Глава XXX. Исповедь грешницы (1/1)

Меня всё ещё немного трясло от дерзости, которую я позволила себе с Люцифером, пока мы с Дьяволом проходили по тёмным тоннелям преисподней. Единственное, что может меня спасти от праведного гнева демона, так это призрачная надежда на то, что за два дня, пока меня не будет, он успокоится и забудет о моей маленькой пакости. Но всё же я не хотела, чтобы он совсем об этом забыл. Ходить по лезвию ножа и принимать его наказания мне очень даже нравилось. ?Но начиная с этого момента я отказываюсь об этом думать и полностью абстрагируюсь от всего, что хоть как-то связано с Люцифером!..?То, что самая явная ассоциация с Люцифером шла рядом со мной, меня не волновало.Мы взлетели выше, оставив душные стены ада позади, Сатана первым делом блаженно улыбнулся, засмеявшись себе под нос, когда расправил крылья и вдохнул свежий воздух полной грудью. Будто бы он наконец-то вырвался из заточения своего собственного царства.— Вы не часто поднимаетесь, верно? Даже на балу… все были очень удивлены вашим — появлением.— Слишком много дел.— И в чём они заключаются?Дьявол расхохотался, неодобрительно покачав головой.— Твоя беспардонность очаровательна, Вики.— Простите, - я виновато опустила глаза в пол.— Не извиняйся. Жажда знаний — не порок. Уж поверь мне. В них я разбираюсь лучше всех, - он подмигнул мне и поднял руку вверх. — Готова?Я кивнула, и в следующее мгновенье над нашими головами разверзся водоворот, но он существенно отличался от того, к чему я успела привыкнуть за время пребывания на небесах. Это были не мягкие пушистые облака, а скорее грозовые тучи: тяжёлые, густые и колючие. Я боязливо сглотнула и прижалась к Дьяволу, опасаясь даже случайного соприкосновения своих крыльев или конечностей с воронкой.— Не бойся и держись меня.Мы синхронно оттолкнулись от земли и взмыли вверх, через мгновение оказавшись на горячей брусчатке флорентийской площади. Страх от водоворота вмиг испарился, я засмеялась как ребёнок, ощутив на своей коже лучи закатного солнца, и покрутилась на месте, вдыхая миллионы оттенков запахов. Я начинала любить эту страну.— Как насчёт того, чтобы немного охладиться после ада? - Дьявол подставил мне свой локоть, приглашая взять его под руку, на что я с удовольствием согласилась, впрочем, как и на идею с охлаждением. — Флорентийское джелато считается лучшим в Италии.При слове ?джелато? в памяти всплыла ночь с Люцифером и Кайлой. Пузырёк со смазкой до сих пор лежит у меня в ящике прикроватной тумбочки на случай, если… ах, я ведь хотела об этом не думать!— Какой вам больше всего нравится вкус?— Тёмный шоколад и фисташковое. Вся прелесть в непередаваемой горечи, которая, смешиваясь с ледяной сладостью, очень радует мои рецепторы. - Он усмехнулся, словно фраза заключала в себе намного больше скрытого смысла, чем я могла представить.Пройдясь вдоль знакомой мне не по наслышке площади, мы зашли в первую попавшуюся нам на глаза джелатерию. Меня сразу обдало ледяной свежестью, от чего кожа покрылась мурашками. Я поёжилась, прильнув к плечу Дьявола, он обнял меня и поздоровался с сотрудником на итальянском. Так раскатисто, певуче и уверенно, что я даже немного смутилась.— Выбирай, - шепнул мне на ухо Сатана.— Выберите за меня.— Хм, - он усмехнулся, вернувшись взглядом к лоткам с мороженым. — Посмотрим, угадаете ли вы, что нравится мне.Мои щёки вспыхнули из-за очевидной двусмысленности сказанной фразы, я тут же мысленно себя одёрнула, но увидев довольную реакцию Дьявола, расслабилась.— Una pallina di gelato all'amarena e anche al tiramisù.