрывала меня от любой тьмы и давала защиту. Внезапно Лоренс заговорил, тихо и спокойно, а я почему-то немного задрожала от его голоса. Он изменился, стал более бархатный и глубокий, он проникал в самую глубь моей души.– Я благодарен судьбе за то, что имею возможность помнить свое прошлое, – я повернула голову к нему, а трава защекотала мне скулу, – потому что я смог осознать свои промахи и неудачи и оказался здесь, рядом с тобой, – он тоже повернул голову ко мне. Мы молча утопали в глазах друг друга, не знаю, что видел он в моих глазах, но в его же я увидела боль. Говорят, глаза – зеркало души: заглянув один раз, можно открыть для себя какие-то новые грани сознания. В глазах Лоренса я увидела боль, такую глубокую и осознанную, что она нашла отклик внутри меня. Почему-то стало нестерпимо больно, но боль была не физическая, а душевная. Страх накатывал все сильнее, окутывал меня своей тьмой. Я начала утопать в агонии неизвестного мне ужаса, сердце билось о ребра и легкие, сбивая мое размеренное дыхание.Лоренс внезапно вскинул свою руку к моему лицу и поцеловал. Легкий, невесомый поцелуй, что начал рассеивать мою накатившую боль и страх. Он целовал меня нарочито нежно, как будто не был до конца уверен, против я или за, но я не глядя протянула свою руку к его свободной ладони и, пропустив пальцы сквозь его, легонько сжала. Меня начало потрясывать от тех эмоций, что он сумел вызвать за один вечер, за один короткий разговор. Когда я открыла глаза, то сначала в растерянности смотрела на него, а после как ошпаренная отпрянула. Передо мной уже был не Лоренс, а тот самый Бог коварства и лжи. Его рыжие пряди рассыпались по траве, а сам он был слегка растерян, но, посмотрев на спадающий локон на лбу и усмехнувшись, сказал:– Черт, совсем с тобой забыл о времени, – я была настолько обескуражена, что не заметила, как на моей руке что-то щелкнуло. Я перевела взгляд и увидела массивный браслет, а Локи, пользуясь моим замешательством, встал с земли и рывком поднял меня на ноги.– Золотко, мы и так задержались, поэтому предлагаю в темпе отсюда уходить, – он потянул меня за собой, а я как очнулась и наконец-то сказала:– Что ты творишь?! – я пыталась вырвать свою руку, но он только сильнее сжал.– Я забираю тебя домой, все благодарности потом, – он шел быстро, таща меня за собой, а я упиралась ногами в почву и яростно предпринимала попытки вырваться из его хватки.– Какие благодарности, отпусти меня, чтоб тебя! – я попыталась вызвать в себе силы, но ничего не происходило. Он кинул через плечо взгляд и усмехнулся.– Надо же, работает. Улететь уже точно не сможешь, – а меня обуздала такая ярость, что я рывком к нему приблизилась и начала свободной рукой колотить ему по спине.– Что ты со мной сделал?! Что вообще происходит?! – он, не обращая внимания на мои крики, тут же развернулся ко мне, подхватил на руки и перекинул через свое плечо, обвив одной рукой мои бедра, а другой прижал ноги.– Золотко, будь добра, не брыкайся и доверься мне, я попозже все тебе объясню, – я тарабанила по его спине кулаками, ощущая в себе беспомощность, которой ранее не испытывала. – Доверять?! Ты смеешься, Богу коварства и лжи только блаженный сможет доверять, – я шипела ему в затылок, а он на ходу чуть подбросил меня, чтоб взяться удобнее, и ответил:– Ну ты же смогла мне доверять, и я, если что, не только про этот вечер, – подумать о смысле сказанного я не успела, ибо в следующий момент я услышала голос Гейр у себя за спиной.