"Ты любишь зиму?" (1/1)

– Думаю, пришло время обсудить кое-какие вещи…Я посмотрела прямо ему в глаза, ожидая продолжения. Локи медленно прошел к стеллажу, достал темную бутылку, наполнил свой кубок и сел, в этот раз напротив меня, а не сбоку. Сначала положение тела было скованное, опущенные на колени руки, ноги расставлены. Он крутил кубок в руках, как будто собирался с чем-то.– Локи?.. – я позвала его еле слышно, но он услышал.Кубок замер, руки замерли, взгляд медленно поднимался на Лив. Локи сделал глоток, повертел кубок в одной руке, как бы оценивая его, и откинулся в кресло. – Ты любишь зиму, я правильно понял? – спросил он, прямо глядя на меня и при этом делая глоток, не разрывая зрительного контакта.Я кратко посмотрела на огонь, сделала глоток из своей кружки и ответила:– Зима всегда имела у меня ассоциацию с легкостью, с чем-то светлым. Что-то искреннее.– Я тоже люблю зиму.Мы одновременно подняли глаза. “Не разговор, а минное поле какое-то…”– Что ты увидела в последнем видении?“Я рассказала ему, а он спрашивает еще раз? Зачем?”– Я говорила тебе, я все рассказала… – я смотрела прямо ему в глаза, я никогда не отводила взгляд. “Хищник – жертва”.Он поднялся, подошел к своему любимому месту, возле камина.– Я не хочу врать тебе. Я могу лукавить кому угодно, но только не тебе.– Почему?Он не повернулся, но было видно, что скулы стали четче, тело напряглось.“Не понравился вопрос?”– Я слышал, что ты говорила в видении, там, на поле.Я похлопала глазами, ожидая, что дальше будет.– Ты первая, кого я зауважал, из всех, кого я знаю. Один, Тор… я трезво оценивал соперников, но я их не уважал. Ты первая, кто вызвала у меня уважение. Я был там, с тобой, на озере, я видел твое отчаянье, твою силу, жажду преодолеть страх…“Не говори больше, моя стена может рухнуть, я не могу это позволить...”– …но мне не дает покоя один вопрос, – он повернулся в мою сторону и начал идти.“Не заставляй меня пережить этот ад еще раз, но только уже морально…”– Что могло изрезать юную девушку, что она, оказываясь в теле Бога, не теряется, не хнычет, а спокойно реагирует? – он опасно, медленно двигается, на каждой фразе он останавливается и дополняет свои предложения, – сначала я списал это на шок: не пришла в себя, не до конца верит. Я вспомнил наш диалог на входе в лес, когда ты собиралась пойти со мной:“Золотко, ты мне настолько не доверяешь?”“Я доверяю тебе”.– Потом битва на древе… ты боролась, ты не встала за спину, ты готова была к борьбе, – он сделал еще шаг, а мои легкие начали жечь, как будто внутрь залили лаву. – Я видел тот лес, я тоже был там однажды, только в своем видении, но в твоем... – он сел напротив моих глазах, я их подняла:“Хищник, хищник, хищник…”Он касается моего виска, и вихрем летят фразы, мои, сказанные мне же: “Я смогу, должна, мне нельзя отступать”.Дальше неизвестность, но мне не страшно. Я ничего не боюсь.“Я смогу, я справлюсь”, – повторяла я внутри себя эту мантру.Страх пытался полностью завладеть мной, но я настойчиво его отгоняла, понимая, что мне нужен трезвый и холодный ум. Чем ближе я подходила к нужному месту, тем больше горела моя руна на руке и тем больше поднимался ветер. “Больше всего мы?боимся неизвестности. Того, что?мы?знаем, мы?больше не?боимся”Я слышала вой существ, что таились в темноте этого леса. Я чувствовала, что, проходя дальше, я очищаюсь, я становлюсь сильнее. Он убирает руку, я не замечаю, как катятся слезы по щекам, они жгут, они прожигают каждую мою клетку на лице.– Что изрезало и истерзало твою душу, Лив? – он говорит мягко, шепотом, но у меня ощущение, что меня бьют наотмашь. У меня падает кружка…“Жертва”.– Есть те, кого бы ты хотела увидеть сейчас? Кого-то родного, важного? – он поднял пальцами подбородок, а слезы безмолвно катились. – У меня нет никого. Он не убирает руки, он смотрит в мои глаза, а я в его. В моих серо-голубых глазах он видит что-то свое, в его я вижу огонь, его силу, с чем он родился, чем владел. Сам Бог лжи и лицемерия сейчас сидит возле моих колен и смотрит в мои глаза, пытаясь понять, что со мной не так.– Что было в твоей прошлой жизни? – он это не говорит, он шепчет еле-еле, слегка уловимо.– Я… я пока не могу, пожалуйста, не поступай со мной так же, только не ты. Я увидела себя в тебе, я... я поняла, что я могу преодолевать свои страхи, я могу не бояться, что я больше не жертва, а хищник… - речь была уже не такая связанная, я путалась, хваталась за соломинку, металась из угла в угол в своей душе.Он коснулся моего виска, вихрь…“Золотко, ты как?”Он рядом, он тут. Эгоист, который поставил мои интересы выше своих. Лжец, который всегда говорил мне только правду. Одинокий, имея кучу соратников рядом. Противоречивый. Я дошла до того места, на котором оборвался мой сон. Дальше неизвестность, но мне не страшно. Я ничего не боюсь. Опять наша хижина, он смотрит четко в глаза.– Ты считаешь до сих пор так?Тишина. Полминуты. Две.– Да. Он поднялся, взял новый кубок, наполнил мне его. Руки дрожали, отбивали чечётку. Он сел на свое же место и смотрел на меня. Не моргая, не отрывая взгляда. Я никак не могла поднять взгляд, но, в итоге, вспомнив обещание самой себе, я нашла силы вскинуть голову и смотреть четко.– Ты хочешь узнать перевод фразы?Коротко кивнула и еле громко сказала:– Да.Я не сразу поняла, что он протянул мне руку, чтобы я поднялась.От камина прыгало пламя в его глаза, как будто огонь в прямом смысле лился под оболочкой глаз.Опять касания виска...– Vi var motsetninger. Helt Annerledes, men utrolig n?r, – шепотом он произнес, не отрывая своих глаз от моих.– Что ты сказал и на каком языке? – также шепотом спросила я.Я открываю глаза, и он тихо произносит: – Совершенно разные, но при этом до невозможности близкие.Когда он произнес это вслух, стало понятно, что в этот вечер трещина пошла в душе у обоих. То, что другие возводили долгими годами в этих людях, треснуло. Ее стену вышиб единственный человек, который уважал ее, а его – та, что видела его другим, не как все…В середине комнаты стояли не два хищника, а две жертвы…