— Capito! Cono? Coppetta?— Cono. E poi anche per me: una pallina di gelato al cioccolato fondente e al pistacchio.— Va bene. Sempre cono?— No, per me coppetta per favore.— Va benissimo, signore! [1]Я следила за их быстрой итальянской речью, пребывая в полнейшем восторге. Словно наблюдала искусный теннисный матч, проникаясь каждым словом, каждым жестом и, - в особенности, - тем, в чьей компании это происходило. Подумать только, сам Дьявол заказывает для меня мороженое!Через пару минут у меня в руках оказался хрустящий вафельный рожок с двумя шариками джелато: вишня и тирамису. Я не сдержалась от восхищённого стона, попробовав мороженое. Мысли о молочном пломбире улетучились в небытие.— Это потрясающе вкусно!— Я ведь говорил — флорентийцы знают в этом толк. - Он улыбнулся, сел за столик и ковырнул маленькой пластиковой ложкой в своём бумажном стаканчике.— Почему не взяли для себя того же? - Спросила я, слизывая тающие капли с рожка.— Не люблю вафли.Я удивлённо заморгала, хохотнув себе под нос.— Никогда бы не подумала.— Что? Что Дьяволу могут не нравится вафли?— Все любят вафли.— Я — нет.— Что ещё вы не любите?— Когда меня держат за дурака.Я чуть не подавилась. Когда всё же осознала, что не подавлюсь, пожалела о том, что так и не подавилась и не умерла в ту же секунду. Он смотрел на меня, не мигая. Внутри всё похолодело, и дело было не в мороженом.— Брось, ты думала, что сможешь скрыть это от меня?— Я… я… я не...Пульс участился, вся кровь отхлынула от рук и лица, я затряслась, продолжая глупо открывать и закрывать рот, не зная, что сказать. Дьявола моя реакция позабавила, он хмыкнул и снова принялся ковырять своё мороженое, аккуратно соскабливая подтаявший слой ложкой.— Я могу допустить то, что ты не владела информацией, с кем связываешься. Но вот мой сын… сплошное разочарование. - Он недовольно вздохнул.— Мы… мы-мы-мы… - От страха я начала заикаться.— Послушай, - он оставил ложку в покое, воткнув её в шоколадный шарик джелато, и перегнулся через столик, протянув ко мне руку. Я в ужасе отдёрнула свою, но Дьявол лишь улыбнулся, поманив меня обратно. Неуверенно, но я всё же вернула руку на стол, позволив ему взять мою ладонь. — Ни к чему отпираться, я знаю всё. - Он погладил мои пальцы и откинулся обратно на спинку стула.Моё мороженое таяло так быстро, что теперь уже все пальцы руки, которой я держала рожок, были перепачканы в сладких каплях.— Ешь, грех пропадать такому шедевру.Я потянулась за салфетками, продолжая смотреть на него. Сатана как ни в чём не бывало возобновил трапезу, лениво осматривая площадь. Протерев руку, я начала быстро-быстро слизывать мороженое со всех сторон.— Как давно вы… вы знаете?— О, с самого начала.Я вспомнила бал и то, как Люцифер противился моим настойчивым ласкам. То, как он сдался. То, как кончил мне на язык. В низу живота сладко заныло.— С самого… начала?— Да, когда ты ещё не стала суккубом. С того самого момента, когда впервые села ко мне на колени. Как бы я ни учил своего сына брать верх над его эмоциями, он так и не приобрёл эту полезную привычку. То, как он тогда посмотрел на тебя… - Дьявол рассмеялся, зачерпнув ложкой фисташковое мороженое.— Как… как он посмотрел?— Как будто я отбираю у него его любимую игрушку. — Но я тогда не собиралась… — Брось, Вики, я же помню твой запах тогда, твою энергию — ты была до крайности возбуждена. — Да, но после того, как я стала суккубом, я не собиралась с ним…— Тем не менее это произошло.Мы замолчали. За эти несколько минут паузы я набралась смелости и озвучила главный вопрос:— Вы убьёте меня?