– Отпустил ее, – Локи остановился и вздохнул: – Конечно, не могло же пройти все гладко, – и тут он свистнул куда-то вбок и крикнул, – Сагр, брат, твой выход. Я, кое-как извернувшись, увидела, что вокруг Гейр начали стремительно вырастать корни, которые опоясывали ее тело. Она растерялась и попыталась выдернуть руку, но корни только туже затянулись вокруг кисти. Валькирия перевела взгляд на меня и глазами показала на руки.– Я не могу их поджечь, этот чертов Бог как-то подавил мои способности! – крикнула я яростно, а Локи внезапно встрепенулся и как-то восторженно сказал:– Золотко, у тебя открылись способности к огню? – и тут же с чувством поцеловал меня в бедро, – ты ж моя девочка, обязательно потом покажешь, – я так вспыхнула, что уже начала неистово брыкаться, пытаясь вырваться из его хватки, но, видимо, Богу было глубоко наплевать на мои действия, а я ему казалась вообще невесомой, потому что он легонько меня подкинул, чтобы взять поудобнее мое тело, и спросил:– Сагр, где Улль и Фенрир? – из кустов вышел какой-то мужчина и, не прерывая свое колдовство над корнями, ответил: – Должны появиться с минуты на минуту, они пытались пробиться в покои Лив, чтобы забрать меч и стилет.– Поторопились бы, а то чары по скрытию энергии скоро развеются, – он перевел взгляд на Гейр, а та с остервенением зашипела:– Думаешь, мы тебя не найдем? – он хмыкнул, а мои руки уже онемели от ударов. Он вздохнул и поставив меня на землю, крепко сжал за плечи. – Чтоб тебя, отпусти, я сказала! – я пыталась вывернуться, но он посмотрел мне в глаза и зашептал какие-то странные слова. В какой-то момент я почувствовала слабость, которая с каждой секундой все сильнее окутывала меня и мое сознание. Сопротивляться ей было невозможно, и я провалилась в темноту.POV Локи.Лив закрыла глаза и обмякла, а я подхватил ее на руки и прижал к себе. Я не хотел ее усыплять, но ее строптивый характер мог нарушить наши планы.– Ты что с ней сделал? – брюнетка прекратила свои попытки вырваться и растерянно посмотрела в мою сторону.– Ничего того, что ей бы навредило. О, а вот и все в сборе, – из зарослей вышли Фенрир и Улль, а девушка внезапно вскинула брови:– Улль? Ты с ним заодно? – Улль виновато опустил глаза и ответил:– Гейр, мы не причиним никому вреда, – девушка хмыкнула и обвела себя взглядом, как бы намекая на свое положение. – Очень занимательный и душевный разговор, но нам пора, – Фенрир резко остановился, устремив взгляд за мое плечо. Я обернулся и увидел вшивого Нидхёгга.– Я бы, на вашем месте, не торопился отсюда уходить, – от его мерзкой ухмылки меня скривило.– О, змееныш, и ты тут. Очень жаль, что на тебя, псину паршивую, времени совсем нет, но обещаю – мы с тобой еще пообщаемся, – я сделал шаг вперед, но тут же передо мной просвистела стрела и вонзилась в дерево сбоку от меня. Я перевел взгляд и увидел Труд, что уже брала новую стрелу из колчана.– И это я не промазала, если что, – она направила лук на Сагра и продолжила. – Отпустил Гейр, потому что второй выстрел будет в цель, – Сагр часто заморгал, Фенрир держал в поле зрения Ричарда и медленно обходил нашу дружную компанию, а Улль встал перед Труд и поднял руки.