Сатана расхохотался так громко, что стая голубей, топчущихся возле столиков, испуганно взмыла в воздух, а парочка туристов удивлённо обернулась.— С чего бы это? Думаешь, я такой неженка?— То есть… я не понимаю…— Наказать тебя определённо стоит, но, думаю, мы найдём тот метод, который будет устраивать нас обоих.— А Люцифер?— С ним я разберусь позже.— Разберётесь… значит… убьёте?— Ты серьёзно полагаешь, что смерть — самая искусная месть на свете?— Так вы хотите мести?— Ни в коем случае. — Чего же тогда?— С воспитанием сына я разберусь как-нибудь, это тебя должно заботить меньше всего.— Я… я прошу прощения, если это уместно в данной ситуации.— Прощения? - Он усмехнулся и удивлённо вскинул бровями. — За что?— Ну… за измену?— О, моя милая, это не измена. Даже на предательство не тянет. Так, лёгкая оплошность. Как говорят люди? Бес попутал?— Но вы ведь явно недовольны случившимся.— Я недоволен, ты права. Но вовсе не тем фактом, что вы вдвоём спите вместе. Знаешь ли, мне по большому счёту без разницы. Но вот то, что вы позволили себе это за моей спиной — это обидно. Представляешь, в каком свете вы бы меня выставили, если бы ад и небеса узнали о ваших проделках раньше меня? Собственный сын крутит шашни с фавориткой Дьявола у него под носом, а этот лопух даже не подозревает! Серьёзный был бы урон для моей репутации. А в политике, моя дорогая, репутация — это всё, что у тебя есть. Понимаешь?Я кивнула, пройдясь языком по почти закончившемуся шарику вишнёвого мороженого.— И что теперь?— Для начала доедим мороженое.— А потом?— Что делают люди, когда согрешат?Я непонимающе мотнула головой.— Кажется, молятся? Шепфа. Это же ещё в моде?— Ну да… не все, правда.— Ты молилась? Когда была человеком?— Наверное… я не заучивала тексты молитв, если вы об этом. Да и в церковь не часто ходила. Мои молитвы, если их так можно назвать, были скорее похожи на диалог с богом. Он не отвечал, но мне было достаточно надежды на то, что он слышит.— Интересно... - Протянул Дьявол.— А он… он слышит?— Он даже не слушает.Я нервно рассмеялась.— Совсем?— Молитвы людей для него скорее как надоедливые сообщения, спам. Можно сказать, он отключил звук у чата и поместил его в архив. Может сейчас иногда и заглядывает в него, но скорее ради того, чтобы потешить самолюбие. Он довольно тщеславный, Шепфа.— Звучит так, будто… ох, ладно, простите.— Нет-нет, договаривай. Как это звучит?Я закусила внутреннюю сторону щеки и сжала рожок в ладони до такой степени, что послышался вафельный хруст.— Как слова обиженного и нелюбимого отцом сына.— Отцом? Сына? - Он так удивился, что мне стало не по себе.— Ну… вы же были когда-то его любимым сыном, а потом… он вас… в ад… сослал… - с каждым словом я говорила всё тише и тише, по удивлённому выражению лица Сатаны понимая, насколько глупо это всё звучит.— Ах да! - Словно вспомнив свою собственную историю, Дьявол взмахнул руками. — Всё время забываю об этой фанатской версии.— Фанатской версии?— Да, ты права, не лучшее сравнение. Скорее… хм… режиссёрская версия.— И как же было на самом деле?— Начнём с того, что Шепфа меня не создавал. Я всегда был равноценен ему. По сути, я и сейчас таковым остаюсь, но уже давно смирился с тем, что моя популярность несколько меньше его. У него просто блестящая выборная кампания. Не находишь?— Постойте… вы всегда были… то есть?— Я существую столько же, сколько и он. — И кто тогда всё это создал? - Я обвела взглядом площадь.— Проект был его. Да и идея тоже. Мне было просто интересно, поэтому внёс свою инженерскую лепту.— Вы что-то типа братьев?— Семейные узы нас не связывают, но если тебе для восприятия картины так проще, можешь думать так. Всегда существовало два начала: тёмная материя и светлая материя. Без ярлыков ?плохо? или ?хорошо?, без ?добра? и ?зла?. Мы просто были.— Откуда же тогда взялись грехи? Кто соблазнил Еву?— Грехи придумали люди, просто следуя своим желаниям. А Еву я не соблазнял. Наивная дурочка. Мне было просто скучно, я подкинул ей пару идей. — А как же ад? Демоны? Пытки? Огонь?— Добавь ещё, пожалуйста, пентаграммы и козьи рога.— Я серьёзно.— Этот разговор начинает меня утомлять. Скажу следующее: люди были очередным проектом, который по сути реализовал тоже я. Точнее, мне постоянно приходилось вносить поправки, следить и корректировать… как же… это слово… баги! В какой-то момент мне надоело. С вами столько возни. Я объявил о том, что выхожу из игры. Шепфа надулся как индюк, пустил пару грязных слушков обо мне, но в итоге мы мирно решили проблему и пришли к соглашению. Он продолжил заниматься другими проектами, а я просто организовал свой стартап. Успешный, как ты могла заметить. Я перестал наставлять вас и дал вам свободу, как и Шепфа. — То есть мы оказались без присмотра.— Да. И как только это началось, пошло самое веселье. Грехи и всё такое, сама знаешь.Этот поток информации стихийно вливался в мою голову, но отказывался там приживаться. Выходит, даже в самой школе ангелов и демонов нам давали лишь часть правды, утаивая самое главное. К тому же, у меня всё ещё болезненно ёкало сердце, когда я отвлекалась от истории создания мира и вспоминала, что Дьявол, оказывается, знает обо всём, что мы с Люцифером так тщательно пытались скрывать.Шарик джелато со вкусом тирамису постепенно подходил к концу. Я откусила вафлю.— Если вы знали обо всём… почему не прекратили этого?— А зачем? - Он пожал плечами, облизнув ложку. — Я ничего не понимаю.— Вики, к твоему сожалению, но ты не являешься для меня первостепенной задачей. Или целью.— Зачем тогда я вам? Почему именно я стала фавориткой? Почему вы так много внимания уделяете моей персоне, если я так ничтожно значительна?— Не преуменьшай своей важности. Ты интересна для меня по причине того, что ты стала первым суккубом, который не выбирал свой путь, из Непризнанных.— И это настолько историческое событие?— Как ты думаешь, сколько времени я существую? - Он задрал подбородок вверх, пристально всмотревшись в меня. — Если, конечно, не учитывать тот факт, что время для меня — лишь один из терминов, который выдумали люди.— Я даже представить себе не…— Вот именно. Я видел уже, кажется, всё. Пробовал, делал, узнавал. И тут появляется нечто, выходящее из этого строя последовательно собранных знаний и опыта. — То есть я для вас не представляю ничего, кроме как… спортивный интерес?— Пожалуй.Мне стало даже немного обидно. — И зачем тогда это всё? - Я раздражённо скомкала салфетку.— Что именно, моя дорогая?— Я ничем не выделяюсь, на нашу связь с вашим сыном вам тоже плевать. Зачем тогда везти меня во Флоренцию, кормить мороженым… да ещё и на два дня!— Ты скорее являешься инструментом в обучении Люцифера. — Так вы за этим увезли меня из ада? Чтобы сыну насолить?— Разочарована? - Он усмехнулся.Я громко захрустела рожком, метая гневные взгляды в Дьявола. Я-то думала, что есть нечто большее, чем простая и совершенно идиотская тяга к тому, чтобы проучить своего сына. Да и будет ли Люцифер так уж сильно переживать? Максимум позлится пару дней, и вся эта злость обрушится на меня же. Играть второстепенную роль, а получать по заслугам как главный персонаж этой семейной драмы я не хотела.