– Труд, не надо, зачем проливать этой ночью кровь. Мы уйдем тихо, мы пришли за Лив, – она скривила губы и сказала:– А отец знает, что ты предал нас и в сговоре с тем, кто первый враг Асгарду и всем нам? – на лице Улля вырисовалась гримаса сожаления. Я мог перенести нас с Лив, но оставлять тут своих спутников было слишком подло, поэтому я громко сказал:– Довольно! Если вы прислуживаете Одину, что мастерски пудрит всем мозги, – дело ваше. У каждого свои недостатки, не могу вас судить за это. Но ее, – я кивнул на спящую Лив у меня в руках, – тут не оставлю, – Труд усмехнулась и, все так же целясь из лука, но уже в стоящего перед ней Улля, сказала:– Ты глуп, если думаешь, что просто заберешь ее, – я закатил глаза и ответил:– А ты плохо училась стрельбе, потому что держать долго тетиву – опасно, – и словно читая мои мысли, Улль рванул на Труд и выбил лук из ее рук. Дальше все было слишком стремительно. Фенрир рванул к Ричарду, который, пользуясь тем, что все были отвлечены, медленно двигался ко мне со спины. Сагр на секунду растерялся, но Гейр, видимо, было этого момента достаточно, потому что в следующую секунду корни рассыпались от ее рывка, и она достала меч из ножен.“Чтоб меня, совсем не к месту эта драка, привлечем лишнее внимание”, – я еще раз чертыхнулся и посмотрел на размеренно спящую Лив. Мне не хотелось ее сейчас оставлять, но, если не вмешаюсь, нас точно поймают тут. Я аккуратно положил ее на землю и обернулся к остальным. Картина пред мной была занимательная. Улль уворачивался от разъяренной Труд, в руках у которой был небольшой стилет, Гейр разрезала корни, что скрывали колдующего над ними Сагра, а Фенрир лежал под Нидхёггом, который сомкнул свои руки на его шее.“Ну, с дамами они разберутся сами, значит, выбор пал на Фенрира”, – я усмехнулся и, взяв один из клинков, метнул в плечо Ричарду. Он вздернул руки и отпрянул от шеи Фенрира, тот тут же скинул его с себя и поднялся, держась за горло.– Вы тут полежать решили? – усмехнулся я и, подойдя к Ричарду, с чувством ударил в лицо. Фенрир не любил падать в грязь лицом, поэтому просто молчал и пытался восстановить дыхание. Я же еще раз ударил Ричарда и, взяв его за грудки, прорычал:– Какого черта ты тут с ней делал?! – Фенрир не стал терять времени и стремительно двинулся на помощь к Уллю с Сагром, а я ударил еще раз Нидхёгга и повторил свой вопрос. Он с разбитым лицом криво улыбнулся и ответил:– Знаешь, я теперь понимаю, почему ты так всполошился из-за нее. Она так стонет в постели, с ума сойти, а какая у нее нежная грудь… – договорить я ему не дал, ибо уже перестал считать те молниеносные удары, что с остервенением наносил. Удар за ударом, ярость и агрессия во мне росли, меня как будто ослепило от ненависти. Его лицо уже было кровавым месивом, я даже перестал чувствовать боль, ярость ее притупила. Я тяжело дыша отпрянул от него и, заведя руку за спину, взял свой стилет. Приподняв его за грудки рукой, я утробно прорычал уже бессознательному телу:– Не хотел осквернять свой стилет твоей гнилой душой, но выбора ты мне не оставляешь, – и когда я завел руку назад, чтоб со всей силы проткнуть ему грудную клетку, я получил удар в кисть, из-за чего клинок выпал из руки. Я тут же развернулся и получил удар в скулу. Я откатился назад и, медленно поднимаясь, при этом разминая челюсть, сказал:– Золотко, ты не поранилась? – Лив, разъяренная, стояла и сжимала кулаки, и тут я увидел в руках ее меч. Видимо, пока все были заняты, она очнулась и нашла свое оружие.– Я убью тебя! – прошипела она, а я усмехнулся и ответил:– Ну, тебе придется встать в очередь, желающих хватает, – Лив встала в боевую стойку и взяла меч в две руки. За ее спиной Фенрир и Сагр пытались совладать с Гейр, а Улль дрался с Труд, выкрикивая извинения за каждый удар, чем раздражал ее еще больше. Я вернул взгляд к Лив и протянул к ней руку.