— На самом деле, всё зависит только от тебя самой.— И что это должно значить?— У меня есть для тебя работа, Вики Уокер. И тем приятнее для меня эта идея, ведь твоя мать — серафим. Если сумеешь заслужить моё доверие и захочешь получить работу, выйдет очень интересно! - Глаза Дьявола сверкнули азартным огоньком.— Что это за работа такая?— Обо всём понемногу. Пойдём.Я оставила после себя целый ворох использованных бумажных салфеток. Дьявол своё мороженое не доел и продолжил наслаждаться им по дороге.— Куда мы направляемся?— Отмаливать твои грехи, разумеется.Не спеша пересекая площадь в полной тишине, я наконец-то позволила себе отвлечься от неожиданных новостей, и уделила должное внимание зданию, к которому мы приближались. Это была церковь, одна из тех, которую я желала посетить ещё при жизни на земле, но так и не сумела осуществить своего желания. Базилика Санта Кроче, потрясающей красоты, однако красота эта передавалась не столь привычными внешними для подобных построек архитектурными решениями, сколько молчаливым величеством. От её высоких белых стен и острых шпилей веяло прохладой и каким-то странным успокоением. Я невольно вспомнила, как Дино показал мне мыслительное дерево, как я, глядя на него, почувствовала, что все тёмные мысли и тревоги рассасываются, пропадают. Сейчас я ощутила то же самое.— Разве вам… разве вам можно посещать… ну… такие места?— Почему же нет??Потому что это богохульство и святотатство??- подумала я, но вслух ответила иначе.— Потому что это храм? То есть дом божий.Дьявол посмотрел на меня так, будто я сморозила несусветную глупость. Мне снова стало не по себе.— Это всего лишь постройка. Камень, мрамор, цемент, стекло. Постройка, реализованная людьми, которые предали ей какой-то скрытый смысл. Вы так падки на внешнюю атрибутику.— Я уже не человек.— Но знаешь, о чём я говорю. К тому же, эта базилика уже давно превратились в нечто наподобие музея. Её редко посещают для каких-то религиозных целей.— Но мы идём туда молиться…— Ты идёшь молиться.Я недовольно вздохнула, сплетя пальцы рук у себя за спиной. Мне всё ещё было непонятно, чем мы будем заниматься целых два дня. А учитывая тот факт, что Дьявол раскрыл мне почти все свои карты, мне становилось скучно. С гораздо большим интересом я бы сейчас вернулась в ад и приняла надлежащее наказание от Люцифера. Когда мы вошли в церковь, я краем глаза посмотрела на Сатану, ожидая, что его оттолкнёт неведомая сила, или он вдруг покроется волдырями. Ничего подобного: засунув руки в карманы, присвистывая, он прошёл вглубь просторного зала, изучая фрески на стенах и потолке. Поняв, что мистических трансформаций мне не дождаться, я расслабилась и тоже осмотрелась, секундой позже придя в восторг. Высокие своды, витражные окна, искусные фрески, барельефы и статуи святых и деятелей искусства — всё это погружало в волшебную атмосферу в торжественной благоговейной тишине, нарушаемой лишь редким скрипом скамей, неторопливыми шагами прихожан и туристов да тихим першёптыванием последних. Я неторопливо прошлась вдоль высоких арок, провела кончиками пальцев по прохладному мрамору колонн, мысленно здороваясь с каждым из гениев, запечатлённых в камне: Микеланджело, Галилей, Россини. По коже прошлась волна мурашек от лёгкого возбуждения, но это был экстаз вовсе не телесный — я наслаждалась эстетикой, жадно пожирая взглядом внутреннее обустройство церкви, и шептала себе под нос слова восхищения, как бы отдавая дань уважения тем, кто возвёл это великолепие. Глаза непроизвольно заслезились. Я была настолько преисполнена счастьем созерцать всё это, что вновь вспомнила свою земную жизнь: учёбу, лекции преподавателей, бесконечное количество сданных работ, запах только что вскрытой папки с чистыми листами бумаги, грифельную пыль от заточенных карандашей, краску, въевшуюся в пальцы…— Смотрю, тебе понравилось, - голос Дьявола внезапно раздался у меня за спиной.— Да… это потрясающе.— Не зря эту базилику называют флорентийским пантеоном! Santa Croce… - он так медленно протянул итальянские слова, словно пробуя их на вкус.— Святой Крест?— Всё верно. — Я всегда мечтала побывать во Флоренции, - я сдвинулась с места, продолжив свой обход. — Как раз из-за него. - Я остановилась, грустно улыбнувшись.Прямо передо мной, чуть утопленный в стене, за ограждением находился кенотаф с выбитым на нём именем Данте. Символическая могила — на самом деле его праха там не было.— Странно, учитывая, что именно флорентийцы изгнали Алигьери.— Но после они пожалели об этом.— В этом ваша человеческая сущность: обращать внимание и ценить людей только если вам это выгодно. Не удержавшись, я закатила глаза, но так, чтобы Дьявол этого не заметил. Мало ли.— Вы знали его?— Данте? Не лично. Люцифер был с ним близко знаком. Имена тех людей, которых я знал, боюсь, тебе неизвестны, моя дорогая.Я вспомнила нашу беседу с демоном, как я расспрашивала его об эпохе Возрождения, как он пообещал рассказать, какую из песен ?Божественной комедии? он помогал сочинять её автору.— Хорошо, - я мотнула головой, пытаясь избавиться от навязчивых мыслей о Люцифере. — Возвращаясь к цели нашего визита…— Присядем. - Предложил Дьявол, указывая на самые последние скамьи, на которых практически никто не сидел.Вся эта затея мне казалась до ужаса глупой. Помолиться. Кому? И есть ли смысл? — Что я должна говорить?— Молитва ведь должна идти от сердца, - он выжидательно посмотрел на меня, затем закинул ногу на ногу и распростёр руки по спинке скамьи.Я нахмурилась, не понимая, что он желает от меня услышать. Я должна покаяться? Но я ни о чём не жалею. — Порадуй меня своей исповедью грешницы.— Ну хорошо. - Я с готовностью закрыла глаза и свела ладони вместе.— Нет-нет. Настоящая молитва должна быть произнесена на коленях.Я сомнительно покосилась на Сатану, нервно сглотнула и сползла со скамьи, опустившись коленями на мягкую обивку генуфлектория. Локти разместила на спинке впереди стоящей скамьи, вновь сложила ладони и закрыла глаза.— Расставь ноги пошире, Вики.По всему телу прошлась волна жара, я облизала губы, послушно выполняя просьбу, и бегло обвела взглядом зал, на секунду открыв глаза. Никто не обращал на нас особого внимания.— А теперь приступай.Soundtrack: Sadeness (Part II) — Enigma, AnggunДьявол, помедлив, опустился слева от меня, погладил меня по спине и отвесил моей заднице парочку совсем тихих и безболезненных шлепков, будто приободряя.— Я… я прошу прощения…— Как сухо и официально.Я набрала полные лёгкие воздуха.— Я каюсь…— Уже намного лучше.— ... в том, что нарушила запрет и разочаровала вас, вступив в половую связь с вашим сыном.— Отлично, продолжай.Я тяжело вздохнула, не представляя, что ещё он хочет от меня услышать.— Подробно распиши своё грехопадение, Вики, - прошептал Дьявол мне на ухо.— Я… я каюсь в том, что… Шепфа, мне обязательно произносить всё это вслух?— Ты же хочешь заслужить прощение Повелителя, разве не так?Его рука снова легла мне на ягодицы, поочередно сжала одну и вторую.— Я каюсь в том, что получала наслаждение от встреч с вашим сыном. И особенно от того, что…— От того, что?..— ...