– Просто. Пошли. Домой, – она сверкнула глазами и прошипела.– Я и так дома! – и развернув меч в руке, пошла в атаку. Я, быстро увернувшись, подхватил свой стилет с земли и парировал ее удар.– Ты должна вспомнить свое прошлое! – выкрикивал я, пока она совершала новые нападения. – Ты должна вспомнить меня, черт тебя дери! – мы сомкнули клинки, и наши лица оказались в паре сантиметров от друг друга. Она со злостью прорычала:– Не думаю, что мне стоит помнить такого как ты, – и оттолкнула меня от себя. Развернувшись со спины, она начала делать сокрушительно сильные удары, которые стилетом парировать сложно, и я начал просто уклоняться и уворачиваться.– Тебя терзают во сне те самые призраки прошлого, ты сопротивляешься сама себе! – я развернул нас, а она произвела серию коротких ударов, от которых я отбивался клинком. – У меня новая жизнь, и для тебя в ней нет места! – я, сделав резкое движение, выбил меч из ее рук и повалился с ней на землю. Она дотянулась до него, но я прижал ее кисть к земле и, наклонившись максимально близко к ней, прорычал ей в лицо:– Ошибаешься, золотко, я всегда буду в твоей жизни. Судьба у нас с тобой такая – душами связать друг друга и вечность быть вместе, – она раскрыла глаза и растерялась. Мы смотрели друг другу в глаза и не проронили ни слова. Я не мог понять, что блуждает в ее взгляде, но она решила воспользоваться этими секундами передышки и, согнув ноги в коленях, с силой меня оттолкнула.Я сделал пару шагов назад и обернулся на своих спутников. Улль, совершив последний удар, вырубил Труд, и та повалилась на землю. Фенрир же, воспользовавшись тем, что Гейр наступала на Сагра, рванул к ней и накинул на ее тело сетку. Тут же раздался громкий звук рога, а я мысленно застонал. Это означало, что чары перестали действовать и Хеймдалль, защитник Биврёста, оповещает весь Асгард о нас.Я посмотрел на Лив и громко крикнул: – Уходим! – вытянув руку вбок, я возвел сгусток черно-фиолетового дыма, и мои спутники устремились к нему. Первыми вбежали в него Улль и Сагр, а Фенрир держал со спины Гейр, которая отчаянно брыкалась в его объятьях. – Чего ты медлишь, забираем ее с собой! – я повернулся к Лив, и дальнейшие действия произошли настолько стремительно, что времени обдумать их совсем не было. За спиной Лив вырос силуэт, и я увидел короткий, но слишком характерный проблеск. Я не думал в этот момент, не решал, поступаю правильно или нет. Наверное, мое сознание решило это уже давно за меня и моего одобрения не требовало. Гейр слабо охнула от представшей ей картины, пропадая в дымке с Фенриром, а я молниеносно схватил и развернул Лив спиной к фиолетовому сгустку. Толчок, и мои руки сжались на ее плечах. Какое-то мгновение, но иногда и его достаточно.Она перевела взгляд на мою грудь и потом обратно. В ее глазах читался неподдельный страх и ужас. Я тоже опустил взгляд вниз, а после вымученно улыбнулся и посмотрел на нее. С кончика лезвия, что торчал из моей груди, начала капать моя же кровь, а на одежде растеклось багровое пятно. Я собрал последние силы, что у меня были, и, сделав пару шагов на Лив, оттеснил ее назад, и мы провалились в дымку.Я повалился на землю и, найдя опору в локтях, глухо застонал. Заведя назад руку и приложив последние силы, я выдернул меч из спины и повалился назад. Боль пульсировала и прожигала меня изнутри, и это мне не понравилось.“Сукин сын, ты чем клинок смазал…” – вяло подумал я перед тем, как провалиться в темноту. Последнее, что я увидел – это серое и испуганное лицо Лив.