они были запретными.— Прекрасно, моя дорогая, продолжай. - Его рука соскользнула с ягодиц на внутреннюю поверхность бёдер, начав мягко их поглаживать.— Я каюсь в том, что мне приносило неописуемое удовольствие дразнить вашего сына, разжигая в нём похоть, провоцировать его, соблазнять…— Отлично. - Прошептал Дьявол, забираясь рукой всё выше.Я шумно охнула, прижав лоб к ладоням, и сильнее закрыла глаза, отдаваясь ощущениям.— Я... каюсь в том, что мне нравится… всё, что он вытворял со мной в постели, и в том, что я была... и до сих пор остаюсь… ненасытной к его ласкам.— Да, моя девочка.Его пальцы проходились по моим половым губам, словно по струнам музыкального инструмента, изредка задевая клитор, от чего я возбуждалась с каждой секундой всё больше и больше. В голове одна за другой начали всплывать картины наших утех с Люцифером.— Я каюсь в том, что… мне нравится, когда он бывает грубым со мной… - я закусила губу. — … когда он наказывает меня… истязает моё тело и сознание своими… ах!.. - я качнула бёдрами навстречу пальцам Дьявола. — ... своими словами и прикосновениями…— В чём ещё ты каешься, дитя моё? - прошептал Сатана.— Каюсь в том, что… во мне просыпается жадность… в том, что мне порой нравится его… жестокость… Я каюсь в том, что испытываю удовольствие от… насилия…— Очень интересно, - издевательски произнёс Дьявол, приступая к более настойчивым ласкам у меня между ног.— Я каюсь в том, что мне понравилось, когда он… грубо взял меня сразу после того, как я… отдалась вам… когда он велел мне сопротивляться...Я вспомнила тяжёлое дыхание демона на своей шее, наши стоны, его обжигающие поцелуи, уверенные проникновенные толчки, грязные словечки, шлепки и удары, застывающий воск у меня на коже, вкус его спермы, пьянящее тепло, разливающееся по всему телу, от оргазмов, которые он мне дарил.— Я каюсь в том, что… чуть не убила его, не сумев совладать со своей страстью… Каюсь в том, что… ох, пожалуйста… - надрывно прошептала я, дёрнувшись всем телом.— В чём ты каешься, Вики Уокер?— Я каюсь в том, что мне нравится… нравится… мне так нравится… быть суккубом!..Последние слова я произнесла настолько тихо, что сама еле их расслышала — всё из-за сдавившего горло спазма от приятной судороги, поднявшейся с низа живота до шеи. Я кончила, практически сев на его ладонь. Дьявол тихо рассмеялся, проведя средним пальцем по моему всё ещё пульсирующему от оргазма клитору, от чего я вздрогнула и непроизвольно напряглась.— Превосходно!Еле отдышавшись, я подняла голову и непонимающе посмотрела на своего искусителя.— Я прощена?Он улыбнулся и поднёс руку, которой ублажал меня ещё минуту назад, к моему лицу, Его пальцы до сих пор были влажными. Дьявол дотронулся ими до моих губ, коротким штрихом покрыв их моей смазкой, затем наклонился и отрывисто поцеловал, пройдясь кончиком языка по моим губам. В глазах помутнело от возобновившегося желания.— Не будем форсировать события, - вновь эта еле уловимая улыбка. — Пойдём.На ватных ногах я поднялась и, одёргивая юбку, направилась следом за Сатаной, бросив прощальный взгляд на внутреннее убранство храма. ?Если бы Данте знал, как низко я пала, он непременно придумал бы ещё один круг Ада… Боюсь, второй для меня слишком мелковат?, - я дерзко усмехнулась, закрывая за собой массивную деревянную створку дверей базилики._______________________________[1] (ит.) — Шарик вишнёвого мороженого и тирамису.— Понял! Рожок? Стаканчик?— Рожок. И для меня тоже: шарик тёмного шоколада и фисташкового.— Хорошо. Тоже в рожке?— Нет, мне в стаканчике, пожалуйста.— Прекрасно, сеньор!